Где заканчивается машина и начинается человек

19 декабря, 2038 год 11:50 АМ Маркус так до конца и не понял, что от него требуется в сегодняшнем «особом» событии, но посильно старался помочь. Или хотя бы не мешать. Впрочем, учитывая нрав руководившей Норт, помощь и попытка не мешать не стоили ровным счётом ничего. Она всё так же фыркала и огрызалась, так что Хэмилтон в конце концов прекратил притязания на внимание и просто сел за руль, как попросили. — Так что мы должны сделать-то? — спросил Маркус, припарковавшись у торгового центра и теперь наблюдая за приготовлениями Норт. — Не «мы», а я, это, во-первых. Во-вторых, я зайду, сделаю дело, выйду, а после мы поедем обратно. Всё. От тебя требуется молчать и делать, — с явной неохотой девушка отвлеклась от зеркала, хмурясь и сверля взглядом собеседника. Молодой человек передёрнул плечами, но спорить не стал. Это довольно неблагодарное дело, если рядом нет кого-нибудь ещё из Иерихона, кто смог бы удержать раздраженную Норт от попытки убийства. Но как только девушка вышла, ее спутник вернулся к своим вопросам. Норт оставила на сиденье свою сумку с ноутбуком, возможно, доверяя Маркусу. Впрочем, зря. Он убедился, что владелица зашла в торговый центр, и осторожно вытащил девайс. Тот был включен, но, увы, запаролен по случаю. Как человек вполне продвинутый, Хэмилтон принялся осматривать сумку и сам ноутбук на предмет подсказок. Вдруг девушка куда-то сунула стикер с паролем, что было бы весьма удобно в данный момент. Но такого не находится, даже кошелек Норт не содержит чьей-нибудь фотографии. Что уж там, ноутбук успешно заблокировал доступ с третьей попытки ввести слово «Иерихон» двоичным кодом. Хотя, с другой стороны, Маркус признал, что разочаровался бы в девушке как в хакере, если бы она так легко была готова отдать свой компьютер вместе с паролем к нему любому интересующемуся. Впрочем, сама владелица техники очень скоро вернулась, едва не застав неудачливого взломщика за работой. Распахнув дверь так, что мелкий снегопад с улицы начал залетать и в салон, девушка в два прыжка забиралась в машину и уверенно отобрала свои вещи у водителя. Заметив, что сумка расстегнута — не злится, только пожимает плечами: — О, так ты все же залез в мою сумку. Поздравляю, теперь ты ещё и вор! — с оттенком веселья выдохнула Норт вместе с клубочком пара. — Хотя, я так и хотела. Предсказуемый ты. 19 декабря, 2038 год 6:23 РМ Коннор никогда не думал, что играть в чаепитие может быть так интересно. При всей свойственной ей, как жертве домашнего насилия, отчужденности и молчаливости, Алиса была поразительно воодушевленной в том, чтобы делиться воображаемым чаем с новым знакомым. Она самозабвенно мычала себе под нос какую-то мелодию, наклоняя пластиковый розовый чайник над не менее милой игрушечной чашкой в неуверенно протянутой руке полицейского, со знанием дела разгоняя несуществующий пар. Андерсон немного натянуто улыбнулся девочке, поднося мифический напиток к губам. Он чувствовал себя в крайней степени странно, отчасти потому, что ему нравилось вот так сидеть на ковре с пластиковыми приборами и представлять себя важной особой на королевском приеме. — А Вы ещё придёте? — неожиданно подала голос Алиса, не отвлекаясь, однако, от своей чашечки. — Ну… — Андерсон замялся, — наверное? Если можно. Но девочка промолчала, только благодарно улыбнулась полицейскому, прежде чем снова вернуться к игре. И он отвернулся тоже, замечая наконец Кару, прислонившуюся к косяку с нечитаемым выражением лица, смотревшую прямо в лицо полицейского. Щеки того невольно загорелись почти мгновенно, и Коннор поспешил спрятаться за кружкой несуществующего чая. Девушка же не сдвинулась с места, она стояла, опершись плечом