Когда-то в прошлом

Джеймс позвонил ему на следующий день, и они договорились, что Ланс зайдет в лавку после работы. Джеймс сказал, что потом ему надо поговорить с Морганой, но Ланс сразу сообщил ему, что Моргана пока не подозревает, кто её отравил, и последнее время она общалась с кучей людей, готовила большую статью для газеты. — Она посмотрит свои интервью и скажет тебе, если найдёт что-нибудь подозрительное. — Мне всё равно придётся с ней поговорить. Или полиции. — Я не думаю, что Моргана соберётся обращаться в полицию. Джеймс на том конце провода тяжело вздохнул. Ланс распрощался с ним и повесил трубку. Как только рабочий день закончился, Ланс выключил компьютер, спешно оделся и побежал к остановке. Он ни слова не сказал о сестре на работе, потому что коллеги бы сочли его бессердечным: для обычных людей отравление — это из ряда вон выходящая ситуация, нельзя относиться к ней так спокойно. Конечно, эту логическую цепочку Ланс построил в голове не сразу, просто интуиция подсказывала ему молчать, и он послушался. Ланс давно заметил, что маги куда проще относятся к смерти и к тому, что к ней ведёт. Может, дело в религиозности: люди обычно считали, что за порогом смерти их ждут некие потусторонние силы, а маги точно знали, что смерть — конечная точка их жизненного пути, за которой не будет ничего. Самое худшее, что может случиться с живым существом после смерти — встреча с некромантом. Причем ты об этом даже не узнаешь, потому что будешь мертв. В общем, обычным людям не понять. В отличие от Джеймса. «Да, как-то мне не хватает общения с магами», — отметил про себя Ланс. Он не думал, что когда-нибудь в здравом уме сочтёт компанию Джеймса хорошей. Ланс вошел в лавку, дверь за его спиной громко хлопнула. Сейчас, когда Ланс не переживал и мог позволить себе немного осмотреться, он заметил, что лавка Джеймса больше напоминает магазинчик ремесленной косметики, чем берлогу зельевара. Стены выкрашены в светло-зеленый и закрыты аккуратными деревянными стеллажами с бутылочками, баночками и коробочками. Под ногами — плитка разных цветов от бирюзового до тёмно синего, Ланс не сразу сообразил, что она имитирует море. Присмотревшись внимательно, он заметил, что с некоторых полок свисают расшитые кустами сирени салфетки. На журнальном столике — тоже деревянном, конечно — лежали несколько ведьминских журналов, а рядом стоял плетёный стул. В воздухе плыли запахи трав и специй. С деревянного потолка свисали лампочки без абажуров. Только переведя взгляд на прилавок, Ланс заметил, что Джеймса там нет. Его место занимала незнакомая девушка. Розовые волосы, бледная кожа, фиолетовая помада — типичный подросток из инстаграма, — она смотрелась удивительно неуместно в этом царстве всего "натурального" и "экологичного". — Здравствуйте, — сказала она, подняв голову от смартфона. Ланс тряхнул головой. Кажется, он смотрел на неё слишком долго. — А Джеймс сегодня не работает? Девушка тяжело вздохнула. — Нет. А я заурядный продавец, а не высокий красавец с волосами до задницы. Увы. Присмотревшись к её лицу, Ланс понял, что ей куда больше шестнадцати. Ровесница Морганы, наверное. — Джеймс, конечно, красавчик, но я по делу. Лицо девушки стало задумчивым, а потом в её глазах вдруг появилось узнавание. — А, Джеймс говорил мне о вас! Извините, вам сюда, — она указала себе за спину, — и на второй этаж. За её спиной Ланс разглядел тяжелую дубовую дверь, украшенную затейливой резьбой. — Понятно. Кстати, а сюда часто приходят полюбоваться на Джеймса? — Да мне кажется, что половина наших клиентов только за этим сюда и ходит, а зелья покупает для отвода глаз. — Я так и думал, — соврал Ланс. Он сомневался, что маги будут придавать столько значения внешности, и ради знакомства с Джеймсом в его лавку ходят только обычные люди, которым зелья не особо нужны, просто интересно посмотреть на новый магазинчик, открывшийся под боком, и на его красивого хозяина. После этого он проскользнул в дверь и поднялся вверх по лестнице. За семь лет, которые Ланс прожил среди обычных людей, он привык к тому, что все его знакомые ютятся в маленьких квартирках, где даже