Изумрудные глаза, что исчезли.

      Уже приземляясь, Иккинг заметил очертания ранее неизвестного дракона. Судя по всему Шипорез, которых в этих краях всадник не видел. Даже Беззубик удивлённо посматривал на неизвестного дракона, забыв об усталости. Иккинг внутренне напрягся, ожидая неизвестно чего. Дракон же спокойно посмотрел на снижающуюся Фурию и вернулся к поеданию рыбы, сложенной рядом.       — Так, братец, — сказал Иккинг, спрыгивая с дракона, как только его лапы коснулись земли. — Что это у нас тут? — спросил он, подходя к Шипорезу. Беззубик не выдавал агрессии, вероятно опасности он не чувствовал. Хеддок внутренне расслабился. Несмотря на усталость, Беззубик решил остаться с хозяином.       Шипорез ничем не отличался от иных представителей своего вида. Чешуя переливался словно сталь, длинный изящный хвост. Всё тело дракона состояло словно из заострённых пластов металла, острых. Именно они и дали название этому виду драконов. На спине было надето седло, очень простое, но вероятно удобное для полётов. Мама решила приучить редкого дракона к седлу? Зачем? Она сама без седла летает, у неё штаны сделаны из плотной кожи и чешуи драконов, что защищает её от возможных травм во время полёта. Так откуда это чудо?       Ответ нашёлся достаточно быстро. Пройдя мимо дракона, Иккинг увидел Валку. Мама спокойно беседовала с молодой девушкой, чья броня отсвечивала солнце, подобно чешуе Шипореза. В принципе, стиль одеяния был судя по всему подобран под дракона. Это вероятно была всадница, учитывая спокойствие матери, не враждебная. Кто-то ещё приручил дракона? Что же, Иккинг всегда верил в то, что рано или поздно кто-то пойдёт по их стопам. Девушка обладала длинными каштановыми, отливающими чёрным волосами. Мягкие черты лица сейчас были чуть напряжены, вероятно передалось состояние Валки.       — Уже довольно долго, он же обещал. Я волнуюсь, — Валка перевела взгляд на небо, беспокойно всматриваясь в облака. Девушка кажется слегка робела перед женщиной.       — Я уверена, ваш сын будет здесь совсем скоро. Вам не стоит волноваться. Если у него правда Ночная Фурия, то он точно не пропадёт. Это ведь лучший дракон, не считая Розы Ветров, — опомнившись, девушка опустила взгляд, судя по всему не ожидая от самой себя хвастовства. Беззубик удивлённо вытаращил глаза на глупого человека, считающего, что есть дракон лучше него. Конечно самовлюблённым Фурия назвать себя не могла, но гордость имела, а даже среди драконов было устоявшееся мнение — Ночные Фурии — самые быстрые, бесшумные и мощные драконы в своём классе. Поэтому сравнивая с Шипорезом, перевес определённо был на стороне Беззубика.       — Не пропаду, не беспокойтесь. Беззубик у меня самый лучший, — снимая с лица лётную маску, сказал Иккинг. Девушка подскочила на месте, резко оборачиваясь, а Валка, увидев сына резко выдохнула, быстро подходя.       — Иккинг! — начала Валка, крепко обнимая парня. — Почему тебя так долго не было? Я уже хотела отправиться с Хедер тебя искать. У меня всё терпение кончилось. Я уже думала, что-то случилось.       Юноша не впервой пропадал на пару дней, но мама из-за этого меньше не волновалась. Каждый раз она начинала читать лекцию на тему того, что нельзя так изводить мать, что нужно хотя бы предупредить с помощью письма, посланного Жуткой Жутью или хоть как-то дать знать, что всё хорошо. И несмотря на то, что кажется парень не относился к словам матери серьёзно, она не оставляла попыток донести в его разум простую мысль — он больше не один и есть люди, которые беспокоятся о нём. Это не Олух, где всем было плевать на маленького Иккинга. Валка была очень зла на Стоика и наверняка влепила бы ему кулаком в его наглую рыжую бороду за отношение к сыну. Но женщина не знала, как на самом деле относился Стоик к маленькому Иккингу и не знала, что его постигло наказание куда более страшное чем её гнев — чувство вины.       — Мам, — протянул парень. — Все в порядке. Мы с Беззубиком целы, а это самое главное не правда ли?       — Это конечно правда, но… где вы пропадали? — заглядывая в глаза сыну спросила женщина.       — Мы просто попали в шторм и решили переждать на ближайшем острове. Шторм, представляешь, только усилился. Вот нам и пришлось переночевать и отправиться домой утром, — врать маме не хотелось, но парень не успел придумать, что сказать, да и не знал, как отреагирует Валка при упоминании Олуха. Кажется этот остров после возвращения сына женщина возненавидела.       — Ну хоть до этого додумались. Хорошо, что все хорошо. Кстати, я не представила тебе нашу гостью, — поворачиваясь к девушка продолжала Валка. — Это Хедер. Я встретила ее на одном из вылетов пару лет назад. Я рассказывала, ты помнишь? — Иккинг поднапряг память, но имя оказалось незнакомым. Вероятно мама упомянула девушку вскользь. — Она, как видишь, тоже приручила своего дракона.       — Очень приятно, — с улыбкой сказал Иккинг, протягивая всаднице руку. Девушка пожала её. Иккинг поймал взгляд зелёных глаз Хедер. Что-то общее между ним и взглядом Валки определённо было.       — Мне тоже. Мы прилетели ненадолго, Валка пригласила нас на «день воссоединения». Прозвучало заманчиво, и вот мы здесь, — сказала девушка, мягко улыбаясь Хеддоку.       — В этом не сомневайся. Моя мама лучше всех его организовывает, — подмигнул парень зеленоглазой.       — В этом я и не сомневаюсь, — улыбаясь ответила девушка.       Пока двое всадников говорили, Валка, удостоверившись, что всё в порядке, вернулась к подготовке её любимого дня в году ушла готовить все к ее любимому дню в году. Вообще женщина любила красочность и масштабы, благо, дружба с огромной стаей позволяла.       — Значит ты Иккинг, верно? — улыбка Хедер стала скорее хитрой, нежели той мягкой и тёплой.       — У моей мамы вроде один сын. Или я чего-то не знаю? — напустив шуточную озадаченность спросил парень. Хедер тихо рассмеялась.       — Расскажешь что-нибудь? А то мне известно лишь то, что ты улетел и пропал на два дня, — девушка скрестила руки на груди, Иккингу показалось, что она сейчас облокотится о воздух и упадёт, но позади неё появилась Роза Ветров. Вероятно уже отточили это до автоматизма. Что же, Беззубик тоже некоторые жесты Иккинга знал наизусть и интуитивно следовал незримым установкам, условленным на эти жесты.       — Ну особо нечего рассказывать. Имя мое ты уже знаешь. Мой дракон и боевой товарищ — Ночная Фурия по имени Беззубик. Основное занятие — исследование мира. Я составляю карту островов, — парень присел на лёд: его верный друг уснул от усталости. Тайно Иккинг хотел последовать примеру брата, но оставлять девушку в гордом одиночестве было бы слишком…       — Зачем? Валка ведь облетела весь мир, у неё есть карта буквально всего Мидгарда, — заметила Хедер, сев рядом.       — Да, но она не могла изучить каждый островок вдоль и поперёк. Я занимаюсь созданием подробных карт, — сказал парень, вытаскивая блокнот и открывая одну из страниц. Быстро осмотрел записи и положил перед девушкой. Хедер заинтересованно взяла блокнот, перелистнула. Уставший после полёта Иккинг не успел среагировать на действия девушки.       — Это кто? — всматриваясь в рисунок спросила девушка. Всадник зевнул, сонно посмотрел на рисунок. Тут же усталость как рукой сняло. Парень резко выхватил блокнот, спрятал его во внутреннем кармане.       — Нет, никто, — торопливо сказал парень, но Хедер хитро сощурилась, уже поняв всё по взгляду Иккинга. И зачем он только зарисовал Астрид? Пока он ждал девушку на Олухе, у него выдалась свободная минутка и он по памяти зарисовал воительницу. Не хотелось вновь забыть, как валькирия выглядит. Почему? Иккинг всё ещё придерживался собственной версии, что в Астрид есть что-то схожее с ним самим, но внутри парень понимал, есть что-то ещё, что он пока не осознал, но поисками чего усердно занимался.       — Правда? Ну ладно, — девушка мягко улыбнулась, и на этот раз хитрости не было. Видно Хедер решила что это не её дело и кто она вообще такая, чтобы что-то выспрашивать? Но девушка явно поняла, что это был не просто рисунок в блокноте, что-то куда более важное.       — Может остров показать? — стараясь разрядить обстановку, предложил Иккинг.       — Не стоит. Валка мне уже все показала, — покачала головой девушка.       — Ладно. Если ты не против, я немного отдохну. Мама ещё много всего приготовила наверняка, — устало произнёс парень. Девушка понимающе кивнула.       — Я помогу Валке, — сказала девушка. — Ещё встретимся… — и всадники разошлись.       После непродолжительного отдыха, когда голова перестала болеть, а усталость сковывать мысли, Иккинг наконец вышел к матери. И в ход пошла вся фантазия Валки. Остаток дня был очень насыщен. Валка устроила воздушный парад драконов, огненное шоу, даже Великий Смутьян принял участие, добавил снега в это представление. С готовкой праздничных блюд помогла Хедер — Валка кажется готовила лучше для драконов, чем для людей. Сама женщина была не привередливой в плане еды. После были песни и немного выпивки, найденной на одном из разбитых торговых кораблей. После, когда все вымотались, наконец было решено сворачивать праздник. Вскоре огни потухли, ледяные пещеры погрузились в темноту и жители этого места уснули. Беззубику приснились волшебные полеты на закате и море рыбы. Его всаднику…

***

      Яркие огни праздника, весёлые лица Валки, Хедер, дурачишиеся Беззубик и Роза Ветров. Грозокрыл, невозмутимый, наблюдал за товарищами, тихо переговариваясь о чём-то с Морским Шокером. Иккинг вновь смеялся над удачной шуткой Хедер, однако вдруг пьянящая волна веселья исчезла, стоило лишь взглянуть в глаза девушки. Кроваво красный взгляд словно холодная вода отрезвлял. И вот на первое место вышло ощущение, что парень ощущал с самого начала, но никак не мог поймать. Что-то его беспокоило, но он никак не мог вспомнить, что именно.       — Всё в порядке, сынок? — спросила Валка, чей обычно заботливый взгляд сейчас не выражал абсолютно ничего.       — Да, всё хорошо, — неуверенно сказал парень. Хедер заливисто, так заразительно рассмеялась. Но было в этом смехе что-то горькое, прорезалось сквозь веселье отчаяние.       — Ой, ну ты шутник. Где же ты был эти два дня? — не опуская взгляда сквозь смех спросила девушка.       — Нигде, я пережидал шторм, — спокойно ответил парень, и вдруг Хедер опустила взгляд своих красных глаз, из которых потекла тонкими струйками кровь.       — А где ты пережил этот шторм?! — истерический крик сотряс стены ледяной пещеры, а Иккинг подскочил, отлетая от огня. Мгновение, и нога поймала пустоту. Взгляд Хедер стал вновь спокойным, её зелёного цвета, но девушка лишь грустно смотрела, как земля исчезла из-под ног Хеддока. — Ты ничего не забыл, Иккинг? — тихо, одними губами прошептала она.       Мрак, вой ветра, дождь хлещет по лицу, слышится отдалённый крик, неясные огни впереди, где-то внизу. Яркий белый свет чистой плазмы ослепляет, а следом оглушительный грохот бьёт по ушам, заставляя сжаться. Взгляд ухватывается в этом мареве мрака за очертания камней, деревьев. Иккинг невольно тянется к единственному, что появилось в этой холодной пустоте. Ему страшно, он не знает, что происходит. Ему больно где-то внутри, словно ножи режут сердце. Что он забыл? Почему он забыл? Голубые огоньки впереди, он тянется к ним, ощущая слабое тепло, словно от свечи в зиму, когда нет дров для растопки огня. Тело бьёт мелкая дрожь, пальцы не слушаются, голос сковывает корка льда.       Вновь вспышка, и Иккинг видит перед собой огромный чёрный остров, мрачную обитель драконоборцев. Остров Олух. Волна ненависти сжимает всё в груди, и не ясно, на что она направлена, на твердолобых викингов, что слепы и глупы, или на самого себя, что не увидел в этих твердолобых викингах хоть каплю добра и так жестоко наказал некоторых из них. Как бы хотел он вернуться туда, попытаться пойти по иному пути, переубедить их. Может это стоило бы ему жизни, но он хотя бы попытался бы…       — Прошу, дай мне шанс! — кричит он в холодный мрак, и слышит спокойный ответ.       — Шанс на что? Исправить сделанное? — но он скован. Он не знает, что лучше. Может быть этот шанс мог бы стоить его жизни или, не дай Тор жизни его друга. Вина с новой силой накатывает на измученное холодом и штормом сознание, вызывая боль, от которой хочется выть. Но всё, что можно — беззвучно рыдать, не зная как простить себя. Ведь именно этого так страстно желал юный всадник. Чтобы он наконец смог сам простить себя…       — Шанс простить себя, — и стихла буря, а тучи осколками стекла осыпались на землю, прорастая зеркальными цветами, в которых виднелись самые разнообразные уродства и страхи любого, кто взглянет в них.       