Когда-то в прошлом

Ланс первым выбежал из офиса как только закончился рабочий день, хотя на самом деле ему некуда было торопиться. На это никто не обратил внимания: Ланс редко задерживался, если не было авралов. Свою работу он всегда выполнял в срок, а если на него смотрели косо из-за нежелания остаться ещё на часик, объяснял, что он просто умеет хорошо распределять своё время и что с его точки зрения это большой плюс работника, а не минус. на прошлых своих местах он научился тому, что регулярно перерабатывают либо совсем неопытные люди, либо трудоголики, либо желающие выслужиться перед начальством. Ланс не относился ни к одной из этих категорий. После работы он предпочитал выкинуть текущее задание из головы и заниматься своими делами. Так полезнее для мозгов: если постоянно думать о работе, то в лучшем случае глаз замылится, а в худшем — крыша поедет, и ты станешь очередным невротиком без личной жизни, который сперва целыми днями работает, а потом выгорает и три года лечится у психотерапевта. Ланс себе такой судьбы не хотел. К тому же сейчас ему было совсем не до работы. Интересно, что такого отвратительного Джеймс узнал о миссис Джеймисон?.. Ничего, кроме преступности, Лансу в голову не лезло. Она как минимум изготавливала яды. Возможно, даже снабжала ими кого-нибудь. Но вряд ли это настроит Джеймса на столь мрачный лад, что он на шутку смайликом не ответит (когда Ланс задумывался об этом, ему казалось, что у него едет крыша, потому что ну нельзя же судить по смайликам — впрочем, он почти никогда не ошибался). Какие-то реально мерзкие вещи? Незаконная родовая магия? Ланс слышал, что некоторые природные колдуньи до сих пор проклинают младенцев в утробе, чтобы те рождались инвалидами. Или она что-то подобное делала с уже взрослыми людьми? В природной магии, не тронутой строгими законами Гильдий, оставалось ещё много жутких вещей. У сказок, где ведьма наказывает слишком гордого или неблагодарного человека, имелись реальные прототипы: деревенские колдуньи превращали своих недругов в чудовищ или накладывали на них и их семьи страшные проклятья. Впрочем, случалось это не так часто, как в сказках или в средневековых проповедях, которые обещали, что у каждого, кто столкнется с ведьмой, отрастут рога и козлиные копыта. На такое была способна далеко не каждая колдунья, особенно в те тёмные времена, когда рецепты и заклинания передавали в большой тайне от учительницы к ученице, и никто больше не мог их узнать. Ланс зашагал быстрее. Времени было достаточно, Моргана придёт только к концу рабочего дня Джеймса, и Ланс решил прогулять пешком. Было холодно, но вполне терпимо. Стоял удивительно ясный для зимнего Лондона вечер, в небе висела большая яркая луна. Слегка подмерзали уши, но шапку Ланс надевать не стал: не для того он с утра орудовал феном, чтобы под шапкой его волосы превратились в совсем уж чудовищное воронье гнездо. Желудок заурчав, напомнив, что его не мешает накормить ужином. Решив, что будет некрасиво, если Джеймсу опять придётся готовить для него, Ланс заглянул в пиццерию и взял две пиццы, одну с пепперони, а другую вегетарианскую. Наверное, им хватит, и Моргана ещё что-нибудь принесёт, она частенько таскается в гости с едой. Тем более вечером после работы, когда им всем определённо надо поужинать. Главное, чтобы история миссис Джеймисон не отбила им аппетит. Когда Ланс дошёл до лавки Джеймса, там уже стояла машина Морганы. Сама она сидела в салоне, распахнув дверь и выставив на улицу ноги в чёрных полупрозрачных колготках. Лицо её освещал экран смартфона. — Ну наконец-то, — произнесла она, кинув на Ланса быстрый взгляд. — Я думала, ты раньше придёшь. — Я решил прогуляться. Моргана наконец оторвалась от смартфона и посмотрела на него. — Вот удовольствие-то — гулять зимой. — В отличие от тебя, я в джинсах, а не в капроновых колготках. — Зато с пиццей. А я сливовый пирог купила, надеюсь, Джеймс не имеет ничего против пирогов. Ланс понятия не имел, как может нормальный человек плохо относиться к пирогам, если он не сидит на диете. Она он вряд ли сидел: до двадцати лет Джеймс выглядел так, будто его всю жизнь морили голодом, и Ланс бы не удивился, если бы узнал, что Джеймс наворачивает протеиновые коктейли литрами. — Ладно, пойдём. Лавка уже скоро закроется. Моргана вылезла из машины. Она снова выглядела