Сердце проказника

      Золотистый пляж, тропические алкогольные коктейли и страстная Ламбада — всё завершилось только под ночь. Гавриил и Сидани перенеслись обратно во Францию. Тёмно-синее небо было усеяно звёздами разной величины, и на их фоне величаво плыла жёлтым блином большая круглая луна.       Архангел и нефилим стояли по центру небольшой бухты: гладкая, как зеркало, тёмная, почти чёрная поверхность воды, очертания цветущих французских островов, под ногами — белый песок. Местами к воде подходили скалистые выступы, а за ними плотной стеной красовался лес. Лунный свет делал всё вокруг сказочным. Сидани сняла балетки и пошла по песку. По озеру бежала серебристая лунная дорожка. Зайдя по колено в воду, она дотронулась до неё…       — Тебе нравится? Или ты думала, карамелька, что День рождения закончился? — донёсся до неё задорный голос Гавриила.       — Тут не просто красиво, тут волшебно, — ответила Сидани.       Архангел стоял у кромки воды и хитро взирал на девушку.       — Не возражаешь, если мы прокатимся на лодке? — неожиданно спросил он и добавил: — Недолго.       — У меня есть выбор? — её лицо озарила широкая улыбка, и она поинтересовалась: — Но где мы её найдём?       Она оглянулась в поисках спрятавшегося водного транспорта.       — На этот счёт не беспокойся, карамелька, но нужно ещё немного прогуляться. Не устала? Сможешь одолеть пару сотен метров?       — Я сдавала полосу препятствий архистратигу.       — Тогда вперёд! На поиски нашей амурной кареты! — озорная усмешка заиграла на кончиках губ Гавриила.       И они пошли вдоль берега. Впереди виднелся скалистый выступ. Он врезался в воду, преграждая путь и обозначая конец пляжа. Когда Сидани и Гавриил приблизились вплотную к выступу, девушка увидела тропинку, позволявшую перебраться через препятствие. Архангел остановился, обернулся и сказал тоном заговорщика:       — Карамелька, закрой глаза, пожалуйста. Хочу сделать тебе небольшой сюрприз.       — Но как я переберусь через эту скалу с закрытыми глазами? Только не говори про крылья и полёты, ибо с крыльями, после чемпионата по крылоборству, у меня определённые проблемы.       — Доверься мне и ни о чём не переживай, — сказал он и прищурился.       — А если я к Рит Зиену попаду? — спросила нефилим.       — Думаешь об Эфраиме?       — А ты ревнуешь?       — Блондины не в твоём вкусе.       — Правда? — едко усмехнулась Сидани, однако усилием воли всё же выполнила требуемое.       Гавриил легко подхватил её на руки и уверенно зашагал вперёд. Девушка даже ахнуть не успела, только машинально ухватилась за его шею. Чтобы успокоить дыхание и пульс, она принялась считать на небосклоне звёзды. Через сорок три звезды ноги почувствовали землю. Но открывать глаза она не спешила.       — Та-дам! — совсем по-детски воскликнул архангел.       Пара стояла на причале перед небольшой лодочкой, украшенной разными экзотическими цветами и красивыми, излучающими спокойный жёлтый свет, старинными фонариками, прицепленными к ней по всем сторонам.       — Охренеть.       — Я ведь обещал тебе ночную прогулку по озеру, — напомнил Гавриил и, запрыгнув в лодку, протянул Сидани руку. Помог забраться.       — Доплывём до Прованса? — ехидно спросила она, умащиваясь на тонкой деревянной скамье, покрытой зелёной бархатной тканью.       — Да хоть до Москвы, — рассмеялся архангел, щёлкнув пальцами.       Без всяких вёсел, повинуясь одной лишь его магии, лодка медленно поплыла вниз по течению.       Ещё один щелчок.       Возле Гавриила и Сидани возникли две плетёные корзины, наполненные одуванчиками, ромашками и другими полевыми цветами.       — Предлагаю очередное пари, — заговорил архангел, с заговорщическим видом вытягивая из корзины несколько длинных ромашек, — если я быстрее тебя сплету венок, ты будешь должна мне желание. Если победа будет за тобой — желание исполню я.       Посмотрев по сторонам, Сидани подставила лицо свежему ветру. Красоту бухты она успела оценить с берега, поэтому закрыла глаза и постаралась расслабиться.       — Где-то я уже это слышала, — пробормотала она. — Но будь по-твоему, Гейб. Берегись.       И начался цветочный поединок не на жизнь, а на смерть. Гавриил искусно и очень аккуратно плёл венок, будто имея дело с тончайшим кружевом, Сидани не отставала от него. Внимательно разглядев уже наполовину выполненное украшение, она ловко добавила в него васильки, флоксы и сине-голубые колокольчики.       — Завершим красоту лютиками, — прокомментировал архангел, украсив своё творение нежными, на первый взгляд, но ядовитыми жёлтыми цветочками.       — Добавим белую сирень, — вторила ему Сидани, вставив ровные, ароматные веточки.       — Несколько одуванчиков, — парировал Гавриил, крепко перевязывая сплетённый уже венок разноцветными шёлковыми лентами. — И вуаля! Мой готов!       Нефилим оцепенела, осознав, что до окончания конкурса ей оставалось ещё несколько цветов, а Гавриил свою работу мастерски выполнил. И с гордостью её презентовал.       — Опять? — неверяще прошипела Сидани и, разочаровавшись в собственных талантах, силах и в себе самой, швырнула веночек за борт.       Холодная вода поглотила его, утянула в свою пучину.       — Надо с госпожой Фортуной вам выпить розового винишка, — ехидно заметил архангел, водрузив на голову Сидани собственный венок. — Может хоть так вы найдёте общий язык?       Она поднялась и подошла к перилам палубы. Задрала голову, глядя на звёзды, и молвила:       — Давай желание.       Уже прохладный бриз заставил Сидани поёжиться. Заметив это, Гавриил приблизился к ней и, сняв кожаную курточку, галантно накинул её на плечи бывшей супруги. И загадочно произнёс:       — Ещё не время, карамелька, ещё не время…

