Возможно, однажды

      — Я боюсь. — тихо прошептала Ребекка.       Кэролайн взглянула на подругу и вспомнила выражения шока на ее лице, когда Форбс открыла непробиваемый кузов, где лежал растерзанный Клаус.       Хоуп узнала о плане отца умереть, и направилась к мельнице, чтобы остановить его. К счастью, Клаус не успел окончательно лишиться контроля, прежде, чем воздействие магии Хоуп и Валери обездвижили его и отправили в спячку.       Кэролайн в это время предупредила оставшихся членов семьи Майколсонов в Новом Орлеане, нашла транспорт и воспользовалась очень старой и древней магией связи. На ее руке красовался черный браслет с белоснежным камнем, противоположный ему браслет был на руке Клауса, белая полоска и черный, как ночь, камень выделялись на фоне его изорванной и окровавленной одежды. Гибрид боролся за свое право умереть, но из-за недавно пережитого заклинания, был слабее. К сожалению, когда он очнется, все будет в точности наоборот.       — Везет тебе. — ответила Кэролайн, набирая побольше воздуха в легкие. — Я вот в ужасе.       Она взглянула на Элайджу, который приковывал брата к стене в подвале, его зачаровали Хоуп, Фрея, Давина и Валери, в надежде выиграть время. Изначальный план предусматривал то, что когда магия окажется в Клаусе, Валери свяжет себя с ним и будет вытягивать магию, оставляя его на грани жизненных сил. Но так как первородный решил пожертвовать собой ради дочери, то он не стал выполнять все ритуалы, чтобы связать себя с ведьмой. Поэтому, как только он очнется, ему придется сражаться с собственной темной стороной, к которой будет взывать магия Пустой. Все участники спасения гибрида знали, что эта битва будет не долгой и магия возьмет вверх.       — Кэролайн, ты точно уверена в этом? — Хоуп взяла директрису за руку, как она когда-то при их первом знакомстве. — Если не получится, он убьет тебя. Я не хочу, чтобы близняшки лишились матери по моей вине, мне достаточно и того, что я виновата в смерти своей.       Кэролайн вспомнила испуганные лица дочерей и Аларика, когда она сказала, что исчезнет на какое-то время. И да, Хоуп была права, вампирша может умереть, как только гибрид очнется. Пусть она и верила в лучший исход всех событий, все же написала письма своим детям по пути в Новый Орлеан и отдала их на всякий случай Ребекке.       — Вы должны уйти. — тихо прошептала вампирша, зная, что ее все услышат.       Все кивнули, и стали выходить из подземелья, с грустью поглядывая на Кэролайн. Большинство присутствующих были уверены, что к утру она уже будет мертва.       Девушка вошла в подземелье и посмотрела на прикованного гибрида. Хотелось немного уделить времени себе и, наконец, поплакать, но Марсель еще не ушел, а в его присутствии не хотелось расклеиваться.       — Маленькая девочка блондинка и злой большой серый волк, где-то я уже видел подобное. В прошлый раз, блондинка умерла. — прошептал мулат и прижал Кэролайн к себе. — Я не знаю, что ты задумала, но прошу, не глупи напрасно. У тебя, как и у него, есть люди, которые любят и не представляют жизни без тебя.       Марсель поцеловал ее в лоб, и в этот момент она почувствовала какую-то связь с ним. Они знакомы не очень много, но всегда относились хорошо друг к другу, давали советы, шутили и смеялись. Если бы можно было выбрать себе брата, то она определенно выбрала бы Жерара.       — Я никогда не стремилась к самоубийству и самопожертвованию. Если бы я не верила в то, что смогу справиться, меня бы здесь не было. — девушка отошла от парня и кивнула ему, давая понять, что она готова остаться здесь наедине с первородным. — Марсель? — мулат обернулся, прежде, чем запереть дверь. — Когда все закончится, мы должны напиться и снова спеть в караоке!       Марсель засмеялся и кивнул, а после запечатал за собой дверь. И вот теперь Кэролайн осознала ситуацию, в которой находилась: одна в помещении с неуравновешенным первородным гибридом. Если бы она была бы сейчас человеком, то, скорее всего, потеряла сознание от страха. Но она уже давно не простая школьница, она хищник, убийца. Она вампир. Она не слабая.       Блондинка села напротив Клауса и уперлась затылком в стену. Чтобы хоть как-то расслабиться она потирала запястье с новоприобретенным браслетом и рассматривала трещины на потолке. В школе, воображение всегда было ее главным оружием. Стоило сказать тему задания или праздника, в голове быстро вспыхивали первые идеи, с которыми она начинала работать, поэтому сейчас глядя на потрескавшуюся краску она соединяла все трещины воображаемыми линиями и придавала им форму. Лучше маяться ерундой, чем трястись от страха.       — Ммм… — услышав стон боли от Клауса, Кэролайн взглянула на часы и увидела, что они заперты вместе уже как два часа.       Сосчитав медленно до десяти, Кэролайн надкусила запястье и измазала свой белый камень на браслете кровью, завершая особое заклинание связи, которое она нашла несколько лет назад во время своей поездки в Китай. Древняя шаманка объяснила, что два противоположных браслета свяжут вместе кровных родственников или кровную линию. Эта магия очень древняя и опасная, она не просто связывает между собой двух носителей браслетов, она соединяет их тела и разум в одно целое. Мысли одного становятся мыслями другого. Форбс надеялась, что ее способность к рациональному мышлению позволит оставаться Клаусу дольше в собственном уме, пока все остальные работают вместе с Валери над новым способом сдерживания магии Пустой.       