~~~
Оливер убеждается в этом на ближайшем же собрании. Чарли и Эггзи сидят друг напротив друга, у них показательно-ровные спины и демонстративно-вежливые улыбки. Мерлин освещает сложившуюся ситуацию: где-то на юге Франции снова бахнули последствия выкрутасов Поппи, Стэйтсмены шлют пламенный привет из Америки, в Норвегии беспорядки, в которые необходимо вмешаться. Олли делает скомканные заметки на полях, коротко записывает нужных людей и нужные адреса на бумажке, потому что по старинке приятнее работать. Позже он сожжет эти улики, ну а пока это удобно. Рокси бросает в его сторону заинтересованные взгляды — что ж, оказывается, еще и приятно. Чарли рядом как скала — твердый, едва ли не побелевший от напряжения. Он вроде бы слушает, но Оливер, изредка отрывая глаза от блокнота, перехватывает его пугающе-пристальные взгляды. Он смотрит — не на работающую панель, у которой суетится Мерлин, не на Артура, благосклонно кивающего в ответ. Чарли смотрит на Эггзи. Внимательно, пробирающе. Оливер подпихивает его ногой под столом — осторожно, но с чувством. Не помогает. Привлечь внимание брата удается лишь после того, как Артур дает всем вольную. У Оливера с Рокс сегодняшним же вечером вылет — билеты на самый быстрый рейс до Парижа, там следует тут же забронировать самолет обратно. Сработать все четко и быстро, а затем слинять, как только позволит время. На Чарли с Эггзи повесили Осло — и Оливер невольно боится, что в этой кондиции, где от обоих разит кипучей ненавистью и еще чем-то странным, они туда элементарно не долетят. Он зажимает брата на выходе из зала. — Олли, убери руки, — Чарли почти рычит, но Оливер припечатывает ладонью здоровое плечо, и младший вынужден остановиться. — Чего тебе, мамочка? — Ты себя не контролируешь, — на Чарли хочется шикнуть или громко накричать, но выходит только свистящий шепот. — Остановись. — Что мне еще сделать? — Перестань смотреть на агента Галахада как на врага. У вас совместная миссия на носу, ты в своем уме? Эггзи проходит мимо, щурится в их сторону. Оливер отчаянно надеется, что мальчишка не сморозит какую-нибудь чушь. Секунда, вторая... он, кажется, ощущает набухшие жилы под пальцами. Третья. Все. Оливер почти выдыхает, когда на пороге Эггзи поворачивается на пятках и победно вскидывает ладонь с оттопыренным средним пальцем. Конечно же, Чарли ведется. — Я тебя отделал сегодня, Анвин, — он догоняет Эггзи в коридоре. — Да неужели, — Эггзи тянет улыбку до ушей, и непонятно, чего в ней больше: сарказма или сарказма. — Победитель-то я. — Я был сверху, малышка Эгги. — Не спорю, но у тебя сбилось дыхание, участился пульс и что-то твердое упиралось мне в бедро. Ты отделал меня, а я — твою гетеросексуальность, пидрила. Оливер закатывает глаза. Внутри, между роящихся мыслей, отчетливо бьется одна: лишь бы эти глупости не слышало начальство. Чарли багровеет лицом и рвет руку из его хватки, и Олли не хватает сил его остановить. По коридору эхом разлетается его злое, сопящее дыхание. — Один один, аристократичная сучка. Увидимся в самолете. Агент Галахад ныряет в примерочную под номером два, а за Чарли с грохотом закрывается входная дверь. Оливер замечает, как он, стоя под моросящим слабо дождем, поправляет пиджак и ослабляет галстук. Задирает лицо к серому и плаксивому небу Лондона. — Не переживай, — Рокси появляется рядом внезапно и резко, но Олли слишком глубоко в своих мыслях, чтобы вздрогнуть от прикосновения ее тонких пальцев. — Они собачились так всю учебку и в итоге ни разу не перегрызли друг другу глотки. — Спасибо, — под кожей разливается тепло от ненавязчивой поддержки. Рокси тактична, и Оливеру это нравится. — Но однажды это все равно случится. — Случится что? Оливер разводит руками — мол, сама понимаешь, драка, разбитые носы, все как при дележке песочницы в пять лет двумя упрямыми мальчишками. Только с той разницей, что на самом деле обоим мальчикам за двадцать пять, а вместо песочницы у них... должность? статус? место в агентстве? Рокси смотрит на него как на глупого. — Ты ошибаешься, Олли. Произойдет совсем другое.~~~