***

      В просторном зале, украшенном картинами и разнообразным декором, царила благородная полутьма. Играла тихая, ненавязчивая музыка, бодро отблёскивал разноцветными лучиками на потолке дискотечный шар. Сидани сидела за массивным чёрным роялем, стараясь подобрать нужные ноты для услышанной ранее композиции.       — А что, если… — опустив руки на инструмент, она забегала пальцами по клавишам. Однако, услыхав, что мелодия выходила совершенно иной, прекратила тщетные попытки. Затем вскочила, воскликнув: — Нет, это всё ерунда!       Гавриил, который сидел на стоящем в уголке диване, шумно вздохнул. Пасьянс «Гробница Наполеона», который он решил разложить, сходился далеко не всегда. И вот сейчас не сошёлся.       Король червей — направо. Лёг на даму червей. Занимательно получилось! Король покрыл даму. Черви — масть любовная. Здесь тоже всё понятно. Любовь он разыграл… И продолжает разыгрывает. Тогда Сидани, в лёгком цветочном сарафане, также сидела за роялем, горели восковые свечи… в данный момент Сидани вновь отдаётся музыке. Да далась ей та музыка! Туз червей тоже лёг на своё место.       — Займёмся чем-нибудь более интересным, карамелька? — отбросив червового туза куда-то в сторону, спонтанно предложил Гавриил.       В его медовых глазах загорелся таинственный огонь, на губах змеилась усмешка. Он бесцеремонно подошёл к Сидани и… Поцеловал её в губы.       Этот нахальный, бесстыжий поцелуй пробудил в девушке… жар желания. Оно начиналось где-то у шеи, заставляя сердце биться быстрее. Её дыхание стало прерывистым, пульс оглушающе колотился, отдаваясь в ушах, щёки запылали румянцем, и тепло постепенно охватило всё её тело — грудь, низ живота… Всё жарче и жарче…       — Гейб… Ты… Ты…       — Помолчи, Каролина. Заговоришь, когда я разрешу…       И, подхватив Сидани, он усадил её на себя, закинув ноги себе на бёдра. Слившись в поцелуе, они дошли до дивана, куда Гавриил и уложил её. Она невольно обняла его, а он крепче прижал её к себе.       — Пора переставать играть в прятки.       — Сыграем в русскую рулетку?       Одновременно скинув одежду, они оказались голышом друг перед другом…       … и вновь соединились поцелуем.       Движения архангела, на изумление нефилима, привыкшей к его страстности, пылкости, превратились в нежность, словно он прикасался у тончайшему венецианскому стеклу и боялся повредить его. Эти прикосновения будоражили девушку, обостряли все её чувства.       — Гавриил…       Он будто играл с ней.       — М-м-м?       Возбуждённая и разгорячённая, она кинулась ему на шею. Но Гавриил, когда хотел, умел держать ситуацию под контролем, не позволяя себе лишнего и специально растягивая наслаждение. Бесстыдство архангела, контрастирующее с лаской, чувственностью, сошло на нет. Всё начинало превращаться в томительную, страстную пытку удовольствием. Несомненно, Гавриил был искусным палачом.       Сидани вцепилась пальцами в покрывало, закусила губу и молилась сбежавшему Создателю, чтобы это мгновение не прекращалось никогда. Игра в любовь закончилась только тогда, когда рассвело. И когда вернулся Бальтазар.