Покажи, насколько ты крут.

Новая жизнь началась прямо с утра понедельника. Тетка, сколько бы ни кривила губы, показывая всю свою доброжелательность, сколько бы ни готовила сухие пирожки, чтобы сгладить свою вину, я был счастлив и не обращал внимания на такие мелочи. Теперь учеба, работа и маячившая перед глазами общага делали меня почти счастливым. Полностью счастливым меня сделал приезд Димона. От мысли, что он рядом, все мои проблемы переставали существовать, потому что друг разрулит все. Так всегда было. Пускай в поселке я считался рулевым, но мало кто знал, что за мной всегда стоял Димон. Чувствуя, что он рядом, мне не страшно было идти вперед, ведь я знал, что мои тылы надежно прикрыты. - Братан, не спишь? И правильно, нехрен вылеживаться. В общем, я тут ночь переспал с мыслью о твоем приезде... Давай-ка встречу на завтра перенесем. Я в шесть закончу, в семь могу уже тебя обнимать. Что? Реально? Вот ты красавчик. Да пофигу, в области так в области. Не вопрос, разумеется - с ночевой задержусь. Еще бы. Только давай перенесем это на пятницу. Ты как? Договорено. Тогда завтра по пивку. Спишемся, брат, чертовски рад тебя слышать. Я отключился, пытаясь убрать с лица непроизвольную улыбку. Все же не пристало сибирякам так открыто свои эмоции показывать, а я вот как тряпка себя веду. - Коля-Коля, что, не терпится с другом увидеться? И ночевать у него остаться? Так, может, ты раньше съедешь? И не в общежитие, а сразу к нему? И где, спрашивается, тот чел, с которым мы вчера нормально так общались? И какого хера я свой единственный выходной решил на него потратить? - Вот я каждый раз думаю, Артемий, - я подошел к брату и посмотрел на него снизу вверх, что является главным раздражающим фактором после его губ, с которых ересь постоянно слетает. - Думаю и гадаю, как же ты еще небитый ходишь? Или ты только со мной петушиной выделываешься, зная, что я слабых не обижаю? Вчера и слова выдавить не мог, чтобы свои напряги разрулить, зато тут, у мамки под подолом, ты смелость обретаешь. Артемий сжал кулак, захватив мои волосы. Вот же я тюлень - все откладывал поход в парикмахерскую, чтобы сбрить все эти лохмы, которые отросли за два месяца. - Ну что за бабские замашки, братец? У нас в районе девки и то посильнее будут, - я поднял руки, показывая всем своим видом, что сдаюсь. - Я же, тем более, после таких приемов, ответить не смогу. Его дыхание обожгло мне губы: слишком близко было его лицо и слишком крепко он держал меня, и даже при желании я бы его лбом прошибить не смог. Но вот желания-то и не было. Теперь уже рефлексы мне отказывали рядом с ним - хватило нашей последней стычки в гостиничном сортире, чтобы мое тело даже по инерции не дергалось в ответку удар отразить. - Ты можешь и не отвечать, если действительно не хочешь. А потом он коснулся моих губ своими. И мое тело снова предало меня, забыв об инстинктах самосохранения. А самосохраняться от таких вот нападок оно должно на подсознании. Вот только я так и стоял, подняв руки. На поцелуй я не отвечал, раз разрешили, но рот самопроизвольно приоткрылся, впуская чужой язык. А потом все закончилось. Брат отстранился от меня, отпуская волосы, а моя новая жизнь дала крен в то самое утро, когда и началась. - Что за херню ты постоянно творишь, братец? - если разобраться на кулаках не получается, то можно и диалогом попробовать поставить все на свои места, хотя у меня всегда это плохо получалось. - В своей квартире я всегда привык делать то, что хочу, - Артемий пожал плечами и стянул с себя футболку. - Так иди и шифоньер облизывай, а я тут тебе не часть кухонного гарнитура из твоей хатки. Со своими пидорскими замашками ты нереально на пидора смахиваешь. - Только смахиваю? - почти шепотом проговорил он. Я ушел очень быстро, бегом бежал по ступенькам, не дожидаясь лифта. Бежал две остановки до метро, а потом по ступеням эскалатора - поскорее бы добраться до института. Артемия разгадать я даже не пытался, он никаким понятиям не поддавался, но не хотелось, чтобы он мои мысли читал. Со своими некорректными взглядами на мужской пол я смирился давно, но не готов смиряться, чтобы этот новоиспеченный родственничек хоть что-то подумал. Долгожданная встреча с институтом не принесла ожидаемой разрядки, вместо лекций я то и дело прокручивал наш с ним разговор. Вот с какой стороны ни посмотри, а на что-то он намекал, но брательник все всегда через одно место выдает, его слова я давно привык делить надвое и переворачивать, как дроби. - Ну, Любовь Федоровна, лапша болоньезе у вас отменно липкая вышла. Тетя Надя всегда перед подачей промывает макароны - так они и остынут под холодной водой и липнуть друг к дружке не будут, - я ковырял вилкой в макаронах по-флотски, но раз тетка назвала это блюдо болоньезе, и я так его обозвал, чтобы ей напоследок приятное сделать. - Николай, промывать пасту в данном рецепте не требовалось, - проскрипела тетка и улыбнулась. - А я про пасту и не говорил, я говорю - макароны мыть надо. Остаток ужина все так и промолчали. А еще говорят, что это я некультурный. Вот сам я привык за хороший совет благодарить, а за показательный урок так вообще поцеловать могу. Только подумав про поцелуи, я сразу посмотрел на Артемия в самый неподходящий момент. Он осторожно слизнул остаток кетчупа в уголке губ, а после приложил к ним салфетку. Точно так же нежно он касался моих губ. Ко всему ли, интересно, он так нежно касается? На