Неизлечимые.

      Непонятная скользкая субстанция темного цвета липла к подошве ботинок, из-за чего идти дальше было почти невозможно. Грязные, ободранные стенки коридора, которые в любой момент готовы были рухнуть под тяжестью шести этажей. Чрезмерная сырость, плесень, грязь и бегающие под ногами крысы полностью оправдывали звание «заброшка», в которую превратился некогда красивый офис.       Кое-где стояли треснутые или же полуразбитые окна, через которые увидеть что-то не представлялось возможным. Мох, растущий на бетонных стенах, иногда полностью покрывающий стены, создавал отвратительный запах плесени. В тишине, лишь изредка прерываемой негромкими вскриками и стонами, раздался стук каблуков о прогнивший пол. Неторопливые шаги эхом отзывались в ушах присутствующих, нагоняя и без того мрачную атмосферу.       Мужчина, что все это время тихо валялся у пробитой стены, закопошился, начав было вставать, но все его попытки пресекали на корню, заставляя сгибаться от мощных ударов. Он словно впал в истерику: начал плакать и кричать, отчего все окружающие его альфы противно скривились. Стук каблуков, раздавшийся совсем близко, заставил истерившего наконец замолчать и с ужасом посмотреть в сторону когда-то целого дверного проема. — Х-хозя-я-ин… — прохрипел мужчина, стараясь отползти как можно дальше, но валяющийся обломок стены сзади не дал ему возможности побега. — Джузо… Как дела? — молодой альфа продолжал подходить к мужчине, отчего тот затрясся. Он постарался подобрать ноги ближе, но тут же болезненно заскулил.       Блондин посмотрел на голые ноги беты: на правой ноге, возле щиколотки, образовался огромный синяк. Присев на корточки, он какое-то время смотрел на его ногу, а после достал из-за пояса черный пистолет и прострелил мужчине стопу. Бета зашелся в жалобном крике, запрокидывая голову и до крови кусая губы, он трясущимися руками старался прикоснуться к ране, но так и не осмелился.       Стоявшие неподалеку несколько альф, одетые в черные костюмы, переглянулись. Никто из них даже не дернулся, когда прозвучал выстрел, никто не ринулся помогать раненому. Все стояли и смотрели, наблюдая за действиями босса, внимательно вслушиваясь в разговор. — Теперь и поговорить можно, — с легкой полуулыбкой выдал блондин, убирая пистолет обратно. — Во-первых, Джузо, ты полный имбецил, ты знал? Расскажи, как у тебя только смелости хватило предать меня и свой клан?       Бета молчал, лишь теснее сжимал челюсть, стараясь не обращать внимания на жуткую боль. Перед ним сидел сам Дьявол во плоти. Это знали все, и он знал, но пошел на риск, и теперь сидит здесь. Он надеялся, что успеет, ведь времени было предостаточно, никто ничего не заподозрил, у него бы получилось, если бы не одно «но». Это «но» сейчас прожигало его своими алыми глазами.       В преступном мире мафии, да и не только, все знали довольно-таки опасного хищника — Кацуки Бакуго, юного наследника клана Бакуго. Умный, сильный и опасный, его побаивались даже «бывалые» главари, из-за чего он пользовался уважением в своих кругах. Можно до бесконечности перечислять его характеристику, рассуждать о силе и уме, но этого будет недостаточно. Главное, благодаря чему его боялись особенно свои люди, — изобретательность методов пыток и наказаний. К нему порой обращались за помощью в таких делах и получали желаемое.       В семье Бакуго, в их клане и входящих в них семьях, очень строго воспринимали понятие «предатель», поэтому детей с детства готовили и предупреждали, рассказывая, а иногда и запугивая.       Но Джузо понимал: живым он вряд ли отсюда выберется, главное сейчас — это молиться, чтобы босс выбрал не самое жестокое наказание. Он не хотел мучаться. — П-прошу, пощадите…       Альфы, наблюдавшие за этой сценой, заржали, но сразу затихли, стоило Кацуки поднять руку. Он все так же смотрел на это жалкое ничтожество, что сейчас истекало кровью перед ним. Это существо даже не спросило, что ждет его семью, не попросил, как другие просили не трогать родных. Он не вопил о том, что готов ответить за свои поступки. Таких эгоистичных людей Кацуки ненавидел всей своей душой. Нечистой, правда, но существовавшей.       Схватив бету за короткие волосы, встав с корточек и протащив того через всю комнату в другую, он бросил его на пол у стула с приделанными ремнями. Двое альф, проследовавшие за ними, посадили тушу беты на стул, закрепили ремни и покинули помещение, оставляя босса и предателя наедине.       Предателей Кацуки всегда наказывал лично.       