так, будто собралась соблазнять богатых стариков: белая шубка, очень короткое платье и лаковые туфли на шпильке. Ланс понимал, что Моргана одевается так из чувства протеста, но ему каждый раз хотелось закатить глаза. Двадцать три года девочке, пора бы и повзрослеть. Им пришлось пройтись немного по тротуару, Моргана зябко куталась в шубку. Ланс, толкнув дверь, вошёл в лавку первым. Он ожидал увидеть за прилавком Джеймса, но там снова оказалась его помощница. Кажется, её звали Кларой. — Привет, ребята, — она оторвалась от книжки, которая лежала перед не на прилавке. — Привет. Джеймс наверху?.. — Ага. Велел вас обоих пустить, только он не в настроении, сразу предупреждаю. — Он не наш богатый дядюшка, который собирается завещать нам пару миллионов фунтов, чтобы нас это испугало. А что-то случилось? Клара неопределённо пожала плечами и махнула рукой, приглашая их поднять по лестнице. Ланс скосил глаза на её книжку. «Маленькая жизнь». По виду она была вовсе не маленькой, а как будто «Войну и Мир» издали одним томом. Впрочем, даже увидеть текст Моргана ему не дала: потащила сразу на лестницу, хотя понятия не имела, куда идти. Её каблуки часто и громко цокали по полу. — Как думаешь, что такое с Джеймсом? — спросила она, закрыв за ними дверь в лавку. — Сейчас он сам и расскажет. Мне кажется, это из-за миссис Джеймисон. Они оба поднялись наверх и скинули обувь. Всё-таки Джеймсу не мешало бы обзавестись дверным звонком. — Привет! — крикнула Моргана. Джеймс почти сразу вышел к ним, и выглядел он не слишком хорошо. Теперь Лансу было в чем сравнивать: в прошлый раз Джеймс даже в пижамных штанах умудрялся сохранять такой вид, будто снимался для каталога домашней одежды какой-нибудь очень дорогой итальянской марки. Теперь на нём была мятая чёрная футболка с эмблемой «Мстителей» и темно-серые штаны, тоже изрядно измятые. Под глазами залегли темные круги, а на плече лежала растрепанная коса — скорее всего Джеймс заплел её ещё прошлым вечером. — Проходите, — он с интересом посмотрел на коробки в руках Ланса. — Мы принесли еду с собой, чтобы тебя снова не объедать, — пояснил тот. — Не то чтобы вы у меня гостили неделю, — вяло возразил Джеймс. — Только давайте поедим попозже, если после истории миссис Джеймисон вам всё ещё захочется есть. — А там?.. — Сейчас узнаете. Давайте я отнесу коробки на кухню. Ланс отдал ему пиццу, Моргана пирог, и стоило только Джеймсу отвернуться, она начала с интересом разглядывать роспись на стенах. Ланс пока повесил на крючки своё пальто и шубку Морганы. Джеймс всё-таки не слишком хорошо умел обращаться с гостями. Хотя... ладно, в квартире Ланса просто вешалка на видном месте, а под ней полка для обуви, незачем уточнять. К тому времени, как Джеймс вернулся, Ланс и Моргана уже уселись на диван в гостиной. Джеймс, похоже, прибрался в ней с рвением, потому что гостиная выглядела так, будто в ней никто никогда не жил. Конечно, можно было бы ожидать, что у Джеймса, который сам как будто сошёл с обложки, и квартира будет такая же, но Ланс помнил, что в прошлый раз на журнальном столике валялся геймпад, рядом с ним книжка с закладкой, и в общем создавалось впечатление нормального такого обжитого пространства. — Рассказывай, что ты такого узнал? — спросила Моргана, стоило только Джеймсу усесться в кресло. — Это что-то действительно жуткое? Лансу захотелось дать Моргане подзатыльник за слишком уж оптимистичный тон. Они в конце концов не ужастик обсуждают, а реальную жизнь людей, скорее всего скончавшихся от рук миссис Джеймисон. Джеймс ответил не сразу. Некоторое время он собирался со словами. — Это... действительно редкий яд, в архиве нашлось всего три случая его использования, — наконец начал Джеймс. — А это странно? — тут же перебила его Моргана. Лансу снова захотелось дать ей подзатыльник. — Извини, я сразу походу буду спрашивать, чтобы не забыть. Как ты понимаешь, никакого плана беседы у меня нет. — Понимаю. Там просто... очень странное распределение. Обычно по таким ядам заметно, что они передаются из поколения в поколение или используются во время одного крупного события вроде дворцового переворота или разборок мафиозных кланов. А тут всего четыре случая с конца девятнадцатого века, включая наш. И всё. — То есть, если рецепт яда передаётся из поколения в поколение, он обычно старый? — Да, сейчас такие