***
6 год Первой Эпохи Ангбанд, Тронная Зала
Едва рыжеволосый майя и пламеноглазый нолдо останавливаются возле восседавшего на престоле айну, тишину разбивает голос, от которого веет одним лишь холодом и мраком. - Что случилось такого, что ты, сын мой возлюбленный, решился нарушить мою волю? Кто ты такой, чтобы заставлять ожидать тебя? – сдерживая гнев, грозно вопрошает кровавый Владыка Ангбанда. – Неужто ты позабыл, что народ твой искусный славится своим почтением к родителям и Наставникам? Куруфинвион едва выдерживает этот обжигающий взгляд темных глаз безобразного чудовища, окутанного фатой слабого морока. Это в первый раз Внук Феанаро содрогался от ужаса и отвращения, увидев вместо прекрасноликого Брата Манвэ мерзкого урода, которого укутывала призрачная пелена личины. Привыкнуть к настоящему обличью Моринготто было сложно, но все же возможно. И если Сын Мириэль был плохим актером, ибо не мог скрыть своих чувств, то его внук искусно играл отведенную ему роль. - Господин мой, – выступив вперед, вдруг обращается Майрон. – Моя вина в том, что сын твой, талантливый Моринаро, явился к тебе в закатный час. С начала новой Эпохи, Мелькор сильно изменился. И Аулэндил это ощущал как никто другой. Теперь Мелькор предпочитает разрушение созиданию. И нрав его становиться, все более непредсказуем и несдержан. Горе тому командиру, кто не выполнил и провалил приказания Владыки Ангбанда! - Что ж… – голосом, не сулящим ничего хорошего, произносит Мелькор, крепко сжав подлокотники, – ты ответишь за это, Майрон! - Валатаро! – встав рядом с Наставником, дерзновенно вскрикивает Моринаро. – С каких пор ты стал подобен своим коварным сородичам?! Внезапный гнев ужасающе искажает лицо Моринготто, но юноша не дрогнет и продолжает упрямо смотреть на него. Наставник стоит рядом и нолдо чувствует не только его немую благодарность, но и предостережение. Мелькор же, сдерживая ярый гнев, внимательно смотрит на потомка Феанаро, единственного из эрухини, который осмелился оскорбить его своим отказом. С тех пор, как Куруфинвон взял в жены Лэнвиэль, он сильно изменился. И если прежде юноша с покорностью принимал волю своего названого отца, то теперь заимел привычку перечить ему. Во истину в Моринаро текла ярая кровь Феанаро, что не даром прослыл непокорным бунтарем, неподчиняющийся ничьим приказам. - Неучтив и дерзновенен становишься ты! Как смеешь, сравнивать меня - того, кто спас тебя и взрастил как родного сына - с презренными Валар? – холодным и шипящим голосом вопрошает Мелькор. – Хороша твоя благодарность, Моринаро! - Тогда зачем караешь добрые деяния подобно властолюбивому Манвэ? – вопрошает Моринаро, с нолдорским упрямством. – Разве за то, что мой Наставник помог появиться на свет нашим с Тинувиэль сыновьям, надобно карать? Ничего не отвечает Мелькор, который с восходом новых светил, ежесекундно теряет свою мощь и силу. Тишина заполняет тронную залу. И слышно лишь биение сердец, да дыхание. Прикрывает глаза оцепеневший Владыка Ангбанда, пытаясь совладать со вскипающим гневом. И жгучее воспоминание предстает перед Мелькором, что некогда был столь могуч и силен, что мог в одиночку сокрушить других Валар…***
1495 год Эпохи Звезд Залив Дренгист
Скалистый берег бушующего моря. Далекие звезды холодно светят в небесах. Возле валуна, поросшего мхом, останавливается рослая фигура в темных одеяниях, в руках держащая два сундука. Над ней грудой возвышается огромное многоглазое чудовище. - Я оголодала, Мелькор! Холод Хэлькараксэ ослабил меня! – скрипучим голосом, от которого кровь стынет в жилах, молвит оно, – Отдай мне самоцветы, что ты унес из оскверненной крепости! Отдай мне плату за Древа, чей Свет меня так слепил! - Бери, ненасытная Унгвэлиантэ*! Бери самоцветы Нолдор! – восклицает Брат Манвэ, кинув под лапы своей собеседницы один из сундуков. – Вот твоя плата за иссушение Древ, хотя, думаю я, ты достаточно насытилась их Светом. И лучшей наградой было для тебя - испить их сока! Ничего не отвечает Унгвэлиантэ, страшно мучаясь от голода, что иссушает ее и