***
Прошло уже три месяца с переезда, а родители Гука так ни разу и не позвонили. Енхва говорила, что у них все в порядке, однако они до сих пор переживают тот «позор и урон репутации», который получили в связи с муссированием дела Чонгука в газетах. Сам Чон не сильно расстраивался, ибо ему и своих забот хватало, тем более, что он особо никогда не был близок с семьей, а вот Тэхен тайком выспрашивал у сестренки не смягчились ли ее родственники, ведь он все еще боялся, что мужа захлестнет депрессия. Дело в Сеуле продвигалось медленно, Чонгук лишь изредка ездил туда на встречу с адвокатами, но не привозил с собой хороших новостей. Тэ улыбался, успокаивая мужа и говоря, что они еще поборются, а вечерами делился своими тревогами с Юном, попивая горячий какао на качелях в саду. — Не мучай себя, — неизменно говорил Мин, гладя парня по спине, — Веришь или нет, но я прям сердцем чувствую, что этот процесс завершится в вашу пользу. Тем более мы неплохо тут устроились, нам с Енхвой даже как-то тоскливо в сеульской квартире. Ой…это не то, что я хотел сказать, — замялся блондин, но было поздно. — Енхва живет у тебя?! — шокировано спросил Тэ. — Да тише ты, — зашипел Юн, — А то твой муж мне яйца отрежет. У нас чисто платонические отношения, клянусь, я ее за руку то всего раз держал, и то когда она с родителями поссорилась. — А что случилось? И вообще давно это у вас? — все еще не веря в происходящее уточнил Ким. — Во первых я уже сказал, что у нас кроме дружбы ничего нет, а во вторых я особых подробностей не выспрашивал, знаю лишь, что когда дед прознал, что она постоянно обретается в Тэгу, решил под благовидным предлогом в Америку ее сослать или в Европу, мол чтобы зря молодость с «предателями» в деревне не просиживала. Енхве такой расклад не сильно понравился и она сбежала ко мне. Вот уже два месяца так и живем. — Я просто в шоке, Юн! Почему ты не говорил мне? — Не знаю, сначала это было типа временно, поэтому не хотел зря волновать, у вас своих проблем хватает. И только сейчас я понял, что мы с ней уже два месяца вместе. Ну то есть не вместе… Ты понял о чем я, не смей придираться, — раздраженно закончил блондин. — Представляю в каком замешательстве пребывает ее семья, — задумчиво протянул Тэхен, решив и впрямь не придираться. — Кстати, она еще и от наследства отказалась, типа гордая, — добавил Юнги. — Шутишь? — еще больше удивился Тэ, — А на что же она живет? — Не поверишь, она продала все свои побрякушки в знак протеста и выручила немалую сумму, ну как немалую… На эти деньги квартиру в Каннаме можно купить. Так и живет. Но по сути ей ничего не нужно, одежды у нее на целую роту хватит, а продукты и прочую бытовую фигню в нашу квартиру покупаю я. Как истинный джентльмен, — сказал Мин, самодовольно улыбаясь. — Эй, джентльмен, я смотрю семейная жизнь тебе по душе, — хитро заметил шатен, подмигивая парню. — Еще чего, — ответил Юн, напуская на лицо самое безразличное выражение, — Просто я не мог оставить твою несчастную родственницу в беде. Ну не свинья же я. — Ага, я так и понял, — пробормотал Тэхен, сводя разговор на нет. В конце концов он верил Мину и знал, что пока ничего более серьезного не произошло, лучше предоставить ребятам возможность самим разобраться в своих отношениях и не лезть с бесполезными советами. А о том как убедить Енхву посвятить брата в сложившуюся ситуацию он подумает завтра.20.
9 июля 2018 г. в 22:36
Незаметно прошел месяц. Жизнь в Тэгу текла своим чередом, а если выразиться точнее, то буквально проносилась. Взглянув на календарь, Чонгук даже сразу не поверил, что прошло столько дней, а ведь ему казалось, что они только вчера переехали в такой уютный и родной домик на краешке географии.