создавать незачем. В эпоху Возрождения аристократы разве что не хвастались тем, у какого знаменитого зельевара заказали яд, чтобы травить своих недругов, — Джеймс криво улыбнулся. Ему, очевидно, было не до веселья. — А сейчас это строго запрещено, ни один зельевар в здравом уме не станет связываться ядами. — Ну да, они запрещены, — Моргана пожала плечами, — но всё равно делают. — Только обычный маг за это получит штраф, а зельевара выгонят из Гильдии и отберут лицензию. А это значит, что он не сможет законно работать в странах ЕС, в обоих Америках, в Австралии, в странах СНГ, в Китае, Корее и Японии. Так что придётся либо работать подпольно, постоянно опасаясь, что на него донесут, либо ехать куда-нибудь в Африку. Я даже не знаю, что хуже. — А если зельевар не состоит в Гильдии, как миссис Джеймисон? — Тогда арест и всё равно запрет заниматься зельеварением. Поэтому, как ты понимаешь, мало желающих создавать яды, по которым легко понять, что их делал профессиональный зельевар. — Ладно, мне всё понятно. Так где засветилось это зелье? Чем таким занималась миссис Джеймисон? — Экспериментами над полуэльфами в Третьем Рейхе. — Что?.. — только и смог произнести Ланс. Всё это напоминало тупую шутку. Ланс не представлял себе, что вот так внезапно в их разговоре могли всплыть нацисты и Третий Рейх — как в интернет срачах, когда кого-нибудь обязательно сравнят с Гитлером. — Два других случая к ней точно отношения не имеют. Один был ещё до её рождения, а второй — двадцать три года назад в США, а она визу в США никогда не получала. Я уже проверял. — Так-так-так... — снова вмешалась Моргана. — Какие ещё эксперименты над полуэльфами? Я об этом никогда не слышала. — Я тоже, — подтвердил Ланс. Не то чтобы он интересовался темой, но прекрасно слышал о других жертвах нацизма: евреи, цыгане, геи, жители восточной Европы. Почему именно полуэльфы? Из-за смешения рас?.. — Относительно других жертв нацизма их было очень мало. Третий Рейх тогда смог собрать около сотни полуэльфов, от глубоких стариков до младенцев. — Подожди, полуэльфов же немного, — Ланс нахмурился. — Сотня — это... почти все полуэльфы Восточной Европы? — Не думаю, в Чехии и Польше полуэльфов намного больше, чем у нас. Но всё равно... чтобы набрать целую сотню, надо прицельно их искать. К тому же там были ещё совсем крошечные младенцы и многие полуэльфийки были беременны. — И что с ними делали? Ланс нахмурился от этого вопроса Морганы. Он понимал, что надо узнать подробности, но будь его воля, не стал бы слушать и тем более не стал бы понукать Джеймса рассказывать эту историю. — Никто точно не знает, но в Гильдии предполагают, что из них пытались сделать сверхлюдей. На тех врачей, которые знали хоть что-то, наложили «закрытые уста», и они оба умерли, когда их пытались допросить. — А что это за заклинание такое? — спросила Моргана. Ланс тоже в упор его не помнил, но говорить об этом не стал: будет неловко, если они проходили "закрытые уста" в школе. — Природная магия. Очень грубый способ заткнуть человека: он не может сказать ни слова о том, о чём ему запретил говорить маг, а если на него надавить, то он умрёт от сердечного приступа. — Природная, говоришь, — Моргана фыркнула. — Кого-то мне это напоминает. — Скорее всего миссис Джеймисон работала вместе с врачами над этим экспериментом. А в сорок пятом наложила на них заклинание, чтобы не попасть под трибунал, а жертв экспериментов... отравила, потому что он не удался. Это вроде бы очевидно. — А тебе не кажется, что это подозрительно? Или она была просто очень хитрой социопаткой, по-твоему? Ланс в их разговор не встревал, не зная, чью. сторону принять. Он знал о миссис Джеймисон меньше всех, но по рассказам выходило, что она была милой и доброй женщиной. Во всяком случае, так говорили её родные, и их слова не звучали как попытка задним чистом приукрасить образ покойной бабушки. — Я не думаю... — Джеймс нахмурился, — что она была социопаткой. Идеи Гитлера в своё время очаровали очень многих. Может, она думала, что действительно сможет сделать из полуэльфов сверхлюдей. Или... пыталась выяснить, как сделать здоровое полуэльфийское потомство. Как бы это ужасно ни прозвучало, но мы всё-таки ближе к сверхчеловеку, чем обычные люди. Мы дольше живём, меньше подвержены многим человеческим болезням, у нас у всех есть магический