Иккинг оказался на уступе, высоко над уровнем моря. Полная луна освещала Мидгард, задумчиво смотря на павшего на колени всадника. На уступе стояла она… он был уверен, Астрид знает, что он здесь. Не может не знать. Преодолевая боль, он встал на ноги. Не было его железного протеза, и костюм лётный преобразился в старую зелёную рубаху с жилеткой. Парень сделал несколько шагов, приближаясь к голубоглазой. Раздались тихие всхлипы. Осторожно парень протянул руку к плечу девушки. Стоило ему коснуться её, как девушка резко обернулась, крепко обнимая парня. Она уткнулась ему в плечо и громко, уже совершенно не сдерживаясь рыдала, не в силах заставить себя замолчать, не показывать слабость перед ним.       — Боги, Иккинг, почему ты? Почему не Сморкала, Задирака, Хель, почему не я?! Почему именно ты? — сквозь рыдания спрашивала девушка, крепче сжимая парня в объятьях, словно боясь что он сейчас рассыплется в пыль, или его такое красивое лицо вдруг исказится в страшном неестественном вопле, глаза провалятся в чёрные огромные дыры, откуда будет сочиться чёрный свет, а вой разнесётся по всему Олуху. — Прошу, прошу ради богов, прости меня, Иккинг! — рыдая умоляла девушка, медленно сползая к коленям парня. А он сочувственно смотрел на девушку, и понимал, всё это его вина.       — Астрид, — голос, тихий, но такой тёплый, заставил девушку вздрогнуть и поднять заплаканные глаза на парня. — Я никогда тебя не винил, — но девушка лишь разразилась новыми рыданиями, и Иккинг наконец понял. Её держит то же, что и его. Он знал, его никто ни в чём не винит, кроме его самого. И прощения просить он должен у самого себя. Так же как и Астрид, чувствовавшая вину в гибели парня. — Астрид, — вновь позвал он, опускаясь перед сползшей на землю девушкой на колени. — Астрид, я давно простил тебя, — Хофферсон затихла, перестали слышаться надрывные, режущие душу всхлипы. Девушка подняла неуверенный взгляд. — Я давно простил тебя… — вновь повторил парень. — А ты?       — Я не могу… — тихо прошептала девушка. — Просто не могу…       — Можешь. Где та сильная Астрид, которую я знал? Которую я любил? — девушку словно молнией ударило. Она вздрогнула, подняв удивлённый взгляд на парня, а он сам не до конца понимал, кто он, и чего хочет добиться, признаваясь о том, что существовало в далёком прошлом. — Неужели ты не можешь простить себя?       — А ты? — тихо спросила девушка. — Ведь ты так же не можешь отпустить себя… — девушка сглотнула вставший ком в горле. — Что держит тебя?       — Я… — он осторожно провёл рукой по золотым волосам девушки. От ощущения тепла перехватило дух, а после резкой волной вернулось обратно. Дыхание сбилось, и Астрид, испугавшись, что её собеседник исчезнет, крепче обняла парня. — Я виновен в том, во что ты превратилась. Я смогу себя простить только после того, как себя простишь ты, — сквозь режущую боль в груди парень улыбнулся.       — Иккинг, я… я… — девушка замялась, не зная, как сформулировать всё, что ощущала сейчас. — Я постараюсь… — тихо сказала она, неуверенно прижимаясь к груди парня. Вновь девушка ощущала то странное тепло, ту странную защиту, что так резко ворвалась в её жизнь, разрушив серость восприятия мира. — Иккинг? — тихо позвала она.       — Да, милая? — мягко улыбаясь отозвался парень, нежно гладя девушку по волосам, чуть покачиваясь, слонов желая усыпить её, успокоить и подарить ровный сон без потрясений.       — Ты это он, да? — парень загадочно улыбнулся, и девушка ощутила, что точно знает, кому принадлежит это взгляд изумрудных глаз. Девушка закрыла глаза, отдаваясь ощущению тепла, исходившего от Хеддока. Наконец она нашла, чего ей не хватало, пусть пока и не знала, как это назвать. Пока лишь покой… — Вернись, прошу… — жалобно попросила девушка.       — Вернусь… обязательно вернусь…