Каждое утро парни спешили на работу, Тэхен учителем в музыкальную школу, а Гук официантом в местную студенческую кафешку. Когда брюнет только устроился, он не верил своему счастью, ведь муж уже две недели как преподавал и даже принес первый аванс, а Чон чувствовал себя неловко и беспомощно. Но вот его приняли на должность «подай-принеси» и он радовался как ребенок, рассказывая Тэ, что теперь они заживут припеваючи, тем более, что можно еще и уборщиком подрабатывать в том же кафе. Ким попытался улыбнуться, слушая восторги супруга, но вышло как-то косо. Молодой человек переживал, что привыкший к роскоши Чонгук впадет в депрессию от подобного образа жизни, тем более, что судебный процесс по его делу в Сеуле явно затягивался. За прошедший месяц правоохранительные органы почти не продвинулись, а адвокаты лишь разводили руками, говоря, что эта подстава оказалась очень качественной, а посему нужно терпеливо ждать, доверившись профессионалам.
Что касается Тэхена, то работа ему нравилась. Дети относились к нему с любовью и трепетом, то и дело оставляя на крышке фортепиано конфетки и открыточки. Обеденный перерыв Тэ обычно коротал со своей старой учительницей, которая оказывала ему немалую поддержку, по матерински целуя в макушку и обещая, что все непременно наладится. Строго говоря, если бы не Чонгук, то парень был бы счастлив на все сто процентов, ведь такая спокойная жизнь ничуть не смущала его, но глядя на то, как муж натянуто улыбается, приходя с работы и пытается скрыть постоянную боль в спине и ногах, Тэхен ужасно расстраивался. Парень каждое утро довозил супруга до кафе на машине, которую заботливо пригнала и оставила в Тэгу Енхва. Просто в один из выходных девушка приехала на своем автомобиле и отдала в пользование ребятам, говоря, что она за рулем все равно как обезьяна с гранатой, и к тому же в Сеуле у нее есть водитель. Ким тогда в порыве чувств чуть не задушил сестренку в объятиях, а та лишь покраснела и отмахнулась, мол обычное дело.
Тэ, терзаемый муками совести за то, что Чонгук пашет как вол, в то время как он занимается вполне себе непыльной работой, набрал себе учеников для дополнительных занятий, что тоже приносило лишнюю копеечку в их семью из четырех человек. Почему четырех? Да потому, что Юнги и Енхва добрую половину недели проводили в Тэгу. Мин устроил себе кабинет в одной из комнат, привезя с собой нужную аппаратуру и успешно писал там музыку.
— А что, — говорил блондин, — Нельзя загонять искусство в территориальные и временные рамки, тем более здесь воздух чище, это полезно для вдохновения и здоровья.
Тэхен был безмерно благодарен другу, зная чего стоило этому закоренелому консерватору перестроить свою жизнь. И парень не забывал каждый вечер напоминать смущающемуся Мину о своей любви. Юн в ответ лишь порывисто обнимал шатена, тихо шепча «я тоже люблю тебя, больше своей жизни», и целовал в лоб.
Что касается Енхвы, то ее вообще было не узнать. За столь короткий срок эта избалованная девушка стала полноправной хозяйкой сразу в двух домах. Она забила на все свои развлечения в Сеуле, там же оставив дизайнерские наряды и потихоньку заполнила шкаф в их с Мином спальне простенькими платьями и удобной обувью. Спальня именовалась общей только потому, что там хранились и вещи самого хозяина дома, однако он благородно спал на диване в маленькой гостиной, уступив девушке кровать.
Каждый день Енхва вставала с восходом солнца и принималась за уборку, готовку и глажку сначала в доме Юна, а потом у мальчиков, так что вечерами их всегда ждал горячий ужин и объятия румяной сестренки. Девушка даже обзавелась маленьким садиком, с удовольствием заботясь о высаженных цветочках. В общем, жизнь в Тэгу была более или менее налажена совместными усилиями ребят и их «маленькой хозяйки», как они ее называли.