дар. Голос Джеймса стал совсем тихим и отстранённым. — Я думала, нацистам было плевать на эльфов. — Вообще-то да. Но, как видишь, к полуэльфам они были неравнодушны. Некоторое время они все втроём молчали. Ланс прежде думал, что такое встречается только в детективах Дэна Брауна. Ковырнул бытовое убийство — а там ужасный заговор, тянущийся в прошлое. Впрочем, у Дэна Брауна скорее бы вылезла секта эльфов-масонов, которые тысячелетиями управляют миром. Ланс не мог сказать, что он сильно напуган или расстроен: всё это произошло очень давно, ещё до рождения его родителей. Но по спине у Ланса пробежал холодок, как бывало всегда, когда он слышал о такой бесчеловечной жестокости. — Это просто чудовищно, — наконец произнесла Моргана. — А другие случаи? Что-то похожее? — Нет. Там обычные убийства. Скорее всего дело рук того зельевара — или ведьмы, которая передала миссис Джеймисон рецепт яда, и её ученицы. Первая жертва — очень эксцентричная богатая вдова, скорее всего её убил любовник... — Джеймс глубоко вздохнул. Его голос подрагивал. — Американец. Это был 1889 год, мне не удалось найти никаких подробностей. Эта дама не блистала в свете, так что если сплетни о ней и ходили, то не дожили до наших дней. Наследство получил некто М. Райс, гражданин США, ну и полиция тогда предположила, что он её и убил. Правда, следов не нашли. А второе... Девяносто четвертый год, убит член американской Гильдии Заклинателей, который к тому времени уже отошёл от дел и занимался исследованиями по истории магии. Я отправил запросы Торресу и в Гильдию заклинателей США, но скорее всего, судя по тому, что наши о нём говорят, убил его кто-то из старых знакомых. — То есть ты думаешь, что это американские маги что-то не поделили? — Да. Я вообще предполагаю, что в девятнадцатом веке некая американская ведьма изобрёла это зелье специально для любовника леди Лейерс. Потом как-то передала его миссис Джеймисон и своей ученице. И убийство профессора Коллинза — уже дело рук той ученицы. — Как-то это всё пока странно смотрится, — Моргана покачала головой. — Очень много пустых мест. — У меня на руках только анализы и выписки из наших архивов. Торрес запросит информацию у американской полиции, Гильдия — у американских колдунов. Результаты придут ещё нескоро, потому что все эти инстанции шевелятся только тогда, когда дело громкое, — в голосе Джеймса явно слышалось недовольство. Видимо, он не первый раз сталкивался с неповоротливой системой. — Но тогда получается, что она заподозрила меня из-за этих экспериментов?.. — Ну да, — Ланс кивнул, припоминая вопросы Морганы. — Ты как раз спрашивала её о юности и о том, какие необычные практики природной магии она знает. Медицинские эксперименты над полуэльфами — это всё-таки очень необычно. Джеймс мрачно усмехнулся. — Да уж. Никогда до этого не было и, надеюсь, не будет. Разве что ученые наконец научатся программировать геном детей, и тогда парам из эльфов и людей можно будет спокойно заводить ребёнка. — А что, у полуэльфов настолько много проблем со здоровьем? — удивлённо спросил Ланс. Он никогда прежде об этом не задумывался. — Да. У наших ровесников и младше в основном бесплодие, потому что сейчас можно обнаружить патологии плода ещё во время беременности и сделать аборт. — Сомневаюсь, что люди к этому хорошо относятся... Ланса в своё время очень удивило то, насколько люди противоречиво относятся к абортам. Маги воспринимали их намного спокойнее, и никому бы в голову не пришло наделять «душой» эмбрион. Впрочем, маги точно знали, что никакой бессмертной души не существует, а зародыш — это просто комок клеток, который может превратиться в человека, а может и нет. — Ну да, плохо, — Джеймс пожал плечами. — Люди вообще склонны переживать о судьбе бедных дефектных эмбрионов, это же не им потом растить ребёнка с патологиями. И не им жить жизнью этого ребёнка, который вполне может получить рассеянный склероз или болезнь Альцгеймера в тридцать и при этом ещё было бесплодным и умственно отсталым. Ланс наконец сложил два и два. — Так, а в те времена знали, что магия передаётся за счет эльфийских генов?.. — Некоторые маги выдвигали такую теорию, но она была не слишком популярной по сравнению с теорией нордической магии. — И это объясняет, почему... исследованиями занималась миссис Джеймисон с её... хм... коллегами. Было бы это