Покажи, насколько ты крут.

Когда я отключил телефон, брат был в комнате. Вот только обычных колкостей и язвительных замечаний я от него не услышал. Покопавшись в памяти, попытался сообразить, чем мог его обидеть, но, с какой стороны ни посмотри, единственный, кто должен был всех игнорировать - я! Артемий улегся на кровать в обнимку со своим ноутбуком и начал пальцами бегать по клавишам. Его сотовый зазвенел, но брат не ответил - нажав на отбой, бросил его подальше. Пока я сидел, пытаясь понять, что бы мне такого сделать, его телефон прозвенел еще несколько раз. Видимо, братик обиделся на весь мир, решив, что нет достойных общаться с его персоной. Время тянулось медленно, а шататься по улицам белокаменной - это не по моему району прогуливаться и уж точно не по территории турецкого отеля. С головой я дружил и перед учебой неприятностей на свою пятую точку наживать не собирался. Стоит только нарваться... Дома-то у меня вопросов не вставало - вызвонил бы свой двор. А тут я один. Когда я вернулся из душа, в комнате было темно. Сначала я решил, что он демонстративно лег спать, но заметил его силуэт около окна. Артемий держал в руках телефон, который снова зазвонил, освещая комнату мутным светом. - Ты чего там высматриваешь? - проговорил я и включил свет. - Коля, выключи, пожалуйста. Завтра нам всем рано вставать, пора спать. Если у тебя другие планы, то хочу тебя огорчить... - он не договорил и опять посмотрел в щель между занавесок. Свет я выключил и подошел к брату, заглядывая за занавеску. Его сотовый в который раз зазвонил, что стало раздражать уже меня самого. На улице под фонарем стоял какой-то хрен, прижав руку к уху. - У него отит, что ли? Знаешь его? Парень убрал руку и нажал на телефоне кнопку, после чего снова поднес его к уху. Из окна он казался мелким и пришибленным, одетым по моде, только слишком холодно для такой погоды. - Знаешь его? - я снова задал вопрос, когда Артемий очередной раз скинул звонок. - Нет, - слишком резко ответил брат и лег в свою кровать. - Я так и понял. В темноте я старался особо не шуметь, когда надевал костюм адидасовский. На голову нацепил кепочку-хулиганочку, а то с мокрой головой не дело в октябре шастать. Когда вышел из подъезда, парень вздрогнул и прищурился, стараясь разглядеть в темноте мое лицо. Как ни крути, а стоял передо мной - вылитый павлин. Хоть он и был крупнее, чем мне показалось из окна, его нарядное оперение и тонкие цыплячьи ножки хотелось общипать. - Эй, пацанчик, папироской не угостишь? - вежливо начал я диалог. - Я не курю, - парень сильнее схватился за телефон. - О, бля, спортсмен, что ли? - Нет. - А хули не куришь, раз не спортсмен? - я сделал шаг вперед, а парень от меня. - Я просто не хочу здоровью вредить... - А я как раз за тем и вышел, чтобы твоему здоровью навредить. Впервые в моей жизни я видел убегающего парня. Нет, бывало, что от меня бегали, а иногда я и сам бежал, но вот только точно не от пары добрых шуток. А вроде так бодро стоял... - Странный какой-то... Говорит - не спортсмен, а бегает как спринтер. - Курить будешь? - Давай, все равно домой неохота идти. А ты же спать лег, чего выполз? Брат пошел в сторону детской площадки, подальше от окон своей квартиры, а я побрел следом. На меня напала мысль, которая до этого не возникала в голове: какого лешего тот павлин названивал Артемию? И почему брат не брал трубу? - Он мне надоел, не хотел слышать его голос. А ты как принц на белом коне - решил защитить меня. - Вот только принцесса, брат, из тебя никакая. Тощая слишком. - Это единственный мой недостаток? - брат улыбнулся, а мне ничего не оставалось делать, как только ответить на его улыбку. Определенно, недостатков у брата было столько, что перечислять устанешь, но отчего-то этот поздний вечер такими нюансами портить не хотелось. После продолжительного игнора мы опять нормально разговариваем - отчего-то это было важнее, чем ответить ему прямолинейно, вспоминать о прошлых разногласиях или постараться дать определение тому павлину. - Можно и так сказать, - уклончиво ответил я и взял у брата сигарету, которую тот мне прикурил. - Ты из-за меня решил уехать в общежитие? - проговорил брат, выдыхая дым. - Тебе