***
— Ну как брат, сильно устал? — обращаясь к своему дракону спросил Иккинг. — А нам еще слушать какие мы безответственные, — парень усмехнулся. — Так что готовься. Беззубик издал измученный вой, закатив глаза к небу. Он так устал, что просто хотел уснуть, едва коснувшись земли. И не важно, что не в тёплой пещере, в уюте, главное, просто закрыть глаза. Но Иккинг наверняка не оставил бы брата на берегу, поэтому Фурия морально готовился добраться до пещеры, чтобы его человеку не пришлось ночевать на улице. И тот факт, что Валка устроит им обоим разнос энтузиазма не прибавлял. Задор и улыбка долго на лице всадника не сохранились. Мысли, что преследовали его с самого отлёта с Олуха не давали покоя. Что сказать, повезло ему упасть именно туда, откуда он сбежал пять лет назад. Что изменилось в обители викингов? Ничего… практически ничего. Пожалуй только его отец изменился, Астрид изменилась. И последняя очень сильно. Это было видно, стоило лишь взглянуть в её прекрасные голубые глаза. Откуда в холодном и расчётливом взоре чувство тяжёлого груза, боли с примесью отчаяния? Что случилось, пока его не было, что так сильно отразилось на Хофферсон? Воительница буквально стала своей собственной тенью. От былой уверенности в себе не осталось и следа, лишь какая-то непонятная вина и ощущение, будто Астрид ненавидит саму себя. Она винила себя в смерти Иккинга Хеддока, «Рыбьей Кости», но с чего вдруг? Всадник почувствовал, что девушка узнала его. Она не могла, не хотела вспоминать, не хотела даже предполагать, что он всё же жив, ведь в этом случае всё, через что она прошла окажется напрасным, и виновен в этом будет он, странник «Фурия». А ведь Иккинг видел, с какой надеждой она смотрела на него. Почему? Потому что в тот момент он сам ощущал тяжесть грехов пятилетней давности? Она увидела саму себя в нём, почувствовала, что он понимает её? Да, это объясняло бы, почему она так быстро прониклась доверием к парню. И всё же, выходит, Астрид знала, кто он, просто не могла сама в это поверить. Поэтому она с такой надеждой смотрела ему в глаза, вероятно желая шанса извиниться за произошедшее. Она видела в нём понимание и возможность откупиться от собственной совести. Иккинг резко выдохнул, уткнувшись лбом в шею дракона. Беззубик успокаивающе заурчал. Всадник похлопал рептилию по шее, но не посмотрел в глаза друга. Единственные вопросы: как? Что случилось? Почему? Ведь всем было плевать на «Рыбью Кость». Почему всё вдруг кардинально развернулось? И виновен ли он в этом развороте? Определённо да. Но плохо ли это? Да, определённо. Такие кардинальные изменения казалось бы в непоколебимой личности как Астрид Хофферсон — явно тревожный сигнал. Неужели он ошибался, и он был нужен? Однако сделанного не возвратишь. Да, Иккинг поступил плохо, как предатель. Он вряд ли смог бы простить себя за это, но… возможно у него есть шанс попробовать разобраться в случившемся, и помочь хотя бы Астрид. Поэтому парень для себя решил, на Олух он ещё вернётся, тем более, что он обещал одной крайне очаровательной девушке. А сейчас следовало бы подумать о разговоре с матерью, ведь братья должны были вернуться домой утром, а сейчас уже был рассвет следующего дня…***
На попытку Стоика послать Астрид домой, отдыхать, девушка его чуть ли не послала его далеко и на долго. Настроение у девушки было ужасным, всю ночь её мучили кошмары, и оставаться один на один с собой девушка очень не хотела. И даже аргумент, что у девушки сорван голос не был достаточно весомым, чтобы вернуть Хофферсон домой. Всё, что смог сделать Стоик, убедить златовласую показаться Готти. Целительница сварила какой-то отвар и заставила его выпить. Девушка решила, что это быстрее чем спорить, поэтому не стала сопротивляться. Начался очередной круговорот рутины в который вплелись приготовления к состязанию, к которому Астрид лучше бы было подготовиться, ведь девушка понимала, что если её победит Сморкала, считай всё пропало. Он станет преемником вождя и её мужем, чего девушка ну никак представить себе не могла. Хотя, если быть совсем откровенной, Астрид не могла себя представить чьей-то женой в принципе. Все эти домашние дела были ей так непривычны… хранить домашний очаг, следить за порядком в доме, за детьми… она не могла представить себя на этой роли, и, откровенно говоря, побаивалась её. Вся эта суета, все