причиняет нестерпимую боль. Стремительно она пожирает железный сундук, в котором лежат яркие самоцветы, некогда созданные великим Феанаро и его искусными подмастерьями. Проглотив сундук вместе с драгоценностями из разграбленной сокровищницы Форменоссэ, многоглазое чудовище пристально смотрит на падшего Валу, что заключил с ней сделку. - Я не насытилась, Мелькор! Голод гложет меня пуще прежнего! – скрипучим голосом, от которого волосы встают дыбом, молвит Унгвэлиантэ, выросшая в несколько раз. – Отдай мне самоцветы, что ты осмеливаешься утаивать от меня! Отдай мне мою долю, которую прежде обещал отдать! Мрачнеет Брат Манвэ, ибо все сокровища уже отдал он на выкуп своей членистоногой союзнице. Лишь один ларец он хранит, ибо в нем находятся благословенные Сильмариллы, а также краденое сокровище. - Все что прежде обещал, я тебе уже отдал, ненасытная Унгвэлиантэ! – грозно восклицает Мелькор, пряча за спиной второй из сундуков. – Нет моей вины в том, что ты до сих пор голодна! - Лжец! Подлый лжец! – скрежещем голосом, от которого мурашки выступают на коже, молвит Унгвэлиантэ. – Прежде ты обещал мне все сокровища Северной Крепости, а теперь нарушаешь свою же клятву! Отдай мне то, что мое по праву! Многоглазое чудище говорит правду, но Мелькор так жаждет единолично обладать Сильмариллами, что готов сейчас нарушить прежде данное им слово. Что ему какая то паучиха, когда Камни Феанаро в его руках? - С тебя довольно, отродье Тьмы! Убирайся с глаз моих! – наполнившись гневом, яростно приказывает Мелькор, готовясь, в случае чего сокрушить былую союзницу своей неимоверной мощью. – Убирайся и не возвращайся! - Лжец! Клятвопреступник! – мерзким голосом кричит Унгвэлиантэ. – Ты не утаишь от меня, то, что мое по праву! Мелькор едва успевает отбросить в сторону сундук с Сильмариллами и принять бой. Ибо подобно стремительной молнии бросилось на него чудовище и, тыча смертоносным жалом, принялась окутывать его своими черными сетями. - Обманщик! – шипит Унгвэлиантэ, быстро выкачивая силу, с помощью паутины, окутывавшей падшего Валу. – Отдай мне то, что смеешь скрывать! Черные липкие нити, прикасаясь к плоти больно обжигают, но Мелькор продолжает бороться. И чем сильнее он принимается вырываться из сетей паутины, тем она крепче укутывает его, лишая сил. И громогласно кричит Мелькор, вызывая стремительные камнепады и губительные лавины. Содрогаются горы, но продолжают спокойно спать вулканы. И страшно бранится Вала на многоглазое чудовище, страша его угрозами и муками. Но Унгвэлиантэ лишь дерзновенно смеется, продолжая ткать паутину. И гневно проклинает Брат Манвэ, властолюбивого Сулимо и коварных прихвостней его. Ибо если бы не они, то был бы он сейчас всевластным и одним щелчком пальцев низвергнул грозное чудище. - Я голодна! Отдай мне камни! – шипит Унгвэлиантэ, возвышаясь над жертвой своей, подобно благословенной Таникветиль. – Отдай мне, Отец Лжи! И вновь страшно вопит Мелькор, не желая признавать бессилие свое перед таким могучим противником как Унгвэлиантэ. И остаток сил его по липким сетям паутины в мгновение ока уходит в ненасытную паучиху. И столь мощно эхо от вопля айну, что достигает оно руин Ангамандо и пробуждает Тьму. В тот самый момент, когда Унгвэлиантэ готова была пронзить обманщика своим острым жалом, на берегу вдруг появляется рыжеволосый муж. - Господин! – вскрикивает он и делает резкий жест. Тут же, будто из-под земли, появляются огненные монстры. В одно лишь мгновение они окружают удивленную Унгвэлиантэ. Длинными бичами пламенные майяр рвут липкие сети, освобождая своего Господина от пут, а потом принимаются за паучиху. Многоглазое чудище пронзительно воя, ибо огненные бичи причиняют ей жуткую боль, спешит укрыться в близлежащей роще. Стряхнув с себя остатки сетей, Мелькор, как ни в чем не бывало, подходит к сундуку, из-за которого вступил в битву. Его лицо застывает каменной маской, но в душе зарождается страх… Что если станет известно, что он уж не так всесилен как хочет казаться? Кто из его слуг и рабов будет тогда ему служить? - Приветствую тебя, Майрон, – говорит Мелькор, наблюдая, как другие майяр гонят многоглазое чудище под сень деревьев. – Приветствую тебя, моя Рука. - Господин, – с низким поклоном ответствует Аулэндил, давая понять, что будет молчать об бое с Унгвэлиантэ. Взяв сундук, Мелькор кивает Майрону, и майя, не задавая лишних вопросов, переносит их в тронный зал Ангамандо.***