о дверь, и тепло улыбалась, следя за игрой друга и подопечной. А ещё размышляла о том, как странно случилось их с молодым полицейским знакомство, и как далеко оно успело зайти. Может, стоит переименовать его номер в книге звонков на диоде из фамилии в имя? На самом деле, Кара стояла здесь всего несколько минут. Она связывалась с той девушкой, психологом, мисс Ханберг, но на том конце Митчелл ждала только тишина, так, словно номера не существовало. Это немного смутило ее, но Кара в конце концов решила, что все в порядке и над ней просто подшутили. Низко и грязно, но всего лишь подшутили. И последним, что успела подумать Кара перед тем, как начать заваливаться на бок от резко возникшей пульсирующей боли в висках, было именно лёгкое ощущение обиды на шутников, заставивших ее, травмированную, с так и не сошедшими следами синяков на шее, ощутить надежду. Боль казалась девушке смутно знакомой, но, в силу обстоятельств, она даже не пыталась вспомнить, беспомощно сползая по косяку на пол и обхватывая голову руками. Андерсон заметил проблему почти сразу, но промедлил, прежде чем кинуться на помощь подруге. Он не совсем понял, зачем Кара ему позвонила за секунду до, но быстро пришел к выводу, что так Митчелл позвала на помощь друга — по крайней мере, он немного стыдливо себя в этом убедил. В любом случае, такие рассуждения подождут, решил Андерсон, садясь на колени перед Карой и неуверенно касаясь ее плеча. — Ты меня слышишь? Что случ... Боль не заставила себя ждать. Молодой человек даже подумать о ней не успел, прежде чем из носа почти брызнула кровь. Но закончилась пытка так же быстро, как и началась, заняв не больше пары секунд. Коннор недоверчиво провел под носом, убеждаясь, что кровь действительно идёт, и довольно обильно. Освободившаяся же к моменту Кара, теперь неуверенно глядящая во внезапно оказавшееся совсем близко лицо друга, не помня, как это случилось, сочувственно выгнула брови и поднялась на ноги, утягивая молодого человека за собой. — Не волнуйся только, сейчас отведу тебя в ванную. Потом расскажешь, что случилось, — бормотала успокаивающе девушка, помогая полицейскому идти. *** — Бинго! — воскликнула Норт, победно воздевая кулак к потолку. Сидевший рядом на правах ученика, Маркус удрученно покачал головой, ловя уязвленный взгляд девушки, которая мигом приготовилась защищать свою работу. — Тебе не кажется, что это жестоко? — протянул он, но девушка упрямо мотнула головой, задевая длинными волосами лицо спутника. — Вот давай сейчас без моральных дилемм, окей? Это им же на пользу, — заявила она, возвращаясь к работе и старательно игнорируя каждое следующее слово человека рядом. Но говорил Маркус не так много. Понимая, что зря сотрясает воздух и, даже если его доводы будут прописаны в Конституции и заверены лично президентом, Норт его все равно не будет слушать, он угрюмо замолчал и хмыкнул, придвигаясь чуть ближе и всматриваясь в выскальзывающие из-под рук девушки строчки программного кода. И все же, молодой человек был справедливо зол сейчас. С каких это пор вмешательство в чужую личную жизнь считается благом? — Повторять не буду, усек? — прервала вдруг на пару секунд повисшую тишину Норт и тут же продолжила, неотрывно следя за монитором. — Кто-то уже установил в девочке эксплоит, но кроме нас никого, поэтому воспользуемся чужой услугой. Смотри, делаем вот так, и… Маркус удрученно вздохнул и поежился, когда на экране выскочило уведомление о критической ошибке. В отличие от обычных программ, операционные системы диодов уведомляли о том, как перегорает конкретная нейронная связь, ведь те заменяли имплантам провода. Вот так вот смотреть чужую голову изнутри казалось молодому человеку ужасно неприятным, но он