тогда известно достоверно, над проектом бы работал лично Менгеле. — О чём это вы? — с недоумением спросила Моргана. — Извините, ребят, я о нацистах что-то мало знаю. Ланс отметил про себя, что уже думает о сестре: «Ну вот, типичный маг, который считает, что его не касается история каких-то там людишек». Британских магов Вторая Мировая практически не затронула, и нацистов они представляли как некую толпу злобных завоевателей, которые почему-то очень не любили евреев. Вроде бы считали их расово неполноценными, но непонятно, почему — евреи же тоже европеоиды. — Про деление людей на высшую и низшую расу ты, наверное, помнишь... — без всякой уверенности произнёс Ланс. Моргана к его удивлению кивнула. — Да, не такая уж я тупая. — Ну вот, в Третьем Рейхе господствовала теория о том, что на самом деле магами была нордическая раса, но из-за смешения с низшей расой они утратили магию. Предполагалось, что расовые чистки и евгеника вернут чистую нордическую расу, в которой все будут магами. Моргана помотала головой. — Подожди, это же полный бред. Среди евреев магов не меньше, чем среди немцев. А больше всего среди чехов, поляков, аргентинцев и японцев, и я даже стесняюсь спросить, кто из них настоящие арийцы-то. — А то деление на высшую и низшую расы не бред, — Ланс пожал плечами. — Ну да... Стоп, получается, кто-то чуть менее тупой догадался, что дело на самом деле в эльфийских генах, а не в нордической расе, и решил... улучшить результат? — Да, — Джеймс кивнул. — Во всяком случае, мне кажется, что это наиболее вероятно. Если потомство эльфов и людей будет здоровым, то эльфийские гены распространятся куда быстрее. Возможно, они даже вполне в своём духе хотели отловить несколько эльфов и заставить их размножаться с человеческими женщинами. Они снова замолчали. Лансу с трудом верилось в то, что простая деревенская колдунья могла участвовать в этих экспериментах. С другой стороны, без деревенской колдуньи никуда: природная магия — прямая наследница эльфийской. Возможно, идейным вдохновителем был кто-то из Аненербе, — Нет, всё-таки сложно в это поверить, — наконец задумчиво произнесла Моргана. — В смысле, что миссис Джеймисон могла в таком участвовать. Все, кого я спрашивала, говорили, что она очень добрая женщина. И с мужем она познакомилась в военном госпитале, где работала, между прочим, бесплатно. — Чувство вины, — предположил Ланс. — Иначе бы просила деньги за работу. — Чего?! — Врачам платили даже в послевоенные годы, и её семейство не выглядит настолько богатым, чтобы она могла позволить себе благотворительность. А если она работала самоотверженно и отказывалась от платы, то вполне возможно, что так она пыталась... загладить вину. Это, кстати, вписывается в версию Джеймса о том, что она просто повелась на речи нацистов и только под конец сообразила, что натворила. — Тебе не кажется, что ты слишком рано делаешь выводы? — спросил его Джеймс. — Я просто предполагаю. С этим ведь разберётся полиция?.. Джеймс пожал плечами. — Я надеюсь. Но прошло уже больше семидесяти лет, никто из участников этих событий не выжил. Моргана хлопнула рукой по дивану. — Я на следующих выходных снова поеду в Кентервиль и расспрошу родных миссис Джеймисон. — Ты думаешь, они что-нибудь тебе расскажут? — с сомнением спросил Ланс. — Да, мы неплохо сошлись с миссис Льюис, это племянница миссис Джеймисон. Так что почему бы и нет?.. И Джеймс, я думаю, будет не против поехать со мной и познакомиться поближе с эльфийским юношей и его папкой. — Он полуэльф, — сухо ответил Джеймс. — И его зовут Солнариэль. Впрочем, заинтересованности Джеймсу скрыть так и не удалось: похоже, его действительно зацепил этот парень (Ланса бы на его месте тоже зацепил). — А я с удовольствием составлю вам троим компанию. — Ты хочешь через меня подобраться к ним поближе? Ты их в чём-то подозреваешь? Моргана пожала плечами. — Нет. Но я видела эльфов и только пару раз в жизни, к тому же мне ужасно интересно посмотреть на этого Сол... — она запнулась, — Солнариэля. Судя по рассказам местных, он совсем как эльф. Джеймс кивнул. — Во всяком случае, на нём была эльфийская одежда. — А ты почему её не носишь? И волосы зачем красишь? Судя по тому, как вытянулось лицо Джеймса, он не ожидал, что его маленькую тайну так легко раскроют. Впрочем, Ланс ничего не заметил — но у него не было