Бег назад.

— Я прекращу тебя мучить, если ты наконец научишься завязывать галстук, Рин. Что же ты будешь делать в академии без моей помощи?       Окумура-старший хитро улыбнулся отцу, пока тот возился с ненавистным предметом гардероба. Галстуки завязывать он всё-таки умел, но по-настоящему наслаждался чужим ворчанием. — Не беспокойся за меня, я заведу себе подружку. — Растёшь, сынок, — удар по спине от Широ вышел крепким и даже каким-то привычным. — Только постарайся не вляпаться в неприятности и во всём слушаться Мефисто, я буду заглядывать к вам. — Конечно, отец. Я понял.       Улыбка не сходила с лица Рина всю оставшуюся дорогу до академии. Если посмотреть со стороны, то его результаты откровенно не дотягивали даже до учебы в хорошей старшей школе, куда уж академия. Поэтому со стороны одноклассников он всегда считался чьим-то богатеньким сынком, а уж появление на лимузине ректора, плевать, что тот розовый, так вообще за гранью фантастики. Наверно, поэтому никто не удивлялся тому, что его до сих пор не выперли, и именно поэтому он не завёл никаких друзей среди обычных одноклассников. Даже те же эксвайры относились к нему холодно с самого начала. Рину было достаточно поддерживать самый минимальный проходной балл в академии, чтобы просто продолжать учебу. При всём при этом капиталы им с братом давали обоим, как вынужденным сиротам. Хотя, сам Мефисто предпочитал называть это карманными расходами, ибо был их новым опекуном.       От розового лимузина Окумура-старший отказаться не смог, зато в этот раз переодеваться на ходу нужды не было. Рин откровенно раздражался от странного изучающего взгляда Мефисто: в прошлый раз старший братец так и не отвернулся в сторону, пока он надевал на себя школьную форму. Даже понимание того, что Самаэлю нет дела до плотских желаний людей, уверенности не прибавляло. Ну не проникся Рин симпатией к этому розовому демону в цилиндре, не проникся. Скорее даже наоборот — свято и не беспричинно подозревал его во всём и вся.       Они уже подъезжали к главному зданию — Мефисто любезно предложил забросить вещи Рина в подготовленную для него комнату общежития. Окумура-старший не стал возражать, сейчас с ним не было Юкио, который отнёс их немногочисленные вещи в прошлый раз. Казалось бы, как этот пройдоха успел сделать это тогда? Всё просто, вездесущие волшебные ключики.       Рин фыркнул этим мыслям, но, кажется, Мефисто принял это на свой счет. Старший братец резко замолчал, прервав свою короткую речь о любимой академии и с какой-то обидой уставился в окно. Окумура-старший смущённо кашлянул в кулак и попытался разрядить обстановку. — Как красиво сакура цветет… — Я заскочу за тобой после церемонии, мы поговорим позже.       Рина быстро выпихнули их лимузина, из-за чего он успел только косо взглянуть на молчаливую фигуру шофера за тёмным стеклом, и обдали белым дымом. Машина резко дала газу, и он вопросительно проводил её глазами, направившись в сторону главного здания академии. Смотря на кишащий жизнью студенческий городок, было трудно поверить в происходящее.       Сама академия делилась на три огромных здания, стоящих немного в отдалении друг от друга — это было сделано не просто так и несло определённые функции. Например, в каждом здании были свои отдельные факультеты, углублённо изучающие разные области. В главном здании налегали на предметы, для которых нужны были максимальные из минимальных по академии баллы при поступлении. И считалось, что там учатся только самые умные или самые богатые. Экзорцистам, конечно, дают в этом плане привилегии. Но это не отменяет того, что буквально все его друзья-эксвайры тоже учились здесь. В конце концов, для той же арии необходима гигантская концентрация и память. Хотя, насколько помнил Рин, как только та же Норико Паку решила покинуть их маленький клуб любителей изгонять демонов, её тут же перевели на другой курс в третье по счёту здание. Хоть Камики и говорила, что её подруга бросила учебу, она успешно окончила академию и нередко появлялась в их компании.       