постарался промолчать и не портить себе лишний раз репутацию. Последняя выглядела главной разменной валютой здесь, в Иерихоне, и терять ее не стоило. — Раз, два — и вот, мы уже внутри другого человека. Очень важного человека, как видишь, — гордо заметила Норт, довольно небрежно оставляя предыдущую жертву. — Этот коп нам чуть ли не нужнее, чем ты, но я этого не говорила, если что. Ты только глянь на эту архитектуру! Как в больнице, сука, прибрано и чисто, не придерешься. Маркус вздохнул снова, искренне жалея полицейского. Система так и кричала о резко подскочившем давлении, спустя секунду же вполне рядовым образом оповещая незваных гостей о главной слабости хозяина — носовом кровотечении при любом всплеске давления. Это, должно быть, очень неприятно, подметил про себя Маркус. — Так, а это что еще такое? Нихрена себе, они вшили в имплант сраный ИИ. Нейросеть в нейросети, вот это, мать ее, рекурсия, — удивленно произнесла Норт, тут же почему-то забеспокоившись. — Ну нет, дорогуша, это мой улов, и я не позволю какой-то машине!... — Стой! — сидевший рядом молодой человек дернул девушку за руку. — Рискуешь. Закинь бэкдор и отключись до поры до времени. — ...Что ты сказал? — Закинь бэкдор. Это когда ты оставляешь в системе незаметного жука, чтобы потом вернуться через него в... — Я-то знаю! Но ты откуда? Маркус только закатил глаза, помотав головой, и слегка отпихнул Норт от компьютера, сам берясь за дело. Девушка обожала распинаться без дела, но сейчас это могло помешать. Молодой человек довольно давно узнал все, что нужно было, невелика наука пользования передовым имплантом RK200. Скачивай, что хочешь, прямо себе в память, правда, уничтожая ее в процессе. *** Кара неуверенно переминалась с ноги на ногу, чувствуя скорее обязанность придерживать друга за плечи, чем необходимость. Коннор же, отлично осведомленный как себя лечить, со знанием дела разбирался с носовым кровотечением, только смутно задумываясь о причине его появления. Воспоминания словно исчезли, оставив после себя только осознание факта их наличия когда-то. — Это… часто бывает? — первой нарушила неловкую тишину Кара, спустя паузу уточнила: — Кровь из носа. — Нет, не очень часто, — отозвался молодой человек. — Но бывает, иногда в совсем неудобные моменты. — Правда? То есть, ты можешь оказаться в таком состоянии прямо во время красивой погони за преступником? — глаза Митчелл так и засветились от представленной картины. — Ну… да? Теоретически да. Я обычно не гоняюсь за преступниками. Девушка кивнула, а потом вдруг потянула друга за руку прочь из ванной. Тот наспех закрыл кран, вопросительно взглянул на то, как Кара едва ли осознанно тепло улыбалась, а после послушно последовал за ней. Мимо проплывали детские рисунки, развешанные по обшитым деревом стенам, верхушки растений, расставленных кое-где в коридоре. Весь этот дом, заменивший многим детям сейчас и ранее приют, отдавал уютом, самым настоящим, семейным, таким, который можно создать только неумелыми, но старательными поделками и оставленным на столе остывать яблочным пирогом. Андерсон вздохнул, чувствуя острый укол грусти куда-то в область сердца. Он сам не помнил и части собственного детства, а последнее время даже лица родителей уплыли из сознания, и каждый раз, когда молодой человек задумывался об этом, ностальгическая тоска накатывала огромной волной, неприятное, горькое сожаление о том, какой выбор был сделан с росчерком собственной фамилии в договоре с инновационным холдингом. — ...