Dark

Небольшая деревня, затерянная где-то среди Шервудских Лесов, жила своей тихой размеренной жизнью. Вот уже два века одни поколения сменяли другие. Ничто не нарушало покоя людей, живших под чистым лазурным небом и радующихся новому дню. По деревне бегали дети, слышался женский смех, мужские окрики и лай собак. — Волшебная картина, не правда ли? — ухмылка поселилась на губах ведьмы. — Правда, — кивнул Хантингтон, он был не слишком разговорчив. — Как жаль, что почти все они умрут, — женщина пожала плечами, обтянутыми кроваво-красной тканью. — Ты собралась их всех убить? — удивленный и испуганный взгляд голубых глаз пронзил Реджину, ужас отразился на лице, заросшем щетиной. — Не я, а ты, Роб, — улыбнулась бывшая пленница, внимательно разглядывала темнеющие лицо мужчины. — Я не могу, они ни в чем не виновны. — О глупый и наивный принц, — женская ладошка оказалась на груди Роберта, в том месте, где отбивало ритм его сердце, — неужели ты думал, что всё так просто? Я, конечно, могу сделать это сама, но тогда ты не сможешь спасти хотя бы нескольких несчастных людишек. Я даю тебе и им шанс. — Нет, ты не можешь, — Роб схватил и сжал белоснежную ручку ведьмы. — Хочешь проверить? — в её глазах плясали черти, — Пожалуй, начну с того белокурого мальчишки, в нем столько жизненной силы, что я уже вся трепещу в предвкушении, — Реджина кивнула в сторону деревни, где за ветхим забором стоял малыш похожий на ангела, и облизнула верхнюю губу. Она, смеясь, смотрела в разгневанное лицо Хангтинтона и не обращала внимания на боль, которую он пытался причинить ей. Жуткие слова, которые она произносила своими идеально очерченными губами, леденили кровь. Роб судорожно сглотнул, в его голове не укладывалась то, о чем говорила эта женщина. Она стояла здесь, улыбалась и буквально грезила об уничтожении целой деревни, об убийстве несчастных, ни в чем не повинных людей. От этой ведьмы веяло невероятной силой, и она упивалась ею, упивалась своей вседозволеностью и безнаказоностью. Реджина была кошкой, а все остальные мышками, с которыми она игралась с удовлетворенной улыбкой, потому что знала — её игрушкам никуда не деться. Эта женщина была злом во плоти, и теперь Робин понял это с ужасающей отчетливостью. Она делала такие предложения, от которых было невозможно отказаться. — Я жду, Роб. От твоего решения теперь зависит судьба этих людей, — ведьма скучающе посмотрела в сторону деревни. — Для чего тебе это, почему именно я должен их убить? — Это весело, — просто ответила Реджина, она не вложила в эти слова никаких особых эмоций, она действительно верила в то, о чем говорила, — И я не люблю марать руки в крови, выглядит до отвращения небрежно. И эти людские крики, и умоляющие глаза, ненавижу их, брезгую, если тебе будет так проще. — Скольких человек я могу оставить в живых? — выдохнув, спросил Роберт. — Троих. — Но это мало, в деревне живет никак не меньше пятидесяти. — Какая жалость, — женщина состроила гримасу, а потом зло хмыкнула, — это их судьба. — Я могу спасти кого угодно? — Любой, кого ты выберешь. Как только ты укажешь мне на тех, кого ты желаешь избавить от смерти, я тут же перенесу их за много миль отсюда и заставлю забыть всю прошлую жизнь. Видишь, я милосердна. Роберт молча кивнул. Реджина прошептала какие-то невразумительные слова, и в мужской руке появился меч, рана же затянулась, больше ничем не напоминая о себе. Хантингтон закрыл глаза, не желая верить в то, что прямо сейчас, своими собственными руками он вырежет целую деревню. Ему было жутко думать об этом. Он прошел войну, но там были враги — не люди, там либо ты, либо тебя — главный закон выживания. А здесь, здесь ему придется убить безоружных людей, которых он клялся защищать. Сердце его разрывалось от одной мысли, что он сам занесет меч над хрупкой женщиной или несчастным стариком, но так он сможет спасти хоть кого-то. Он мог напасть на Реджину прямо сейчас, резко, неожиданно, но этой ведьме хватило бы сил убить его, а потом уничтожить далеко не одно такое поселение. Они уже шли по деревне, притягивая взгляды жителей. Те выбегали из домов, поглазеть на незнакомцев. К ним не часто заходили чужаки, а уж такие необычные, так вообще никогда. Темноволосая женщина была прекрасна, одета в дорогие одежды. Мужчина же был оборванцем, но дорогой меч прибавлял ему солидности, он уверенно держал его в своих руках, а прямая спина и горделивая осанка указывала на то, что он далеко не крестьянин. Эта странная парочка остановилась ровно посередине поселения, они будто ждали, когда все соберутся, поглядеть на них. Пришельцев плотным кольцом окружили разные люди: старые