В этот раз Рин обещал себе постараться, чтобы действительно не выглядеть разгильдяем, чудом, находящимся на священной, в прямом и переносном смысле, земле академии. Он чувствовал, что готов даже показать средние результаты в углублённом курсе, но такой резкий подъем знаний будет вызывать вопросы. Так что пока Окумура-старший не стал ничего менять, всё равно его класс и так углублённо проходит один предмет — математику. В своё время Мефисто подложил таким образом крупную свинью, хотя его оправдания были вполне логичными.       К слову, обитель эксвайров тоже была отдельным зданием, хоть и значительно меньших масштабов, если не считать феноменально высокие потолки. По крайней мере, там всего один этаж. Рин не мог втайне не восхищаться старшим братцем: он руководит академией на протяжении больше сотни лет и наверняка сыграл не одну партию на этом гигантском поле. Студенческий городок как один большой механизм, и не удивительно, что Мефисто следит за каждым винтом этих часов с кукушкой.       Церемония прошла совершенно обычно, так же, как проходила в его мире, и Рин успел откровенно заскучать. Сюда приезжали люди из разных городов Японии, поэтому во время приветственной речи Юкио Окумура-старший пытался по лицу человека определить его место жительства. Он прервал своё занятие только тогда, когда одна из его жертв начала нагло пялиться в ответ. Странная девушка с двумя хвостиками умело играла в гляделки, но, в конце концов, не сдержалась, признав поражение кивком. Рин улыбнулся этой странной особе и, заметив ответную улыбку, повернулся назад, к сцене. Речь закончилась, и Юкио быстро затерялся в толпе.       Окумура-старший ждал Мефисто там же, где в прошлый раз. Отсюда открывался прекрасный вид, и народу было на удивление немного. Зато когда появился старший братец, казалось, улица и вовсе вымерла. — Прости, опоздал. — Ну и что вы хотели мне сообщить? — Ах да. Ты же хочешь стать экзорцистом? — Мефисто хитро улыбнулся и, дождавшись утвердительного кивка, продолжил: — Для этого придется походить в подготовительную школу. — Подготовительную школу? — Подготовительную школу экзорцистов. Там ты начнёшь своё обучение искусству экзорцизма.       Рин предвкушающе вытянулся, смотря на скачущего перед ним клоуна с наигранным интересом, и встал с насиженного места. — Твои занятия в обычной школе начнутся послезавтра, но занятия в школе экзорцистов сегодня. Я покажу где она.       Старший братец выдержал комичную паузу и тыкнул в сторону своего нового подопечного указательным пальцем левой руки, на этот жест Окумура-старший лишь закатил глаза. Со стороны ректор академии Истинного Креста в этот момент казался сущим ребенком, каким часто являлся на публике. Но, несмотря на всё перечисленное, голос Мефисто обдал настоящей сталью. — Тем не менее, должен тебя предупредить. То, что ты сын Сатаны, должно остаться в строжайшем секрете. Рано или поздно огонь выйдет из-под твоего контроля, и только в твоих силах сделать так, чтобы этот момент не имел за собой свидетелей. Ты должен держать себя в руках, желательно, не нарываясь на конфликты.       Рин кивнул, речь Мефисто этого мира значительно отличалась от той, которую он помнил. А уж эта двоякая фраза о свидетелях, ммм… Значит, действия одного демона могут быть более непредсказуемыми, что в любом случае опасно. Хотя Окумура-старший не стал волноваться по этому поводу, в конце концов, он прекрасно осознавал последствия своих поступков, принять это во внимание стоило.       