привычки приглядываться к чужим волосам. — Откуда ты знаешь?! — он почти неприязненно посмотрел на Моргану. Та пожала плечами. — У тебя слишком равномерный цвет волос. Не настолько, чтобы это бросалось в глаза, и к тому же корни чуть темнее, наверняка ты просто их не закрашиваешь. Зато вот примерно отсюда, — Моргана дотянулась до Джеймса и прихватила прядь его волос чуть пониже уха, — уже краска. Иначе бы они были намного светлее на концах. Ланс с недоумением смотрел на Джеймса. Выгорая, эльфийские волосы не становились светлее, как человеческие, а меняли цвет. Модели из инстаграма, на которых была подписана Моргана, щеголяли разными оттенками красного, оранжевого и фиолетового, как латиноамериканские эльфы. До этого Ланс думал, что Джеймсу просто не повезло, и он сам по себе уродился вот таким однотонным, и ему просто не приходило в голову, что полуэльф будет возиться с краской, чтобы стать обычным блондином. — Да ну, ты серьёзно красишь волосы? — А что? — напряженно спросил Джеймс. — Ну это... странно? Люди тратят кучу денег на то, чтобы у них были цветные волосы, а ты — на то, чтобы выглядеть как восемьдесят процентов англичан. — Девушки, — с нажимом произнёс Джеймс, — тратят на это кучу денег. А парень с цветными волосами будет выглядеть нелепо. — А по-моему, очень миленько, — вставила Моргана. Ланс согласно кивнул, хотя ему сложно было представить Джеймса в виде эдакой русалки с сине-зелёными локонами. Джеймс только фыркнул. — Ещё скажи, что мне надо наносить эльфийский грим. — А почему бы и нет. — Я не солист глэм-рок группы. — Грим на каждый день — это всё-таки перебор, — согласился Ланс. Дай Моргане волю, она, конечно, разукрасит Джеймса, потому что ей нравится любая экзотика. — Но с волосами зря ты так. Это как минимум неполезно. Джеймс пожал плечами. — Я не использую человеческие красители. Ланс прикусил язык. Ужасно нетактично было советовать Джеймсу, что ему делать со своими волосами: обычно Ланс обсуждал чужую внешность только в самом положительном ключе, чтобы никого не задеть и не участвовать в этом круге понижения самооценки, в который постоянно превращался его офис, стоило только заговорить о внешности. — Извини, это не моё дело. — Давай пиццу поедим, — резко сменила тему Моргана. — Я ужасно проголодалась. Ланс кивнул. За разговором он не заметил голода, но теперь, когда они сошли с жуткой темы, его желудок потребовал своего. — А где твоя кошка? — спросил он Джеймса. — Мне кажется, она с удовольствием составит на компанию. Тот ответил не сразу. — В спальне. Спит, я полагаю. — В твоей спальне, или у неё своя есть?.. — В гостевой, — Джеймс едва заметно улыбнулся, а потом поднялся и вышел из комнаты. Вернулся он ещё до того, как они с Морганой начали сплетничать за его спиной. На руках у него лежала сонная кошка. — Ну что, Виолетта, посидишь с нами? — спросил её Джеймс, почёсывая за ухом. Виолетта недовольно мяукнула и спрыгнул на диван. Она ловко увернулась от руки Морганы, которая потянулась её погладить, и свернулась клубочком в углу между спинкой и подлокотником. — У тебя она какая-то неактивная, — с сожалением произнесла Моргана. — Вот у Бетти дома кошки целыми днями бегают по дому, лезут на руки и запрыгивают на стол за обедом. — Ну... Виолетта иногда со мной по беговой дорожке бегает. Ланс рассмеялся от неожиданности. — Серьёзно?! — Возможно, она понимает, что нужно поддерживать мышцы в тонусе. Тут уже захихикала Моргана. — Всем бы людям такую сознательность. Лицо Джеймса стало чуть менее напряжённым, и только тут Ланс понял, что вообще-то не стоит сейчас быстренько ужинать и оставлять Джеймса одного. Для них с Морганой все эти истории походили на ужастик, а Джеймс наверняка сам рылся в документах с Нюрнбергского суда, и к тому же все жертвы были его... соплеменниками, если можно так выразиться. Может, они сейчас поболтают и Джеймс сможет развеяться, а потом уже можно уходить. Между тем Джеймс ушёл на кухню, и Ланс, подумав, сорвался за ним. В любом случае Джеймс всё сам не унесёт. — Давай я тебе помогу. Джеймс стоял у плиты к нему спиной, и теперь Ланс заметил, что его длинные волосы действительно слишком уж однородного цвета. Он стесняется своего естественного цвета волос? Удивительно. Впрочем, Ланс знал людей, которые стесняются веснушек, что вообще ни в какие ворота не лезло. Все любят