и молодые, дети и подростки. Все они изумленно смотрели на принца и ведьму. Последним подошел высокий худощавый старец, прорвавшись сквозь толпу, он взглянул на незнакомцев, и как только взгляд коснулся Реджины, его морщинистое лицо исказилось гримасой ужаса. — Все тут, — сладкая улыбка расползлась по губам женщины. В следующую секунду она взмахнула рукой, и жители оказались обездвижены, интерес на их лицах сменялся недоумением, а старик с ужасом и ненавистью глядел на Реджину, прожигая её своими блеклыми зелёными глазами, — Приступай, а мне нужно поговорить со старым другом, — кивнула ведьма, направляясь к старцу. Роберт молча подошел к женщине, лет пятидесяти, у неё было красивое покрытое тонкой сетью морщин худое лицо, сердце Ханктингтона сжалось, и он долго глядел ей в глаза, решаясь сделать то, что был должен. Бывшая пленница оказалась рядом со старцем, разглядывая его желтое, как пергаментная бумага, лицо. — Мы так давно не виделись Адриан, ты так постарел, что мне даже жаль тебя. — Я не видел бы тебя ещё сотни лет, Реджина. Как ты смогла выбраться из клетки, в которую мы заточили тебя? — Сбылось пророчество, потомок Дэниэля освободил меня из заточения, и теперь пришло мое время праздновать. Как жаль, что светлая магия не защитит тебя от меча Хантигтона, и ты будешь убит потомком своего лучшего друга. Обидно, должно быть. — Нисколько, я прожил достаточно на этом свете, и теперь уйду на покой, воссоединюсь с родными любимыми в другом мире. — Ах да, как же звали твою жену, кажется Дейра или Трейра? Знаешь, её сердце было таким сильным, помню, как держала его в руках, просто невероятное чувство. — Её звали Дейна, и зря ты пытаешься задеть меня. К тому же, я бы не радовался столь сильно на твоем месте, пророчество гласит и о том, что ты исчезнешь с лица земли вскоре после освобождения. — Я найду способ обойти пророчество, всегда есть лазейки. — Пророчество нерушимо, его невозможно изменить, и ты это знаешь, — старик удовлетворенно улыбнулся. — Я обойду, но ты этого не увидишь, — Реджина обернулась и поняла, что Робин до сих пор не убил ни одного человека, все были живы. Ведьма в ту же секунду оказалась рядом с наследником, и её горячий шепот опалил его ухо. — Помни про уговор, иначе я уничтожу всех сама. Давай убей её, — брюнетка кивнула на женщину. Роб молча, в последний раз взглянул в глаза несчастной, зажмурился и взмахнул мечом, разрубая женскую грудную клетку. На лицах жителей отразился животный ужас, они попытались бежать, задергались, но не смогли ничего сделать. Ведьма стояла за спиной мужчины, разглядывая каждое искалеченное тело с особым наслаждением, в то время как, сам палач каждый раз закрывал глаза, не в состоянии смотреть на этих людей. Единственный, кто принял свою смерть спокойно — был тот самый старик, с которым говорила Реджина. С каждой минутой живое кольцо всё редело и редело, пока не остались одни дети. — Я не могу их убить, — глаза Роба смотрели умоляюще. — Выбери троих, иначе умрут все, — безапелляционно заявила женщина. — Я сделаю всё что угодно для тебя, но пощади их. — Хм, хочешь заключить со мной ещё одну сделку? — Да. — Когда ты захватишь трон, я стану твоей правой рукой, ты будешь обязан подчиняться мне. — Ты хочешь взять меня в рабство взамен на жизнь этих детей? — Это не рабство, — улыбнулась, так, что Робину захотелось заколоть себя мечом прямо сейчас. — Хорошо, я согласен, — мужчина кивнул. — Люди, как же вы всё-таки слабы, так даже не интересно, — хмыкнула ведьма, сделала привычный жест рукой, и все жители поселения, оставшиеся в живых, исчезли, остались лишь трупы. Роберт медленно подошел к ближайшей изгороди и, прижавшись к ней, с отвращением смотрел на дело рук своих. Реджина же с легкой, довольной улыбкой опустилась на корточки рядом с телами, вытаскивая оттуда ещё теплые сердца. Она шептала древние заклинание, мелодичное и шипящие, жуткое и завораживающие. Тонкая едва заметная серебристая струйка тянулась от сердца в руках ведьмы к её груди, где должно бы было находится её собственное. Она подходила к трупам, и над каждым органом раздавался её жуткий шепот. Роб молча разглядывал землю у себя под ногами, его стоптанные сапоги изрядно покрылись пылью, а сердце стучало так, словно в эту же секунду выскочит из груди. Голова шла кругом, руки были по локоть измазаны кровью теперь уже в прямом и переносном смысле. Роберт все ещё не мог поверить в то, что он несколько минут назад лишил жизни больше трех дюжин человек. Он чувствовал себя самым мерзким существом на свете, ему было противно от самого себя, не такому учил его отец и мудрец Дрейн. Необычный был