Дальше всё пошло по уже известному сценарию, но эпичное превращение старшего братца в собаку уже не было столь впечатляющим. К сожалению, сам Рин такой фокус в Ассии провернуть никак не мог даже после того, как его тело полностью перестроилось. Максимум с его возможностями можно приделать крылья или те же кошачьи ушки — полностью бесполезные на данный момент, очень болезненный и затратный ритуал. В конце концов, Рин единственный из всех сыновей Сатаны, кто имеет человеческое тело. Это дает столько же плюсов, сколько и минусов. И главным минусом когда-то для Окумуры-старшего стала именно невозможность превращаться в милую зверушку.       Кстати о Сатане, тот в последнее время почти полностью игнорировал Рина и пришёл только один раз, сообщив короткую фразу. Аки, сын мой, вызывай меня сам, у меня, такого великого, нет времени следить за жалкой жизнью человечишки. Нет, звучало всё, конечно, в разы мягче и логичней, но Рин со свойственной ему иронией живо сократил весь разговор до удобного ему формата. Проще говоря, пока Сатане младший сын не нужен, тот может гулять спокойно и весело. Осталось только табличку в разуме повесить: «Папа ушел работать, не беспокой его по пустякам, а то влетит». Знает Окумура-старший его работу, знает.       Кабинет оказался, как и ожидалось, пыльным, что вызвало невесомую ностальгию. Пока эксвайров было только семь, их первоначальный состав, который со временем резко изменился. Шёпотом задавая псу вопросы, Рин проследовал за привычную парту и посадил своего пушистого друга на колени.       Тискать Мефисто в образе собаки было почти физически приятно, пару раз у него даже возникали мысли отправить этого, без сомненья, породистого демона на конкурс. Пёс общался с Окумурой-старшим ментально, поэтому не стоило привлекать к себе внимание ответами в полный голос. Хотя ему, кажется, нравилось внимание со стороны Рина, и он любезно разрешал чесать себя за ушами.       Приход своего младшего брата в качестве учителя Окумура-старший благополучно прохлопал. Если бы Мефисто сам не обратил его внимание на новое действующее лицо, он бы с радостью игнорировал Юкио весь вводный урок. — Я ваш учитель по антидемонической фармакологии, Окумура Юкио. — Какое зубодробительное название, — Рин не удержался и прыснул в кулак. В свое время этими названиями можно было запросто убить его бедный мозг, да и сейчас любви к длинным словам за все годы как-то не прибавилось.       Вроде именно это было одной из причин, почему он стойко игнорировал предложения подработать на благо общества учителем. И даже не потому, что не видел себя в этой роли (хотя без этого не обошлось), а потому что просто не мог нормально выговорить название собственного предмета. Ну, и лень немножечко там отметилась. Заметьте, та же «Антидемоническая фармакология» звучит намного проще «Основ антидемонического крещения и результативного выживания в заведомо враждебной среде». Да, да. Было и такое. Хотя нормальным языком это была обычная физкультура, и их собственный учитель, насколько помнил Рин, полного названия никогда не произносил. — Что же, для начала. Кто ещё из вас никогда не использовал Машо? — Видимо, Юкио решил стратегически проигнорировать совершенно не тихий смешок с первой парты, но Окумура-старший прекрасно ощутил сверлящий взгляд от своих одноклассников. — Трое. Прекрасно. Думаю, будет логично начать наш первый урок с проведения обряда Машо.       Рин слушал тихие объяснения Мефисто и сосредоточенно разглядывал лицо брата. Раньше он этого не замечал, но Юкио, кажется, был очень взволнован. Хотя голос его брата был ровным и не давал усомниться в чужой уверенности, Окумура-старший видел, как чужой взгляд то и дело затравленно скользит по его парте. Юкио старался смотреть куда угодно, только не на него, полностью игнорируя чужое внимание. В этот раз Рин не срывал урок, поэтому удостоился чести наблюдать обряд Машо в исполнении своих одноклассников. — Я не вижу на твоем лице даже грамма удивления. Мне казалось, что обычно обряд Машо должен впечатлять новичков.       