В такие моменты никого кроме него и предавшего его человека в комнате не было, но все вокруг слышали нечеловеческие крики, доносившиеся с этажа. Обычно это продолжалось от четырех до десяти часов, но сегодня Кацуки решил немного помедлить.       Помещение, в котором горела все лишь одна лампочка, было обустроено по прихоти босса. На стенах висели различные инструменты и орудия пыток, в небольшой коморке стояло несколько особо полезных конструкций, как говорится, для специальных случаев. Было несколько тумбочек и два стула, на одном из которых сидел пленник, а второй находился у стены.       Подойдя к небольшой старой тумбочке и открыв один из многочисленных ящичков, блондин достал белые медицинские перчатки. Надев их, он снял свой любимый черный пиджак, что так любезно погладил ему сегодня Изуку, и повесил его на спинку стула. Бордовая рубашка без галстука, расстёгнутая на несколько пуговиц, и черные брюки с ремнем — это все, что на нем осталось, ах, да, ещё и перчатки. — Ты же в курсе, что теперь на весь твой клан, включая семью, ляжет клеймо предателя? — Кацуки стоял к Джузо спиной, копошась в небольшом ящике с лезвиями.       Ответом ему была тишина. — Значит, понимаешь, что твоя жена должна будет «загладить» твою вину? Что твоя шестилетняя дочь уже не будет допущена к боевым искусствам, а вместо этого будет отправлена к семье человека, которого ты убил? Кстати, твой сын, — уточнил альфа, — он не сможет теперь породниться с кланом Шиозаки. — Мне пле…– его прервала мелодия телефона, оповещающая о звонке.       Бакуго подошел к пиджаку и, достав вибрирующий телефон, нажал кнопку и приложил мобильник к уху. На том конце провода слышался шум, крики студентов и чей-то радостный смех. «Алло, Кацуки, я хотел предупредить что задержусь сегодня», — голос Изуку был предельно довольным, была небольшая отдышка от смеха. — Что-то случилось? — поинтересовался блондин, смотря на тоненькое лезвие в руках. «У моего одногруппника сегодня день рождения и меня пригласили на вечеринку. Ты не против?» — в голове сразу появились тревожные нотки, видимо, омега сильно хотел попасть на этот день рождения. — Хорошо. Потом позвонишь мне, пришлешь адрес sms-кой и я заберу тебя. «Хорошо. Спасибо», — в трубке послышались гудки. Вызов завершен.       Отложив телефон, альфа вернулся к своему пленнику, что, по-видимому, его уже заждался. Мужчина глубоко вдохнул, но тут же закашлялся. Видимо, с переломанными ребрами не очень удобно… — Ну, что ж, сейчас ты мне все подробно расскажешь. Зачем тебе информация о месте нахождения моего отца и матери, а также Изуку Мидории… ***       С лица Изуку сошла улыбка сразу же, как он сбросил вызов.       Руки сами опустились, а губы сжались в тонкую полоску. В груди что-то глухо заболело, появилось легкое отвращение к самому себе за ту ложь, что он сейчас наплел альфе. Он и сам не понимал, зачем соврал, но ничего поделать с собой не смог. Чутьё подсказывало, что Бакуго не будет рад его настоящим планам.       Это произошло спонтанно и слишком неожиданно для Мидории. Он даже не сразу понял, что произошло, лишь Урарака после своих радостных вскриков объяснила ему, что тот согласился на свидание. Токоями подошел к нему на перемене между первой и второй парой. Альфа улыбнулся ему, и они заговорили о прошедшей паре, и, казалось, речь шла лишь о предмете и будущих экзаменах, как неожиданно на вопрос «Давай посидим в кафешке после пар?» Изуку ответил «Конечно».       Рядом находившаяся Очако чисто из вежливости подождала, когда Токоями отойдет на хорошее расстояние, а потом заключила Изуку в крепкие объятия с криками «Наконец-то!», «Господи, свершилось!» и «Не упусти свой шанс!». Иида помог Тсуи оттащить Очако от задыхающегося Мидории, а после выдал то, чего от него не ожидала даже его собственная девушка: «Главное предохраняйтесь».       Изуку так и сидел, побледневший и отрешенный. Вообще кажется, что он не присутствовал в этом мире до самого конца учебных пар. Он только попрощался с Ураракой и Иидой и посмотрел на свой новенький телефон.       За последние дни, что Изуку жил в квартире Кацуки, они виделись от силы пару раз. Альфа заработался настолько, что даже не ночевал ночью дома, только звонил, спрашивал, как омега. И он хотел ответить «мне тебя не хватает», «когда ты уже вернешься с работы?», но гордость сдавливала шею, била по щекам, заставляя опомниться. Да, он помнит, какие теплые и крепкие руки у блондина, как тот гладил его волосы, когда думал, что омега спит. За пару таких раз он привязался настолько, что свалился с кровати, когда хотел найти теплый бок в еще сонном состоянии. В итоге: отбитая пятая точка и симптомы зависимости. Лучшего расклада он и представить не мог!       