эти вопросы и раньше выматывали, но сегодня златовласая особенно сильно устала. Учитывая, что спала она плохо, не удивительно, но было что-то ещё, что тяготило её. Осознание вечности происходящего? Вероятно… после встречи с Фурией, девушка просто не могла не замечать серость её жизни. Рутина, вечный круг, благо хоть не пороков. Проскользнула мысль, — «Лучше бы я не встречала его никогда. И дальше не замечала всего этого…» Несколько часов почти бездумной работы привели к тому, что Стоику надоело повторять просьбы по шесть раз, прежде чем они дойдут до полусонного разума Астрид, и он, вновь осведомившись, всё ли в порядке, и вновь получив один кивок, не выдержал и послал Астрид отдыхать. Хофферсон уже не могла протестовать, потому махнула рукой на всё, и отправилась домой. Краем глаз девушка выхватила из суетящейся толпы занятых своими делами викингов Рыбьенога. В разуме всплыл вчерашний разговор, и златовласая вспомнила, что собиралась встретиться с Ингерманом после заката у кузни. Сейчас ей ничего не хотелось. Только лечь и лежать. В разуме царила звенящая пустота, чему Астрид была невольно рада. Только самокопаний ей сейчас и не хватало для полного спектра никчёмности своей жизни. И всё же, зачем она желала знать, когда полнолуние? Всё из-за этой глупой надежды, что умирает последней? — «Я бы убила её первой» — пронеслась мысль в голове. Но… что если Фурия и правда вернётся? Может у неё ещё есть шанс узнать лучше, что скрывает в себе этот загадочный человек… только зачем? Кто он ей? Друг? Нет… знакомый? Вероятно… но Астрид нужно было понять, почему этот странник так сильно похож на маленького Иккинга. Возможно его взгляд на вещи мог бы помочь ей простить себя, и жизнь вновь заиграла бы красками… всё возможно… Солнце склонилось к горизонту, окрашивая небо в бледно алый, а облака в розовый и ярко рыжий. Само солнце стало почти красным, бросая огненную полосу на морскую гладь. Астрид всё так же задумчиво смотрела в потолок, изредка моргая. Наконец, осознав, что время пришло, девушка поднялась с кровати и, потянувшись, направилась в сторону кузни. Подходя к месту, Хофферсон застала Рыбьенога с какой-то книгой, в которой он что-то сверял с первыми появившимися на небе звёздами. Хофферсон подошла тихо и беззвучно. Привычка, но лишь сейчас девушка поймала себя на мысли, что и правда как призрак. Ни звука, маска на лице. Но прежде чем она решилась обозначит своё присутствие, парень обернулся, и испуганно подскочил. — О Тор, Астрид, нельзя же так пугать! — воскликнул парень, прижимая книгу к себе. — Прости, — тихо ответила девушка, опустив взгляд в землю. Не потому что ей было стыдно за то, что напугала парня. Астрид было плевать, напугала ли она его или нет. Она не ощущала буквально ничего, и вот за это остаток её души был готов провалиться прямиком в Хельхейм. — Закат… — сказал парень. — Луна взойдёт с минуты на минуту. — Что тебе нужно для точного определения? — тихо спросила Астрид. — Луна, положение некоторых звёзд. К сожалению Стоик не помнит, когда было последнее полнолуние, поэтому просто посчитать не вариант, — пожал плечами парень. Хофферсон ничего не ответила. устремив взгляд на горизонт, где уже скрылся алый свет Солнца. — Слушай… пока мы ожидаем… можно спросить? — Астрид смерила парня слегка оценивающим скептическим взглядом, а следом махнула рукой, словно говоря «ну давай, попробуй». — Зачем тебе вдруг понадобилось полнолуние? Ты же никогда этим раньше не интересовалась. — Стало интересно. Почему должна быть какая-то причина? — спокойно ответила Астрид, хотя внутри её сонный разум тут же начал перебирать разные варианты причины такого вопроса и готовиться к новым. — Потому что ты ничем просто так не интересуешься. За пять лет ты изучала и интересовалась только тем, что тебе могло пригодиться, — сказал Рыбьеног, слегка робея от холодного океаническго взгляда. — У тебя всегда есть причина или цель. Можешь мне рассказать? Я никому, просто ради своего интереса, правда, — переведя взгляд на небо сказал парень, уже сотню раз жалея, что начал этот диалог. Небо из тёмно-синего медленно становилось абсолютно чёрным. Звёзды горели яркими огнями, едва различимо мерцая. Тёмные облака, ещё отливающие рыжим и розовым периодически скрывали далёкие недостижимые огоньки, а уходя дальше приобретали тёмный оттенок, становясь почти