The bloody river

Автор

Люди не убивают людей. Это делают чудовища. Клан — чудовище. Война — это чудовище. Жадность — чудовище. И я… тоже чудовище.

Гурин сидит неподвижно, словно в одну секунду превратилась в керамическую куклу, служащую предметом гордости человека, стоявшего напротив. Слова, которые ей адресованы, не долетают до неё. Они растворяются в воздухе прежде, чем девушка может их уловить. Сейчас мысленно Пэ не здесь, она находится в своих лабиринтах разума, где правит Намджун, игнорирующий её уже третий день. Если она не будет думать о нём, то придут более страшные размышления о главном монстре Гурин, сидящем под семью замками в душе девушки. Лучше думать о чём-то другом, чем о кошмаре, приходящем каждую ночь. Ким Намджун. Он — её спасение от него. Но сколько бы раз она не приходила к нему в офис, ответ был один: «Босс отсутствует. Что ему передать?». Фразу, что секретарша повторяет из раза в раз, заставляет ощущать с каждым визитом чувство дежавю, но от этого желание увидеть Кима не исчезает. Если Джухён не врёт, то Джуну сейчас нужна поддержка, от которой он отказывается. Позволь помочь, Намджун. Но кто поможет Гурин? Монстр. Если бы ему помощь предложила не Гурин, а Джу, то исход, возможно, имел другой конец. Старшая Пэ давно поняла, что не похожа на младшую сестру. К слову, совсем. Или так кажется только ей. И сколько бы Гурин не старалась, пленить Кима не может. — Гурин, — мужчина подходит к девушке и касается легонько её плеча, отчего та немного вздрагивает и возвращается в реальность, в которой её ждут. — У тебя всё нормально? — А если нет? Это на что-то повлияет? — Пэ отрывает глаза от точки, найденной случайно, и смотрит на директора её модельного агентства. Раньше мир моды был единственным глотком свежего воздуха для наследницы. Только под вспышки камер, запечатляющих прекрасный миг, можно понять, что жизнь проходит мимо. И рано или поздно она остановит свой ход, оставляя только жалкие воспоминания на фотографиях. Только миг удовольствия стал страданием. Сейчас всё иначе. Придя в бизнес в детском возрасте, чтобы стать детской моделью, тебя охватывает трепет счастья, но с каждым годом это волнение исчезает. И сейчас в возрасте двадцати двух лет приходит понимание, что живой человек с огоньком в глазах превратился в пластмассовый кусок, который все желают получить за определённую плату. Только если у кого-то это просто становится работой, то для Гурин — это пытка. Стоя перед камерой, появляется липкий ужас появления выдуманных-реальных воспоминаний, которые как молния появляются в голове от вспышек света. Отказаться от работы? А что дальше? Спрятаться в комнате за плотными шторами, утопая в мыслях и страхе. Гурин сможет победить свои недуги, созданные им. — Ты родилась красивой, чтобы быть счастливой. Лучше тебя никого нет, так что скажи, что тебя печалит, — Пэ наклоняется на спинку дивана и продолжает наблюдать за мужчиной. Господин Ё не тот человек, перед которым охота вывернуть душу наизнанку. — Я тебе дал недельный отдых, но, смотря на тебя, кажется, что ты угасаешь. Гурин? Он директор. Он представитель. Но он не друг. Он никто. — Я Вас услышала, — Гурин закидывает ногу на ногу и тянется к журналу, на обложке которого светилась сама девушка. Это её лицо, но это не она. Идеальные черты лица, шелковистые волосы, ниспадающие по оголённым плечам, ярко выделенные глаза цвета пасмурного неба. Они смотрят и словно душу вынимают, забирают и навсегда уничтожают, делая человека своим пленником. Человек падок до красивых вещей и людей. Так было и будет всегда. — Гурин, ты лицо Корейской моды, тебя хотят, тебя желают… — И что? Говоря мне это, какой реакции Вы от меня ждёте? — девушка откидывает глянцевый журнал подальше от себя, не желая больше смотреть на своё лицо. — Лучше скажите, зачем я так резко Вам понадобилась. — На счёт этого, у меня для тебя две