нет отдельной столовой — а теперь словно попал в родительский дом. Похоже, Джеймс снимал всё здание; внизу была лавка, а на втором и третьем этажах — жилые комнаты. Их разделяла только дверь за конторкой продавца: поднявшись, Ланс сразу попал в коридор, который на самом деле ни капли не напоминал коридоры в особняке его родителей. На полу светлый паркет, на стенах роспись как будто сделанная Альфонсом Мухой, но Ланс не помнил, чтобы Муха рисовал что-то подобное: охапки нежных полевых цветов, птицы и ветви деревьев, девушка в эльфийской тунике со свирелью. Он огляделся. Ему не хотелось заходить дальше: Ланс не привык вламываться в чужие дома. Впрочем, вскоре раздалось треньканье телефона, и Джеймс сам вышел к коридор. Да нём были пижамные штаны в клетку и мятая белая футболка, а сверху — длинный тёмно-синий халат, расшитый павлинами. Ланс последний раз видел домашний халат в "Шерлоке", но тот выглядел куда скромнее. — Привет, — неуверенно произнёс Джеймс. — Извини, я тебя не услышал. — Да всё в порядке. Только почему у тебя нет какого-нибудь звонка?.. — Мне в общем-то нравится, что люди, которые не предупредили о своем приезде, не могут ко мне попасть, — обезоруживающе честно произнёс Джеймс. Ланс скинул обувь и снял пальто. Вешалка стояла тут же, в прихожей, Джеймс не предложил ему тапочек, но пол и без того был более-менее теплым. Во всяком случае, ноги от холода не сводило, как часто бывало в старых викторианских домах с одинарными щелястыми рамами и плиткой на полу. — Проходи, — Джеймс как-то скованно махнул рукой в сторону гостиной. Ланс попытался прикинуть, сколько тут комнат. Дом был большим, и прежде в нём наверняка жила семья с несколькими детьми. Тут должно быть три или четыре спальни, гостиная, столовая, кабинет, комнатка для прислуги. Вот уж где можно жить в свое удовольствие, а не ютиться, прикидывая, где можно на полу постелить гостю. По мнению большинства ровесников Джеймса его собственная квартира была почти что царскими хоромами, но ему хотелось иметь хотя бы четыре комнаты. — Ты что-то узнал о том яде? — с порога спросил Ланс, зная, что иначе они минут на тридцать затянут чай и светский разговор, как это всегда бывает в гостях, даже если ты пришёл по делу. — На самом деле много чего узнал. Проходи, я сейчас заварю тебе чай... Он прошли по коридору до конца и попали в столовую. Ланс, забыв о приличиях, вертел головой. Только сейчас он понял, насколько отвык от магического жилья. Все свободные углы столовой были заставлены кадками с розами, которые цвели даже в это время года. Одну из стен покрывал мягкий ковер мха. Под потолком висели мягко светящиеся шары, которые держались в воздухе только за счёт заклинаний. Хотя вся эта красота была ближе к жилищам эльфов, чем обычных магов. За цветочным горшком Ланс заметил бело-рыжую полосатую кошку. Ему пришло в голову, что это "малая" столовая, а где-то ещё есть большая. — Красиво тут, — сдержанно произнёс Ланс, хотя на деле ему хотелось отпустить какую-нибудь едкую шуточку. Откровенно говоря, он завидовал. — Спасибо. Может... ты проголодался?.. Ты ведь сюда с работы пришёл?.. В доме какого-нибудь своего человеческого приятеля Ланс сразу бы сказал, что голоден, и с удовольствием бы что-нибудь съел, но его мозги уже успели отвыкнуть от хитросплетений куда больше сложного магического этикета. Впрочем, насколько он помнил, Джеймс был из (наполовину) человеческой семьи. Или нет?.. Вроде бы в школе он одевался как обычный человек. — Ага, проголодался. — Тогда я сейчас что-нибудь сделаю. — Если тебе не сложно. Джеймс нервно помотал головой. — Нет, конечно. Ланс с интересом наблюдал за тем, как уверенный в себе профессионал превращается снова в того стеснительного подростка, которого помнил Ланс. Он уже давно подметил, что люди вроде Джеймса, которые в детстве стеснялись людей и почти ни с кем не общались, могут уверенно разговаривать только о своей профессии или о хобби, а во всех остальных разговорах с трудом подбирают слова. Один знакомый Ланса как-то сказал ему, что в любой компании чувствует себя как студент-троечник на экзамене у очень строгого