невидимыми на фоне ночного неба. Из-за горизонта показалась луна, медленно начиная свой ночной обход над Мидгардом. — Причины нет. Это просто интерес, — спокойно тихо ответила девушка. — И это никак не связано с тем загадочным парнем с которым тебя видели? — проговорил Рыбьеног, смотря в холодные глаза Астрид. К его удивлению лёд, казалось неразрушимый, треснул, и во взгляде прорезался луч недоумения. Рот чуть приоткрылся в немом вопросе, а взгляд стал чуть растерянным. — Твое лицо выдало тебя. Теперь колись. Я ведь не близнецы, я не болтаю. Тяжело выдохнув Астрид подняла взгляд на небо. Слишком много мыслей у неё появилось за последнюю ночь и день, слишком сильно они давили на девушку, и если раньше она справлялась со всем сама, то сейчас ощущала желание сказать хоть кому-нибудь о своих переживаниях. Узнать, что думают другие. Ей не нужны были люди всё это время, но сейчас, после встречи с Фурией, в девушке словно что-то сломалось. — Он обещал вернуться, когда полная луна взойдёт на небосводе, — тяжело сглотнув вставший в горле ком, тихо заговорила, хотя вернее зашептала Астрид. — Я хочу знать, сколько… — опомнившись, девушка взяла себя в руки, отвесив себе в разуме звонкую пощёчину. — «Дура, думай, что говоришь!» — пронеслась мысль. Но сказанного не вернуть. Теперь Рыбьеног знает, что она ждёт некого незнакомца… прескверно. — О, — протянул понимающе парень. — Я примерно это и представлял, — луна всё дальше и дальше поднималась над горизонтом. — Теперь можно сказать, когда наступить твоя встреча с этим парнем, — чуть прищурившись, сказал Рыбьеног, смотря на луну. Достал книгу, попытался что-то высмотреть. Не увидев ничего, осмотрелся, и, обнаружив тонкий луч света, идущий из окна кузни, поднёс книгу. Быстро что-то вычитал, перевернул страницу. — Сейчас растущая луна, а это значит ждать меньше месяца. Примерно неделя. — Неделя, — с надеждой устремив взгляд на ночное светило повторила Астрид. — Слушай… а откуда он? Я его раньше не видел, он явно не местный, — закрыв книгу, спросил парень, осмелев. Астрид перевела спокойный взгляд на Ингермана. — Давно знакомы? — Один день, — коротко ответила Хофферсон, отвернувшись. Её руки сами принялись терзать косичку, растрёпывая, но кажется вопросы Рыбьенога её нервировали. — Один день, и ты ждёшь его возвращения? Что в нём такого особенного? — удивлённо спросил парень, чуть наклонив голову на бок. — Он… он очень похож на меня и… того, кого я знала раньше… — девушка не надеялась, что её поймут, но Рыбьеног к её удивлению не перебил, не рассмеялся и не кинул какой-нибудь шутки, слегка неуклюжей. Он молчал, серьёзно смотря на подругу, которая кажется ждала чего-то. — Словно призрак прошлого… — Ты всё ещё винишь себя в смерти… Иккинга? — имя Ингерман назвал с запинкой, зная, что это больная для Астрид тема, но понадеялся, что девушка не рубанёт его секирой на месте. Руки девушки сжались в кулаки. — Ты думаешь, он поможет тебе простить себя? — Поможет понять то, что позволит простить… у него что-то на душе… что-то похожее… — ответила Астрид, шумно выдохнув. — Понимаю… надеюсь, он вернётся, — девушка удивлённо посмотрела на парня. Тому стало неловко от такого взгляда. — Я имел ввиду, что он вернётся и поможет тебе снять с себя этот груз. И мы все вновь увидем жизнерадостную и весёлую Астрид, как тогда… — почесав затылок сказал парень, сделав шаг назад. Но Хофферсон не разозлилась на его неосторожность. Её взгляд потеплел, словно тот самый отголосок потерянной души, надежда, дали ей сил просто улыбнуться неуверенным и неуклюжим словам парня. — Может быть, — тихо ответила она, переведя взгляд на луну. — Думаю… думаю моя миссия закончена. И пора идти спать, — поняв, что ему крупно повезло, сказал парень. — Рыбьеног, — тихо позвала девушка. Парень обернулся. Девушка спокойно посмотрела ему в глаза, мягко, как тогда, в далёком прошлом. — Никому ни слова, — парень кивнул. Девушка легонько улыбнулась. — Спокойной ночи, — прошептала она, отворачиваясь к луне. Рыбьеног кивнул, и направился к себе домой, оставляя Хофферсон в спокойном одиночестве, где лишь шум волн нарушал её покой и еле слышимые крики ночных птиц из леса. Девушка опустила взгляд к морю. Рыбьеног не близнецы, он болтать не будет. Она может быть спокойна. Значит… неделя. Что же, Астрид будет отсчитывать каждый день до этой встречи…