старичок, постоянно носил длинную мантию, умел готовить самые настоящие зелья, и кричал так, что из его рта вылетала слюна, он презабавно морщил свой нос и кривил губы. Но нужно отдать ему должное, педагогом всё же был прекрасным, и сам по себе был ещё тем моралистом, но без перегибов, умел мастерски убеждать. А потом Дрейн умер, и как говорил Ричард, в шутку, Роб покатился по наклонной. Больше они такого блестящего учителя наследнику найти не смогли. — Я закончила, — раздался бархатный голос над ухом Роберта, но тот не ответил, — что теперь со мной и говорить не будешь, Роб? А раньше клялся в вечной любви. — Ты монстр, — голос Хантингтона был хриплым, то ли от ужаса, то ли от страха, то ли от отвращения, толи от негодования, а вероятнее от всего сразу. Ведьма расплылась в белозубой улыбке. — Конечно монстр, ты не первый, кто говорит мне это, — на секунду, а может Робину показалось, в словах женщины прозвучала горькая усмешка, — Вставай, нас ждут дела. — Ещё? Ты решила уничтожить всё королевство? — Нет, если ты думаешь, что я убиваю всех без разбору, ты сильно ошибаешься. Хочешь узнать, что было бы, если бы хоть один из этих, — женщина взглянула на трупы, — остался в живых? — Полагаю ничего ужасного. — Что ж, смотри, — в хрупких ручках оказался небольшой листок, на котором был весьма талантливо изображен портрет Робина, — как только они бы узнали в тебе Роберта Хантингтона, ты бы оказался в лапах своего ненаглядного кузена. Они все предатели и заслуживают смерти. — Ты лжешь. — В каждом доме лежит такой листок, не веришь мне — зайди, посмотри. Поверь мне, они ненавидели тебя, и не желали твоего восхождения на законный престол. Или может, ты хочешь увидеть, как всё бы было, будь они живы сейчас, и не будь меня рядом? — Ты сильная ведьма, и можешь навести морок на меня, даже я это пониманию, — пожал плечами Роберт. — Что ж, не хочешь не верь, я пытаюсь тебе помочь Роб, а ты отвергаешь мою помощь, — фыркнула Реджина. — Ты заставила меня убить этих людей, — угрюмо заметил мужчина. — Они сдали бы тебя Вильяму, мы не должны обнаружить себя раньше срока. — Они не сделали бы этого, — стоял на своем Роб. — Им обещали большую сумму денег за тебя. И они сделали бы это. Зайдем в тот дом, и ты всё поймешь, — ведьма указала рукой в сторону самого богатого в этом поселении жилища. Реджина и Роберт, оказались в довольно просторной комнате. Здесь стоял дорогой дубовый стол с чернильницей, пером и пергаментными листами. Над столом всиел не слишком искусно написанный портрет Вильяма, а на столе лежало объявление о розыске Роберта, и была обозначена довольно приличная сумма за поимку наследника. Мужчина долго рассматривал листы, лицо его мрачнело. Реджина расплылась в улыбке, чувствуя скорую победу. Она оказалась позади Хантингтона, её руки обвили его талию, и она зашептала, обжигая горячим дыханием ухо мужчины. За несколько сотен лет ведьма научилась убеждать своих собеседников в своей собственной правоте, она умела слагать правильные и красивые речи, они лились медом из её уст, и в них хотелось верить. И Роберт Хантингтон поверил, уходя из деревни он почти не чувствовал вины перед мертвыми людьми, которые так и остались лежать мешками с мясом и костями посреди поселения на голой земле. Когда Реджина и Робин оставили уже мертвую деревню позади, женщина резко остановилась. — Здесь недалеко располагается замок графа Грея, нанесем ему визит? — она усмехнулась — Тоже хочешь его прикончить? — мрачно поинтересовался Роб. — Конечно же нет, он нам ещё пригодиться. Неужели не хочется навестить бывшего свекра? Кажется, издеваться — было истинным призванием этой женщины. — Не слишком, да и как только он увидит меня, я сразу же угожу за решетку. — О не волнуйся, ему и в голову не придет, что ты — Роберт из дома Хантингтонов, мой дорогой. Я всё продумала, — аккуратная ладошка погладила мужскую грудь. — К чему нам идти туда, если ты никого не собираешься убивать? Кажется, в этом смысл твоего существования, — едко заметил Роб, убирая женскую руку. — Я выбралась из клетки не для того, чтобы шататься по лесам и ночевать на голой земле. Я привыкла к комфорту, и пока я не набралась достаточно сил, замок Лорда Грея — самое подходящее место, для их восстановления. И кто тебе сказал, что я не собираюсь убивать? Его Светлость явно недосчитается пары-тройки служанок и стражников после нашего визита, — Реджина хищно стрельнула глазами, улыбаясь своей безумной улыбкой. Роб сглотнул, кровожадность ведьмы всё больше и больше поражала и ужасала его. Сам он, конечно, не был святым, но в сравнении с ней он был вторым после Архангела Михаила.