Изумрудные глаза, что исчезли.

      Спрятавшись от любопытных глаз в каком-то отдалённом углу, Иккинг и Астрид тихо разговаривали, попивая эль. От угощений всадник отказался, а Астрид потеряла аппетит с самого утра. Вообще она мало ела в последние дни, как и всегда в этот день и несколько дней до и после. Обычная рутина сменялась приготовлениями, и девушка вновь окунала себя в пучину вины и самобичевания. Их разговор шёл казалось ни о чём. Несколько раз подходили пьяные викинги, предлагая выпить за Стоика, за Иккинга и за предков, но злой холодный взгляд голубых глаз мигом заставлял незваных нарушителей спокойствия исчезнуть из их поля зрения.       — Так, значит ты, Фурия, у нас путешественник, так? — несмотря на выдержку и силу воли, алкоголь медленно брал своё. Язык девушки еле заметно начал заплетаться, а взгляд затуманился.       — По-моему, на этот вопрос я уже отвечал, — с улыбкой сказал шатен, наблюдая за Астрид. Девушка чуть прикрыла глаза, словно задумавшись над чем-то.       — Ты ведь вернёшься? — девушка посмотрела в глаза парня. Хеддок ощутил в глубине этого мутного взгляда огонь, отчаяние. И вновь всплыл вопрос, как за такой короткий период времени, а именно всего пару встреч, она так сильно к нему привязалась?       Раньше она легко обходилась без него, ей хватало Рыбьенога, Сморкалы и близнецов. Но время прошло, они стали старше. Каждый занялся самим собой, своей жизнью. Рыбьеног стал хранителем знаний, большую часть времени проводя в своём доме, где организовал склад книг и рукописей. Большую часть времени он был занят этими самыми рукописями, и просто по душам поговорить времени у него оставалось не много. Сморкала помогал взрослым, да и раньше, когда они были детьми, с ним о сокровенном поговорить было нельзя. Близнецы последовали иному пути. Они помогали кое-как, но и в принципе больше были заняты друг другом, нежели окружающими. А Астрид стала помощницей вождя, и даже если свободное время было, оно не совпадало ни с перерывами в работе Рыбьенога, ни с перерывами в каких-то делах близнецов. Стоик, будучи вождём и вовсе не мог никак помочь бедной девушке. И Астрид ощутила наконец настоящее одиночество. Друзья есть, но придут только когда нужна будет помощь. Родители давно покинули мир живых, и всё, что оставалось Хофферсон — копить в себе всё. Вынужденное затворничество. И тут появляется кто-то, кто не занят, как все остальные, умный, воспитанный, пусть и слегка самонадеянный. Но Иккинг всё равно не понимал. Время прошло, и он оказался именно тем, чего так не хватало с взрослением девушке. Глупости детства ушли и оказалось, что златовласая была куда ближе к нему, чем к остальным викингам. Всадник решил, что решающую роль сыграла её должность помощника вождя. Не будь этого, она бы была как все. Не так сильно загруженная, она могла бы чаще пересекаться с друзьями детства.       — Может быть, — наконец ответил он. — Но тебе это зачем?       — Мы с тобой знакомы один день, а такое ощущение, что… — девушка тяжело вздохнула, прикрыв глаза. — Что я нашла давно потерянного друга… — Иккинг мысленно усмехнулся. Друга, вряд ли, максимум знакомого. — И не только… — еле слышимо сказала златовласая, сама не до конца понимая, что говорит.       — Так, — протянул юноша. — Думаю тебе больше не стоит пить, твоя норма на сегодня выполнена.       — Подожди, я еще не договорила, — неопределённо взмахнув рукой сказала девушка. Иккинг покачал головой.       — Давай выйдем на улицу и ты там договоришь, — предложил он, ухватив воительницу за руку. Поздно спохватился, что за такое наверняка может получить удар куда-нибудь, но девушка к его удивлению даже не дёрнулась.       — Хорошо, но я помню свою мысль, — многозначительно подняв палец вверх сказала девушка, слегка пошатываясь.       — Я вас понял, миледи, — обхватив Астрид за плечо, Иккинг направился к выходу. — Какая ирония, теперь я вас «тащу», — улыбаясь подметил шатен.       — Ты слишком идеален! — в сердцах воскликнула девушка. — И как вообще такой парень мог появиться на нашем острове? — Иккинг угукнул, и крепче сжал плечо девушки, когда ему показалось что она падает. — Не… я не падаю. Я в полном порядке, — несмотря на воздействие алкоголя, девушка и правда качалась не сильно, а речь лишь слегка искажалась, словно она выпила совсем немного. Всаднику оставалось лишь подивиться её выдержке. — С твоим умом, про твою технику боя я не могу судить, так как не видела, но не думаю что она плоха, так же и на лицо такой приятный, — он комплиментов Иккинг даже ощутил волну смущения, и был готов поклясться что покраснел. К счастью маска скрыла это. — Признайся в тебе есть какой-то под… подвох, — девушка легонько пихнула парня в бок. Он нервно усмехнулся, но Астрид не обратила на это никакого внимания. — Определенно, я уверена, что мы с тобой когда-то встречались, потому что такие глаза я бы наверняка запомнила. Может ты все-таки шпион? — прищурившись спросила девушка. Иккинг нахмурился, внутренне напрягаясь. — Да не боись, — девушка усмехнулась. — Шучу…       — Да, Астрид… — протянул Хеддок. — Не думал что алкоголь так развяжет тебе язык. Но одно могу сказать точно, я не шпион, и мы это уже проходили. Ты повторяешься, — что-то подсказывало, что обычно Хофферсон так не напивается. Наверное удивлённые взгляды некоторых, ещё не дошедших до состояния вяленой трески викингов. — Думаю, свежий воздух слегка успокоит твою разбушевавшуюся фантазию.       — О, а знаешь о чём я фантазирую? — девушка вдруг развернулась и вцепилась в куртку всадника. Её лицо оказалось совсем близко от Хеддока. Парень почувствовал, что сейчас она, движимая алкоголем, скажет какую-нибудь глупость.       — Оставлю вашу фантазию вам, миледи, — легко разжав пальцы девушки, Иккинг наконец вытолкнул её из Зала на свежий ночной воздух.       Луна освещала океан, бросая на тёмно-синюю гладь белую полосу. В деревне почти не горели огни — все викинги в Большом Зале, поэтому не удивительно. Слышалось карканье воронов, уханье сов. Иккинг снял маску, задумчиво осматриваясь по сторонам, всматриваясь в силуэты домиков, скал и деревьев.       — Я далеко не идеален, — задумчиво сказал он. — Если я расскажу кто я на самом деле, ты и говорить со мной не захочешь — грустно улыбнувшись, сказал он.       Девушка вперила взгляд в профиль собеседника. Свежий воздух медленно очищал разум от духоты и алкоголя. Почему он это сказал? Словно она должна его знать, чтобы от его реального имени бросить. А Иккинг погрузился в воспоминания, смотря, как лёгкий туман окутывает низины, скалы у воды. Такая знакомая картина. Дома, частично сгоревшие, частично восстановленные. Совершенно новые на месте старых, вероятно уничтоженных. И появилось мерзкое липкое ощущение предательства.       — Такой прекрасный и грустный вид одновременно, — с горечью тихо сказал Иккинг.       — И что же такого ужасного ты совершил, что думаешь люди отвернуться от тебя? — серьезно спросила Астрид. Кажется её минутное помутнение прошло. Свежий воздух и правда взбодрил ее и она с беспокойством восприняла слова незнакомца.       — Я предал свое племя. Сам. Бросил их, думал что делаю лучше для всех, а оказалось сделал только хуже, — прикрыв глаза сказал парень. — Как всегда, хотел только лучше, а получилось… — затих на последнем слове, зная что его поймут.       — Все мы совершаем ошибки, большие или маленькие. Но ошибки на то и существуют, чтобы извлекать из них уроки и больше не совершать, — пытаясь поддержать всадника сказала Астрид. — Это не конец…       — Как раз таки конец, — сказал юноша, опустив голову. — Я прошёл точку невозврата. Я лишил человека самого дорого, что у него было. Просто взял и обрубил смысл его существования. Мне закрыт путь назад.       — Почему ты так в этом уверен? Может ты ещё можешь всё исправить, — голосе девушки прорезалась надежда, что шатен оставил без внимания.       — Я уверен. — жестко и сухо сказал он. — Я как всегда сделаю только хуже.       — Но… — только хотела сказать Астрид, как он поднял на неё взгляд, и девушка захлебнулась словами, увидев в глазах собеседника злобу и холод.       — Закроем эту тему, — в голосе прорезались рычащие нотки, и девушка на мгновение вспомнила взгляд Ночной Фурии. Ей показалось, словно глаза сузились, словно драконьи, а в глубине вспыхнуло пламя, готовое смертью вырваться наружу. Но это лишь наваждение, перед ней всё ещё человек. — Думаю теперь ты понимаешь что я далеко не идеал.       — Не понимаю, — сглотнув подступивший к горлу ком сказала девушка, пытаясь унять дрожь от накатившего ужаса перед новым знакомым.       — И это у меня проблемы с пониманием? — скептически изогнув брось спросил всадник, скрестив руки на груди. Взгляд стал менее ужасающим, и девушка ощутила, как её собеседник, готовый мгновение назад рвать и метать кажется успокаивается.       — Не забывай, я всегда могу ударить, — прозвучало это неуверенно, чем вызвало кривую усмешку на лице шатена. Наконец она ощутила, как страх уходит, а напряжение спадает.       — Не забывай, что можешь ненароком повредить свою судьбу, — уже увереннее улыбаясь сказал Иккинг.       — Не волнуйся, не поврежу. А поврежу, так зале… — девушка осеклась, не подобрав окончания. Залечит сама или сам залечится? Пока она подбирала слова, закончил всадник.       — Залечишь? — улыбаясь спросил он. Девушка еле заметно смутилась.       — Размечтался. Ты мне между прочим… — девушка подошла ближе к шатену, смотря в его глаза. — Должен завтрак, не забывай, — остановившись в паре сантиметрах от носа юноши произнесла Астрид.       — Конечно, миледи, я все помню — он ощущал её дыхание, и это было так непривычно… но парень смог взять себя в руки, и подавить смущение. — Как бы неприятно не было это говорить, но мне уже пора уплывать.       — Время с тобой летит очень быстро… — взгляд Хофферсон погрустнел. — Я и не заметила… мы с тобой еще увидимся? — во взгляде цвета дневного неба вспыхнула надежда. Астрид не отошла от всадника, смотрела ему прямо в глаза, словно выжидая кто первый сдастся.       — Может быть, — тут Иккинг решился на то, на что никогда бы не решилась «Рыбья Кость». Победить Астрид в этой негласной игре, пусть и весьма опасным способом. Он чуть подался вперёд, медленно, давая девушке время на раздумье. Он видел, как глаза Астрид расширились, лицо залилось краской, и она опустила взгляд, сделав шаг назад. Парень победоносно улыбнулся, скрестив руки на груди. Победа оказалась легче, чем он думал.       — Могу узнать, когда? — смущённо спросила златовласая, обхватив руками собственные плечи.       — Полнолуние, очень загадочно, не правда ли? — девушка не успела осознать, что находится у стены. Иккинг положил руку на неё, чуть склонившись к девушке. Опять так близко… её сердце ускорило ход, она ощутила, что краснеет. А Иккинг, потерявший бдительность от алкоголя, решил не останавливаться на достигнутом.       — И где же мы встретимся? — всё же смотря ему в глаза спросила девушка.       — Я тебя непременно найду, не волнуйся, — наконец разум Хеддока взял верх, и он осознал, что творит. Нет, он был бы не против воплотить свою давнюю мечту в жизнь, но это может быть чревато последствиями. Поэтому поборов желание преодолеть последний сантиметр между ними, он чуть отдалился. Девушка едва различимо разочарованно выдохнула. Сколько она видела подобное, никогда её не тянуло ощутить это на себе. И именно сейчас, именно с ним, ей хотелось, чтобы он завершил начатое. Она наверняка после этого огреет его по голове, но она ощутит то, что вдруг желала понять и осознать. Может быть, если это и правда настолько фантастично и захватывающе, как выглядит порой со стороны, она даже не станет его бить. Но он не решился. Затуманенный разум робко бросил мысль, что может быть оно и к лучшему. — А сейчас мне действительно пора, — желание воплотить давнюю мечту с новой силой напало на всадника, и эмоции нашли компромисс с разумом. Он быстро поцеловал девушку в щеку.       