новости, какая из них плохая, а какая хорошая, я не знаю, — директор замолкает, а после снова продолжает уже более уверенным тоном. — Где ты была неделю назад? — Издеваетесь? — Тебя видели с Ли Кю Хоном. Тебе это имя знакомо? — Гурин смотрит, как мужчина тянется к большому конверту, достаёт фотографии, на которых запечатлена Пэ и Ли. — Думаю отрицать, смысла нет. — Вы правы, — девушка смотрит ещё немного на снимки, а после возвращает своё внимание к мужчине. — Если мой телефон молчит, значит это ещё не вышло в свет. — Да, пока я всё держу под контролем, но агент актёра Ли настаивает на раскрытии ваших отношений. У Вас есть с ним отношения? — Я его имени даже не помню, про какие отношения может идти речь? Можете дать мне номерок этого актёра? — Гурин мило улыбается директору, а в голове мысли собираются воедино, готовясь взорваться в любой момент. Как маленький ушлёпок, не имеющий ничего, посмел показывать свои тупые зубы?! Девушку это злит. Идиот. Видимо, того предупреждения было мало. — Прости, но нет. Ты можешь сделать только хуже, подожди немного, я всё улажу. Лучше поговорим о другой новости. Китай… — Нет, — не дослушав предложение, Пэ перебивает своим отрицательным ответом. — Гурин, почему все предложения, поступающие из Китая, ты блокируешь. Это хорошая возможность, тем более, тебя любят за границей. В чём беда? — Я не понятно выразилась? Я никак не буду взаимодействовать с Китаем. Никак. Неужели Вам мало денег, которые поступают из Кореи и Японии? Плюс, недавно я стала лицом новой коллекции «Chanel». Вам этого мало? Если да, то знайте, жадность уничтожает людей, — на этих словах Пэ поднимается и направляется к выходу. Человеческая жадность не имеет берегов… Китай. Огромных размеров страна, в которой обитают красные змеи, но за своей окраской они прячут скользкие души, не свойственные людям. Страна, поглощающая все желания людей, превращает их в обычных крыс, охотившихся за куском еды. Это ад. Если Корея утопает в крови, то Китай утопает в трупах. Если задуматься, это большая разница. Кровь исчезает или просто впитывается в асфальт города, пропитывая своим запахом всё вокруг, когда трупы не исчезают просто так. Они разлагаются, призывая канализационных животных к пиршеству. Китай красивый со стороны, но гнилой внутри. Гурин помнит Пекин, когда её с сестрой и матерью вывезли из Кореи и привезли в страну красных драконов. Тогда были неспокойные времена. Она это чувствовала по ауре, окружающей её вокруг. Семилетняя Гурин помнит этот ужас. Клан Мин слишком опасен. Хоть он и дал защиту, но она больше похожа на плен. Словно три птички посадили в золотую клетку, а ключ повесили на шею Главе клана Мин. Они были не гостями, а заключёнными… Вспышка… Гурин крепко хватается за ручку двери и жмурит глаза. Невыносимый режущий звук бьёт по вискам, заставляя ощущать дискомфорт. Кажется, в глубинах головы разрываются сосуды, множество молотков начинаю бить изнутри черепа, пытаясь выпустить боль. Хочется упасть и свернуться в позе эмбриона, позволяя тьме поглотить. Помогите… — Я вас не понимаю, — маленькая Гурин стоит в большом красном коридоре, в котором находятся неизвестные ей люди. — Я хочу найти маму… Отведите меня к маме… Всё кружится, а в голове вспышками всплывают воспоминания. Люди говорят на китайском языке то, что понять маленькая Гурин не может. А взрослая не может вспомнить. Всё это вызывает тошноту. Мозг словно на американских горках, только вместо крика шёпот, режущий ушные перепонки. Охота закрыть или просто отрезать уши, навсегда лишая себя возможности слышать этот скрежет ужаса. Вспышка. Помогите…. — Юнги, не трогай Гурин. — Мама, мне больно… Мамочка, я хочу домой… … — Гур… — Гурин? — Пэ вздрагивает и разжимает глаза, которые смотрят на зажатую руками дверную ручку. — Всё хорошо? — Д-да, просто от недосыпа голова закружилась. — Гурин, — девушка слышит за спиной