Окумура-старший скосил глаза в сторону пса и с завидным наслаждением почесал его под ошейником. Отвечать Мефисто ментально было бы слишком странно, поэтому он наклонился к чужому уху и заговорчески прошептал: — Мне уже впечатлений за сегодняшний день хватило. Мефисто-сан, я вам благодарен за вашу поддержку, но мне надо будет поговорить с братом после уроков. Я не хочу прерывать урок, здесь очень напряженная атмосфера, мне не нравится находиться в среде экзорцистов. — Ты уже передумал становиться экзорцистом? — Мефисто явно очень понравилась приставка «сан» к его имени, до этого Рин стратегически отказывался обращаться к демону как-либо уважительно, хоть в оскорбления и не скатывался. — Нет. Просто мне не нравится находиться на пороховой бочке. — Не стоит переживать. Пока я рядом, ничего плохого не случится, твоя сила запечатана. Твоя главная задача — учиться и держать эмоции под контролем.       Окумура-старший усмехнулся, не отрываясь взглядом от робеющих эксвайров. — Умеешь ты успокаивать, — казалось, пёс тяжело вздохнул, смирившись с чужим тоном. — Не в обиду вам, Мефисто-сан. Вы друг моего отца, он вам доверяет, поэтому я автоматически перевожу вас в разряд близких. Так что ты уж прости.       Последнее Окумура-старший специально произнёс, растягивая слова, и заработал от Мефисто неясное бормотание, которое сводилось к одной единственной фразе — «какое неуважение». Всё это смотрелось бы менее комично, если бы в этот момент пёс не млел от почёсываний под умелыми руками Рина. Окумура-старший был уверен: демон не притворяется. Ему в образе пса действительно нравятся такие действия, а объяснялось это слишком заумно для скудных на запоминание фактов мозгов Рина, поэтому он просто забил и принял всё как должное. — Отлично, пожалуй, вводный урок на этом можно закончить, — Юкио аккуратно поставил колбу в специальный штатив и обратился к столпившейся тройке экзорцистов. — Не беспокойтесь, эти маленькие ранки не опасны. Гремлины считаются демонами низшего класса и не причинят вреда просто так.       Чуть бледное лицо Сугуро вызвало у Рина еле заметную улыбку. В будущем Рюджи стал одним из самых влиятельных экзорцистов из всех, кого он знал лично. Рядом с ним стоял спокойный, как монолитная скала, Ямада, который на деле является девушкой с довольно пышными формами — Сюрой. Окумура-старший даже посочувствовал воительнице: ходить полдня с туго забинтованной грудью да ещё и в плотной толстовке наверняка очень неудобно. Бинты препятствуют свободному движению, неудивительно, что она особо не двигалась с места.       Рин с завистью посмотрел на приставку в руках одноклассника, поставив себе цель приобрести такую же, и перевёл взгляд на Паку. Она выглядела намного бледнее Рюджи, но с интересом разглядывала лакающего молоко гремлина. Тот был совсем мелким, размером чуть меньше кошки, разомлевшим от еды. После ритуала он даже дал погладить себя по жесткой шерсти. Окумура-старший осмотрел эту идиллию удовлетворённым взглядом, чтобы вмиг переключиться на Юкио.       Его брат говорил очень успокаивающим тоном, от чего Рин начал позорно закрывать глаза. В очередной раз сознание подводило тело, и он предсказуемо страдал бессонницей. Меч ему отдали ещё утром, а ночью до этого Окумура-старший был занят попыткой воссоздать немного более совершенную версию печати Сюры. К слову, у него задуманное совершенно и прекрасно не получилось, зато хоть время скоротал, перерывая в памяти вязи рун. — Окумура Рин, — Рин широко раскрыл глаза, когда над ухом раздался чей-то громкий голос, и с удивлением уставился прямо в до ужаса знакомую темно-синюю радужку, — не спать на моих уроках.       