Новый день

Первый раз было сложно. Патрик снова ничего не вспомнил. Лисбон просто выгнала его и расплакалась. А потом день вернулся в свою привычную колею. Теперь они завтракали вместе, после чего Джейн уходил. Всегда чуть смущенный от того, что перебрал накануне и обратился к ней за помощью. Всегда излишне молчаливый. Лисбон больше не пыталась выступить на телевидении или ещё как-то привлечь внимание ублюдка. Да и Патрика остановить тоже больше не пыталась. Она заметила удивительную вещь. Мелкие изменения, которые она вносила в свою реальность, приживались. Брат звонил ей, рассказывая о новом проекте. Парнишки, пытавшиеся ограбить магазин на заправке на трассе, где она когда-то меняла машину, чтобы оторваться от преследователя, больше не останавливались в этом месте. Что уж говорить, если даже Ригсби, краснея и с трудом подбирая слова, поговорил с ней о гипотетической возможности гипотетического романа с гипотетической коллегой. Она наконец отремонтирована машину, и — о чудо! — она теперь не глохла на первом же перекрестке. Удивительно, насколько быстро ей надоедало однообразие. Раньше Терезе казалось, что счастье заключается в некоем островке стабильности — вот кофе, вот безупречный костюм, вот кабинет и табельное оружие. Команда, где каждому можно доверять, кафе, где можно посидеть в пятничный вечер, вот побережье, где удивительный рассвет. Она побывала во всех городках, что располагались в радиусе одного дня, жалея о том, что не может путешествовать. Она побывала в нескольких дорогих ресторанах, чтобы убедиться, насколько они одинаковы. Да и компания была не подходящей. Она пару раз отрывалась в ночных клубах, где попробовала весь доступный алкоголь и едва затормозила перед желанием попробовать наркотики. Она красила волосы и делала тату — что, кстати, обнулилось на следующий день — она глотала энергетики, пытаясь не заснуть, она прыгнула с парашютом и нырнула с аквалангом. А потом в какой-то момент фантазия закончилась. Прикинув навскидку количество шрамов на руке, Лисбон пригласила родных в гости, устроив вечеринку. Все же её тело менялось, появились пара седых волос, прочно залегла морщинка между бровей. Пора было отметить очередной день рождения. А после этого Лисбон вернулась к работе. Это было странно. По утрам она с удовольствием использовала своего консультанта по назначению, рассеяный и растеряный, он легко делал выводы из множества собраных ею фактов. У них было несколько текущих дел, в разработке. И ей потребовалось две недели, чтобы закрыть их. После чего что-то снова изменилось — день начинался с получения нового дела. На тот момент она занималась пятым по счёту. Все вышло скверно, при задержании преступник сопротивлялся. А вот она была без жилета. Нож вошёл между ребер легко, преступник сбежал. А Лисбон потеряла сознание в скорой. *** Около пяти утра. Лисбон открывает глаза, пытаясь вдохнуть. Грудь сильно жжёт с левой стороны, вдыхать больно. Она пытается повернуться на бок, но тело плохо слушается и у неё ничего не выходит. Она заходится кашлем и с ужасом чувствует привкус крови во рту. Сознание окутывает паника, она чувствует, что ей не хватает кислорода, голова кружится и становится словно ватной. — Тереза, смотри на меня, — Джейн, мгновенье назад дремавший в кресле, уже обеспокоено склоняется над ней и ловит её взгляд, — смотри на меня. У тебя не работает лёгкое, но только одно. Это значит, что ты сможешь полноценно дышать, — он берет телефон, набирая номер экстренной службы. — Женщина, тридцать три, ножевое ранение, открытый пневмоторакс, адрес… Отложив телефон он снова ловит её взгляд. — Все будет хорошо. Тереза, посмотри на меня. Все будет хорошо. Я помогу тебе сесть, так будет легче дышать. Он подсовывает руку ей под спину и ловко усаживает. После этого сгибает её ноги, кладет под колени подушку. Тереза снова кашляет и Джейн поспешно вытирает с её губ кровавую пену. — Тереза, не бойся. Это не смертельное ранение, но стоит закрыть рану. Мне нужно взять аптечку, у тебя же там есть обезболивающее? Я оставлю тебя на тридцать секунд, хорошо? Она кивает. Дышать больно, ей кажется, что она задыхается. Но Джейн возвращается и видя её состояние, снова пытается успокоить: — Эй, эй, Тереза, дыши. Давай вместе. Вдох. Выдох. Не части. Раз. Два. Раз. Два. Он продолжает считать, пока набирает в шприц обезболивающее. Продолжает считать, точным движением вгоняя иглу ей в вену. Сбивается лишь раз, когда разрезает на ней футболку, обнажая белую грудь. Но продолжает считать, закрывая рану сначала просто марлей, затем заклеивая её пластырем в несколько слоёв. — Ты помнишь, — едва слышно шепчет Лисбон на выдохе. — Тереза, просто дыши. — Ты… Ты. — Мы поговорим, обещаю. Сейчас просто дыши. Он слышит сирену машины скорой помощи. Чтож, он справился. Тереза не отключилась от шока, не умерла от остановки сердца, не задохнулась в панике. Он держит её за руку в машине скорой. Разговор будет сложным. Но пока ей просто нужно поправиться. — Ты помнил все это время, — едва слышно из-за шума двигателя и кислородной маски, скрывающей её лицо, шепчет она. — Да, — возможно, было бы лучше соврать. Но он тоже устал. — Не смей так… — Не буду, Тереза. Я обещаю тебе. Она закрывает глаза. Пальцы, сжимающие его ладонь, расслабляются, а сигнал датчиков фиксирует остановку сердца. Ещё один день. Просто ещё один день. — Ты тоже так больше не смей, — закрывает глаза он и прижимается спиной к борту машины. Через минуту после вмешательства врача сигнал становится размереным, врач устало вздыхает. — С ней все будет хорошо, — дежурно говорит он Патрику. — Спасибо, док.