Ты согласен? — вдруг влезла в его размышления Кара, громче, чем говорила до этого. — Конечно, – быстро ляпнул Коннор, не подумав, смутившись, но поправить себя не посмел, видя засветившиеся глаза девушки. С другой стороны, подписываться, не зная всех рисков — уже почти традиция, и Андерсон успокаивает себя этим, неуверенно улыбаясь и инстинктивно вжимаясь в стену, стараясь оказаться подальше от Митчелл, почему-то норовившую обнять друга. Впрочем, видя его проблему, она не обиделась, только секундное разочарование проскользнуло в ее глазах. Предложение, должно быть, совсем для нее личное и она слишком рада согласию, чтобы расстраиваться по мелочам. — Слушай, а почему ты так стремишься везде за мной ходить? — вдруг спросила Кара, одной фразой заставляя сердце ее друга подпрыгнуть до горла. — Ты… не подумай, я не против, просто… Она и сама замялась, смущенная собственным вопросом, который, похоже, прозвучал вопреки воле, и отвела глаза. Хорошо, потому что так она не заметит того, как ее спутник занервничает совсем, зардевшись до кончиков ушей. — Я не обижусь, если это просто профессиональное, — наконец выдавила из себя Кара и вздохнула, успокаиваясь. — Да, не обижусь. Субординация и все такое, я пойму… — Профессиональное, — выдохнул Коннор, неожиданно резко и отчасти грубо. Девушка заметно дернулась, ошарашенно, но поспешила восстановить лицо и улыбнуться. Расстроилась, вопреки своим словам, и молодому полицейскому даже особенностей диода не нужно, чтобы это понять. Но так лучше, так правильнее, и он убеждал себя в этом, а может и не он, но не так уже и важно, если все неловкое забудется на следующее утро, как бы обратного ни хотелось. И все же – Митчелл инстинктивно шагнула назад, и дышать сразу стало легче. — Я… я скажу Алисе о твоём согласии, — пробормотала Кара и отвернулась. А Коннор только проводил ее взглядом, гадая, почему Аманда не комментирует ситуацию, как обычно, и почему так дрожат руки. Но девушка очень скоро вернулась, вновь хватая друга за запястье и утягивая за собой, в этот раз в комнату. Алиса всё ещё сидела на полу, сжимая в руках розовую чашечку, но теперь ещё и лучезарно улыбалась, переводя взгляд с няни на полицейского и обратно. А потом девочка подскочила, запнулась пару раз на ковре и с разбегу обняла молодого человека за ноги, утыкаясь лицом в плотный пиджак на уровне, куда смогла дотянуться ростом. Андерсон совсем растерялся, инстинктивно вскинув руки, и в поисках помощи поглядел на Митчелл. Но та неотрывно следила за подопечной, и лицо ее смягчалось все больше. Даже если она и обижалась до этого, теперь Кара, кажется, готова простить любого, кого Алиса укажет. *** 21 декабря, 2038 год 7:17 РМ — …Ты сделал что?! — ошеломленно переспросила Норт, едва не откусывая часть сигареты. — Удалил ИИ, — спокойно повторил Маркус и с меланхоличным видом уселся на холодный пол, скрестив ноги. — Ладно, ладно, просто отобрал права. Не то, чтобы это было просто. Парень не единожды переступал через себя, лавируя в чужом мозгу, и чувствовал себя в крайней степени мерзко, пока не смог с горем пополам убедиться, что помогает бедняге благим делом. Навязывает помощь, правда, но чем навязанная помощь хуже обычной, правда? Помогать правильнее не за благодарность, как гласит детская мудрость. — Эта штука постоянно чистила бедняге мозг, по факту просто обновляя память на чистый лист. Как кэш удалять, только у человека. Это как-то мерзко, — Маркус передёрнул плечами. — За это мы и боремся. Чтобы чужая корпорация не ковырялась в наших мозгах — Люди сами добровольно соглашались на это. — Поправлю: не на это, про слежку в договорах нигде не пишут. Я проверяла, когда пыталась разобраться в вопросе законно. — Даже если и пишут, кто же читает. — Я читаю. И всем советую. *** Коннор молча стоял чуть позади дяди, пока тот брал имя пострадавшего и его показания. Мужчина лет пятидесяти, в достаточно неухоженной одежде, прыгал подобно недовольному