Окумура-старший расплылся в ядовитой ухмылке, подмечая любопытствующих эксвайров недалеко от двери. Видимо, всех уже отпустили, и урок кончился, но никто спешить не собирался. Пса на руках Рин не обнаружил и с сожалением вздохнул: в отличие от обычных собак, Мефисто не имел привычки линять, поэтому ничто не напоминало о его тут пребывании. — Прости, Юкио. Я еще в прошлый раз сказал, что твой голос очень убаюкивает. Я плохо спал, — Рин извиняюще улыбнулся. — Исправлюсь, я надеюсь. Для меня стало сюрпризом, что ты работаешь здесь учителем. Это первый твой год на этой должности? — Да.       Юкио стремительно подавил желание дать подзатыльник брату и несколько сконфуженно сел рядом с ним за парту. Он посчитал невежливым возвышаться над Рином, делая вид, что ничего не случилось. Недавний разговор Окумуры-младшего с отцом особого энтузиазма не добавлял, но, являясь почти полной противоположностью брата, Юкио осознал свои ошибки раньше, как ему казалось, и ждал ответного шага оппонента. Вся его гордость кричала только об одном: первым извиниться просто обязан Окумура-старший, несмотря на то, что тот, видимо, считал полностью наоборот.       Когда массивная дверь всё же закрылась за последним эксвайром, а братья остались одни, наступила напряженная тишина. Рин с сомнением покосился на сидящего рядом брата, эта тишина заставляла сильно нервничать. Он не хотел ссориться, он вообще не хотел отдаляться ещё больше, поэтому всё-таки решился заговорить. Раньше он редко начинал сложный разговор первым, больше находясь в выжидательной позиции, но если начинал, то чаще всего с громкого возмущения. Поэтому сейчас его голос звучал на удивление тихо и даже робко. — Юкио, прости меня. Я знаю, что тебе могло быть тяжело. Но я не собираюсь принимать твою точку зрения. Для меня пока слишком сложно понять, в каком именно мире ты вырос. Возможно, мне всё было несколько проще, даже с учетом моего характера и прошлого, был только один мир, в который я верил. А ты, видимо, всё это время рос намного дальше от меня, чем я думал.       За все годы Окумура-старший хорошо начал понимать человеческую психологию, и его совсем не смущало безбожное вранье Юкио. Даже так, он не врал. Это действительно то, о чём он думал. Он был готов продолжать свой монолог и дальше, но ладонь брата на плече прервала все мысли. — Давай забудем об этом, Рин. Наверно, я должен тоже извиниться перед тобой. — Ну. — Что? — Я жду, — Юкио возмущённо вытаращил глаза на нагло улыбающегося брата и всё-таки отдал ему заслуженный подзатыльник. — Но я передумал. Я рад, что ты осознал свои ошибки и исправился. — А ты, я вижу, так и остался занудой. — Рин?! — Ай, — Окумура-старший увернулся от толчка под рёбра, выскочив из-за парты. — Не получается у нас душещипательных разговоров. Я же целую речь для тебя придумал, а ты… — Рин. — Чегось?       Серьезный Юкио доверия не внушал, а пятая точка явственно сигнализировала об опасности. — Пообещай мне, что не будешь совершать глупостей. — Бака, Юкио. Я уже обещал это отцу, неужели ты так в меня не веришь? Думаешь, мне понравилось быть причиной чьей-то гибели? — Хоть Рин изначально говорил с ноткой свойственной ему придурковатости, последнюю фразу он сказал вполне уверенно. Подбирая слова, Окумура-старший всё же задал интересующий его вопрос напрямик. — Арэта-сан... Ты проводил много времени с ним? — В детстве я часто прибегал к нему, когда не было отца. Мне нравилось петь. Наверно, я боюсь.       Юкио нервно улыбнулся, стараясь не смотреть в сторону брата. — Меня? — Нет. Того, что может случиться. Мы с отцом надеялись, что ты так и не пробудишь пламя. Но сейчас я понимаю, эта надежда не имела под собой корней.       