Горячие влажные губы очень контрастировали с ночным холодом, и этот контраст выбил из лёгких воздух. Девушка опешила, дыхание перехватило, а подпитанные алкоголем эмоции, сжавшиеся в пружину во время их «игры» резко освободились. Она ощутила волну жара, смущения и неловкости. В то же время она чувствовала что-то живое, давно забытое. Её разум захлестнула необъяснимая робкая радость, и девушке определённо понравилось то, что она чувствовала. От такого спектра эмоций в глазах на мгновение потемнело, а мысли исчезли, превращаясь в разноцветные пятна. Когда мир прояснился, девушка увидела удаляющуюся фигуру парня.       — До встречи, — тихо сказала Хофферсон, проведя пальцами по месту поцелуя, словно не до конца веря, что это всё же случилось. Нет, она бы не ударила его, заверши он задуманное. И почему-то не было мысли, что это игра, ради того чтобы лишний раз смутить её или заставить ощущать эту неясную привязанность. Следом пришла мысль, что он уходит, и придёт ли, неизвестно. Он сказал что придёт, но могла ли она верить ему на слово? И разум захлестнул страх, отчаяние.       Девушка зажмурилась, не сдерживая эмоций и громко зарыдала. С щёк скатывались слёзы, и она понимала, нет причин плакать, но не могла заставить себя остановиться. Просто потому что скопилось слишком многое. Она только только нашла кого-то, похожего на неё, того, кто понимает её, того, кому она могла открыться, и вот она вновь одна. И не факт что он вернётся. И после лёгкости, созданной загадочной Фурией она ужаснулась, ощущая то, чем жила эти пять лет. Её затошнило от одной мысли, что теперь всё будет как прежде, вновь придётся прятаться, никто не поймёт, что это всё будет преследовать её всегда. Всю жизнь, до глубокой старости, пока она не умрёт в гордом одиночестве… а следом мысль — однажды она проиграет в турнире Сморкале, и её выдадут за него замуж. Девушка бегом направилась домой, еле разбирая дорогу. И ей было плевать, как это выглядит со стороны. Её никто не увидит, все в Большом Зале. Не ощутила она холодный, мрачный взгляд теней, чуявших её терзания, неизвестно чего желавших. Ей было всё равно.       Она влетела домой, и свалилась на кровать, продолжая громко плакать, переменно сменяя рёв на вой израненного животного, загнанного в угол жестокой судьбой. Горло раздирал вопль боли, оно адски горело вместе с разумом, объятым синим пламенем ужаса. Голос не выдержал её крика и девушка сорвалась на хрипы. Наконец выбившись из сил, несчастная свернулась калачиком, и забылась ужасающими кошмарами. Сны ей не снились с момента исчезновения Иккинга — последние были кошмарами, где дракон убивал парня у неё на глазах, а Сморкала, Рыбьеног, близнецы, Стоик и все остальные смеялись, смотря на это. Смеялись над его мольбой о помощи и над Астрид, которая испугалась дракона и не пришла ему на помощь. С тех пор снов не было… до сегодняшнего кошмара, разбившего девушку окончательно…

***

      Иккинг спустился вниз к причалу. Никого не было, но парень знал, его верный друг здесь. Тихий свист, движение тени, и Беззубик появился откуда-то сверху, спрыгнув вероятно с балки, удерживающей скалу выше. Дракон широко зевнул — он спал, когда пришёл всадник.       — Беззубик, нам пора — мягко, немного грустно сказал он, поглаживая дракона по шее. Фурия вновь зевнула, потянулась. Мотнула головой, сбрасывая остатки сна, и посмотрела на Хеддока. Уловив его слегка грустный настрой, рептилия ободрительно боднула его в бок. — Всё в порядке, братец. Просто мысли, — бросил он. — Полетели прямиком домой. Нас наверно уже заждались и волнуются.       Всадник сел в седло, опуская протез в механизм управления. Сняв шлем с крепления на седле, он надел его. Легонько похлопав дракона по шее, он скомандовал старт, и два брата, быстро набирая скорость, устремились в воздух и, скользя почти по воде, взяли курс домой.