голос директора и разворачивается к нему, ожидая продолжения его слов. — Одна неприятная сплетня в один миг может разрушить тебя. Так что, уничтожай то, что грозит уничтожить тебя. Будь аккуратней. — Аккуратней с такими словами, я могу принять их за угрозу. Не забывайте, кому принадлежит моя фамилия, — девушка дергает на себя дверь и покидает кабинет директора агентства, оставляя после себя недосказанность. Сейчас стабильность карьеры волнует её меньше всего. Сейчас важен только Ким Намджун. Маленькая новость, способная потопить Гурин? Нет. Если этот актёр думает, что за счёт Пэ сможет подняться по лестнице популярности, то он сильно заблуждается. Перед тем, как начать строить планы, как стать ещё более популярным, нужно знать того, за чей счёт к тебе придёт эта слава. Жадность может погубить. — Гурин-сонбэ, — рука тянется к кнопке на лифте как раз в тот момент, когда из коридора раздаётся голос молодой девочки, быстро забежавшей в стеклянную кабину лифта. Пэ осматривает её и переводит незаинтересованный взгляд вперёд, желая быстрее сесть за руль машины и уехать. — Вы такая красивая! Я так рада, что меня взяли именно в Ваше агентство, — детским голосочком начала верещать девочка. Смотря на нее, Гурин подмечает, что возраст девочки может совпадать с возрастом её самых младших сестёр-двойняшек. — Я хочу быть как Вы. Вы мой идеал. Правда, мои щёчки… Пухлое лицо, худое тельце. Девочку уже начали насиловать разными диетами, изнашивающими организм и сокращающими срок жизни. Ты должна быть худой. Ты должна быть красивой. Ты должна быть известной. Ты должна… Эти мысли молодым моделям навязывают с самого начала их карьеры, а иногда и с самого детства. Некоторые родители хотят, чтобы их ребёнок был лучшим. Не в плане ума или карьеры. В плане красоты. Мамы хотят, чтобы дочери были Богинями, которых будет желать богатый Папочка. Живые куклы без права голоса. — Я не скажу, что ты толстая, — Гурин подходит к девочке и кладёт свою ладонь ей на щёчки, поглаживая их большим пальцем. — Я-я… — Но это не значит, что другие не скажут, — Пэ смотрит в детские глаза и понимает, как её слова убивают детскую мечту, навязанную родителями. Но если такие незначительные слова будут влиять на девочку, то ничем хорошим это не кончится. — Но даже если они скажут, ты должна быть сильной. Иначе они тебя уничтожат.

Если сломаешься, прозвучит заключительный аккорд.

***

Гурин проезжает мимо железных ворот и паркует машину около особняка Кима, радуясь тому, что хозяин Второго клана наконец-то пересёкся с ней путями. Сейчас она увидит того, кто заставляет её забыть обо всём, о нём. Пэ хочет прикоснуться и обнять парня, спасаясь от монстра, что обнимает её и не желает отпускать уже пятнадцать лет. Она не хочет быть его, но она его, хоть и продолжает строить иллюзию любви к Намджуну. Она уверена, рано или поздно она обнимет Кима, и сердце начнёт бешено биться, так же, как и от прикосновений монстра. Жалкое отвращение к себе самой. Девушка тянется к сумочке и достаёт из неё пачку таблеток. Гурин думала, что ей стало легче, потому что остались только ночные кошмары, но сегодня в кабинете директора снова произошёл сбой в организме. Воспоминания, которые Гурин обрывисто помнит, внезапно всплывают в реальности. Было ли это на самом деле или это просто детский мозг отразил реальность в кривом зеркале. Это было. Пэ уверена. Она хочет от этого избавиться. Гурин хочет быть здоровой, а не психически больной. Выдавливает из гнезда упаковки таблетку и глотает её, запивая водой. Уже третья за день. Но даже страх передозировки пугает. Лучше он, чем видеть и слышать посторонние раздражители. Справиться с ними слишком трудно. А таблетки глушат всё. Одна доза антидепрессанта стирает нежеланные флешбеки, уничтожает иллюзию из людей и их шёпота. Хоть и на короткий миг, но так можно почувствовать себя живой, а не пустышкой, у