мое спасение Артемий свалил из квартиры сразу после ужина, а я улегся спать, предварительно списавшись с Димоном. Вот с другом мне всегда было все понятно. Все просто. С Димоном было так же хорошо, как с самим собой. Он меня понимал без слов и всегда поддерживал, как и я его. Вот только оторвать бы ему башку за то, что предложил встретиться на незнакомой мне станции метро. Поэтому когда я приперся в нужное место, стрелки часов возвещали об опоздании на сорок минут. В центре возле информационного столба стоял парень. Со спины я бы не решился назвать его петухом, но и на привычного мне пацана похож он не был. Немного потертые джинсы скрывали синие кеды, темная толстовка сидела по фигуре. Очень знакомой фигуре, с очень знакомым ежиком темных волос на голове, а манера держать руки в задних карманах заканчивала родную картину. - Эй, пацанчик, соточкой не поможешь? - подойдя со спины, проговорил я. - Только если распивать вместе будем, - ответил мне мой друг и повернулся. Хотелось обнять, похлопать Димку по спине, прижать его и прижаться самому. Я понял, что скучал по нему почти так же сильно, как по родному дому, и теперь камень тоски с души свалился. Настоящий друг рядом, хоть и выглядит он теперь по-модному. - Заждался меня? Вот только сам виноват, я в этой китайской метрополитенской грамоте ни в зуб ногой. Зачем мы тут-то решили встретиться? - проговорил я, не отрывая взгляда от Димкиного лица. - Думал - прогуляемся по центру, но, наверное, поздняк с прогулками метаться. Давай проедем ближе к дому и там где-нибудь зависнем. Вот про то я и говорил всегда: Димон - парень рулевой. У него это в крови, но мягко так, без быдловских замашек, все четко расставляет по местам после того, как обстановку оценит. Моя школа, что ни говори. - Братан, как я рад тебя видеть! - десятый раз за встречу повторил я слова, на которые друг неизменно ответил улыбкой. Сидя в пивной, я подробно расспрашивал его о доме, особенно волновал вопрос с сеструлей. Хотя я и был уверен, что в случае чего Димон от Мокрого даже мокрое место не оставит, но в семейных делах лучше перебдеть. - Еще бы я тебе не доверял! Раз ты говоришь, что дура эта довольная ходила, значит, так и было. А кто там за молодняком смотрит? - Костя Лысый. Ну, чего ты в лице поменялся? - Димон читал меня без слов. - Откинулся он сразу после твоего отъезда. Мозги ему там на место вставили. Показал он себя на зоне достойно, лишнего не трепал, смотрящие к нему относятся с одобрением, он к ним - с уважением. Ему малому теперь надо мозги вставить, вот он и вызвался мелких присмирять. Путем там все. - Неплохое развитие событий. Это я в добрый час уехал, что все разрулилось так грамотно. К этой теме мы еще вернемся. Ты-то что да как? - А чего. Работаю не пойми кем, отец пристроил, так, на побегушках на заводе. Учусь на вечернем - микросхемы и все дела. Так что... Снимать отец помогает квартиру, пока самому не получается. Димон не пропадет - это я знал с детства. Предприимчивый и на пустое место не срывается, только когда верняк намечается. - Пригодятся ли тебе микросхемы дома? Я сейчас на инженера выучусь и домой, а там разберемся, куда мне идти инженерить. - Куда домой? - Брат, ты окосел уже? Дом-то один. Разговор быстро ушел в другое русло, а после пятой кружки пива, мы поняли, что надо расходиться, потому что ему ехать далеко, а вставать нам рано. Добрался я домой без происшествий. Подойдя к подъезду, услышал до боли знакомый голос, и, судя по интонации, у Артемушки настроение было ниже плинтуса. - О, бля, пацанчик, ты чего? Сигаретки принес? - спокойно подошел я к собеседникам с большим желанием получить обещанную папиросу. - Извините, но для чего вы постоянно ко мне пристаете? - паренек тоже был на взводе. - К кому пристаю? Я-то грешным делом подумал, что ты мне папироску принес, раз задолжал, - я пожал плечами и краем глаза взглянул на Артемия, и, как мне показалось, усмешка на его лице приобрела вид человеческой улыбки. Хотя чего только выпившему человеку в темноте не покажется. - Я ничего вам не должен. Мы даже не знакомы с вами. В данный момент вы нам мешаете. - Ох ты ж, бля. Ты чего, решил меня своей вежливостью утомить? Не выйдет, у меня на нее иммунитет выработался. Ты кончай буровить, павлин холеный, вали и не мешай людям спать. - Отвали от меня, - прорычал парень, забыв про вежливость. - А в рыло тебе не отвалить? Павлин, судя по всему, дураком не был, поэтому медленно ретировался в темноту, оставляя нас с Артемием наедине. Не прошло и секунды, как я услышал смех брата. Он смеялся так искренне, что я хохотнул для компании, хотя ничего особо смешного не видел. Обычный диалог, такие каждый вечер в каждом дворе моего города происходят, только в большинстве случаев так мирно не заканчиваются. - Ты-то хоть сигарету мне дашь, а, братец? И кончай с этим вафлером диалоги вести. Видно же, что не врубается поцак, тут просто надо правильную тактику разработать, и ты его только в путь уделаешь, хоть он и крупнее тебя будет. И опять стало все на свои места, а точнее сказать - с ног на голову. Раздражение вернулось с новой силой - к павлину, к брату и к себе, что так легко того парня отпустил. Надо было ему ввалить, не совсем понимаю за что, а просто... просто потому, что он стоял с Артемием и говорил, да не просто говорил, а видно было, что отношения выяснял. Не хотелось мне, чтобы кто-то еще с ним отношения выяснял.