шарику около двери, ведущей на склад, явно принадлежащий этому человеку. На двери, во всю ширину ее и высоту, красовалась яркая броская надпись «БОЛЬШОЙ БРАТ», обведенная треугольником. — Вот, полюбуйтесь! — мужчина обвел рукой произведение вандализма. — Который это уже раз, а? — Да, да, какой-то придурок написал тебе нехорошие слова на двери, мы поняли. — Лейтенант отмахнулся и деловито присмотрелся к надписи. Через некоторое время он всплеснул руками, словно действительно выглядывал в рисунке разгадку его появления. — Не вижу ничего важного. — Присмотритесь получше, — вдруг подал голос Андерсон-младший и подошёл ближе к витрине. На ощупь краска казалась плотной и достаточно рельефной, так что молодой полицейский здраво предположил, что перед ним недешевый акрил, нанесенный в некоторой спешке всего одним слоем. Коннор нахмурился, наклоняясь к рисунку ещё ближе и предусмотрительно закрывая глаза, чтобы не передумать. Но провести полевой анализ ему все же не позволили, по-отечески опустив тяжёлую ладонь на плечо. Только дядя Хэнк мог делать это настолько красноречиво, чтобы его племянник вздыхал и отлипал от улики, прикрывая рот рукой и не споря. По крайней мере, не сразу. — Что именно в просьбе «не лизать улики» ты не понял? — тихо поинтересовался лейтенант, выпуская напарника. — Лейтенант Андерсон, я ещё раз говорю: я провожу полевой анализ, — вкрадчиво, но так же тихо, ответил Коннор и уставился на дядю, хмурясь. — Дайте мне выполнить мою работу. Старый полицейский терпеть не мог, когда его называли по должности и фамилии, особенно это касалось племянника, поэтому убрал руку почти сразу же. На это молодой человек улыбнулся, коротко, и одернул воротничок, словно победитель схватки. Он действительно предпочитал думать о своей способности как о чем-то очень важном и незаменимом, потому что иначе он бы вряд ли смог проворачивать этот трюк с таким змеиным спокойствием — касаться языком предмета, в данном случае стены, в принципе не очень здо́рово и здоро́во выглядит, особенно если это делается с чем-то грязным. Или, в данном случае, с краской. Вот не была бы засохшей, не пришлось бы так мучить себя. В метре позади, лейтенант недовольно кривился и старался смотреть куда угодно, кроме как на племянника. — Жизнерадостно синий оттенок, является частью ассортимента компании Bellini Paint, — начал рассказывать Коннор, задумчиво растирая пальцами краску. — Подожди, какой? — прежде чем молодой человек продолжил, переспросил лейтенант. — Жизнерадостно синий? Коннор кивнул и слегка нахмурился, не до конца понимая, что не так. — Так точно. Что-то не так? Хэнк помотал головой, но потом вдруг засмеялся, и даже пихнул стоящего рядом владельца изуродованной вандалами собственности. Тот неловко усмехнулся, но на всякий случай шагнул в сторону от полицейского. — Вот же придумают названий. Ладно, продолжай. — Отсмеявшись, лейтенант махнул рукой. – Как ты говоришь? Bellini Paint? Звучит очень знакомо. — Их магазин красок самый большой в городе и самый известный. Из-за своих цен, — Коннор шагнул в сторону и провел пальцами по краске. — Качество краски очень хорошее, достаточно, чтобы не выцвести и не отвалиться в течение нескольких суток при условии подходящей погоды. Молодой человек повернулся к владельцу и ещё раз указал на краску. — Вы вызвали полицию сразу, как только заметили? Когда Вы были здесь последний раз до этого? Мужчина недовольно выпятил грудь и сдвинул брови. Как любой дотошный владелец собственности, он вызывал полицию при любом подозрении на посягательство, и его весьма обижало обвинение в том, что он просто параноик. — Естественно, я вызвал полицию сразу же. Меня так пачкают уже не в первый раз, поэтому я даже могу