преподавателя. Ланс уселся за стол, пока Джеймс рылся в холодильнике. Столовую от кухни отделял широкий арочный проём, через который было отлично видно, что там творится. Сама кухня тоже была немаленькой, кроме шкафчиков, холодильника, раковины и плиты там уместились стол и три стула. — Так что с ядом? — напомнил Ланс. Ему не терпелось узнать побольше. — А, да... Я нашел кое-то интересное, — рассеянно произнёс Джеймс. — Этот яд сделан полностью с нуля. — В смысле без основы? — удивился Ланс. — Нет, с основной, но не с нашей, а своей собственной. Насколько он помнил из школьного курса зельеварения, основу для зелья приготовить было сложнее всего, сейчас он даже примерно не мог воспроизвести рецепт и, конечно, не согласился бы целый день провести у плиты, прыгая вокруг кастрюли с термометром и читая заклинания. Взрослые маги обычно покупали основы в лавках вроде той, что держал Джеймс. Родители Ланса и Морганы всегда считали это профанацией, потому что в любой уважающей себя семье должны быть собственные основы для зелий. Так же считали и ведьмы старой закалки, с которыми виделась Моргана. — А насколько сложно приготовить основу для зелья? Я уже ничего не помню со школы, если честно, хотя мы её вроде готовили. — Из всего класса с первого раза получилось только у меня, и мисс Макги этому очень удивилась. Джеймс сунул тарелку с какой-то едой — кажется, это была лазанья — в микроволновку. — Тут дело даже не совсем в... квалификации. Основу для зелья может сварить даже посредственный зельевар, но она готовится несколько суток, из которых часов восемь тебе придётся провести рядом с плитой, а это развлечение не для слабых духом, как ты понимаешь. Это как самому себе шить пиджак, когда его можно купить в магазине. "Значит, зельевар. Или просто старушка, которая готовит зелья на всю деревню". — Так, а как ты вообще понял, что это... хендмейд? Микроволновка пискнула, Джеймс достал оттуда тарелку, а из шкафа — вилку и нож. Ланс попытался вспомнить, когда последний раз в гостях, а не в кафе пользовался столовым ножом. Кажется, давным-давно на чьём-то семейном обеде. — Немного другой химический состав. И слишком много следов оставляет в крови. Если вы привезёте мне образец, могу сказать точнее. Это зелье с отложенным действием, скорее всего на беладонне. В крупных городах им сейчас не пользуются, но где-нибудь в деревнях... — Моргана как раз ездила по сельской местности. — Ну тогда понятно. Деревенские ведьмы и колдуны очень любят беладонну и почти всегда готовят основы для зелий сами. — А сколько надо такому яду, чтобы подействовать? — Двенадцать-тринадцать часов. Ланс запомнил эту цифру и принялся за лазанью. Вегетарианскую, что еще ожидать от полуэльфа (на самом деле он ничего не знал о полуэльфах, кроме того, что они красивые, с человеческими ушками и живут подольше обычных людей). — Спасибо, очень вкусно. Ты сам готовил? — Ага. Извини, обсуждать яды за ужином не слишком приятно. — Да ничего страшного. А ничего не могло повлиять на то, сколько будет действовать яд? — Только если твоя сестра принимала еще какие-то зелья. Вы уже кого-то подозреваете? Я понимаю, что спрашивал совсем недавно, но... — Моргана мне ещё ничего не писала, но у нас точно будет очень много подозреваемых. — Твоя сестра занимается опасными расследованиями? — Джеймс слабо улыбнулся. — Сейчас нет, и это самое странное. Ланс отметил про себя, что надо спросить Моргану, не встречалась ли она недавно с героями какой-нибудь своей разгромной статьи. — Значит, она случайно узнала то, что знать не должна. — Мы тоже об этом подумали. Или у какой-нибудь старушки поехала крыша, и она решила, что Моргана хочет выведать все её грязные тайны. Извини, я не знаю, об этом стоит тебе рассказывать или сразу какой-нибудь комиссии при Совете Магов? — Мне. Это дело Гильдии зельеваров. Нам запрещено изготовлять яды, и кем бы ни был ваш отравитель, его надо выследить. Твоя сестра ещё не писала заявление в полицию? Ланс покачал головой. — Нет, конечно, она сначала попробует разобраться сама. Возможно, её отравили по ошибке. Джеймс фыркнул. — Типичные маги. Не могу понять, за