Окумура-младший ходил по кабинету, не зная куда себя деть. Его раздражал разговор, который было больше нельзя переносить. Он боялся и, как бы эгоистично это ни звучало, больше всего боялся за отца. Где-то глубоко Юкио сожалел и ненавидел брата из-за того, что тот не родился нормальным, таким, как он сам. В этом случае многих проблем можно было бы избежать. — Что ты имеешь ввиду? — Рин, тебе не просто так сказали держать себя в руках. Кто ты такой не знает никто кроме тебя, меня, отца и Мефисто. Я здесь, чтобы помочь тебе в обучении и не допустить непоправимого. — А если кто-то узнает? — Отца арестуют и казнят.       Рин тяжело выдохнул, вытаращив глаза на брата. Он, конечно, знал это и раньше, всё же с законами Ватикана был знаком не понаслышке, но Юкио сказал эту новость с таким мраморным спокойствием, будто казнь проводить будет он сам. — Я понял… — Нет, ты не понял! — Не начинай, опять эта ссора из-за "понял — не понял". Я не тупой, и я не собираюсь подводить вас. — Ты не собираешься, но подводишь. — Что? — Окумура-старший явственно подавился воздухом. — Ты редко к чему относишься спокойно и серьезно. — То есть всё дело только в том, что ты мне не доверяешь? — При чём здесь это? — Так к этому всё и сводится. — Я просто прошу тебя относиться ко всему серьёзнее, — Юкио снова начинал закипать, но пока ещё не перешёл на крик. Злость росла не только у него, из-за чего мирным путём диалог уже заканчиваться не желал. — Ничего более от тебя не требуется! — Я абсолютно серьёзен в своих намерениях стать экзорцистом. — Ты действительно веришь, что сможешь это провернуть? Или хочешь повторить судьбу Арэта-сана, не справившись с пламенем?! — Мы же вроде закончили этот разговор, — рука Рина со всей доступной сейчас силой ударилась об учительский стол, который был в пределах досягаемости.       Стол жалобно скрипнул и обзавёлся нехилой трещиной. Как в замедленной съемке, братья наблюдали за падающим на пол штативом с единственной колбой. Никто из них не мог предотвратить падение в нынешнем состоянии, а Юкио уже успел сто раз пожалеть, что вообще поленился упаковать опасное вещество в футляр. Рин резко закрыл нос рукой, забывая о собственном негативе: вонь от большой концентрации приманки была невыносимой для него. Организм перестраивался, поэтому чувство обоняния немного обострилось. Когда он проводил свой ритуал, запах можно было хотя бы игнорировать. — Фу, что это за запах? На уроке оно не воняло столь отвратительно. — Рин, приготовься, — Окумура-младший перезарядил один из своих пистолетов, неосознанно задвинув за свою спину брата.       Рин возмущённо развёл руками, но ничего говорить не стал. Он, как никто другой, чувствовал приближение Гремлинов. Разозлённых Гремлинов. Сейчас у него под рукой не было даже маломальского оружия. Не считать же за оружие Курикару, которой всё равно нельзя пользоваться, поэтому выбирать не приходилось.       Потолок в дальнем углу класса резко обвалился, а Окумура-старший с мрачным удовлетворением подметил, что теперь ремонт затянется. Из дыры резко повалились сначала мелкие по размеру демоны, а потом более крупные. Пули попадали точно в цель, и ряды вторженцев быстро редели. К разочарованию Юкио, это не особо помогло, а и так худой боекомплект быстро расходовался. К такой непредвиденной ситуации он не был готов, по крайней мере, не ожидал такого наплыва Гремлинов. Зато после этого происшествия можно смело утверждать, что во всём старом здании не осталось ни одного из этих низших демонов.       Рин сориентировался и протянул руку к боковому карману многофункционального плаща брата, вытащив на свет гранату с начинкой из святой воды. Других предметов он не нащупал, поэтому без зазрения совести решил использовать её в своё благо. Не ручкой же отбиваться, так хотя бы руки заняты.       