Вампирша сразу же почувствовала, когда первородный очнулся. Это были совершенно новые ощущение, знать, что в твоей голове есть кто-то, как и понимать, что и часть тебя находится в чужом мозгу. Клаус пусть и пришел в сознание, но не открывал свои глаза. Девушка чувствовала через их связь, как он пытается понять, что не так с его разумом.       — Не смотри на меня таким взглядом, Кэролайн. — твердым и полным ясности голосом сказал Клаус, продолжая держать глаза закрытыми.       Девушка попыталась дотянуться до его мыслей, но это оказалось сложно, будто бы он возвел между ними стену и она может только стучаться своим маленьким кулачком.       — Ты даже не открыл глаза, как ты можешь знать, что я смотрю на тебя «таким» взглядом? — девушка усмехнулась, стараясь скопировать его манеру речи.       Клаус решил не разделять ее позитивного настроя, он тяжело вздохнул и открыл глаза. Стоило ей увидеть его взгляд, сердце девушки замерло на какую-то долю секунды, а потом стало работать в два раза быстрее. Она никогда не видела его таким сломленным и отстраненным в то же самое время.       — Что из твоих слов о том, как якобы ты хотела, чтобы я был хорошим и достойным отцом, было правдой? — с толикой обиды спросил Клаус. — Учитывая тот факт, что сейчас часть меня хочет разорвать собственную кровь и плоть на куски?       После его слов, Кэролайн почувствовала огромную волну гнева, которая исходила не от нее. Ее мозг буквально плавился от этих отрицательных эмоций. И с чего она решила, что может оказаться сильнее того, кто ходил по свету тысячу лет? Это было ошибочным решением связать себя с ним.       — О, уже бежишь на попятную? — сыронизировал Клаус, кивая на свой белый браслет на руке. — Мне тысяча лет, милая. Неужели ты думала, что копаться в моей голове будет легким занятием?       Вампирша постаралась сосредоточить свои мысли на чем-то позитивном, поэтому окунулась в свои воспоминания, выбирая последнее Рождество, проведенное с дочерями. Чтобы противостоять Клаусу, нужно думать головой, а не руководствоваться порывами сердца.       — Я могу читать твои мысли, дорогуша! — засмеялся гибрид. — Аларик был не доволен, что в этом году ваш Рождественский стол не украшали блюда с мясом, потому что твои дети решили побыть немного вегетарианцами. Забавно не находишь? Учитывая, что их мать вампир и с легкостью убивала людей. Кстати, Аларика не посещали мысли, что, если ты вдруг не подкрепишься, как следует, то можешь отужинать его девочками?       — Заткнись!       «Это не он! Это не он!», как мантру повторяла про себя Кэролайн. В обычной ситуации, ее нелегко вывести из себя подобным комментарием, потому что, прежде всего, на первом месте разум, а потом все остальное. Но сейчас с давлением эмоций Клауса и, вдобавок, ее собственные, лишали ее способности к рациональному мышлению.       Вампирша закрыла глаза и просто постаралась отстраниться. Она догадывалась, что так и будет, знала, что эта связь заставит сосредоточить Клауса свой гнев, свою ненависть и злобу именно на ней. Пусть будет так, но это позволит ему отойти в сторону от желания навредить дочери, пока он не закончит с ней. Главное не сдаваться и держаться так долго, как сможет, но для этого ей нужно найти способ прорваться в его мысли и скрыть собственные.       — Помнишь, как мы впервые встретились? — спросил Клаус.       — Когда ты обратил Тайлера в вампира. — не задумываясь ответила девушка, встречаясь с его потемневшими глазами.       — О нет, точнее да, в тот день мы познакомились, но не впервые встретились, дорогуша. Я был в теле человека, с которым ты воспитываешь детей, и был вынужден преподавать у вас в школе, чтобы Елена и глупые братья Сальваторе доверяли мне. Тогда я и увидел тебя. Кэролайн никогда не задумывалась о Клаусе в теле Рика. В тот момент проблемы, что были связанны с первородным, в основном лежали на плечах братьев Сальваторе, Елены и Бонни. А она пыталась разобраться со своим превращением в вампира, предательством Тайлера и тем, что ее парень Мэтт не принимал ее как вампира.       — К чему ты это вспомнил сейчас?       — К тому, Кэролайн, что я даже не заметил тебя. — усмехаясь произнес Клаус. — Я знал, кто ты, знал, что Кэтрин приготовила тебя для моего ритуала, в остальном ты была никем. И это заставило меня сейчас задуматься, с чего ты вдруг решила, что именно тебе суждено спасти Клауса Майколсона? Девушке, которую никто никогда не ставил на первое место. Мэтт не принял, что ты вампир, Тайлер был жалким и трусливым, я буквально уехал в другой город, чтобы быть вдали от тебя, а твой собственный муж решил убить себя в день вашей свадьбы. Если из нас двоих кому-то и нужна помощь, то ты уверенна, что мне?       Девушка закрыла глаза, которые были полны непролитых слез. Мелкий манипулятор копался в ее голове и в ее старых страхах и сомнениях. Не она установила правила, когда решила закрыться с ним, это он, именно сейчас диктовал условия их соседства по камере.       — Решила спасти мою дочь, — веселым голосом продолжал Клаус, — и совсем забыла о своих детях. Хотя… Элизабет и Джозетт даже не твои! Ты была всего лишь глупым сосудом, который им теперь без надобности, но ты вцепилась в них своими ноготками, чтобы держаться за мысль, что тебя еще что-то связывает с человеческой жизнью. Это довольно жалко, ты согласна?       Кэролайн не смогла больше сдерживать горьких слез. Стоило первым капелькам скатиться по щеке, как она почувствовала самодовольство Клауса из-за того, что он довел ее до такого состояния. Она слышала, как он смеется у нее в голове, чувствовала, как он копается внутри и вытаскивает все самые ужасные события ее жизни наружу. Единственное чего сейчас ей хотелось, так это свернуться клубочком и не чувствовать его присутствия в своей голове.       Девушка подтянула свои колени к груди и стала раскачивать из стороны в сторону, напивая все возможные песни, которые только слышала в своей жизни. Клаус все также сидел прикованным и наблюдал за ней, изредка выдавая едкие комментарии по поводу ее состояния. Через какое-то время, когда на ум не пришло никакой известной песни, Кэролайн открыла глаза и взглянула на своего мучителя. Глаза Клауса были закрыты, и его мышцы лица были полностью напряжены, это чувствовалось даже через их связь. Кэролайн взглянула на руку с часами и поняла, что они заперты вместе уже семь с половиной часов и за это время гибрид не сделал ни одной попытки, чтобы разорвать цепи, что держали его у стены.       «Он борется!» эта мысль заставила засветиться девушку, как рождественскую елку. Все те ужасные слова, это единственное, что он позволял себе, но с чего вдруг она решила, что это были действительно его слова?       «Там целый мир, который ждет тебя!». Он всегда верил, что ее ждет великое будущее. «Если бы мы были связанны, то Тайлер не причинил бы тебе боли». Он хотел ее защитить. «Мы одинаковые, Кэролайн». Он знал ее, читал, как открытую книгу. «Это все ради тебя, Кэролайн. Только ради тебя». Сохранил жизнь ее возлюбленному. Спас не только Тайлера, но и Стефана. «Я уже был в пути». Принял ее предложение, чтобы разделить с ней день, который был важен для нее.«Он твоя первая любовь. Я намереваюсь стать последней». Поставил ее чувства превыше собственных. «Тебя невозможно не заметить, Кэролайн». Все его слова, взгляды и поступки говорили противоположное тому, что он произносил сейчас.       Блондинка сосредоточилась и отстранилась от всего, что происходило ранее. Она нащупала нить, которая связывала ее с Клаусом, и белый камень на ее браслете вспыхнул ярким светом, а камень на руке гибрида отозвался на силу своего родича и стал пульсировать.       Магия пронзила все ее тело, и она воспользовалась своим воображением, чтобы найти дорогу к Клаусу и войти в его разум и сердце. Как только связь установилась, девушка не смогла сдержать вздох, когда почувствовала внутреннюю борьбу Майколсона. Она поняла, какого это быть им и в то же самое время, не понимала, как он вообще находил в себе силы жить после всего, что с ним было. Века боли, страданий, злости и гнева, постоянных сомнений. И только одно он знал четко и ясно в своей жизни, что не важно, как сильно он будет любить кого-то и хотеть быть рядом, в ответ он этого не получит. Всегда бастард. Всегда стыд матери. Всегда игрушка для битья. Всегда запасной вариант. Чтобы избежать своего главного страха, быть одному, он командовал, подчинял, манипулировал, угрожал и обретал влияние и власть. Если его семья не любит его, то пусть будут рядом из-за страха.       И только в последние годы своей жизни, он начал осознавать, что он нужен своим братьям и сестре, что он способен обрести друзей, может быть тем, кого могут полюбить. Он обрел главного человека в своей жизни, дочь. Человека, который будет любить его, несмотря на все. Магия внутри гибрида проникала в каждую хорошую мысль, которой он старался отгородиться, она ломала, извращала и заменяла воспоминания кровью и ненавистью.       Кэролайн постаралась отстраниться, чтобы прийти в себя, потому что все то, что она почувствовала в нем за несколько минут, почти сломали ее, слезы не кончались, а желание умереть стало даже больше, чем в тот момент, когда он унижал ее. А это было лишь самой верхушкой айсберга.       Она поднялась на ноги и сделала несколько шагов в сторону и села напротив него. Когда она протянула руки к оковам, гибрид открыл свои глаза, которые полыхали голубым огнем магии Пустой. Блондинка вздрогнула, но не отодвинулась.       — Что ты делаешь? — сквозь зуб прорычал первородный.       Кэролайн отняла руки от замка, который хотела открыть, и приложила их к лицу Клауса. Она не успела толком даже насладиться шероховатостью его кожи из-за щетины, которую он всегда предпочитал, как гибрид отшатнулся и стал впечатывать себя в стену, чтобы быть на расстоянии от нее.       — Что ты делаешь? — снова повторил он, вглядываясь в ее глаза.       — Я доверяю тебе. — с полной уверенностью сказала Кэролайн и открыла магический замок.       Как только цепи перестали держать руки первородного, он схватил девушку за горло и впечатал на вампирской скорости в противоположную стену и приподнял ее над землей. Воздух переставал поступать в легкие, и Кэролайн стала хрипеть, а также она почувствовала, как при ударе хрустнул позвоночник.       