веснушки, Ланс в жизни о них плохого слова не слышал. — Завари пока чай, — Джеймс повернулся к нему. — Заварка вон там на полке. — Я помню. Ланс и правда в прошлый раз заметил, что и откуда достаёт Джеймс. Он вообще много чего подмечал и запоминал, но предпочитал молчать об этом: пару раз он пугал людей, вспоминая то, о чём они болтали пару недель назад. Пока Джеймс распаковывал пиццу, Ланс поставил чайник. — О, вегетарианская... — Ну естественно, а ты думал, что мы пришли тут без тебя в твоём доме поесть? — Ну мало ли, — хмыкнул Джеймс. — Слушай, ты очень расстроился из-за всей этой истории с медицинскими экспериментами? Джеймс ответил не сразу. Некоторое время он молчал, глядя куда-то мимо Ланса. — Да. Я сегодня весь день читал отчёты о них. И материалы Нюрнбергского процесса. И... знаешь, я понимаю, что все медицинские эксперименты нацистов были ужасными. В Гильдии нам читали лекции по истории магии двадцатого века, и там рассказывали, как пытались искусственно привить людям магию. И как пытались создать из полукровок... ну, знаешь, людей, у которых один родитель немец, а другой — славянин или еврей — настоящих арийцев. Это звучало омерзительно, но я тогда так сильно переживал. Ланс положил руку ему на плечо. — Сейчас речь идёт о таких же, как ты. Естественно, тебя это задевает больше, чем рассказы о совсем посторонних людях. — Эти тоже были посторонними. Я ничего о них не знаю. — Но они были полуэльфами. Вас так мало, наверняка вы ощущаете какое-то единство друг с другом. Джеймс покачал головой. — Нет... честно говоря, до этого момента я не думал, что страдания других полуэльфов могут задеть меня больше, чем страдания обычных людей. Это удивило Ланса. Он был уверен, что полуэльфы примерно как маги, а те обычно готовы защищать своих и плевать хотели на всех остальных. — Это странно. — Просто я почти не знаю других полуэльфов. Я видел нескольких, но они тоже жили среди людей и не горели желанием со мной общаться. Ну ещё я знаю американских моделей-полуэльфов, я лично с ними не встречался, и они не знают о моём существовании, я просто подписан на них в твиттере. Нас, наверное, просто слишком мало, чтобы у нас была какая-то общая компания. Честно говоря, я даже сайтов в интернете не видел, где могли бы общаться полуэльфы. Последняя новость Ланса действительно удивила. Он полагал, что в интернете есть всё, начиная от форумов для футфетишистов и заканчивая группами фанатов персонажа, который появляется на три секунды в игре из восьмидесятых. Неужели нет ни одного сообщества полуэльфов?.. — Серьёзно?! То есть вы просто все живёте как люди и не стараетесь найти таких же, как вы?! — Но мы мало чем отличаемся от людей во взрослом возрасте, — Джеймс пожал плечами. — Я такой же англичанин, как и ты, мы живём в одинаковом культурном контексте, и с тобой у меня куда больше общего, чем с какой-нибудь полуэльфийкой из Бразилии. Ланс не стал ему возражать, хотя будь он на месте Джеймса, обязательно бы искал других полуэльфов и побольше общался бы с ними. Особенно когда был подростком: похоже, для полуэльфов это дерьмовое время, если они все так взрослеют, как Джеймс. Но, наверное, дело в том, что Ланс вообще общительный. Он бы и какое-нибудь дейтинг-приложение для полуэльфов запилил. Правда, второй «тиндер» из него бы не получился, учитывая то, как мало полуэльфов на свете. — А ты не пробовал... ну, например, встречаться с полуэльфийкой? Джеймс посмотрел на него как на полного придурка. — Во всём Лондоне в лучшем случае две или три полуэльфийки подходящего возраста. И, кстати, чайник вскипел. Почуяв, что Джеймс съезжает с темы, Ланс отвернулся от него и принялся заваривать чай. Духовка как раз нагрелась, и Джеймс сунул туда обе пиццы. Из гостиной раздался возмущённый мяв. Потом несколько крепкий ругательств. — Надеюсь, Моргана там не убивает твою кошку, — с сомнением произнёс Ланс. — Скорее Виолетта — её. Может, ещё что-нибудь приготовить, кроме пиццы? — Нет, нам хватит, тем более не будем же мы ужинать прямо в гостиной... — Ланс, откровенно говоря, коробило и от мысли, что придётся есть там пиццу. — Слушай, тебе не кажется, что пицца с чаем — это как-то странно? — Я, конечно, могу достать вино... Ланс махнул рукой. — Да ну, англичане мы или кто? И к тому же нам всем завтра на работу. — У меня нет столько вина, чтобы мы