которой выключили эмоции и включили поникший взгляд, желание спать и медленно умирать. Страшно. Гурин очень страшно за себя. Пусть врач запрещает пить в день больше одной таблетки, это не важно. Она нужна Пэ. Без неё она не сможет никому помочь. А как стать опорой Намджуну, когда сам трещишь по швам? Прийти к нему и осыпаться кристаллической пылью у ног, ожидая спасения. Но так нельзя. Если Ким узнает о том, что Гурин «б р, а к о в, а н н, а я», то вовсе перестанет смотреть на неё. Отправит в больницу для лечения, а может и повлияет на то, чтобы навсегда палата стала её личной тюремной камерой. Бракованные куклы никому не нужны. Гурин лучше выпьет таблетки и наденет маску счастья, пряча в себе всё самое ужасное, то, что ее медленно убивает. Психически больные люди видят мир совершенно по-другому. Пэ это знает. Каждую короткую ночь, перетекающую в недоброе утро, понимаешь — реальность каждый день теряет цвета. Становится блёклой и неинтересной. Просто живём. Просто существуем. Просто дышим и просто любуемся на пробегающих мимо прохожих, которым ни до чего нет дела. Просто… — Мисс, — внезапно дверь машины открывается, привлекая внимание наследницы клана Пэ. Она быстро прячет таблетки в сумку и покидает салон своей машины, не обращая внимания на дворецкого, проявившего уважение к Гурин. — Господин ожидает Вас. — Хорошо, — изящно рукой откидывает тёмные волосы назад и лёгкой походкой направляется в сторону громоздких дверей, приглашающих её войти внутрь. Этот дом был хорошо знаком Гурин. Даже слишком… Будучи помладше, она часто приходила сюда и беседовала с прислугой, матерью или отцом Намджуна, коротая время в ожидании своего друга принца, который мог и не появится, оставляя принцессу со своими мечтами наедине. Мечтателям всегда трудно жить. Молодая особа поднимается на второй этаж и медленно, не торопясь, проходит во вторую гостиную, где на диване в расслабленной позе сидит Намджун, что-то читая на планшете и не обращая внимания на гостью. Гурин вознесла его в своей голове, словно он божество, которому она приклоняется. Так надо, Пэ уверена. Если Солнце в виде Джуна погаснет, то вылезет тьма, обвивая своими липкими холодными щупальцами хрупкое тело девушки. Он только этого и ждёт. Монстр. Пэ внушила себе, что Ким — колодец со святой водой, выпив которую сразу можно излечиться. Он жизненно необходим Гурин, пусть это чувство — обман, в который она искренне верит. Но даже если это обман, она хочет в него окунуться. — Ты искала со мной встречу, — не поднимая голову, начинает говорить Ким, а от его голоса маска, плотно сидящая на лице Гурин, начинает сползать, то и дело угрожая треснуть. Перед ним она теряет свой щит и броню, и если Ким захочет, то может убить её прямо сейчас. Пан и пропала. — Искала…. Я скучала по тебе, но ты, видимо, нет, — Пэ делает шаг и присаживается на диван рядом с Кимом, надеясь обратить его внимание на себя, но тщетно. Он всё так же изучает экран планшета. — Мне предложили работу в Китае, — начинает говорить девушка, внимательно наблюдая за профилем парня. — Но я думаю отказаться. — Правда? Я думал, ты любишь Китай. Когда я туда собираюсь, ты всегда просишь подарки, — наконец-то Намджун блокирует гаджет и откидывается на спинку кресла, посвящая всего себя наследнице. Он смотрит в её глаза, в которых одна печаль, но откуда она взялась, навсегда останется загадкой для Кима. Потому что Гурин не скажет ему, что страну Драконов она не любит, а просит подарки, чтобы Джун хоть изредка, но вспоминал о ней. — Ты бы хотел, чтобы я поехала туда? Если ты скажешь, я уеду, — негромко произнося слова, Пэ мысленно умоляет его сказать «нет». Она не хочет покидать Корею, но знает, что мешается Намджуну под ногами. И это прекрасный вариант для него, чтобы избавиться от липучки. Именно, Гурин липучка… — Гурин, ты маленькая девочка? Чего ты добиваешься? — Я просто