подозреваемых назвать!... — Мужчина гордо ударил себя в грудь и потянулся к карману, видимо, за своим списком, но оказался остановлен молодым человеком, который мотнул головой и повторил второй свой вопрос. — Вчера вечером. — Значит, надпись появилась ночью. Камеры? На этом вопросе владелец пострадавшей стены странно дернулся, убежав глазами куда-то в сторону. Коннор же вскинул брови и заинтересованно шагнул ближе, сложив руки за спиной. — Что-то не так, мистер Биггз? — Что Вы, майор… лейтенант… сэр. Все нормально. Андерсон-младший коротко скосил глаза на дядю, и тот кивнул, тоже подходя ближе. — Ну раз все нормально, сэр, то откройте склад, — предложил Андерсон-старший, на что владелец затрепетал совсем как желе и замотал головой. — У-у вас нет ордера. Вы не имеете права. — Кажется, Биггз уцепился за единственную возможность. — Вообще-то, есть, — поправил младший полицейский, мигом заполняя шаблон у себя в голове. А потом он вспомнил, что принтера с собой ни у кого не найдется. Так что, Коннор, удивительно спокойно, убрал руку с виска, совершенно не обращая внимания на взгляды, которыми его одарили дядя и мистер Биггз. Последний, кстати, поспешил убрать свои свиные глазки с полицейского и перевести их на другую сторону улицы. Он явно нервничал, и нервничал еще сильнее, пытаясь это скрыть. — Значит, ордера у вас нет, — подвел итог владелец склада, набравшись храбрости. — Просто найдите… Пока мистер Биггз в красках расписывал своего конкурента, усиленно пытаясь перевести тему, Коннор осмотрелся поподробнее. Отыскал глазами ручки подъемной двери, замочек, даже обратил внимание на камеры, смотревшие на дверь. Вот они-то и интересовали молодого полицейского. — ...Вот поэтому он меня и!... — У Вас камеры не работают, — удивленно воскликнул Коннор и с подозрением повернулся к владельцу, опуская руку от виска. — Почему? – Да это только одна, – махнул рукой мистер Биггз, хмурясь и снова приближаясь к состоянию желе. — Какая разница? — С помощью записей мы могли бы узнать недоброжелателя. Но, как удобно, не работает ни одна смотрящая в эту сторону камера из всей сети. Но прежде, чем мистер Биггз, чья теория рассыпалась сейчас вдребезги, выдумает еще какую-нибудь историю — и в этот раз уже точно спровадит полицейских, оставив их даже без работы по поиску несуществующего конкурента, — вмешался Андерсон, старший и по жизни, и по званию. Он деловито кашлянул, привлекая внимание клиента, и подтянул его за плечо к себе, так по-свойски, словно они старые друзья в баре. — А Вы расскажите про клиента, — услужливо попросил лейтенант и зашагал с владельцем дальше по улице. — Вы не бойтесь, мой племянник очень… дотошный мальчишка, вечно все выдумывает... Коннор не слышал ответа мистера Биггза, но понадеялся, что тот успокоился. Сам он мог бы и обидеться на дядю, но решил повременить с этим, вместо личного конфликта переключившись на более глобальный. Детектив присел на корточки перед замком у самой земли и склонил голову, пытаясь подключить голову — буквально. Хотя и безуспешно. Андерсон удивился сам себе, когда не получил желаемого результата сканирования. Что за черт? Попытавшись еще раз, полицейский снова остался ни с чем. Но предпочел не тратить время на пустяки и полез в карман, где его всегда ждал старый добрый запасной вариант в стиле старых шпионских фильмов: маленький набор отмычек, альтернатива грубому сапогу родственника. Быстренько подобрав отмычку, Коннор в два щелчка расставил штырьки и повернул каркас, отчего дверь тут же поползла наверх, а детектив поспешил за ней, вынимая отмычки и кое-как кидая их обратно во внутренний карман. Дверь, впрочем, открылась не до конца, вынуждая молодого человека пролезать внутрь, что он