Один особо крупный Гремлин приземлился прямо рядом с образовавшейся из испорченной крови животного лужей, явно собираясь нагло проглотить зазевавшихся братьев. Окумура-старший среагировал на это покушение почти мгновенно, и конфискованная граната незатейливо шлепнулась прямо в разлитую приманку. Через несколько секунд она разорвалась, обдав всех слабой взрывной волной и брызгами воды. Рин недовольно шикнул: вода хоть и не принесла особого вреда, но ощущения приятными не были. Кровь животного на его глазах показала настоящую химическую реакцию на святую воду, зашипев и начав испаряться. Демоны, на которых тоже попало содержимое гранаты, испуганно корчились от боли, и попасть в них из пистолета не составляло труда. Приманка из-за контакта с святой водой утратила свои свойства, и теперь можно было расслабиться: количество вторженцев резко опустилось до нуля.       Юкио устало привалился к учительскому столу и упёр взгляд в серебряную пулю, которая весело прикатилась боком к его ботинку. Когда такая пуля попадает в демона, она будто застревает в воде, поэтому сейчас почти весь боекомплект пистолета остался разбросан по кабинету. К тому же, Окумура-младший оказался не застрахован от глупых осечек и пару раз всё-таки промазал по цели. Из-за этого в соседней стене теперь присутствовали ощутимые дыры в планировке. — Мой первый урок закончился ремонтом. — Весело, правда? — Рин шутливо кинул в руки брата подобранную с пола пулю и переступил через осколки стекла. — Мне казалось, что такую жидкость не хранят в хрупкой ёмкости. — Это так. Колба не должна была так легко разбиться. — Может, у вас там на складе кто-то что-то перепутал? — Может, — Юкио хмуро кивнул, задумавшись на секунду. — Думаю, теперь это уже не важно.       Класс был в по-настоящему плачевном состоянии, и за такой погром тот же Мефисто братьев по голове точно не погладит. Рин как-то пропустил этот момент, поэтому в своём мире оставил брата одного разбираться с последствиями их деятельности. — Хей. Что ты делаешь? — Окумура-младший с интересом наблюдал на тем, как его брат с каменным спокойствием собирает с пола осколки. — Убираюсь. — Убираешься? — Ну да. — Да? — Да.       Безмолвная пантомима братьев продолжалась ещё несколько минут, прерываемая лишь тихим звоном стекла. Рин от своего занятия отрываться не собирался, поэтому с удивлением повернул голову на тихий смех. Юкио от нервов сел прямо на пол и сдерживал собственную подкатывающуюся истерику, прикрыв рот рукой. — Ну. Юкио, ты чего? — Ни-сан, — буквально сквозь зубы последовал незамедлительный ответ: — Отстань. — Эй, что смешного в том, что я убираюсь?       Окумура-младший, казалось, полностью проигнорировал чужое замечание. Смешки становились всё громче, а он сам уже повернулся к брату спиной. Рин всё-таки оторвался от своего занятия, и Юкио получил несильный подзатыльник. — Нечего ржать над своим Ни-саном.       Смех резко прекратился, а Окумура-старший даже успел пожалеть о своём мимолётном рукоприкладстве, пока не получил по макушке чужой ладонью.   — Прости.       Рин хмыкнул в ответ на робкую попытку Юкио улыбнуться: никто из них не умел правильно выражаться, даже несмотря на достаточно большой опыт у одного. Окумура-старший не отрицал, что сам в некоторых вопросах не далеко ушёл от подростка. Он научился мало-мальски плести интриги, разбираться в политике, но не вести разговоры. При всей своей самоуверенности до того же Мефисто ему было как до Марса пешком. Именно поэтому мялся Рин не хуже школьника у доски и часто боялся испортить все окончательно, предпочитая привычную маску тугодума. — Не извиняйся. Наверно, лучше хотя бы немного разгрести здесь мусор. — В этом нет необходимости. — Почему? — Всё равно потолок чинить, — Юкио направил указательный палец правой руки на дыру. — Стоит сказать об этом Мефисто. Этот класс давно не ремонтировали. Но, думаю, ты можешь помочь мне собрать пули с пола. — О. Пострелять дашь? — Нет. — Э! Почему нет? Я же твой брат. — Нет. — Я осторожно. — Рин! — Ну нет, так нет.