спросила, пожалуйста, не ругайся, — Гурин опускает глаза и начинает изучать свои руки, теребящие подол юбки. — Я поделилась своими новостями, может, и ты взамен мне расскажешь, что у тебя нового? Ты же знаешь, мне это интересно. Откуда взялось это паршивое чувство внутри Гурин? Охота вскочить на ноги, кричать и разрушать всё, что будет мешаться. Кажется, что ком обиды начинает расти, но откуда он взялся, неизвестно. Слёзы требую, чтобы их выпустили, они хотят освободить душу от этой тяжести, обматывающей и тянущей на дно пропасти. — Гурин, — начинает Намджун, но внезапно его губ касается женская ладошка, как бы запрещая ему продолжать свою мысль. — Пожалуйста, не говори то, что может причинить мне боль. Я потеряла все надежды на… Мы же друзья детства, просто друзья…, — Намджун убирает чужую руку со своего лица и пару секунд смотрит на девушку. — Пожалуйста. — Хорошо, тогда что ты хочешь? — Я хочу помочь… просто помочь. Одному трудно преодолевать боль, — Гурин словно снова семилетняя девочка, забывающая, что в мире нужно быть сильной. Человеку нужен человек. — Боль? Помочь? Зачем мне это? Я тебя просил помогать? — Нет, но… — Вот именно, Гурин. Я тебя не просил это делать. Не строй из себя Мать Терезу, ты не такая, — Намджун видит, как резко отводит глаза девушка и поднимается с дивана. Гурин больше не может. Она пытается, но держать себя под контролем не получается. Когда человек, в котором ты ищешь спасение и к которому ты испытываешь чувство, находящееся между любовью и дружбой, вонзает кинжал в сердце, уничтожая любые попытки дотянуться, понимаешь, или ты полностью позволишь себя убить, или спасёшься, вынимая нож и вонзая в ответ. — Гурин, ты куда? — Ким поднимается вслед за Пэ и хватает её за запястье, но не успевает удержать. Девушка со всей силой дёргает свою руку на себя, не желая терпеть прикосновения. — Ублюдок, — Гурин резко разворачивается к Киму и смотрит на него глазами, наполненными болью. — Думаешь, ты кому-то нужен, кроме меня? Нет. Если бы не я, к тебе бы никто не приходил, только шлюхи, которых ты вызовешь на ночь, но они пусты так же, как и ты. Слышал выражение «Человеку нужен человек»? Так тебе, Намджун, нужен такой же бездушный ублюдочный человек, как и ты. — Остановись. — Не приказывай мне, что делать. С этой минуты ты для меня никто. Для меня больше нет Ким Намджуна, есть только Глава Второго Дома — господин Ким, которого я буду всеми силами избегать. — Гурин. — Не произноси моё имя, я тебе запрещаю это делать. Ты даже не заслужил помощи от меня. Ты слишком прогнил, Намджун. Он хуже её личного монстра. — Ты бредишь, пожалуйста, остановись, — Намджун подходит к девушке, которая размахивает руками и кричит, срывая глотку. Она, возможно, и не видит ничего, потому что глаза заплыли от слёз, что слишком долго копились. — Хватит, я понял тебя. — Ты ужасен. Ким Намджун… — Я знаю, — Ким гладит своей ладонью спину девушки, вздрагивающую от приступа истерики. Намджун сейчас в трансе. Он не знает, что и как делать. В первый раз в жизни Ким видит Гурин такую. Она всегда в его глазах была слишком сильной и избалованной принцессой. Но сейчас перед ним плачущий ребёнок, ищущий спасение. — Ты знаешь?! А знаешь ли ты, что Джу никогда не будет твоей? — Пэ высвобождается из объятий парня и делает шаг назад. Она знает, что злит этими словами Намджуна, но она собирается причинить ему боль. — Ты думаешь, что сможешь спасти её из рук Чона? Гурин уйдёт, потому что врать себе бессмысленно. Чтобы вылезти из омута хаоса и спастись, ей нужен монстр. Пусть будет больно, но она готова. Он идёт. — Это не твоё дело. — Не моё дело? Ты прав. Но дам тебе совет, ты уже проиграл в этой битве. Феникс не отдаст так просто свою игрушку. Джу его. И даже если ты мне будешь доказывать обратное, то не нужно. Я знаю, что ты обманываешь себя. — Что ты хочешь этим сказать? — То, что ты видел, как на