что вы так не любите полицию. Значит, Ланс был прав, и Джеймс действительно вырос среди обычных людей. — Во-первых, ты тоже маг. Во-вторых, полиция относится к магам как к мусульманке в метро, которая кричит "Аллах акбар!". Если окажется, что это настоящая попытка убийства, то мы пойдём в полицию, наверное, и то не факт. Но вполне возможно, что какая-нибудь спятившая старушка случайно подлила ей яд, которым собиралась травить крыс. И что, теперь старушке придётся провести остаток жизни в тюрьме? За последние годы Ланс немного научился доверять полиции, но когда дело доходило до магии, все равно предпочитал с ней не связываться. Большинство его старых знакомых презирало человеческую власть в целом — в такой среде он крутился с детства. На магов давным-давно перестали охотиться, но официально заниматься колдовством стало можно только в девятнадцатом веке, а некоторые магические практики разрешили только в девяностых, уже после рождения Ланса. Ещё одну причину этой неприязни Ланс начал понимать позже, когда поселился среди людей: в девятнадцатом веке сообщество магов очень сильно отличалось от человеческого, и пока маги жили за городом, в закрытых общинах, это не бросалось в глаза. Когда Совет Магов и Гильдии переехали в Лондон, выяснилось, что больше половины руководящих постов там занимают женщины. Для магов это было совершенно нормально, у истоков нынешней "городской" традиции колдовства стояли в основном женщины, потому что мужчины в те времена реже учились магии. Наверняка колдуньи, которые повсюду ходили без сопровождения, в одиночку заходили в рестораны и путешествовали, постоянно конфликтовали с полицией. — Ты сам маг, — заметил Ланс, отвлекшись от своих мыслей. — Мог бы и привыкнуть к этой славной давней традиции. — Именно поэтому я не стал сразу звонить в полицию, когда ты привёз сестру. Джеймс так и не сел за стол, поэтому Лансу приходилось задирать голову во время разговора. — У меня есть предчувствие, что это просто недоразумение. Никакой детективной истории, никакого преднамеренного убийства. На самом деле Ланс никогда ещё так не ошибался. Они смогли встретиться только на выходных. Ланс работал, Моргана дописывала статью. Она так и не обмолвилась ни словом о том, что её отравили, и как будто даже выкинула это из головы. Ланс, конечно, понимал, что не выкинула. Статья ещё не вышла, но Моргана сказала, что материал получился куда интереснее, чем ожидал редактор. Не просто ностальгический обзор, а почти что настоящее исследование, которое должно напомнить английским городским магам, что их магическая традиция не единственная на этом острове. "Я бы ещё хотела съездить куда-нибудь в Африку или в Японию и посмотреть на их традиции, — написала она Лансу в Вайбере. — Только до отпуска еще далеко, а командировку мне такую точно не дадут. Жирновато((( Хотя я попробую уболтать редактора на серию статьей о старых магических традициях разных народов, но она наверняка скажет мне поискать в интернете или съездить куда-нибудь в Европу, а то в Азию и в Африку далековато, я уж не говорю про Америку." "Ну да, я бы тебе тоже на это деньги не дал =Ъ Кстати, Америка вроде как ближе, чем Япония". "Жестокий ты. Хорошо, что ты не мой начальник =Ъ Встретимся в субботу, я приду где-то в обед". Ланс согласился и отменил поход в кино с приятельницей, а потом ещё долго ворчал, что Моргана могла бы поточнее сказать. Он понимал, конечно, что не могла. По субботам она работала и освобождалась в разное время, иногда в двенадцать, иногда в час, иногда в два. Ланс мог бы сходить в кино и с утра, но Лидия работала по ночам и возмутилась одним только предложением пойти на сеанс в девять часов утра. На самом деле не так уж Лансу хотелось посмотреть этот фильм, он просто надеялся немного развеяться. Неизвестность изводила его куда больше, чем мысль о том, что на Моргану кто-то покушался. Он, конечно, делал вид, что всё в порядке. Шутил на работе, включал дурацкую музыку, по вечерам ходил пешком до дома, чтобы развеяться — но потом долго лежал в кровати и ворочался, потому что не мог заснуть и всё думал о Моргане. Волновался за неё.