Оправдание прошлого

Пока, пап, — сказал Адам, уже повернувшись спиной и взявшись за ручку двери. — Будь дома к десяти, — хрипло ответил Майкл. — Да, конечно. Адам надел наушники, включил плеер и оседлал велосипед. Добродушная улыбка, которую он обычно выставлял перед собой, как щит, в общении с отцом, тут же сплозла с его лица. Вцепившись в руль и уставившись тёмными глазами в мокрый после дождя асфальт, он неистово крутил педали и время от времени ощупывал левый нагрудный карман. Мысли его, как это часто бывало, невольно возвращались к судьбоносной встрече два года назад. В тот солнечный весенний день ему совершенно не хотелось возвращаться после школы домой, и он пошёл в парк. Присев на лавку под раскидистым клёном, он достал из рюкзака недоеденный сэндвич и принялся жевать. Через несколько минут слева от него появился мужчина средних лет, в круглых очках и с бородой, просыпанной солью седых волос. Мужчина бесцеременно примостился на лавку слева от Адама и сказал: «Привет, Адам!». Парень вздрогнул, ведь его настоящего имени никто не должен был знать. Он перестал жевать и повернулся к незнакомцу. В этот же момент мужчина в очках замахнулся и ударил Адама кулаком по лицу. Серый комок из непрожёванного хлеба, арахисового масла и бананов вылетел у Адама изо рта вместе со слюной и приземлился на траву. Нижнюю челюсть раскалённой иглой пронзила боль, на языке появился привкус железа, а из глаз — от неожиданности и обиды — хлынули слёзы. Из-за шока Адам не мог пошевелиться. Мужчина достал из кармана планшет размером с ладонь и развернул экраном к парню. Из-за слёз Адам ничего не мог различить, кроме каких-то чёрно-зелёных лабиринтов и ярко мигающей красной точки. — Твой отец поставил на тебя жучок, — тихо проговорил мужчина. — Он в зубе. Адам проверил языком нижнюю челюсть и почувствовал, что один из зубов качается и кровоточит. Присмотревшись к планшету, он понял, что на экране изображена карта. — Мы можем вынуть его, — продолжал мужчина. — Если ты, конечно, захочешь. Адам в ступоре смотрел на незнакомца, пытаясь понять, что происходит. Он давно знал, что отец от него многое скрывает, но такого предательства не ожидал. — Ты ведь знаешь, кем был твой отец, Адам? — мужчина пристально посмотрел на парня. Адам кивнул и сглотнул кровь. — И ты позволишь ему использовать тебя, как игрушку? Так же, как раньше? Адам решительно мотнул головой. Мужчина нажал что-то на планшете, и на парковой аллее вдалеке появился чёрный фургон. Он стремительно приближался к лавке, оставляя за собой клубы пыли. — Пойдём! — сказал мужчина и встал. Адам послушно поднялся и вслед за мужчиной вошёл в подъехавший фургон. Стёкла внутри были затонированы. Несколько рук схватили его и усадили на заднее сиденье, молодой парень лет двадцати прижал его голову к сиденью и поднёс к окровавленному рту какой-то баллончик. Адам начал вырываться, но мужчина в очках снова заговорил: — Это Мейсон, наш медик. Он сделает тебе анестезию. Адам перестал бороться, и Мейсон, воспользовавшись заминкой, оттянул парню нижнюю челюсть и прыснул на зуб ледяной раствор. Боль тут же стала утихать. — Меня зовут Бен, — продолжал мужчина, как ни в чём не бывало, и протянул Адаму руку. Адам, польщённый, тут же пожал её. — Извини, что пришлось пойти на крайние меры. Первое впечатление — самое сильное, но я всё же попытаюсь исправить его, — мужчина поправил очки и посмотрел Адаму в глаза. — Сейчас мы вытащим жучок из твоего зуба и отдадим тебе. Отец будет расспрашивать тебя вечером, что случилось: у него на мониторе отразится наше вмешательство. Лучше будет, если ты скажешь, что подрался с одноклассником. Синяк на скуле окажется как раз кстати. — Кто бы пакие? — проговорил Адам, с трудом двигая распухшей губой. — Я отвечу на все твои вопросы, Адам, но чуть позже. Сейчас главное, чтобы Майкл не заметил подвоха. Когда вернёшься домой, позволь ему осмотреть тебя. Мейсон вставит тебе новый зуб и залатает всё так, что не отличишь от старого. — Не дрейфь, пацан, всё сделаю по высшему разряду! — Мейсон ухмыльнулся и подмигнул Адаму. — Если Майкл всё же что-то заподозрит, он запишет тебя на визит ко врачу, своему старому знакомому, которому он приплачивает за сохранение тайны, — продолжал Бен. — В таком случае соглашайся, но постарайся потянуть время. Я дам тебе передатчик, с помощью которого ты сможешь связаться с нами. Спрячь его вне дома. Майкл везде поставил прослушивающие устройства и камеры, также он мониторит все электронные сигналы. Поэтому дома веди себя как обычно. Но если что-то пойдёт не так, используй передатчик, и мы всё уладим. — Почему? — спросил Адам. — Почему бы побогаете мне? — Потому, Адам, — улыбнулся Бен, — что ты достоин гораздо большего. При воспоминании об этих словах по телу Адама всегда разливалось приятное тепло. Он подъехал к дому Сью, остановился у почтового ящика и вынул из нагрудного кармана свой старый зуб, вырванный два года назад. Джонсоны проверяли почту по утрам, а значит, у Адама было около двенадцати часов. Парень бросил зуб в отсек для писем, улыбнулся и покатил по направлению к городу. Ветер обдувал его лицо, трепал отросшие волосы и гудел в ушах сладостной песней о свободе, сливающейся с музыкой в наушниках. Через двадцать минут Адам припарковал велосипед у торгового центра и сел в поджидающую его машину