Наверное, поэтому он и согласился. Ему нужно было убедиться в своих предположениях, узнать ответ на мучающий его уже две ночи вопрос. Сегодня он предаст свои принципы и использует человека для собственной выгоды. Да, так он и поступит. И когда он узнает, то сможет переступить через гордость, и тогда… будь что будет. — Прости, долго ждешь? — нежный голосок раздался откуда-то сзади, и альфа поспешил повернуться.       Токоями улыбнулся, отрицательно помотав головой. Это чудо он готов ждать хоть вечность. Этот омега само воплощение доброты и искренности. Фумикаге позволил себе рассмотреть парня перед собой: тонкая, хрупкая и изящная фигурка, от вида которой текут слюни. Бледно-розовая рубашка, заправленная в светлые обтягивающие джинсы, подчеркивающие упругий зад, на ножках красовались черные кроссовки. В руках омежка держал синюю папку, на плече висела сумка с учебниками и конспектами. Зеленные вихри волос переливались в солнечных лучах, а в больших красивых глазах плескалась жизнь.       Запах костра, который был переплетен с легким ароматом ромашек, исходящий от омеги, ничуть не останавливал молодого альфу. Метки на тонкой лебединой шее не было, а, значит, Изуку не занят. Значит, есть шанс. — Тогда пойдем? — зеленоглазое чудо улыбнулось, ступая немного вперед. — Да, — поспешил Токоями следом, поправляя сумку на плече. — Куда бы ты хотел сходить? Я знаю одно хорошее местечко тут недалеко, — улыбается он, беря чужую ладонь в свою и ведя по нужному направлению.       Омега руку не выдергивает, лишь отмечает, что у альфы она потная и холодная, и не такая сильная, как у Бакуго. В такой момент он даже не обращает внимания на небольшой шум неподалеку.       Стаканчик с кофе, что сейчас украшал тротуар, уже не так важен, даже булочка, что была поспешно выкинута в ближайшую урну. Просто сейчас Киришима чувствовал себя ответственным за одну жизнь. Боже мой, он просто обязан спасти этого глупого альфу!       Киришима, под удивленный взгляд желтых пронзительных глаз, сел в машину, сразу заводя мотор и начиная медленно двигаться в сторону ушедшей парочки. Если бы не серьезность ситуации, он бы засмеялся с выражения лица Денки, что сидел по правую руку от него на переднем сидении и ждал своего кофе и булочки. — Ты! Где моя булочка и кофе? — крикнул на альфу блондин. — На…не было, — он неотрывно наблюдал за парочкой, чувствуя, как омега понемногу заводится. — Не волнуйся, солнышко, зайдем и купим. Только сейчас нам нужно проследить вот за этой парочкой, — он кивком указал на Изуку и Токоями.       Каминари перевел взгляд на идущую неподалеку парочку. Омега и альфа, ничего особого, но зачем же тогда они Киришиме? Постойте, неужели это Изуку? Но зачем он Киришиме? Зная своего альфу и его отдачу своей работе, омега кивнул, пристегивая ремень безопасности и включая негромко музыку. — Чтобы не заподозрили, — ответил он на вопросительный взгляд, — зачем тебе Изуку-чан? — Твой Изуку-чан — омега Кацуки, а под ручку ходит с чужими альфами! Вот что! Ты только представь, что будет, когда Бакуго узнает об этом! Ему же хана! — Даже если и так. Это жизнь Мидории и только ему решать, как поступать, — сердце неприятно кольнуло, но в следующую секунду его ладонь накрыла чужая, большая и теплая. Денки улыбнулся уголками губ, встречая ими нежный поцелуй. — На машине будет слишком подозрительно, давай лучше пешком, — альфа кивнул, доставая ключи и выходя из машины.       Переплетая пальцы, они двинулись за парочкой впереди, отставая на приличное расстояние, чтобы не вызвать подозрения. Денки улыбался, сжимая руку возлюбленного сильнее. Он уже не впервые помогает Киришиме, но на таком «задании» по спасению чужой глупой задницы альфы он впервые. Люди вокруг воспринимают их за влюбленную парочку, прогуливающуюся по улицам города. Все идет по плану.       Изуку и Токоями, идущие впереди, что-то оживленно обсуждали. В какой-то момент Мидория высвободил свою ладонь, продолжая следовать за альфой, что зашел в небольшой ресторанчик.       Небольшое помещение с кучей столиков и разнообразием запахов было довольно приличным местом. Бегающие между рядами столов официанты приветливо улыбались клиентам, предлагали сделать заказ и помочь с выбором блюд. На стенах висели фотографии клиентов и персонала, а также некоторые награды, которые выиграло заведение в небольших конкурсах, что устраивали в городе. В углах стояли декоративные цветы, каждый столик отделялся своеобразной сеточкой из переплетенных искусственных веток деревьев. Мягкие диванчики и кресла различных цветов дополняли картину.       