***
6 год Первой Эпохи Ангбанд, Подземелья
Рог крепко сжимает рукоять тяжелого молота, что теперь так привычен ему. Молча он переводит пронзающий взгляд с Жестокого, творящего заклятье, на потомка кровожадного Феанаро и огромного ящера, вселяющего страх и трепет. Замечает Рог, как у грозного Гортхауэра, стоящего возле свечи, окруженной замысловатыми знаками, беззвучно шевелятся губы. Видит юный нолдо, как коварный майа свершает стремительные па руками, призывая и используя всю свою Силу. Великие Чары творит пред юношей тот, кто прежде звался Аулэндилом. Многое ставит на кон тот, чьим именем некогда было Майрон. Плененный нолдо вздрагивает, кроваво-багряным светом вдруг освещается далекая фигура Руки Тьмы — то неожиданно загорелись магические знаки, вычерканные на песчаном полу пещеры. — Эру… — тихо произносит Рог, прежде чем содрогнуться от оглушительного яростного рыка. — Что вы задумали?.. Но Гронмору никто не отвечает… …Небесно-синее пламя в мгновенье ока охватывает его могучие крылья, и он начинает метаться по пещере, выкрикивая проклятья. Стены сотрясаются. Крепление железной цепи, прикованной к каменному уступу, обрывается. Пленный нолдо получает долгожданную, но призрачную свободу. Гортхауэр не произносит — выкрикивает слова заклятья на валарине. Черное пламя свечи, стоящей в центре круга, вдруг поднимается ввысь. Обернувшись быстрым вихрем, оно стремится к ящеру, тщетно пытающемуся сбить огонь с крыльев и взлететь. Гронмор, грозно рыча от гнева и боли, бьется об стены пещеры, и со свода на него начинают падать сталактиты. Но что его чешуе, подобной митрилой кольчуге, каменные стрелы Ангбанда? — Я, Тьелперинкваро Куруфинвион, — подняв над собой небесно-голубой сапфир, начинает Моринаро, — повелеваю… Гронмор вновь ударяется о стену. Дождь из сталактитов падает вниз. — Айя, Финвэ! Айя, Финвэ-Нолофинвэ! — вскрикивает радостный Рог, наблюдая за взбешенным ящером, пребывающим под градом каменных стрел. — Будь проклят Моринготто! Будь проклят Феанаро! Моринаро тем временем творит Чары, и сапфир в его руке начинает пульсировать небесно-голубым светом. Рог пронизывающим взглядом смотрит на потомка прекрасной Тэриндэ, и еще крепче сжимает рукоять молота. Ненависть вновь просыпается в нем. И воспоминание затмевает ему на мгновенье взор.***
Год совершеннолетия Куруфинвэ Тьелперинкваро Ангбанд, Подземелья
Огромная пещера, чей высокий свод исчезает в полумраке. Черные заплесневелые стены, покрытые мерзкой слизью. Возле одной из них стоит нолдо в окровавленных лохмотьях, чьи ступни и запястья заключены в тяжелые оковы, прикованные к холодному камню. Его взор горит прожигающим пламенем, а лик подобен мраморной маске. В некотором отдалении от пленника, стоит огромный ящер с черными крылами, он ужасающе скалится. Голодным взглядом чудище смотрит на безвольного узника, и вонючая слюна стекает на песчаный пол. Прикованный к стене нолдо молчит, и лишь его взор горит подобно миллиарду звезд. Не таков он, чтоб показывать врагу свой страх. — Воистину Нолдор храбры и безумны, — произносит Майрон, наблюдавший за этой немой дуэлью. — Моринаро, знается мне, что этот Мечник даже перед ликом сурового Намо будет держаться гордо и дерзновенно. — Ты прав, Наставник, — отвечает Куруфинвион, зло посмотрев на пленника, которого не брали ни раскаленное железо, ни «кошачья лапа»*… — Будь проклят, отродье Феанаро! — гневно бросает прикованный Мечник, встретившись взглядом со своим мучителем. — Да отомстится пролитая вашим коварным домом кровь невинных! — Моринаро, ты позволишь ему поносить себя и свой великий род? Прикованный Мечник дерзко улыбается. Его не пугают пытки. Что может быть страшнее остекленевших глаз окровавленного мальчишки-корабела? Его не ужасает мысль о предстоящей боли. Что может быть мучительнее обжигающего льда и пронзающего насквозь ветра? — Покажи свое настоящее лицо, внук Феанаро, да не найдет он покой и после гибели! Отправь к Намо своего сородича! — кричит в бессильном гневе нолдо. — Твой окаянный дед угрожал своему брату, не стесняясь присутствия мудрого Нолдорана! Ты же... — Моринаро! Что ты медлишь? — сурово вопрошает Майрон, который и за меньшее отправлял в Мандос. — Верный Нолофинвэ поносит твой Дом, и ты смолчишь? — Воистину Нолдоли храбры и безумны! — громко восклицает побледневший от сдерживаемого гнева Моринаро, крепко сжав кулаки. — Наставник, прикажи привести сюда тех троих. Гронмору пора отведать плоти нолдор. — Хорошо, — кивает Майрон и злорадно улыбается, предвкушая интересное зрелище. Майа хлопает в ладоши, и эскорт состоящий из пяти орков, тотчас отправляется выполнять поручение. Гронмор, услышав о предстоящей трапезе, впивается взглядом в несчастного узника, пускает горячий пар из ноздрей. Прикованный нолдо вздрагивает и судорожно сглатывает. Гибель в коварном Хэлькараксэ теперь кажется ему светлой мечтой. — Испугался? О, нет… нет, ты будешь жить, мерзкий ублюдок, — говорит Моринаро, заметив красноречивую реакцию Верного, — а вот твои дружки пойдут на корм