6 год Первой Эпохи Ангбанд, Тронная Зала
Мелькор открывает глаза, гася в себе жгучий страх раскрыть свое бессилье. Моринаро продолжает на него смотреть пронзающим насквозь взглядом. Ярая кровь Феанаро говорит в юноше, как никогда прежде. Майрон будто оцепенел, и даже взгляд его не выражал ничего. - Презренный Нолофинвэ собирает знамена и стремится укрепить свой союз с властолюбивым Эльвэ! Его посланцы сулят Владыкам Авари если не злато и благословение Валар, то железные цепи и проклятье самого Намо! – нарушает тишину громогласным голосом Мелькор, найдя наконец выход из этой довольно щекотливой ситуации. – Я ждал тебя с рассветного часа, ибо надеялся на твой мудрый совет и талант Мастера Нолдор. Знай же, что твой названый отец, безусловно рад твоему с Тинувиэль счастью, но за стенами бушует война, и если упустить время, то вскоре тут будут править коварные Валар. - Прости, что заставил тебя ждать, – потупив взгляд, с великим сожалением произнес Моринаро, отлично играя свою роль. – Страх за жену и детей заставил меня позабыть о войне, бушующей в Эндорэ. - Не должно тебе было страшиться, – спокойно произносит Мелькор, кивком головы показывая, что извинения приняты, – ибо я был рядом. - И ты бы не дал ничему плохому случиться, – добавляет Моринаро, продолжая смотреть на каменную плитку, на которой виднеется засохшее темно-багровое пятно. Брат Тинувиэль… - Могу ли я увидеть твоих сыновей? - Да, Валатаро… Правда открылась случайно. Все пять лет до женитьбы Лэнвиэль расспрашивала об успехах нолдор на поле рати. Оплакав родителей и венценосного Денетора, она не могла смириться с гибелью Мальгалада. - Тогда ожидай меня, – говорит Мелькор, который в покоях своего названого сына бывал всего пару раз за все это время. – Заодно и познакомишь с Изумрудной Принцессой. Моринаро не отвечает, а лишь сжимает кулаки. Его возлюбленная не ведает, что называет супругом своим палача родного брата. Как жесток Моринготто, что заставляет потомков убиенных им королей, славить их убийцу! Как коварен Душитель, который во имя справедливости заставляет блюстителей Закона преступать его! - И конечно, в качестве дара, я хочу наречь их, – предсказуемо сообщает Мелькор, не заметивший странного жеста юноши, – ибо в именах заложена великая сила. «Проклясть!» – проноситься в мыслях нолдо страшная правда, но сдержав эмоции, он смотрит на айну, и тихо говорит: – Благодарю, Валатаро. Ты этим оказываешь великую честь мне и моим мальчикам. Застывший взгляд Моринаро будто остекленел. Безразлично он смотрит на безобразного монстра, которого прежде чтил за отца. Больше всего на свете юноша хочет, чтобы этот кошмар длиной в жизнь закончился. Много ли чести принимать благословение от Черного Врага? Темное Пламя... Такое имя носит теперь Внук Феанаро. Воистину Тьма избрала его своим сыном, раз руки его красны от крови сородичей, но также он сын Света, ибо всепоглощающим пламенем он поразит Моринготто, губителя Древ и похитителя Сильмариллов.***
Год совершеннолетия Тьелперинкваро Куруфинвэ Ангбанд, Тронная Зала
Моринаро в нарядных одеяниях предстает перед своим названым отцом. Оставив Тинувиэль готовить праздничную трапезу, юноша желает исполнить свое заветное желание, которое с самого детства не давало ему покоя. - Отец, у меня есть к тебе просьба, и в это торжественный день, молю, исполни её! Но все идет не так, как ожидает Куруфинвион. - Сын мой! О, мой взрослый сын! – восседая на престоле, приветствует Мелькор с улыбкой, – Как я рад тебя видеть! Как быстро ты вырос! Не успевает ничего ответить Моринаро, как Вала хлопает в ладоши. В тот же миг громоздкие двери отворяются и в залу входят черноволосые мужи в