Изуку здесь понравилось из-за атмосферы, царившей вокруг. Она была пропитана добротой персонала и запахом вкусной еды, приготовленной с любовью.       Они заняли место у стены. Небольшой круглый столик, два кресла цвета шоколада и милая улыбка девушки официанта. Она любезно приняла заказ, помогая Изуку определиться с выбором пирожных, а после, принеся заказ, забрала меню и пожелала приятного аппетита.       Два коктейля, одна тарелочка с пирожными и полное неловкое молчание. Изуку старался понять своё состояние в присутствии Токоями, услышать, как грохочет сердце, почувствовать, как щеки заливает румянец, почувствовать хоть что-то. Но не было ничего. Омега внутри никак не реагировала на постороннего альфу, абсолютная апатия. — Какую музыку слушаешь? — прервал тишину альфа.       Мидория, пододвинув к себе коктейль, жадно припал к трубочке, смотря куда-то в окно. Он уже разобрался, все понял и не понимал, почему до сих пор сидит здесь. Но хорошее воспитание и совесть заставили его ответить: — Любую, мне не так важно, какого года песня или кто ее поет, главное смысл и то, что она мне нравится. А ты, Токоями-кун? — омега посмотрел в глаза напротив, внутри что-то заверещало и запротестовало. Это были не те глаза, которые он хотел бы видеть. — Рок, но в основном у меня такая же позиция. Сейчас трудно понять современные песни, многие из них лишены смысла, только слова повторяются и все, — пожал он плечами и взял пирожное с тарелочки. — Согласен, нет изюминки, делающей песню по-своему уникальной.       Темы сменяли друг друга, они говорили обо всем на свете. Совершенно не заботясь о времени и пирожных, которые, к слову, съел Токоями, а Изуку выпил оба коктейля.       Знаменитый красавчик университета предстал перед омегой в другом свете. Многие считали его идеальным примером для подражания. Однако сам альфа так не считал. Он тратил много времени на домашнее задание и зубрешку, чтобы оставаться на высоте. По его словам, он не любил слишком легкодоступных девушек, готовых раздвинуть ноги перед первым встречным.       Изуку поддерживал его. Нет никакого желания общаться с людьми, которые даже присутствия твоего не заслуживают. Он вспомнил о своей подруге в школе, благодаря которой он перешел в школу, где учился Кацуки.       Киришима в сопровождении Денки устроились в противоположной стороне от парочки, сели так, чтобы Изуку был к ним спиной. Пока ничего непозволительного не происходило: они просто наблюдали, предварительно сделав заказ. Киришима открыто паниковал, собираясь вмешаться каждый раз, когда Токоями пытался положить свою ладонь поверх руки Мидории, но Денки, видя Изуку, останавливал его. — Изуку не воспринимает этого парня как альфу, скорее, как другa, — начал Каминари, доедая кусок торта. — С чего ты взял? — красноволосый сделал еще один глоток кофе. — Это видно. Омега внутри Изуку уже признала Кацуки своим альфой и теперь на других не реагирует, сам посмотри. — он кивком указал на Мидорию. — Хотя-я, — протянул омега, — ты же сказал Кацуки и Изуку истинные, а, значит, запах Бакуго должен был уже въесться в запах Мидории. А этот альфочка смельчак, хотя, если так посмотреть, Изуку же не меченый? — спрашивает он у альфы.       Эйджиро поперхнулся и закашлялся. Омега тут же среагировал и постучал того по спине. — А-а мне откуда знать-то? Бакуго не из тех людей, кто трепится о личной жизни на каждом углу. — Ой! — Денки закатил глаза и махнул ладошкой, словно стараясь отогнать назойливую муху. — Да вы, альфы, похлеще нас обсуждаете это, когда дело касается того, кто, с кем и когда. Поэтому не вешай мне лапшу на уши, рассказывай! — Каминари знал: Эйджиро не устоит перед ним и падет, как храбрый воин. Так происходит всегда: из любых споров или ссор победителем выходит Денки, и пускай многие думают, что альфа просто каблук, но лишь некоторые понимают их непростые отношения. — Нет, не меченый он, — пробубнил красноволосый, обидно насупившись.       Каминари откинулся на спинку мягкого диванчика кремового цвета, закинул ногу на ногу, задумчивым взглядом смотря на самый дальний от них столик, где, собственно, и сидели Изуку с Токоями. Заметив активную мозговую деятельность в глазах омеги, Киришима заказал еще две чашечки кофе.       Когда же принесли заказ, омега дернулся, резко выравниваясь и смотря на своего альфу безумным довольным взглядом. Киришима сглотнул, отодвинув на всякий случай чашку с горячим кофе подальше, и внимательно вслушивался в речь Денки.       Да, они падут смертью храбрых, но это того стоит. Пришло время выпустить хищника.