непримечательного серого цвета. — Привет, Моррис, — сказал он хмурому мужчине за рулём. Тот протянул ему старый мешок и завёл мотор. Адам без вопросов натянул мешок на голову и, сделав музыку в плеере погромче, откинулся на сиденье. По его лицу, скрытому пыльной тканью, блуждала улыбка — сегодня он привезёт Бену отличные новости. Привычные двадцать песен и тридцать два поворота спустя машина остановилась у огромного здания заброшенного химзавода. Моррис вывел Адама из машины и, придерживая за плечо, повёл внутрь. Парень знал наизусть все повороты и лестницы, хотя всегда проходил их с мешком на голове. Когда он почувствовал запах сигарет и растворимого кофе, то резко остановился. Чья-то рука сдёрнула с него мешок. — Мы уже заждались, — сказал Бен. В его напряжённом лице читалась какая-то срочность, нетерпение — и вместе с тем доверие. Адаму было приятно, что этот человек полагается на него. Он желал заслужить его благодарность. Он знал, какой эффект произведут на Бена его следующие слова. — Я закончил формулу. *** Никита проснулась от резкого дребезжания звонка. Она подняла голову и взяла мобильник. На какую-то долю секунды ей показалось, что сейчас она услышит его голос. «Жозефина». Но нет, это был Саймон. — Мы нашли кое-что, — прозвучало в трубке. — Что? — вздохнула Никита, предчувствуя ещё один тяжёлый день. Она просила не будить себя до шести утра. Краем глаза она уловила, что было только четыре. Саймон был достаточно компетентен, чтобы решать рутинные задачи. И если он будит её в четыре утра, то явно не для того, чтобы спросить, какой кофе она хочет на завтрак. — Мы нашли, кто сделал бомбу. — План по захвату уже разработан? — Я бы хотел обсудить его с тобой. — Чёрт побери, Саймон, почему я всё должна делать сама?! Разве у нас не достаточно стратегов?!..- выпалила Никита и тут же пожалела об этом. — Буду через пять минут. Проявление эмоций было излишним. Эмоции могли позволить себе только младшие оперативники. Им было больно, обидно, страшно. Они требовали у мира справедливости, стуча кулаками и закатывая истерики. Никита вспомнила себя и усмехнулась. Да, тогда, пятнадцать лет назад она кидала Майклу в лицо жестокие обвинения. Она требовала от него честности, сострадания. И не понимала, что мир строят люди, способные душить собственные чувства. Способные выбирать из двух зол меньшее и нести в себе этот выбор. Возглавив Первый Отдел, она быстро осознала, что истериками и пышными речами организацию не удержишь. Это раньше она могла прийти к Майклу и пожаловаться на Пола и Мэдлин. Теперь она сама принимала решения, которые отдавались в ком-то болью или возмущением. От неё требовался результат, цифры. Ошибки были недопустимы. Никита одела чёрную юбку до колен и шёлковую блузку цвета металлик. Туфли на высоком каблуке создавали классический строгий стиль. Не оставалось времени только на волосы — она закрутила их в неряшливый пучок и вышла из комнаты. Саймон ждал её на вышке, уставившись на планшет. Стёкла кабинета были затемнены. — В чём дело? — требовательным тоном спросила Никита. — Я принёс кофе. Извини, что разбудил, — он подвинул к ней чашку. Никита сделала глоток и почувствовала, что немного согревается. Хоть она и не знала, чего от него ожидать, Саймон ещё ни разу не предал её. К тому же, она знала, что он желал её — несмотря на разницу в возрасте. Ему было тридцать шесть. Как и Майклу, когда он покинул Отдел. Удивительно, что спустя десять лет она продолжала вспоминать о нём. Сравнивать с ним всех мужчин, проявляющих к ней интерес. Поначалу она просто ждала, что это пройдёт. Не надеялась, нет, но ждала — ведь это было бы логично? Она отпустила его. Собственноручно стёрла все файлы о нём из системы. Запретила слежку. Она хотела, чтобы он начал всё сначала. Она должна была дать ему это шанс. Она не могла позволить, чтобы враг узнал его местонахождение, проникнув в директорию Отдела или захватив саму Никиту в плен. Наконец, она не желала каждый день бороться с соблазном бросить всё и поехать к нему. Тогда, на вокзале он сказал, что когда-нибудь Адам не будет в нём нуждаться. Это наивное обещание не давало ей покоя первые полгода. Сейчас же она знала, что отсутствие вестей о Майкле — хороший знак. За десять лет он ни разу не связался с ней. Значит, у него была своя жизнь. Долгожданная свобода, которую Никита подарила ему. Пожалуй, единственный человечный поступок с её стороны за всю декаду. — Никита, — вкрадчиво произнёс Саймон, возвращая её с небес на землю. — Я разбудил тебя только потому, что это решение не может исходить ни от кого другого. Что-то странное было в его голосе, будто он ожидал оплеухи… или боялся причинить боль. — Я слушаю, — устало произнесла Никита, делая ещё один глоток горячей жидкости. — Я нашёл это сам. Джейсон не в курсе. Никто не в курсе, Никита, — Саймон остановился и выжидающе посмотрел на Никиту. — Ты будешь говорить или тянуть кота за хвост? — она едва сдерживала себя. Саймон протянул ей планшет, стараясь не приближаться к ней. Никита посмотрела на экран и обнаружила фотографию молодого темноволосого парня. Черты лица казались как будто знакомыми…, но нет, она уже привыкла, что везде видит Майкла, это глупости. — Кто это? — спросила она Саймона, хотя уже предугадала ответ. — Адам Сэмуэль, — ответил мужчина — и словно вынул из неё душу.