Форбс ненавидела казино. Каждый раз, когда кто-то заманивал ее туда, она лишалась всех своих денег, потому что ее шестое чувство не умело делать ставки, и плюс ко всему у нее отвратительный покер-фэйс. Конечно, ситуация с Клаусом была не ночью в Лас-Вегасе, но почему-то впервые в жизни, девушка знала, что сделала нужную ставку. Ставку на доверие.       — Глупая маленькая девочка. — с нежностью в голосе прошептал Майколсон, усиливая хватку на ее горле. — Разве ты не знаешь, что игры с большим, плохим серым волком заканчиваются плохо?       — Я… доверяю…тебе! — из последних сил прохрипела Кэролайн, вызывая у Клауса крик гнева и отчаянья.       Он отшвырнул ее от себя, словно она была пушинкой и пока блондинка хватала ртом воздух, которого ей не хватало, гибрид колотил стену кулаками с яростным криком.       Возможно, от нехватки кислорода, но Кэролайн улыбнулась, когда увидела эту картину. Она снова потянулась к их связи и почувствовала огромную волну желания убить ее на месте и разорвать себя самого на куски только бы не причинять ей вред.       — Убирайся из моей головы! — закричал Клаус, бросаясь в ее сторону.       Он схватил ее за плечи и заставил подняться на ноги. Так как порыв был внезапным, Кэролайн не смогла устоять на ногах и начала снова падать, но гибрид встряхнул ее и снова подтянул, только в этот раз, гораздо слабее, не причиняя боли.       — Глупая маленькая девочка! — с болью в голосе повторил Клаус и прижался к ее лбу своим и закрыл глаза.       — Я доверяю тебе! — как мантру снова повторила Кэролайн, чувствуя через их связь, как эти слова снова приводят гибрида в бешенство. — Я доверяю тебе. Я доверяю тебе! — она повторяла это раз за разом, наблюдая, как мужчину начинает трясти от ярости.       — Остановись, Кэролайн. Даже эта связь между нами не позволит тебе понять, что ты делаешь со мной этими словами! — Клаус отступился и направился к выходу. Он со всей силы ударил по двери ногой, но магия не позволила причинить ей вред. Но это только пока…       — Так расскажи мне, Клаус! — усмехнулась Кэролайн. — Я здесь, ты здесь, мы никуда не торопимся, есть все время в этом мире. И я доверяю тебе.       Клаус отвернулся от нее и прижался лбом к прохладной стене. Девушке хотелось воспользоваться их связью, но почему-то в этот момент это казалось неправильным. Ее влияние, может сбить его и разозлить. Поэтому она просто смиренно ждала, когда Клаус заговорит, прошло несколько минут, прежде чем он произнес:       — Он здесь. — голос Клауса был наполнен ненавистью. — Он говорит о том, как же будет замечательно вырвать твое сердце и полюбоваться тем, как оно будет лежать в руке. — пусть она и не видела лица гибрида, но заметила, как он дернул плечами выражая отвращение. — Он смеется. Бросает вызов. Дает понять, что после того, как я покончу с тобой, я смогу убить Хоуп и стать тем, кем я всегда хотел быть: чудовищем, у которого нет слабостей.       Клаус, наконец, отстранился от стены и посмотрел ей в глаза, в которых все также полыхал огонь магии. Если все предыдущие разы, это пугало ее, то сейчас наоборот подстегивало. Кэролайн сделала шаг к нему, и когда он никак не отреагировал, она подошла к нему на расстояние вытянутой руки.       — Почему ты не слушаешь его? — она поняла, что магия играет с его разумом, выбирая личину человека, которого он ненавидит больше всего, Майкла.       — Потому что… — Клаус вздохнул и опустил глаза в пол. — потому что… — он стал качать головой из стороны в сторону. — потому что я слабый.       Кэролайн потянулась к нему через их связь и почувствовала его растерянность и боль. Он почти сломан, потому что магия была очень сильной. Сейчас она не знала, что сказать, потому что эта ситуация точно такая же, как и те, когда имеешь дело с бомбой. Нужно знать какой провод перерезать, а если не знаешь, то надеяться на везение. Но ей нужно быть уверенной! Она пошла на самоубийственную миссию, чтобы спасти небезразличного ей человека. Но необходимо вырваться отсюда живой, потому что у нее есть жизнь, которую нельзя оставить. У нее есть две маленькие девочки, которых она должна воспитать, спасти и подарить им достойное будущее. Но сможет ли она дожить до того момента?       — Я люблю тебя… — прошептала Кэролайн и потянулась к его щеке, чтобы поднять лицо и заставить взглянуть на нее. — Я люблю тебя. И знаю четко и ясно, что ты не слабый. А если все, что ты пережил и пришел к тому человеку, который, не раздумывая, рискнет и спасет близких, который готов спасти всех ценой собственной жизни, значит быть слабым, то я бы хотела быть слабой!       Клаус смотрел в ее глаза, не моргая. Его лицо не выражало никаких эмоций, он был, как прекрасная и несовершенная статуя.       — Я люблю тебя. — снова прошептала девушка сквозь слезы, продолжая удерживать его лицо в своих руках. — Я люблю тебя.       — Я знаю… Я был так счастлив, когда понял это! — усмехаясь, сказал Клаус, потянувшись рукой к ее щеке, чтобы избавить от слез. — За тысячу лет, ко мне испытывали это чувство, я даже испытывал его в ответ. Но когда я осознал, что меня любишь ты, это стало для меня лучшей наградой за прожитую жизнь.       — Почему?       — Потому что это ты, Кэролайн. Если ты любишь, то ты делаешь это всем сердцем, отдаешь себя всему этому полностью, но не теряешь рассудок. Я был готов умереть, чтобы спасти дочь, и осознание, что я сделал в жизни несколько правильных вещей, потому что заслужил твою веру, преданность и любовь, сделали меня самым счастливым в тот момент. Тебе даже не нужно было говорить, что ты испытываешь ко мне, я смог увидеть это в твоих глазах. — он прижал плачущую девушку к груди, чтобы она могла чувствовать стук его сердца. — Все эти года, после встречи с тобой, я рисовал тебя, а потом стал переносить на бумагу лишь твои глаза. Многие рисунки я сжигал, какие-то хранил в кабинете, в мастерской. Мы шли разными дорогами, я старался забыть милую школьницу, которая каким-то странным магическим способом смогла прикрепить мое внимание к себе, порой даже не думая о тебе, я обнаруживал, что изобразил твои голубые глаза на холсте. Во время жизни в Новом Орлеане, я встретил девушку, с которой мы рассуждали об искусстве, о моих проблемах, которую я втянул в этот сверхъестественный водоворот. В эту девушку я смог влюбиться, потому что ранее открыл тебе сердце, и она полюбила в ответ. Но стоило сказать ей, что она все же любит меня, она умерла на моих руках. И пусть у меня была с ней история, я все равно помнил тебя.       Кэролайн замерла, потому что не могла уловить, какие интонации присутствовали в его голосе, а его лица она не видела, так как Клаус прижимал ее к своей груди. Когда он говорил о чувствах к ней, голос был наполнен нежностью и любовью, но когда он стал говорить о другой девушке, которая, скорее всего, была Камиллой, из рассказов Хейли, его голос был каким-то безразличным, что было невозможно уловить боль или злость.       Она отстранилась и взглянула в его глаза, на магию, которая плескалась в них, ей уже было плевать. Нужно просто смотреть внимательнее и тогда она увидит его настоящего. Мужчина тоже что-то высматривал в ее глазах, потому что его лоб был нахмурен.       — Я всегда хотел хотя бы на секунду оказаться в твоей голове. — усмехнулся Майколсон. — Узнать о счастливых моментах твоей жизни, понять мечты и стремления, узнать о чувствах. Но сейчас, когда ты буквально в моих руках, — искра злобы промелькнула в его глазах. — я копаюсь только в тех моментах, которые ты ненавидишь, которые причинили тебе больше всего боли. Я ищу это, чтобы сделать то, что делал тысячу лет, воспользоваться преимуществом против врага и победить!       Кэролайн сделала шаг назад, а затем еще и еще, пока не уперлась спиной в стену. Она считала, что в их ситуации намечался прогресс. Но по тому, как Клаус с хищной улыбкой надвигался на нее, ни о каком прогрессе и не шло речи. Девушка потянулась к нему, через их связь и ощутила невероятный холод. Все предыдущие разы, когда она касалась его разума, она чувствовала его присутствие, его личность. Но сейчас была только магия. И это испугало ее, как не могло ничто другое.       — Клаус! — полным голосом страха позвала вампирша, надеясь, что сможет воззвать к нему, но вызвала лишь новую усмешку.       Гибрид приблизился к ней вплотную, она могла почувствовать его дыхание на себе. Он нежно провел рукой по ее щеке, а после слизнул влагу с пальца, которую оставили ее слезы. Это вызвало в нем самую страшную улыбку, которую она видела в своей жизни.       — Клаус!       — Что, Кэролайн? Уже не доверяешь мне? — тот самый акцент, который она обожала, сейчас заставил ее колени дрожать от ужаса. — Этого ведь бы не было, дай ты мне спокойно умереть. Умереть хорошим человеком. Но теперь… — он приблизился к ее уху и стал нашептывать ей, как будто бы делился сокровенной тайной. — Теперь тебе придется наблюдать, как я буду медленно превращать весь этот мир в пепел. Дюйм за дюймом. Тебе придется наблюдать, как я пролью кровь всех людей, которые были тебе дороги. Но тебя, — девушка дрожала, чувствуя горячее дыхание первородного на своей коже, каждый раз, когда его губы касались ее уха, ее тело окатывала волна отвращения. — но тебя я оставлю в живых, милая. Ты будешь рядом, смотреть, как рушится вся жизнь вокруг, и единственный человек, кого ты будешь винить во всех бедах, это ты сама.       Кэролайн собралась со всеми силами, которые еще остались в ней на тот момент, и оттолкнула его от себя. Ее усилий хватило, чтобы он отошел на два шага назад. Этот поступок рассмешил первородного, его смех отражался от стен эхом. В этот самый момент, блондинка начала молиться, чтобы кто-нибудь спустился в этот подвал и вытащил ее. У девушки уже не было никаких физических и эмоциональных сил, чтобы вести эту борьбу. По словам Валери и Кола, чтобы провести какой-то магических эксперимент, который может им помочь снизить влияние магии Пустой на Клауса, необходимо, как минимум, два дня. Отсчет пошел с того самого момента, как они запихнули его в транспорт и заканчивался сейчас. Хватит ли у нее сил еще на двадцать четыре часа? А если и хватит, получится ли у Кола и Валери все, что они задумали?       Форбс вытерла влажные щеки рукавом своей рубашки и вздохнула. Гибрид наблюдал за ней, не делая никаких движений, его лицо выражало только скуку. Когда он сделал первый шаг в ее сторону, девушка вздрогнула и вжалась в стену. На краткий миг, она увидела истинную реакцию Клауса на ее страх: отвращение к самому себе. Но магия быстро подавила его, и перед ней снова было чудовище.       — Я знаю, что от Клауса в тебе только отрицательная сторона. — прошептала вампирша, говорить громче она просто не могла, так как была истощена. — Но должно же быть что-то, что могло бы тебя сделать счастливым, не относящееся к мести, разрушениям и убийствам.       — Есть. — согласился гибрид и оказался перед ее лицом.       — Например?       — Не знаю. — мужчина пожал плечами. — Знаю, что что-то могло бы, но не знаю что. Это даже забавно. Когда я закончу с тобой и со всей своей семейкой, то постараюсь это выяснить.       — Клаус, он… ты… Боже! — блондинка застонала, а потом просто стала смеяться, сначала тихо, а потом громче и громче, пока не дошла до истерики. — Серьезно? Эта связь между нами делает меня такой уязвимой, но тебе, будто бы придает сил! Ненавижу!       Клаус смотрел на нее с растерянностью, потому что не мог угнаться не за одной мыслью. Девушка попутно пыталась блокировать их связь, чтобы набраться сил на новый предстоящий раунд.       — Ты сказал, что слышишь голос Майкла? Жаль, что я не могу! — сказала Кэролайн, отмечая вспышку гнева в глазах мужчины и продолжила, — Никто в целом мире не питает к тебе такого отвращения, как он! Он сделал тебя. Ты так боялся быть похожим на него, что вылитая его копия. Что в тебе есть от настоящего отца, Клаус, кроме отвратительной сущности оборотня?       Гибрид с размахом ударил девушку по лицу, от чего она упала на пол. Вкус собственной крови наполнил ее рот. Она знала, что настоящий Клаус не желает причинять ей боли, а вот этот вполне. Поэтому она решила дать ему желаемое. Отвратительная и совершенно глупая затея!       — Всегда знала, что стоит услышать правду, то… — засмеялась блондинка, но в сердце начинала ненавидеть себя сама за произнесенное. — Бедный серый волк! — Кэролайн вспомнила рассказы Ребекки о детстве. — Мальчишка! — повторила она слова Майкла. — Бастард!       Гибрид взревел от злобы и поднял ее с пола и откинул в противоположную стену. Блондинка скривилась от боли, когда почувствовала, как при приземлении сломала руку. Но она не успела оправиться, как Клаус уже прижимал ее к стене.       — А Хоуп? Помню ярость в ее глазах, когда она увидела твою истинную суть, она хотела не быть твоей дочерью. Она стыдилась такого отца! Хейли даже не дала ей носить твою фамилию, чтобы отгородить от наследия, которое ты несешь! — Клаус стал с силой вбивать ее в стену, она чувствовала, как волосы на затылке пропитались ее собственной кровью. — А знаешь, что самое интересное во всем? Тебя никто никогда не выбирал! Ты говорил, что я была никому не нужна? Но сможешь ли ты вспомнить хотя бы одного человека, который был истинно тебе предан и уважал?       Блондинка начала смеяться и в то же самое время продолжала держать стену между ними, чтобы гибрид не понял, как она ненавидит себя за все сказанное. Клаус зарычал, а после впился своими зубами ей в руку, медленно убивая своим ядом.       И вот тогда она обрушила стену и впустила его в себя. Каждая ее мысль кричала о том, что она любит его и доверяет ему. Собравшись с последними крупицами силы, она открыла сознание и показала ему картинку из общего прошлого.       «Кэролайн сбросила телефонный вызов Стефана и продолжила идти рядом с Клаусом.       — Несмотря на то, что я оказался в городе, и снова спас Деймона, Стефан проверяет тебя? — Клаус усмехнулся, поправляя свой пиджак на ее плечах.       Конечно, ей не было холодно, и он прекрасно знал об этом. Но, как же это было приятно, что этот тысячелетний вампир заботится о ней, даже в таких мелочах. Плюс, не стоит забывать, что вообще в последнее время он сделал многое для нее. Не убил Тайлера, нашел платье, был другом и позволил ее парню быть с ней в вечер празднования выпускного, приехал к ней на вручение, когда она даже не думала о том, что он прочтет приглашение, спас Деймона и дал ей возможность снова быть с Локвудом.       — Просто проверяет, тут ведь призраки по городу бродят. А меня уже пытались убить сегодня. — спокойно ответила Форбс, печатая попутно младшему Сальваторе, что с ней все в порядке. — Когда ты предложил меня проводить, я думала, мы окажемся на дороге, где нас будет ждать дорогущий спортивный автомобиль, и ты как в дешевых мелодрамах постараешься меня впечатлить. — на данную реплику гибрид заливисто засмеялся.       — Мне не нужна машина, чтобы очаровать девушку. Достаточно быть джентльменом, в двадцать первом веке девушек это впечатляет гораздо больше, чем простая демонстрация.       Кэролайн была согласна с этим утверждением, учитывая, что ее парень пусть и уехал «навсегда», как они тогда считали, мог бы хотя бы иногда звонить ей и интересоваться, например, таким простым вопросом: «Кэролайн, ты жива? Учитывая, что в округе ходит сумасшедший родоначальник заклятья бессмертия, который хочет высвободить всех мертвых».       — О, да брось! Хочу знать позорную историю, как ты пытался впечатлить какую-нибудь бедняжку, а она не повелась, даже несмотря на твои безупречные манеры джентльмена! — Кэролайн засмеялась и сильнее укуталась в пиджак, потому что запах парфюма первородного ей очень сильно нравился.       — О, просто! Я дарил ей украшения, невероятные наряды, что достойны королевы, увековечивал ее лицо, несколько раз не позволил умереть ей и ее друзьям от яда оборотня, предлагал путешествия! Даже мои манеры не помогли! — они оба засмеялись, понимая о ком, шла речь, только вот Форбс и не думала, что он будет говорить о ней.       — Нет, Клаус! Серьезно? За тысячу лет я единственная кто смогла устоять перед твоим обаянием? — Кэролайн верила в это с трудом.       — Поправка: ты пока что устояла перед моим обаянием. — с усмешкой заметил Клаус. — Но в целом, да. Все на кого я обращал внимание, рано или поздно сдавались, и мне требовалось гораздо меньше усилий, чем с тобой. Были конечно, кому я не нравился, но и они не вызывали во мне интереса.       Кэролайн остановилась, от ее дома их отделял всего лишь один поворот. Повернувшись к мужчине, она изучала его лицо, которое казалось сейчас совершенно расслабленным, таким она почти никогда его не видела.       — Но почему я?       — А почему нет, Кэролайн? — гибрид сделал шаг ближе и заправил ей волосы за ухо, приоткрывая ее лицо, она до сих пор чувствовала тот поцелуй в щеку, который он подарил ей совсем недавно. — Я хочу все, что есть в тебе. Как я говорил ранее, ты сильная, смелая и излучаешь свет. Ты умная, но при этом не лишена страсти к безрассудству. Твои друзья и не понимают того, насколько ты предана им и на что готова ради них, при том делаешь это совершенно бескорыстно. — он перестал смотреть в ее глаза и начал снова поправлять пиджак, укутывая ее сильнее. — Я всегда хотел, чтобы рядом со мной был человек готовый ради меня на все просто так.       — А ты? Был бы готовым ради меня на все?       Клаус снова посмотрел в ее глаза, как будто там пытался найти ответ на ее же вопрос, а после взял ее снова под руку и пошел по направлению к ее дому.       — Мне хочется верить, что да. — тихо сказал Клаус, когда они оказались на ее крыльце.       От этих слов ее сердце пропустило удар. Она знала, что он сейчас не манипулирует, это он, настоящий, без маски его Высочества.       — Проходи.       — Что? — неуверенно спросил Клаус.       — Ну, знаешь, до того, как Бонни изгонит призраков нужно подождать, кажется, еще около двух часов. Мне правда не хочется умереть за это время, поэтому я с удовольствием выпью с тобой по чашечке чая. — оба понимали, что этот предлог липовый и на тройку с минусом, но никому из них не хотелось терять ту легкость, которая присутствовала в их общении сегодня.       — О, если твоя мама не будет против моей компании и не прогонит, то, пожалуй, я выпью чаю. — сказал гибрид, когда девушка открыла дверь и вошел следом за ней внутрь»       Это воспоминание лишило ее каких-либо сил, и она начала терять четкое понимание времени и места ее пребывания сейчас. Блондинка почувствовала, как острые клыки перестали терзать ее тело. Она бы обрадовалась этому, если бы у нее остались хоть какие-нибудь силы, но их не было, даже на то, чтобы открыть глаза.       — Кэролайн! Кэролайн! — безумный и полный отчаянья голос взывал к ней, но он был так далеко, и, скорее всего, был галлюцинацией вызванной распространяющимся по организму ядом гибрида.       Девушка попыталась вспомнить, когда в последний раз умирала по такой же причине, но мысли роились и путались, а голос продолжал кричать.       — Открой глаза, Кэролайн!       Ее тело стали трясти с невероятной силой, хотелось просто кричать на этого нарушителя спокойствия, но она не могла. Какая-то теплая жидкость коснулась ее губ, пробуждая ужасный голод. Но стоило проглотить желанный напиток, как ее организм воспротивился и заставил ее все выплюнуть. Девушка начала кашлять, потому что крови во рту было слишком много. Кто-то не понимал, что она не может пить. Это больно.       — Пей, родная. Прошу пей, Кэролайн. — теперь она, наконец, узнала этот голос, потому что он стал гораздо четче.       — Мама… — прошептала девушка и нашла в себе последние силы, чтобы открыть глаза. — Я так сильно скучала.       — Милая, моя Кэролайн… — лицо Лиз Форбс было самым красивым в мире, но ее глаза были такими грустными, в них стояли слезы.       — Мамочка, почему ты плачешь? — Кэролайн хотела подняться и обнять свою мать, но это было непосильной задачей.       — Не умирай, родная!       Лицо матери исчезло и вместо нее, она увидела склоняющегося к ней Клауса.       — Клаус?       — Да! Да, это я. Кэролайн, почему ты не принимаешь мою кровь?       Блондинка задумалась, а потом стала понемногу вспоминать события дня.       — Фрея… — прошептала Кэролайн и указала глазами на руку.       Гибрид разорвал рукав ее рубашки, почему-то это очень сильно расстроило ее, что захотелось заплакать, эта рубашка ей нравилась и была очень удобной. Если бы сил было бы чуть больше, то она непременно накричала бы на первородного, который крутил ее руку из стороны в сторону.       — Фрея!!! Ребекка!!! Кто-нибудь?!       Гибрид кричал, словно это он умирал, а не она на его руках. Он аккуратно уложил ее на холодный пол и стал, как сумасшедший бить по двери. Каждый стук по металлу отдавался болью в ее голове, на которой она решила сосредоточиться. Постепенно, вампирша смогла адаптироваться и подняться и на трясущихся ногах дойти до Клауса, который пытался пробить дверь и стены.       — Посмотри на меня, пожалуйста… — прошептала девушка, зная, что первородный ее услышит.       Он обернулся и она онемела. Его лицо было красным от гнева, злости, ненависти и боли. Щеки были мокрым от слез. Но самым важным были глаза, его глаза, без искры темной магической силы.       — Это ты? — она знала, что это он, потому что теперь она ощущала его.       — Ты умираешь, Кэролайн. Твой поступок претендует взять приз идиотизма года! — рявкнул Клаус и подошел к ней ближе, трогая ее лицо и проверяя ее состояние. — Магия все еще во мне, просто ее стало меньше. Когда я укусил тебя, — сказал он, избегая ее глаз. — это помогло снова начать бороться, а потом я почувствовал, как небольшая часть магии исчезла и я смог обрести себя. Не думаю, что это надолго. Что Фрея сделала с тобой? На руке нарисован какой-то глупый узел.       — Если ты укусишь меня, этот узел ускорит работу яда и не позволит тебе вылечить меня, если ты вдруг решишь продлить агонию. — ответила Форбс.       — И ты специально начала провоцировать меня? — крик Клауса заставил ее вздрогнуть всем телом. — Ты лишилась последних мозгов, Кэролайн?       — Я же сказала, что доверяю тебе. — обиженно произнесла девушка и рухнула в его объятья.       В его руках было тепло и уютно, хотелось, чтобы это длилось вечно. Клаус зарылся своими руками в ее волосы и постоянно целовал ее лоб, постоянно покачивая, как маленького ребенка.       — Клянусь, я справлюсь с этой магией, позволю делать со мной все, что только вы захотите, но только спуститесь и спасите ее!       Клаус кричал, но никто не приходил и не приходил, его это не останавливало. Блондинка хотела попросить его помолчать, чтобы они вместе могли насладиться последними мгновениями вместе.       — Боже! — ужаснулась девушка, привлекая внимания первородного. — Девочки! Боже! Лизи и Джози, они останутся без меня! Боже мой! Я такая глупая! — Кэролайн стала рыдать, представляя перед глазами дочерей одетых в черные одежды, стоящих на ее могиле. — Не хочу умирать, Клаус! Не готова!       — Прости, прости! — как мантру повторял мужчина, сквозь слезы. — Прости, прости, прости!       — Рик не справится. Он постоянно забывает, что они уже почти взрослые. Он даже половины слов из их жаргона не понимает! — Кэролайн не обращала внимания на слова Клауса. Потому что он не будет виноват в ее смерти, только она сама, это ей хватило глупости войти сюда. — А еще мы наметили съездить отдохнуть на каникулах в Венецию. Девочки так давно хотели посмотреть город на воде! А вместо этого будут оплакивать ту, что даже не настоящая мать!       Ее поток рассуждений прервал рвущийся наружу кашель. Все тело трясло от боли, когда она сплевывала кровь на грудь Клауса. При других обстоятельствах было бы стыдно, но сейчас это не волновало.       Когда приступ закончился, она закрыла глаза и начала отсчитывать от тысячи. Ей, было очень интересно, дойдет ли она до нуля прежде, чем умрет или нет.       В это время Клаус снова уложил ее на пол и стал измерять шагами комнату.       Девятьсот двадцать три.Снова стали слышны удары по двери и всем имеющимся вокруг четырем стенам.       Восемьсот восемьдесят. Удары прекратились, и стало тихо, как в могиле. Да уж, не лучшее сравнение.       Восемьсот ровно. Клаус снова начал бродить туда-сюда, повторяя одно и то же слово «думай, думай, думай».       Семьсот пятьдесят. Послышался ужасный грохот, как будто обрушились камни.       Семьсот одиннадцать.Клаус снова оказался рядом и приподнял ее руку, где Фрея изобразила узел, который ее убивает сейчас.       Семьсот.       — Кэролайн, посмотри на меня? — девушке отчаянно не хотелось сбиваться со счета, учитывая, что она считала очень быстро, чтобы все-таки к своему концу дойти до нуля. Хотя бы раз в жизни. — Посмотри на меня? — голос Клауса был полон мольбы, и она подчинилась, его глаза были полны какой-то странной решимостью. — Будет больно!       Девушка на секунду подумала, что он решил ускорить ее смерть, чтобы облегчить ее страдания. Но резкая боль в руке вытравила из нее эти мысли, и она закричал так громко, насколько позволяли силы. Слезы полились из глаз так сильно, что затуманивали зрение. Что-то острое сдирало кожи с ее правой руке, где был нанесен рисунок заклинания. Казалось, что боль не прекратится, но через минуту стало немного легче.       — Пожалуйста, пусть сработает! — молился Клаус, а после Кэролайн смогла увидеть, как он откинул металлическую пластину, к которой были прикручены цепи в подземелье. — Пей, Кэролайн!       Первородный надкусил свое запястье и протянул ей. Она не хотела снова пробовать пить кровь, потому что в прошлый раз это вывернуло ее наизнанку, и было ужасно больно.       — Ты же хочешь, чтобы у Джози и Лизи была мама? — с мольбой в голосе прошептал Клаус.       Эти слова вернули ей рассудок в ту же самую секунду, и она вцепилась в руку Клауса, глотая теплую кровь. С небольшим сомнением, она проглотила жидкость и отпустила гибрида. Прошло несколько секунд, но ее не тошнило. Но, видимо, все пережитое, сказалось на ней, и ее сознание начало отказывать, она теряла связь с реальностью. Последнее, что она увидела перед тем, как провалиться в темноту были глаза Клауса, которые полны боли, ненависти к себе и надежды, что с ней все будет хорошо.