***

      Изуку смотрит на сидящего напротив альфу, по совместительству самого красивого парня его университета, и понимает, что ему тут делать нечего. Каким бы секс-символом Токоями не был, как альфа он не привлекал Изуку. Разве что друг, с которым можно поговорить на различные темы. Хотя со стороны самого Токоями таких логических рассуждений или выводов он не замечал.       Фумикаге всячески старался коснуться Изуку, особенно рук, что уже давно не носили перчаток. Ну, как давно… С того самого момента, как Кацуки они надоели и он, сорвав их, увидел шрамы. Мидория в тот день ничего не объяснил, просто ему хватило простых искренних извинений со стороны Бакуго, а потом теплых объятий ночью. Он подумал, что альфа пользуется какими-то психологическими приемчиками, но, заметив за собой радость отсутствия перчаток, утихомирился. Ему было приятно, ведь его приняли таким, какой он есть.       Однако прикосновения Токоями это не то, чего хотел Изуку. Нулевая реакция на шрамы, его попытки приблизиться пресекались на корню. А потом речь неожиданно зашла об отношениях, современном выборе партнера и прочей ерунде, в которую омега уже не вслушивался. Нужно было сваливать.       В тот момент, когда Изуку собирался встать из-за стола, в ресторанчик зашел посетитель, присутствие которого заставило большинство людей зажать нос руками. Запах гари, пробирающийся в легкие, душил, из-за чего начинался кашель. Кровью налитые рубиновые глаза сверкнули опасным огоньком, когда наткнулись на зеленые вихри волос.       Тихий гортанный рык напугал большинство омег, альфы настороженно наблюдали, а некоторые вообще поспешили выйти на улицу.       Мидория вжался в стул. Идея встать уже не казалась такой привлекательной. Он с замиранием сердца вдыхал воздух, наполнившийся запахом гари, и смотрел на побледневшего Токоями.       Неожиданно на хрупкое омежье плечо опустилась тяжелая ладонь, немного сжимая, а затем над головой прозвучал властный и немного хриплый голос: — Смотрю, вы уже и свечки задули и желание загадали, да, Изуку?       Мидория поднял голову и тут же пожалел о содеянном. Кацуки был в бешенстве: на открытой шее были видны выступающие вены, глаза покраснели настолько, что Изуку казалось, что там плещется кровь, а хватка на плече усилилась. На лице блондина играл оскал, из-за чего были видны немного выдвинувшиеся клыки, видно, Кацуки ещё сдерживается.       Так и не дождавшись ответа, Изуку подхватили и забросили на плечо. Омега даже не пытался проявить сопротивление, просто повиснув на плече альфы. Сущность внутри сжалась и задрожала, судя по нервному вздоху, Бакуго это почувствовал. Без лишних слов он взял в руки сумку Мидории и направился в сторону выхода. — Эй! Кто ты такой?!       Крупная дрожь пробила обоих сразу. Одного от испуга за жизнь «друга», другого — от резко накатившей ярости. Хотелось рвать и метать, поубивать каждого присутствующего, продырявить стены и сломать каждую косточку в теле недо-альфы, осмелившегося посягнуть на его омегу.       Легкий треск косточки под кулаком от удара в нос, и Бакуго гаркает на еле устоявшего на коленях Фумикаге: — Твоя Смерть, если еще раз к нему приблизишься!       Двери ресторанчика спокойно закрываются, оставив всех клиентов и персонал в недоумении, а одну парочку в легкой истерике от сдерживаемого смеха. Для Изуку же открывающаяся дверца машины и взбешенный альфа ничего хорошего не предвещали…