сопровождении Эльфов Тьмы. - Вот мой дар тебе, Моринаро, – сообщает Мелькор, делая плавный жест в сторону пленников. – Это командиры воинства презренного Нолофинвэ, его Советники и приближенные. Теперь жизнь их принадлежит тебе, мой мальчик. Вздрогнувший Куруфинвион смотрит на пленников, и в очах его разжигается неистовое пламя, грозящее все пожрать. В одно мгновение забывает он о своем сокровенном желании, ибо гнев пробуждается в нем с новой силой. Их было четверо. Двое Советников самого Финвэ Нолэмэ, которые прославились тем, что одни из первых присягнули новому Нолдорану, стоящие плечом к плечу. Один талантливый Мастер бывший ученик Макатано* и соперник великого Феанаро, теперь сильно хромавший. Один Мечник, который в искусстве танца со сталью не уступал самому Финдэкано, внезапно упавший на колени. Все четверо были облачены в окровавленные лохмотья, а на телах и руках виднелись страшные ожоги. В их глубоких серых глазах виднелась одна лишь лютая ненависть и следы страданий. - Феанаро?! – неверующе восклицает один из Советников, и безобразная гримаса искажает его исхудалое лицо. – Куруфинвэ?! - Предатель! – вторит товарищу другой Советник, гневно сжимая кулаки. – Будь проклят братоубийца! - Сгинь морок! – кричит Мастер, некогда бывший ближайшим другом старшему из Финвионов. – Сгинь! - Айя, Нолофинвэ! – стоя на коленях, кричит Мечник, с немым вызовом смотря на юношу, что так похож ликом на Сына Мириэль. – Айя, Нолдоран! Моринаро сжимает богато украшенный эфес своего черного клинка, ибо боль утраты, вспыхнув с новой силой, кинжалами пронзает его израненное сердце. Ярый гнев поднимается в нем, и о той просьбе, которую он собирался озвучить, он уже и не помнит. - Мой дорогой сын! Посмотри на этих клятвопреступников, что предали твоего великого деда и его воинство. Кровь венценосного Куруфинвэ Феанаро и его искусных сыновей на их руках! – вещает Мелькор, пристально смотря на так внезапно побледневшего Моринаро. – О, сын мой, их жизнь в твоей воле! Моринаро, теперь твоя пора решать судьбу, тех, кто выбрал для себя Золотую Клетку, а не Свободу! - Сын Моринготто?! Внук Феанаро?! – хором восклицают плененные нолдор. – Темное Пламя?! - Клянусь, они получат по заслугам! – сжимая эфес, выплевывает Моринаро, взглядом от которого бросает в жар, буквально буравя пленников. – И я, Куруфинвэ – Третий, единственный оставшийся в живых из Первого Дома, взыщу с них плату за предательство и убийство! - Да будет так! – говорит Мелькор с каким-то воодушевлением, дав знак увести узников в подземелья. Все идут покорно назад, кроме одного… - Будь проклят, – задыхается от гнева, Мечник стоящий на коленях, – потомок Феанаро! - Его отведите к Гронмору, – приказывает Моринаро конвоирам. – Пусть узнает пламень Первого Дома, которому отказал в верности! Мечник задается безумным смехом, и Моринаро невольно вспоминает своего несчастного дядю, висевшего на пике. Дар Мелькора уводят, и гнев Моринаро начинает утихать. - Ступай к Тинувиэль, и отметь с ней, – говорит Мелькор радостный от красноречивой реакции юноши на узников, – а потом, утолишь свое желание отмщения. Моринаро кивает, и спешит покинуть залу. И только возвратившись к Изумрудной Принцессе, он понимает, что забыл попросить своего названого отца, если не отдать, то хотя бы показать ему, потомку Феанаро, благословенные Сильмариллы.***
6 год Первой Эпохи Ангбанд, Тронная Зала
– Благодарю, Валатаро, – отгоняя страшное воспоминание, повторяет Куруфинвион, на этот раз громче и отчетливей. – Ты этим оказываешь великую честь мне и моим мальчикам. - Я оказываю честь не только своему сыну, но и Мастеру, который обещал преподнести мне Камни Силы! - Я помню об этом, Валатаро! - Время поджимает, мой мальчик, – сокрушается Мелькор. – Ступай и покори для меня Стихии. Моринаро, свершив поклон, молнией спешит к дверям. Ему невыносимо больше тут оставаться. Да, и трудная и тяжелая работа ждет его. Молчавший все это время Майрон, хочет последовать за воспитанником, но заметив краткий жест Мелькора, остается в зале.***