приёме президента Хосок смотрел на Джухён. Не отрицай, — Гурин делает шаг к Киму и смотрит в его глаза, словно хочет вырвать его душу и растоптать навсегда. — Ты заметил, как они танцевали и наслаждались друг другом. Думаю, каждая девушка в зале, завидовала с какой теплотой и жадностью смотрит на Джу Хосок. Она его. — Она не… — Ты ошибаешься. Он её выбрал, как и она его. Ты много не знаешь, Ким Намджун, — на этих словах Гурин срывается с места и быстрым шагом направляется к выходу. Она больше не может. Сегодня она слишком многое себе позволила. Слишком… Она не слышит голос Намджуна, видимо, его задел разговор с ней. Пэ надеется, что задел. Если это не заставит Кима задуматься, то ничем хорошим это не кончится. Намджун одержим Джу и делиться ей не хочет, но его никто и не спрашивает. Ни тогда, ни сейчас. И это радует старшую Пэ. Потому что Джухён не будет счастлива с Джуном. Они не связаны красной нитью. Гурин знает, что сестра давно отдала своё сердце Хосоку, но, видимо, не помнит этого. Джу одна забыла это важное воспоминание. Но Гурин его помнит. — Гурин, смелее, — жена Босса третьего клана смотрит на дочь и подбадривает, она видит, как её восьмилетняя малышка волнуется. Она стесняется. Маленькая принцесса клана Пэ стоит напротив мальчика, старше её и выше. Его лицо не выражает никаких эмоций и казалось, что его принудили стоять напротив девочки. Принуждение. Страшное слово, забирающее самое важное — свободу. — Хосок, не стесняйся, заставь папу гордиться тобой, — но слова, сказанные главным человеком в семье Чон, никак не влияют на мальчика. Он словно не здесь. — Дорогая, успокой Чонгука, — Дэ Юн смотрит на жену, которая гладит затылок младшего сына. Гурин смотрит на мальчика и решает быть смелой. Она хочет, чтобы ей гордились. Шаг к старшему сыну семьи Чон, а за ним ещё один. Гурин приближается к мальчику и садится в реверансе, как настоящая принцесса. Девочка знает, что в мультиках про Барби так и поступают важные особы. Поднимая глаза после поклона, она замечает, как стремительно быстро мальчик обходит её и направляется в другой угол комнаты. Хосок идёт уверенно, словно был здесь раньше. Каждый его шаг приближает его к тому, что случайно привлекло внимание. Цветок, стоявший около лестницы, шевелился. Его листья гнутся и трясутся, хотя ветра и землетрясения не было. А Хосок знает, что самое лучшее в загадке — это отгадка. Ещё шаг, и он стоит за цветком, рассматривая его хранителя. Маленькая девочка шести лет смотрит на него своими большими глазами, безразлично ими хлопая. Она не понимает, что происходит, но знает, что её нашли. — Ты принц Гурин? — нежный, тонкий голосок раздается в тишине зала. Джухён смотрит на Хосока слишком заинтересованно. Она никогда ранее не видела других мальчиков, кроме Намджуна и Юнги. — Я, — отвечает Хосок, но прерывается внезапно появившейся перед ним собакой. Большой чёрный ретривер, обнюхивающий незнакомца, вызывает смех девочки. — Это Патрик, он не кусается, — Джу гладит спину собаки, что немного ниже девочки. — Кто впустил собаку? — раздается громкий голос главы клана Пэ. Отец Джу и Гурин приказывают вывести пса, тем самым доводя девочку до слёз. — Как тебя зовут? — пытается отвлечь Хосок мысли девочки, боясь, что та начнёт плакать. — Моё имя Хосок. — Я Пэ Джухён, — вытирая глаза маленькими кулачками, произносит Джу. — Но сестра называет меня Джу, думаю, ты тоже можешь так меня звать. — Тогда, принцесса Пэ Джухён, станете ли вы моей Королевой? — Хосок встаёт на одно колено и достаёт из кармана серебряную цепочку, к которой прикреплен такого же материала плоский круг. На диске написано «Hope». — Надежда? — взяв кулон, Джу любопытно рассматривает и любуется блестящей вещью. Она отрывает взгляд от цепочки и смотрит на растерянную сестру, а после на отца, который одобрительно машет головой. — Ты хочешь, чтобы я стала твоей надеждой? — Да.

