Покажи, насколько ты крут.

Дорога была долгая и утомительная. Первые сутки прошли в игре на телефоне и процессе переваривания пищи. Потом телефон сел, а из еды осталась только лапша. За окном меня сопровождал унылый вид разрухи. Я спал на своей полке, а когда не спал, то дремал. Денег у меня с собой было немало, но выходить и что-то покупать на остановках я побаивался. Только пачку сигарет купил и смолил, когда совсем время тяжело тянулось. Чем ближе я подъезжал к столице, тем сильнее мне хотелось спрыгнуть на ближайшей станции и вернуться домой. Но сделать я это не мог по ряду уважительных причин. Главной был даже не теткин гнев, а то, как отреагируют ребята на мой побег. Я ведь буду дезертиром, даже хуже. А таких не уважают. Я передернулся от одной мысли, что в Димкиных глазах будет неприязнь по отношению ко мне. Я серьезный парень, дома всех затыкал, а уж в Москве-то и подавно. - Туалет закрывается через пять минут - санитарная зона, - сквозь сон услышал я голос проводницы. Открыв глаза, я посмотрел на Московскую область. Ничем особенно не отличалась она от остальных областей. Разве что дороги шире, машин больше, пятиэтажки соседствуют с небоскребами, каких я в своем поселке даже и не видел. Разумеется, смотря в окно, я пропустил момент закрытия санузла и когда подъезжал к вокзалу, в голове крутилась только мысль, куда бы справить нужду. Люди же от долгого сидения и лежания стали толпиться в проходе, давя друг друга чемоданами. Поезд еще не остановился, а все уже готовы были выпрыгивать. Вот мне, наоборот, никуда идти не хотелось, к тому же столица встречала меня приветливым дождем. К тому моменту, как я смог выбраться на перрон со всеми своими сумками, он уже практически опустел. Люди чуть ли не бежали куда-то, как будто вокзал закрывать собирались. По направлению ко мне шла пара. Женщина была невысокого роста, светлые волосы, стрижка до плеч. Она была очень сильно похожа на мою маму, внутри от этого сходства стало еще хуже. А мужчина был наоборот высокий, с темными волосами. Да, разумно она подошла к выбору мужа, ее-то сын не мучается от недостатка сантиметров. - Николай? – спросила женщина, подойдя поближе. - Он самый. Здравствуйте, - стою, улыбаюсь, но нутром чувствую, что что-то не то. Я смотрю на родственников, они на меня. Нет, ну за себя-то мне не стыдно. Одет во все новенькое, малость помятое, но так я в поезде ехал. Белые полосочки на костюме даже нигде не замарались. Молчание затянулось. Ну не могу я идти с четырьмя сумками один - силы хватит, но руки-то у меня только две. - Николай, это Дмитрий Мстиславович. Мой муж. Я уверена, что Надежда о нем тебе говорила, - я понял, что и голос у этой женщины до одури похож на материн. Я протянул руку в знак знакомства, тетка же говорила не ударить в грязь лицом. Почувствовав его прохладную сухую ладонь и легкое рукопожатие, я понял, что здесь не так. Никто не полез меня обнимать, а вроде я их племянник родной. На лицах не было улыбок, а, скорее, на меня смотрели, как на невиданную зверушку. Нет, ну все понятно, мать боится, что я хоть и из глуши, да во сто крат лучше ее сына. - Дмитрий, помоги, пожалуйста, Николаю отнести его вещи в машину, - тихо, но жестко проговорила женщина. - Разумеется. - Да свои-то вещи я и сам донесу, тут вам тетка передала разного… Пока мы шли по огромному вокзалу в толпе людей, я раздумывал над тем, что не знаю имени этой женщины. Может, мне тетка и говорила, да в голове от стольких стрессов ничего не осталось. Черный мерседес блестел, и, казалось, даже дождь на него не попадает. Загружая сумки в багажник, я понял, что все-таки что-то пропало из продуктов, потому что запах тухлой еды чувствовался издалека. Это заметили и мои родственнички. Нет, ну а я что? Я ничего туда не клал, и перебирать не нанимался. Велено было привезти родственникам - я привез, остальное – извините. Машина плавно тронулась и мы поехали по утренней Москве. Я не знаю, что представлял увидеть… Может, сразу Красную площадь, по которой Ленин прогуливается, может, Путина, чтобы красиво все и дух захватывало. Огромный город, все серое и дождливое. Куча машин, в которых, судя по тому, как они едут, сидят люди без прав. Домой хочется. Дом, в котором живут родственники, оказался обычным домом. Ни золотой лепнины, ни мраморных подоконников. Куда же москвичи все деньги девают, которые из всей России сосут? В квартире приятно пахло сдобой. Я взглянул на тетю и никак не мог сейчас представить ее с фартуком, замешивающей пироги. Очень она была одета строго, как ведущая в программе «Время». - Артемий, дорогой, выйди познакомиться с братом, - от голоса женщины я вздрогнул. Конечно, в суматохе про брательника-то я и забыл. В коридор не вошел, а вплыл парень. Высокий брюнет. От его роста мне снова стало тошно. Нет, ну где справедливость? Он медленно осмотрел меня, а потом мои сумки таким взглядом, что если бы я ему двинул в нос, я бы еще и сделал доброе дело. Таких петухов учить надо. - Артемий, это твой двоюродный брат Николай, - представила нас друг другу тетя. - Привет, Тема, - сколько сил мне потребовалось, чтобы выдавить из себя это приветствие. - Николай, его зовут Артемий, - его мать поправила меня, а братец только хмыкнул. Куда я попал? Артемий! Ладонь брата была прохладная и сухая, как и у его отца, и он так же легко коснулся моей руки. - Очень приятно познакомиться, Николай, - спокойным голосом проговорил он. - Коля, а вот меня зовут Коля. Я вас могу как вам угодно называть, раз тут чуть ли не графья живут. А мы люди простые. - Очень хорошо, Коля, - и почему он так неприятно говорит, как будто издевается... – Я рад знакомству. - Я тоже рад. Тетя Надя вам тут разного передала, в этих двух сумках, - я ткнул пальцем в те, где моих вещей не было. – А мне бы освежиться после поезда. Ну не могу же я спросить, где у них тут ссут. Может, Дмитрии и Артемии не писают. Кто их знает, этих москалей. - Конечно, Николай, - проговорила тетя, - вещи занеси в комнату к Артемию, проходи сюда, вот дверь в ванную. - Да я лучше сразу, чтобы не напылить вам тут, тетя, - и чтобы конфуз не случился. Мочевой пузырь у меня болел с такой силой, что рези вызывали слезы в глазах. Я перешагнул через сумки и направился прямо к двери в ванную, надеясь, что у них она совмещена с туалетом. Но нет, разумеется, она была отдельная. Раздевшись быстрее, чем солдаты перед отбоем, я забрался в ванную и включил воду. В эту же секунду я пустил жидкость и из себя, понимая, что нет ничего прекраснее этого момента. А судя по первому впечатлению, с такими родственниками – и не будет.