втроём напились до похмелья. Кстати, я всегда думал, что вы ирландцы. — Потому что мы рыжие?.. Нет, на самом деле в нас много всякой крови намешано. Наши предки... скажем так, заключали выгодные династические союзы с разными магическими семьями Европы. И даже с одной из Японии, но это ещё было во времена Реставрации Мейдзи. — Ты знаешь о ней? Джеймс выглядел удивлённым. — Одна из моих бывших была анимешницей, так что я даже до сих пор могу какой-то японский слэнг воспроизвести. Джеймс едва заметно улыбнулся. — Совершенно не представляю тебя смотрящим аниме. — Да ладно, это такое же развлечение, как и всё остальное. Книги, кино, сериалы, компьютерные игры. — С компьютерными играми я тебя тоже не представляю. — Я специально для «Зельды» свитч купил. Ланс не стал вспоминать о том, что для этого игры на ПК пиратил или покупал всякое старьё и инди на распродажах в стиме, потому что денег не было, а на эксклюзивы для приставок мог только облизываться. Нинтендо Свитч был единственным его "крупным вложением" — Ланс спустил на него деньги с одной ужасно замороченной подработки. — И сколько ты уже наиграл? — Часов сто, — Ланс пожал плечами. — Я не слишком часто за неё берусь, чаще в какие-нибудь хорроры на компе гоняю. — Хочешь сказать, что ты не тусишь всё свободное от работы время? — Эй, последнюю неделю я «тусил» только с тобой и с Морганой! А если серьёзно, то после работы я могу выбрать в кино или на выставку, ну или просто посидеть в пабе с приятелями, выпив максимум пинту пива, а бухать перед работой до утра — это не ко мне. Могу сделать исключение, конечно, в честь дня рождения или свадьбы, но мои вечера по будням обычно довольно скучные. Я весь вечер читаю, смотрю сериалы или играю в игры. Джеймс смотрел на него с таким выражением лица, будто Ланс был передачей о повадках австралийских животных на «Дискавери». — Я думал, экстраверты проводят свободное время совсем по-другому. — Ага, целыми днями тусим, бухаем и нюхаем кокс с задниц подружек-на-одну-ночь. — Я думал, его полагается нюхать с задницы проститутки. — Нет, мы, экстраверты, слишком общительны и обаятельны, чтобы опускаться до платы за секс. Нам и так прекрасно дают. Последнее в приложении к Лансу было правдой. Он всегда смотрел на людей, покупающих секс, со смесью жалости и презрения. На его взгляд, не было более явного маркера мужской несостоятельности, чем походы к проституткам: это ж каким убожеством надо быть, чтобы не найти себе подружку даже в тиндере?.. — А ты как обычно проводишь свободное время? — поинтересовался Ланс. — Примерно так же. Иногда ещё читаю книги и журналы по зельеварению, но там редко попадается что-то интересное. Они в основном теоретические, а я практик. Но ты, наверное, тоже что-то читаешь по работе в свободное время? — Ну да, смотрю и читаю. У нас без этого никак, постоянно надо узнавать что-то новое. — Меня бы это напрягало. Ланс удивило это признание. Джеймс вроде был умным парнем и о своей работе рассказывал вдохновлённо. — А почему? В смысле, ты же не из тех, кто приходит на работу для того, чтобы отсидеть свои восемь часов, а потом свалить пить пиво. — Насколько я понимаю, программирование почти всегда изобретает что-то новое, и тебе надо постоянно быть в курсе последних открытий и тенденций. А зельеварение уже давно устоялось, и для того, чтобы стать зельеваром, надо просто освоить то, что до тебя уже изобрели, опробовали и записали. — И что, тебе совсем не хочется делать что-то новое? — Хочется. Я самостоятельно дорабатываю классические рецепты зелий. Но я не хочу постоянно гнаться за новым и не хочу, чтобы моя работа сильно зависела от того, насколько хорошо я умею следить за тенденциями. Ланс этого не понимал, и в шестнадцать бы решил, что Джеймс просто скучный обыватель, но он уже давно осознал, что люди устроены очень по-разному. Кто-то, как Ланс, любит гнаться за всем новым, кто-то предпочитает старое и проверенное, а кто-то просто не любит, когда к новому его гонят хлыстом под зад. Джеймс, возможно, принадлежал к третьей группе. Ланс подыскивал новую тему для разговора, когда духовка пискнула, выключаясь. Джеймс ловко вытащил пиццу и разложил её обратно по коробкам. Ланс пока прикидывал, как нести чай в гостиную. Вроде бы у Джеймса был поднос. Ланс без труда нашёл его взглядом: поднос стоял вертикально у стены.