надо серьезно поработать над твоей самооценкой. Преподша сказала, что иметь низкую - плохо, но такую, как у тебя - еще хуже. Ты не пуп земли, Артемий, не из-за тебя и не из-за твоей маман я сваливаю. Не думай, - я решил объясниться, что мать его ни при чем - хоть она и ведьма, но все же родня. - Я ни на кого не в обиде, давно эту тему порешал. Хотел бы - остался, я не из злопамятных. - Тогда захоти. Не люблю я запретные приемы, сам никогда не пользуюсь и других осуждаю, а вот Артемий только такие в своем арсенале и имел. Рядом с ним расслабиться невозможно, никогда не знаешь, чего ждать. Брат смотрел на меня, а я на него. И я не знал, что сказать. Вроде, нужно объясниться, разложить по полочкам всю ситуацию: что захотеть я не могу, потому что оставаться у них дома неправильно, да и не сопля я бесхребетная, чтобы жизни бояться. Припечет - так плацкарт до дома возьму, и плевать, что тетка Надя порешит на месте. Все, вроде, нормально можно объяснить Артемию, но я не мог, слова сказать не мог. Даже если бы я и захотел остаться, пускай и сама тетка попросила бы меня, в одной комнате с ним нам больше не ужиться. Больше его лицо мне дедово не напоминало, да и вообще - мыслей, что мы родня, не возникало. Теперь меня все в нем раздражало, но не злобно, а странно как-то. Я стал замечать, какие у Артемия красивые глаза, а ресницы черные, как уголь, нос тонкий, не то, что наши картошки, и губы... Вот губы больше всего меня раздражали. Когда он их сжимал в тонкую полоску, хотелось сквозь землю провалиться, а когда он улыбался, то совесть мучить начинала, что я руку на него поднимал. Короче, раздражал меня Артемий, с какой стороны на него ни посмотри. - Через две недели съезжаешь? - проговорил он и закурил новую сигарету. - В деканате обещали. Я же тогда место упустил... но сейчас работаю на кафедре. С ноября заеду. - Если хочешь, можем в кино сходить. Например, в среду. Я посмотрел на брата, не понимая, к чему он ведет этот разговор. Или просто не знает, как вину загладить... Косяки за ним имелись - не поспоришь. Чтобы обстановку не накалять, я решил согласиться. Все же родню в чужом городе иметь неплохо. - В среду можно. Как раз в понедельник и вторник я на кафедре буду, а в среду свободен. - Я знаю. Минут десять мы сидели в тишине, молчание для нас было куда привычнее, чем разговор, но в этот раз отчего-то напрягало. Только я хотел разрядить обстановку, как мой сотовый завибрировал, показывая на экране незнакомый номер. - Я слушаю, - вежливо проговорил я, думая о том, что человека, звонящего почти ночью, надо лесом слать. - Димон? Димон, родной! Блин, с ума сойти! Конечно, мне тетка сегодня сказала. Да не, это мой номер, я в отъезде был, поэтому и отключен был. Блин, братан, я нереально рад, что ты тут. Словиться? Конечно, хоть сейчас! Да шучу я. Да, завтра. Нет, Димон, завтра никак, работа, епти. Среда - во, я выходной, с трех свободен, брат. Договорено. Ты куда? Эй? Да не тебе я, с братом тут сидим во дворе. Димон, давай, рад слышать. В среду нормально все перетрем. Ага, и я. Я пошел за Артемием, не понимая, что опять было не так. Я не дурак - хоть и темно на улице, но перемену его настроения уловить смог. - Ты меня решил на улице оставить? - с трудом успел вскочить в лифт, потому что брат меня ждать не собирался. - Прикинь, Димон приехал в Москву, здорово. - Значит, в среду ты полностью свободен? Не был я свободен в среду, но услышав голос друга, забыл обо всем, да и предложение Артемия не воспринял всерьез - слишком натура у него переменчивая. Вот и сейчас он стоял, высокомерно на меня посматривая. Как же я ненавижу этот взгляд вместе с тонкими жесткими губами... И ведь даже рука не поднимется подправить ему выражение. Выйдя из лифта, я сразу перезвонил Димону. Артемий уже открывал дверь, когда я услышал в трубке голос друга. - Братан, прости, напутал расписание. Давай в четверг, но вечером, ближе к шести освобожусь. В среду мне надо срочно по делам семейным, да, конечно. Говно - вопрос, пиво с меня за то, что планы меняю, как баба. С чувством выполненного долга я зашел в квартиру за братом, который так и стоял около приоткрытой двери, пока я не договорил с Димоном.