и сделал, после чего осмотрел помещение, в которое попал. Снаружи склад казался гораздо меньше, отчасти потому, что окон внутри не оказалось совсем. Возможно, их просто заставили бесчисленными шкафами, которые в несколько рядов протягивались в дальнюю часть здания. Пространство между стеллажами из нагроможденных коробок и бумажных маркировок освещались тусклыми зеленоватыми лампами, сразу выдавая, на чем владелец сэкономил. А может быть, это было сделано специально. Коннор склонялся ко второму варианту, хмурясь и настороженно отмеряя каждый свой шаг, приближавший его к одному из рядов. Тот, впрочем, оказался самым обычным складским стеллажом с подписанными коробками. Но что-то все равно было не так, и Андерсон, даже лишенный преимуществ ИИ, который сегодня решил по какой-то причине не работать, ощущал это. Он нацепил резиновую перчатку и принялся аккуратно стучать по коробке, второй рукой ища у себя фонарик. Пластиковая белая коробка отзывалась гулко и подозрительно напоминала попросту пустую. Но Коннор решил не спешить с выводами и сперва прочитать прилагавшуюся к коробке документацию. Фонарик выцепил только верхушку листочка, но этого детективу вполне хватило, чтобы распознать, что именно было неладно с данной конкретной коробкой, если не со всем складом: лист был не заполнен, и любой невнимательный полицейский с проверкой просто прошел бы мимо, не обратив внимания. По счастью, Коннор таким не был. Он пощупал коробку еще раз, а потом смело сунул руку между этой и соседней коробками, собираясь проверить первую и с задней стенки, как оказалось, не зря: пальцы зацепили какой-то мягкий шебуршащий материал. Андерсон осторожно отцепил находку и вытащил к себе, сразу же направляя на то, что оказалось пакетиком, фонарик. Дешевый полиэтилен вместе с кристаллоподобным содержимым мигом заблестел, похрустывая в руке детектива. Коннор нахмурился, пробуя рассмотреть кристаллики внутри под разными ракурсами и освещением, но все равно затруднялся в определении проблемы на глаз. А ИИ, как назло, все еще отказывался подавать признаки жизни. Оставался последний вариант, который Андерсону не особо нравился, но, за неимением альтернатив… Молодой полицейский положил фонарик на полку и вытащил вторую перчатку. Открыл пакетик, чувствуя себя все хуже и хуже от скручивающейся в спирали в животе тревоги. Аккуратно коснулся содержимого пальцами одной руки, подцепляя пару кристалликов. Зажмурился, поднося улику к лицу. ...На вкус содержимое пакетика не оказалось совсем плохим, чем-то даже напоминало по вкусу обычную кровь. Только кислее в несколько раз и отдавая чем-то машинным. Коннор открыл глаза и скептически уставился на руку, не спеша убирать улику - с языка в том числе. Но постепенно, до него дошло, что сканирование не работает. И что он только что просто так насыпал себе что-то неизвестное и попробовал это. Молодой человек поспешил стряхнуть с языка кристаллики, и вообще отплеваться, но помогло мало — порядочная доза уже попала в слюну. Иначе чем еще объяснить подозрительное потепление в зале? Уж точно не тем, что резко включили отопление. Коннор дрожащими руками сгреб к себе пакетик и фонарик и поспешил к выходу, всеми силами отгоняя панику: он догадывался, что, возможно, только что попробовал то, что не стоило пробовать вообще никогда, и поэтому стоило очень срочно прокатиться сначала до больницы с ее процедурой детоксикации организма, а потом сразу до сервисного центра, чтобы устранить проблемы с ИИ как можно быстрее, пока подобный инцидент не повторился. Так Коннор и объяснил в итоге дяде, заставив его бросить мистера Биггза на дороге. — А я говорил перестать улики облизывать! — критически заметил лейтенант, выезжая на дорогу.