Они справляются со всем филигранно. Они — это Оливер в черном смокинге и Роксана в летящем платье. Достают информацию на раз-два, зачищают полный наркотиков и наркоторговцев склад, мастерски заметают собственные следы. Все слаженно, идеально и выверено по времени. Часы Оливера показывают без пяти десять, когда агент Ланселот, отряхнув черный подол, убирает в сумку оружие. Она маленькая рядом с ним, хрупкая, дунешь — и сломается, но за ее убийственную точность и профессионализм язык не поворачивается звать ее таким наивно-детским "Рокси". Роксана протягивает руку за глушителем, а Оливер гасит в себе дурацкий порыв поцеловать бледную женскую кисть. Он просто подает ей туфли на шпильке, которые она едва не сломала в бою, и надевает очки. Мерлин уже на связи. Они успевают на нужный рейс, и Оливер чувствует себя хорошо и уютно. Он мысленно ставит галочку на этом деле, прикрывает глаза. Под веками — чистое удовольствие, не сравнимое ни с чем, и яркие воспоминания. Ощущения такие, будто после нескольких лет в Берлине его наконец взяли и починили. Смазали все шестеренки в голове, подсоединили их в единую цепь. Он слышит с соседнего места Роксану — легкий стук пальчиков по клавишам, тихий мотив себе под нос. Удивительная девочка. Мысли, плавные и текучие, постепенно формируются в одну. Чарли. Меченый, тревожный. Ему далеко до неуравновешенного, но ситуация почти патовая. Оливер кусает губу: его брат не забывает о самообладании, у него крепкая хватка, есть кое-какие принципы. Его движение вверх замешано на природном упрямстве и смекалке. Чарли в Кингсмен по праву, но что-то раз за разом вышибает его из седла. И вместо хорошо обученного, мотивированного агента все вокруг видят капризного и вспыльчивого мальчишку. Мысли сменяются воспоминаниями, потом обратно. И у тех, и у других шоколадный горький вкус и запах гари. Оливер отворачивается к иллюминатору, чтобы отвлечься. Он не может найти причину, почему все идет не так. Не может понять, какую помощь ждет от него Чарли. И нужна ли она ему вообще, эта навязанная помощь? А нужен ли Чарли сам Оливер? — Мерлин передает, что в Осло все прошло не так гладко. Голос у Роксаны тихий, но жесткий. Нет, она давно уже не девочка — молодая и сильная женщина. Оливеру стыдно, что он думал о ней иначе. — Что там? Сердце заходится в бешеном ритме. — Агенты Мордред и Галахад следовали инструкциям. Все выполнено, как надо, но сопротивления оказалось больше, чем мы ожидали. Они не имеют возможности вернуться сегодня. Оливер отсчитывает про себя до пяти. Все не так уж и плохо. — Конспиративная квартира? Связной? — Мы нашли им комнату. Думаю, несколько дней, все уляжется, и у них появится шанс миновать досмотр в аэропорту. Оливер поворачивается к ней, вымеряет пульс. Бег сердца успокаивается, и Роксана мягко улыбается ему, подмигивая. Мол, я так и говорила, это не их косяк. — Мерлин попросил нас поддерживать с ними связь. — Звучит неплохо. — Лучше, чем ты думаешь, Олли. Оливер пожимает плечами и сползает головой к обшивке самолета. Роксана удивленно поднимает бровь. — Надеюсь, они не грохнут друг друга за эти пару дней. — Конечно же, нет.~~~