Это было шоком для всех. Как молодой наследник приклонил колено не перед первой дочерь клана Пэ, а второй?! Маленькой девочкой, прячущейся за цветком.

***

В больничной палате большим пространством завладевает темнота, свет исходит только от светильников, располагающихся около кровати, на которой сидит наследница. Один взгляд на неё даёт понять, что сейчас это не радостный человек, а сломанная кукла, которая всеми силами пытается встать на ноги и удержать равновесие, чтобы не упасть снова. Что происходит внутри маленького тельца, было загадкой, разгадать которую не подвластно никому. Этот ящик Пандоры запечатан слишком прочными замками, не позволяющими никому подобрать верный ключ. Возможно, Джу проглотила бурю, появившуюся внезапно. Хотя… Снаружи девушка слишком спокойна. Но даже это спокойствие кажется натянутым. Сейчас в палате находится не Джу, решившая сделать шаг навстречу людям, а Джухён, которая безразлична к окружающему её миру. Лучше ничего не замечать… — Ты очнулась, — дверь в палату открылась, и внутрь проник Хосок, а за ним Чонгук. Чонгук наблюдает, как его брат останавливается около кровати, а Джу смотрит на него, но только младшему Чону кажется, что Джухён не замечает Хосока. Словно взгляд проходит насквозь. Она пуста. — Кто это был? — девушка еле слышно задаёт вопрос, а Чонгук спешит налить в стакан воды, не понятно, то ли для себя, то ли для девушки, то ли вообще для брата, что внимательно изучает Пэ. Лицо Пэ сильно осунулось, и синяки под глазами стали заметнее. Сейчас перед ними сидит потрёпанная девушка, чья плоть кажется изношенной и требующей замены. Хосок боится прикоснуться и приблизиться, но знает точно, если потребуется, он пробудит принцессу от мёртвого сна. Подожжёт её саванну одиночества и вернёт Джухён.

Её Бог всё слышит. А Дьявол делает.

Хосок знает, что рано или поздно от Джухён будет исходить запах цинка, а руки окрасятся кровью. Поэтому он примерит на Джу новую кожу, поверх её волос наденет корону, поверх старых рук натянет новые, будто перчатки. Он воссоздаст из пепла новую Джухён. Хосок не даст ей упасть. Не сейчас. На одной из скул огромный разноцветный синяк, губа разбита. Слишком худая и уставшая. На лице синяки и царапины, а голова обмотана бинтами. Она вся искалечена. Но это не сравнится с тем, как пострадала душа. Боль усыпляет организм, а организм усиливает боль. — Джу, выпей воды, — Чонгук протягивает стакан подруге, а она быстро смотрит на него. От такой Джухён Чонгуку не по себе. Эта не та девушка, прячущаяся за капюшоном. Эта похожа на бестию, готовую рвать глотки врагам. Сейчас эта безупречная девочка окунулась в тьму ещё глубже, позволяя той проникнуть в каждую клетку организма. Ад внутри неё. — Я тебе задала вопрос, — Джухён хмыкает и, сжав в пальцах одеяло, разворачивается к Хосоку. — Джу, смени тон, тебе, что, мозги отшибло, раз ты забыла, с кем говоришь? — Чонгук делает глоток воды, пытаясь успокоиться. Ему уже не нравится предстоящий разговор. Он рад, что Джу не замкнулась в себе и не забыла, как говорить, но такая Пэ похожа на хорошо заточенную катану, его пугала. — Чонгук, закрой рот, — Джу даже не смотрит в сторону друга. Сейчас она полностью посвящает себя старшему Чону. — Дорогой, я выбрала себе подарок на свадьбу, надеюсь, ты мне его подаришь. Помимо фамилии Чон, я хочу правды.

После того, как человека коснулось крыло смерти, то, что казалось важным, перестает им быть.