моему огнедышащему питомцу. — Ты такой же, как твой дед, да не найдет он дороги в Мандос! — с жгучей ненавистью выкрикивает Мечник. — Братоубийца, порочащий память мудрого Финвэ! Недостойный потомок недостойного сына! — Ты же не чем не лучше этого мерзкого интригана Нолофинвэ, что коварством и властолюбивостью не уступает самому Сулимо! Воистину тебе быть его Верным псом, Мечник! Только и знаешь, что порочить Первый Дом — законных наследников премудрого Нолдорана! — жестко парирует Моринаро, не скупясь на оскорбления. — Тебе ли меня обзывать братоубийцей и недостойным потомком? Кто как не Нолофинвэ и его свора не перебили моих родных? Да скорей это Нолофинвэ недостойный сын, раз мудрый Финвэ разделил наше изгнание. Слова мучителя разжигают в прикованном нолдо такое неистовое пламя ненависти и ярого гнева, что он тотчас забывает о пытках и грядущих муках. То, что раньше лишало его сил и преследовало в кошмарах, теперь дает ему такую силу, что… Ящер, почувствовав неладное, громко рычит. Пар, вырывающийся из его широко распахнутых ноздрей, становится темней и гуще. Гортхауэр, сделав пару шагов, закрывает собой внука Феанаро или того, кто принял его облик, и смотрит на Мечника так, что кровь стынет в жилах. — Наставник! Но Майрон стоит и не отходит. — Трус! Жалкий Трус, прячущийся за спинами более могучих, чем ты сам! Верно, ты отродье жалкого Феанаро, только при Жестоком так смел? — со злорадством выкрикивает несчастный пленник. — Законный наследник премудрого Финвэ — сын Индис, что был наречен Нолдораном еще при его жизни, до того рокового часа, как он пал от рук Моринготто! — Наставник! — возмущено вскрикивает Моринаро, пытаясь обойти его. Гронмор, улавливая настроение своего хозяина, издает оглушающий рык, который заставляет выругаться Аулэндила. — Трус! Жалкая тень благородного мужа Индис, чью память осквернил Первый Дом! — с яростью выкрикивает Мечник, почувствовав вдруг небывалую силу и мощь. — Я был свидетелем отречения мудрого Финвэ и видел, как он величественно возложил свой прекрасный венец на высокое чело второго своего сына. Финвэ-Нолофинвэ он видел своим преемником, ибо… — Лжец! Финвэ заставили отречься! — выглядывая из-за спины Майрона, который не пропускает его, кричит разгневанный Моринаро. — Где его убил Эонвэ? В Форменоссэ! Феанаро за своего приемника считал мой прадед. Сейчас приведут твоих дружков и ты посмотришь, как Гронмор умеет развязывать языки! Не успевает Мечник ничего ответить, как в пещеру вводят трех нолдор, чьи исхудалые лица внушают трепет и страх. Безобразные монстры сопровождают их до самого ящера, который щелкает острыми зубами. — Успокойся, Моринаро! Помни, что он специально лжет тебе, ибо тому его научили Валар! — восклицает Майрон, посмотрев на воспитанника и давая знак Эльфам Тьмы возвратиться к выходу. — Чары Лориэна сильны и лишают разума. То, что этот презренный Мечник тебе говорит, он считает правдой, но ты же понимаешь, что… Мечник не слушает разговоры своих мучителей. Он с невыносимой болью смотрит на своих товарищей по несчастью, застывших в ужасе перед ящером. Трое пленников чувствуют его горячий взгляд, и, стряхнув оцепенение, спешат обратить свои взоры на него. — Слава Валар! — Эру! — Смелый! — Мужайтесь, Нолдор! Мужайтесь, братья мои! Ныне час вашей гибели настает! Ибо презренный потомок проливших кровь тэлери жаждет и вашей крови! — выкрикивает прикованный к скале Рог своим сородичам, чья участь ужасна и страшна. — Ибо наследник коварного Феанаро, оставившего свой Народ умирать во льдах, желает забрать и ваши жизни! — Мерзкий нолдо! — выплевывает Жестокий, в мгновение ока оказавшись возле дерзновенного узника. — Моринаро, извергни свой гнев! Отомсти тем, кто убил твоих родных! — Гронмор! — с безумным криком взбешенный Моринаро тут же кидается к своему жуткому питомцу. — Сейчас мы поохотимся на славу! Пока внук Феанаро спешит к ящеру, жестокосердный майа применяет Чары для обездвиживания головы Мечника. И теперь нолдо даже если и захочет отвернуться, дабы не видеть жуткую казнь своих товарищей, не сможет… — Будь ты проклят, выродок Феанаро! — в бессильном гневе восклицает Рог, понимая всю безысходность ситуации. — Будь ты…***
6 год Первой Эпохи Ангбанд, Подземелья
Разозленный Гронмор вновь ударяется о заплесневелую стену, которая тотчас покрывается трещинами. Дождь из сталактитов стремительно падает вниз. Рог с радостью смотрит за мучениями того, кто заживо сжег его товарищей, предав их ужасной смерти. Не замечает он, как в нескольких метрах от него падает каменная стела. Внук Феанаро же творит могучие Чары, стремясь покорить Стихию самого Сулимо. И в руке его небесно-голубым пламенем светит прекрасный сапфир. Рог бросает пронизывающий взгляд на потомка прекрасной Тэриндэ, и еще крепче сжимает рукоять молота. Следует еще один удар о стену. — Предатель! — рычит Гронмор, разворачиваясь лицом к Моринаро. — Предатель! Ящер выдыхает густой дым из ноздрей и устремляется к хозяину, который наконец показал свое истинное лицо.***