Оливер висит на линии до полуночи. Вначале Чарли ругается в динамик на его ненужную заботливость и дотошность, но уже к вечеру утихает и рублеными фразами рассказывает о миссии. С его слов с их стороны прокола и правда не было, и Оливер ему верит, не только как агент агенту, а как брат брату. — Все путем, мелкий, — он закидывает ногу на ногу и расслабляется. — Ой да ты задрал уже так называть, — связь фонит, но интонация Чарли все равно родная и до боли знакомая. Такая, как была в детстве: чуточку с деланной злостью, чуточку с болезненным доверием. — В следующий раз руки выкручу. — На нанесение телесных увечий я в очереди после Эгги, так? Оливер тихо смеется, заслышав недовольное сопение. — Его зовут Эггзи. — Да ладно? — игривость, поселившаяся в голове, не уходит, а Роксана, отодвинувшись от приборов слежения, показывает ему большой палец. Олли решает продолжать. — Ты же, вроде, сам всегда так говоришь. — Я и ты — разные вещи. — Безусловно, Чарли. Чарли буркает что-то среднее между "да пошел ты" и "черт возьми", но Оливеру этого достаточно. Он поднимает глаза на Рокси — та шепотом скандирует ему "так держать!". — Он тебе нравится, правда, мелкий? — Оливер. В голосе Чарли звенит сталь, это последнее предупреждение, красная бегущая строка и крик о помощи одновременно. Что-то хрустит под рукой, и картинка в голове Олли собирается по маленьким отдельным кусочкам. Все эти взгляды, подколы, ругань. Лишние касания и, если копнуть, откровенный флирт под ширмой обидных слов. Оливер сокрушается, что не догадался раньше. — Ну наконец-то, — произносит Мортон, и это, наверное, плохо, что связь громкая и общая для всех агентов. — Очевидно же, что они по уши. Чарли скрипит зубами, но на его фоне раздается смех — слишком легкий для обиженного. — Я не ошибался, и ты действительно пидрила? Эггзи. Оливер затаивает дыхание: он словно зритель на спектакле, и постановка огромными шагами близится к финалу. — Блять... Ему чуточку стыдно, что он, по сути, подставил брата, но, в конце концов, однажды это бы вышло наружу. И лучше поздно, чем никогда, как сказал ему давно Мерлин. Оливер смотрит поверх экранов в пустоту. Дисплеи отсвечивают синими буквами и рамками, несут какую-то чушь, а у Олли перед глазами — узенькая квартирка в далеком Осло и двое, замершие друг напротив друга. Как в стойках при спарринге, но атмосфера вокруг них другая. Напряжение накаляет провода, и лампочки, наверняка, мигают над этими двумя. Оливер хмыкает — легко и понимающе. Спектакль должен закончиться кульминацией. — Вы такие дети. — Захлопнись, Оливер. Чарли рычит, и в его голосе все — от испуга до откровенной ненависти ко всему миру. — Ты как с братом разговариваешь, идиота кусок. — Завали, хоббит, иначе... Оливер отключает динамик сам, ловит лукавый девчачий взгляд. Улыбка у Роксаны беззаботная и трогательно-красивая. — Ты все сделал правильно, Олли. Да. Он сделал все верно — впервые за много лет. Этот спектакль обойдется без его зрительских аплодисментов. Он жует губу, думая, сказать ли что-нибудь еще. В воздухе витает аромат духов — кокос и ваниль, приятное сочетание. Пауза затягивается, Роксана весело дует губы: — А теперь не будь дураком, как эти двое, и пригласи меня уже куда-нибудь.~~~
Оливер сталкивается с Чарли у стойки портного в ателье. Брат протягивает ладонь, пожимает его руку до хруста. Он обижен, как ребенок, но старается не подавать виду. Оливер вместо извинений цепляет пальцами его воротник, оттягивает вниз. Под белой тканью пульсирует фиолетовым и желтым засос. — Когда-нибудь ты скажешь мне спасибо. — Ни за что. — Пожалуйста, братишка. У заходящего в ателье Эггзи донельзя довольный вид, и что-то во взгляде Чарли ломается, когда он оборачивается к нему. — Гахерис. — Галахад, — Оливер профессионально выхватывает взглядом искусанные губы и приятную муть в светлых глазах. — Думаю, вам стоит заниматься этим чаще. Глядишь, мой брат перестанет быть такой "сукой". Чарли вспыхивает до ушей. — Спасибо за совет, Оливер. — Триумвират против меня — это нечестно, — шипит Чарли, когда Эггзи отходит. — Пожалуйста, братишка, пожалуйста. Мне совсем несложно сделать твою жизнь счастливой.