Новый день

— Доброе утро, — Тереза втискивается в его квартиру и нахально усаживается на диван. На улице ещё темно, на часах нет пяти утра. Патрик натягивается футболку и спрашивает недовольно: — Что-то случилось? — Пока — нет. Но случится. Одевайся, бери ключи и поехали. — Лисбон, ты в порядке? — Он видит, как лихорадочно блестят её глаза. — У тебя на столе записка. Для меня, — она замечает, как он напрягается, — каким-то химическим раствором. Чтобы прочесть нужно приложить к теплу, — он судорожно сглатывает, — там написан адрес, — его зрачки сужаются и Джейн хрипло спрашивает: — Ты следишь за мной? — Джейн, не усложняй. Просто одевайся и бери ключи. Я знаю, что у тебя назначена встреча. И ты думаешь, что должен там быть. Но сначала я постараюсь не дать тебе этого сделать. *** Он гонит по трассе в сторону побережья. Лисбон расслабленно устроилась на сиденье рядом, даже ремень не пристегнула. Поймав его взгляд, она усмехнулась и ответила: — При резком торможении я сломаю пару ребер, которые проткнут лёгкое. Это больно. Так что извини, и держи крепче руль. Джейн не понимает, что происходит, а она больше ничего не говорит, словно даже дремлет рядом, изредка поглядывая в зеркало заднего вида. — Притормози, — командует она, кивая на указатель и Джейн останавливается на заправке. Идея уехать и оставить её здесь видно слишком очевидна, потому что Лисбон усмехается одними уголками губ: — Дай-ка сюда ключи и мобильник. Пора сменить машину, — она выходит и достаёт пистолет, стреляет по колесам его Ситроена и скрывается в супермаркете. Он слышит несколько выстрелов, после чего Лисбон выходит со связкой новых ключей, открывает дверь грязного внедорожника, усаживаясь за руль. — Джейн, поехали. Да не смотри так. Местная шпана хотела ограбить магазин. У владельца было незарегистрированное ружьё. Я стреляла в потолок, а вот он бы стрелял на поражение. И не советую вырывать у меня руль. Здесь жёсткая обочина, ты получишь черепно мозговую, несовместимую с жизнью. Я сломаю ключицу. Опять. — Лисбон, — его голос тих до неузнаваемости, — ты сошла с ума? — Мы скоро свернем на пляж, там и поговорим. *** А рассвет её по-прежнему восхищал. Пушистые белые облака над самой кромкой воды, оранжевый диск солнца, словно художник капнул краски на синий холст. Волны с тяжёлым вздохом облизывали прибрежный песок, оставляя белую пену, словно те самые облака выносили на берег. Это было красиво. И ей давно уже не нужно было даже смотреть. Просто стоять, закрыв глаза, ощущая тепло солнечных лучей щекой. — Лисбон, объясни наконец, что происходит? — Можно попросить тебя об услуге? Выслушай беспристрастно. Поверь безоговорочно. И помоги мне разобраться. Мне нужно не твоё сочувствие, а логика и умение разбираться в запутанных ситуациях. Джейн расстегнул жилетку, опустился на песок. — Я так понимаю, иначе мы никуда не поедем? — В точку. — Говори. Лисбон садится рядом, опираясь спиной на валун, что расположился на берегу. — Я просто расскажу тебе, что знаю. Три года назад ублюдок убил твою семью. Два года назад ты присоединился к моей команде. Ты хочешь найти и убить его. И свято веришь, что я попытаюсь помешать тебе это сделать. Поэтому встречу с информатором ты назначил втайне от меня в доме с секретом. Ты придёшь туда к часу после полудня, воспользовавшись подземным ходом. Ты пообещал, что будешь один. В ответ Рей Мартин пообещал, что сообщит тебе, под чьей личностью скрывается Красный Джон. Джейн, он не знает. Ты думаешь, что он сидел с ним в тюрьме, однако… Он находился в заключении четыре года, с девяносто девятого. За это время можно назвать семь человек, с которыми он общался. Трое из них уже мертвы. Двое имеют железное алиби на время убийства твоих родных. Ещё двое просто слишком тупы. И да, у них тоже есть алиби, на другие эпизоды. Ещё девять человек, с которыми он так или иначе общался в тюрьме, тоже не подходят по разным причинам. Я поверила каждого из них. Дальше я выяснила, как ты вообще связался с Мартином. Я искала его связь с тобой. Джейн, восемь лет назад вы были соседями. Ты знал его под другим именем и звал его другом. Ты его ещё не видел, а увидев узнаешь. Я не знаю, да и не хочу выяснять, что вызвало такую неприязнь к тебе. Он сидел, вышел на полгода, потом опять оказался за решеткой. И он не связан с Красным Джоном, я уверена. Из странностей только одно - его отпечатки не числятся в базе. — И зачем тебе я, если ты во всем разобралась? — усмехается Джейн. Лисбон закрывает глаза, вдыхает тёплый соленый воздух, легкий аромат прибрежной травы или цветов. — Потому что я не знаю, как заставить тебя не ходить на эту встречу. Если ты сейчас заберешь ключи, то к успеешь ко времени и к часу дня в твоей груди будет четыре пули. Если я не отдам ключи, ты доберешься туда к двум. Мёртв будешь к половине третьего. Если прострелю тебе колено и оставлю здесь — он дождется тебя только к ночи. Я пыталась увезти тебя дальше, но для тебя слишком важна эта встреча. Ты вырвешь руль, мы попадем в аварию. Ты успеешь вернуться к ночи, а меня будут зашивать на операционном столе. Джейн, что мне сделать, чтобы остановить тебя? — Ты бредишь. — Хочешь, я скажу, что вижу будущее. — Это невозможно. Тереза смотрит на часы и протягивает ему бинокль. — Через минуту. Катер и человек на водных лыжах. На жилете надпись «люблю Америку». Жилет жёлтый, надпись красная. Он убеждается в правдивости её слов. Но не верит. — Теперь посмотри на трассу. Эс икс 586. Би би эс 358. Си эйч 653. Джейн, я могу играть бесконечно. — Это трюк. Я только не понимаю, зачем. — Я просила тебя о помощи. Скажи, как доказать тебе, что я говорю правду? Как заставить тебя поверить? — Расскажи мне, что было в Малибу, — они видит на его глазах слёзы, — назови мне его имя. Не можешь? Тогда дай сюда ключи. У меня действительно назначена встреча. Лисбон не смотрит ему вслед. Она неторопливо снимает пиджак, вытаскивает из кармана нож и делает лёгкий надрез на левом предплечье. Если так пойдёт и дальше, придётся управляться левой рукой. Она вытирает кровь, выступившую из раны, и стягивает одежду. Вода холодная. То, что сейчас и надо. То, что скроет шрам на плече от первого огнестрела. И шов на животе после раны от ножа Рея Мартина. И затягивающуюся рваную рану на бедре от овчарки одного из его тюремных дружков. И потерявшие счёт насечки на левой руке. А ещё аккуратный шрам на груди от выстрела в упор. Просто это тоже не помогло.