Новый день

Тереза открыла глаза и равнодушно уставилась в потолок. Примерно раз в десять дней она брала отгул и проводила время с семьёй. Это было удивительно, но она нашла общий язык с невесткой, а ещё убедила брата взяться за интересный проект. Да и в целом оказалось, что семья для неё значит очень много. И ещё это помогало не сойти с ума. А разговоры за столом все равно и раньше велись на одни и те же темы. Где-то раз в месяц она отключала телефон и оставалась дома. Пробовала ходить в церковь, но это не помогало. Выпивка, кстати, тоже. Тереза потянулась, скользнула взглядом по своим рукам. По самым скромным подсчетам выходило около полугода. Что она сделала? Следила, перевернула наизнанку дело ублюдка в архиве, а ещё по десятку других преступлений, которые могли быть хоть как-то связаны. Помогла Чо. Грейс и Ригсби… Терезе нравилось наблюдать. Между ними была взаимная симпатия, едва уловимая влюбленность. Очарование прошло бы спустя пару свиданий, но они застряли в этом дне, где между ними просто пробежала искра, и были такие милые в своей смущенности. После отгула она посвящала день Джейну. Вывозила его на пляж, разговаривала, советовалась. А в остальные дни старалась не сталкиваться. Слишком больно было видеть его и знать, что не сможешь что-то изменить. Она пыталась, искренне, особенно в первые пару месяцев. Увозила, прятала, угрожала, сама убивала Мартина. Ей удавалось нарушить порядок дня. Но результат был одним и тем же. Не от пуль, так ещё из-за чего-то, к ночи Джейн оказывался на столе в морге. Накануне она отдыхала с семьёй. Даже смогла вытащить их в парк на пикник. Было весело. А сегодня по графику был Джейн. *** -… я так понимаю, иначе мы никуда не поедем? Удивительный и непредсказуемый, Патрик Джейн из раза в раз повторял одни и те же слова. Тереза стянула пиджак, свернула его и, положив под голову, легла на песок. — Патрик, как разговорить человека? — Втереться в доверие. Расположить его к себе. И просто спросить. — А если не помогает? — Шантаж. Это почти всегда срабатывает. Что у тебя с рукой? — Ничего. Чтобы шантажировать, надо знать слабое место? А если его нет? — Значит, плохо искала. В конечном счёте шантаж — это угроза. А каждый человек чего-то боится. Темноты, одиночества. Смерти. Боли. Потерять любимых. — Джейн, я боюсь. Темноты, одиночества. Потерять любимых. — Но не боли, — он аккуратно берёт её за руку и рассматривает шрамы от запястья до локтя. Ему становится не по себе, когда понимает, что шрамы наверняка и выше, под рукавом футболки. — Лисбон, после убийства Энджи и Шарлотты я был нездоров. Мне требовалась помощь. — Намекаешь, что теперь помощь нужна мне? — С тобой что-то происходит. И вот это… — он кивает на её руку. Тереза вытаскивает ключи из кармана и протягивает ему. — Иди, Патрик. Джейн берет ключи, но не уходит. Сидит рядом, вглядываясь в линию горизонта. — В психушке, где я лежал, мне помогла хороший специалист. Я не знаю, что у тебя произошло. И нужен ли тебе врач. Но можно же просто поговорить с психологом. «Знал бы ты, со сколькими я уже разговаривала. А твой психиатр даже едва не убедила меня, что я просто сошла с ума». — Спасибо. — Лисбон, я не оставлю тебя здесь одну. Мне правда нужно в город, у меня очень важная встреча. А после, если захочешь, мы можем поговорить. Поехали? — Джейн, а если гипотетически… Если бы тебе было нечего терять. Как бы ты выманил ублюдка? — Лисбон… Это не тема для праздного разговора. Она поднимается с песка, отряхивает себя и шагает к машине. — А я не ради любопытства спрашиваю. Ты ведь думал об этом? — Я бы ловил «на живца». Его зацепило личное оскорбление. Но я никогда больше на это не пойду. — Я понимаю. В машине Тереза откидывает спинку сиденья и, кажется, дремлет. А Джейн с тревогой поглядывает на неё. В голове крутится мысль, что с ней нужно будет обязательно поговорить. Он решает, что заедет, потом, после встречи. Только «потом» снова не будет. А на завтра Лисбон начнёт искать варианты выступления в прямом эфире.