No, no, don't let her smile fool Нет, нет, не позволяй её улыбке обмануть, Don't let her eyes confuse Не позволяй её глазам сбивать с толку, Red lips always lie Красные губы всегда лгут, Cause red lips, Потому что за красные губы Has a filthy price Нужно заплатить отвратительную цену — That's a murder in her paradise Убийство в её раю GTA, Sam Bruno — Red Lips feat. Sam Bruno (Original Mix)
Все выходные Юнги не высовывался из дому. На это были причины, но самой главной из них и так есть всем известной. Бабушка что-то наворчала вслед доктору, мол, «Необразованные пошли, ничем не помогут, абы сказать что-нибудь. Не видят, что у ребенка сухой кашель». Блондин бы на такое посмеялся, но только смеяться совсем не хотелось. Какие только лекарства ему не давали, что только не пробовали. Даже в церкву ходили. Всё без толку. А что еще можно сделать, если ничего не помогает? Если даже выпив сиропа, отхаркивания продолжались. Чимин, как и бабушка, на это не знали ответа. А вот Юнги знает. После всех этих беспрогрессивных попыток он лишь больше убедился, что тут дело в этом дурацком поцелуе. И почему именно он? Почему не какие-то заветные слова? Почему не разгадать загадку? Почему именно поцелуй? Да еще и человека, которого он не знает. По дороге в школу парень перебирал варианты всех, кого избивал или оскорблял. Конечно родные не хотели его пускать, мол, станет еще хуже. Да куда уж там хуже. Наоборот, как раз таки. Это и было спасением для Мина. По крайней мере, он надеялся на это. Вот со стороны девушек могли быть кандидаты, как возлюбленные. Но Юнги не припоминает такого случая, чтобы бил их. А бабка ведь чётко это говорила. Интересно, а пощёчины считаются? Но даже если и так, он бы запомнил взгляд одной из девушек, которая бы интересовалась им. На него абсолютно все смотрели с ненавистью, боязнью, страхом. Так кто же… В голове всплывает знакомое лицо в очках, за которыми прячутся серые загадочные глаза. — Ким Намджун, мать твою… — шипит парень вслух и снова кашляет, сгибаясь пополам. Только не он. Продолжая путь, Юнги пытается опровергнуть эту мысль, которая нещадно давит мозг и светится красным светом. С другой же стороны, кроме него Шуга больше никого не может вспомнить, кто бы так бесстрашно терпел его удары и смело смотрел в глаза, слегка улыбаясь горькой улыбкой. Мин сжимает губы и чувствует внутри опустошение. Если он, значит стоит попробовать. Урок проходил недолго. Ему с трудом удавалось сдерживать свой кашель, из-за чего вечно приходилось приглушать свои звуки. Сонбэ Кун вечно на него поглядывал и раздражал своим хмурым взглядом. Юнги терпел полчаса, но больше он не вытерпит. Как и взгляда соседа по парте. Он сомневается, что в состоянии попроситься выйти, поэтому просто отворачивается в сторону небольшого прохода между рядами парт и начинает кашлять, что есть силы. Класс, учитель, даже муха летающая в помещении притихли. Это не то чтобы просто легкий порыв, а будто прозвучал рык динозавра. Любой бы испугался. Но парню было насрать. Ему сейчас бы лёгкие выдрать, залить их кипятком, да хоть что-нибудь! Он не в состоянии терпеть это. — Сонбэ Кун, можно я отведу Юнги в медпункт? — раздается голос Кима, и блондин мысленно записывает, что такая забота тоже фактор любви к человеку. Он кривится от отвращения, подымается и выходит из класса. Намджун выходит следом. — Ты заболел. Нужно было остаться дома, — говорит он спокойно. — Не тебе решать, что мне делать, — не может не съязвить Юнги и сожалеет. Если он переборщит, то может упустить шанс, попытку. Одну единственную и последнюю надежду. — Действительно, я же, по сути, никто, — Ким хмыкает и направляется по коридору вместе с кашляющим блондином. Он не знает, как Юнги себя чувствует, вот так вот, плечо о плечо, идти с тем, над кем издевался. — Сверни в мужской туалет, — приказным тоном говорит Шуга. — Послушай, сейчас не самое идеальное время, чтобы ты опять выразил ко мне свои самые «приятные» чувства. — Мне не для этих целей. Поговорить надо. — По-моему, ты решаешь все вопросы физически. — Ты, блять, охуел, я вижу, — щурится Юнги и смотрит на остановившегося парня. — Что ж ты за существо такое? Что? Язык отрос до пола? Тут нихуя не сопротивлялся, молчал, как рыба, а тут на тебе, да? — Можно было просто сказать «пожалуйста», ну да ладно, — Джун поворачивается и идет в сторону туалета. — Скажи мне. Объясни свое поведение, кха. — Тебе плохо. У нас нет времени для таких пустых разговоров, — русоволосый облокотился о стену и смотрел на беспомощного Юнги. — Они не пустые, черт возьми. Ты вечно молчишь. Тебя нереально понять. — Зачем тебе меня понимать, если я всего лишь твоя «груша для битья»? Юнги не знает. Он правда не знает зачем ему это. Почему он так интересуется этим. Ведь действительно. Кому интересны чувства своих жертв? Правильно. Никому. Но Намджун. Почему-то с ним, как всегда, всё по-другому. С самого его прихода в школу всё вечно непонятно что. Мин с трудом растолковывает свои желания, а эти. Будто их кто-то скачал. Как вирус. От которого нельзя избавиться. — Я не за этим сюда пришел, — быстро переводит тему Юнги, и отличник впервые замечает растерянность с его стороны. — Ты мне должен помочь. Намджун искренне удивляется. Ведь сам Мин Юнги просит его о помощи. Как неожиданно. Разве он умеет кого-то о чем-то просить? — И что тебе нужно? Юнги смотрит на прямую в глаза напротив и боится сказать лишь одного слова. Одного этого гребаного слова синонимичного с «любовь» и «сопли». Да еще и фантазия, как на зло. Подбрасывает картинки в слияние губ. От такого у него щеки окрашиваются в пунцовый цвет, и глаза опускаются в пол, а где-то глубоко внутри Намджун выпадает. Мин Юнги смущается? Да эти слова абсолютно противоположны. Видимо, Ким плохо знает своего одноклассника. Но умиляется и незаметно для себя тепло улыбается. — Поцелуй. — Что? — Я ведь сказал уже, — копошится блондин, краснея до корней волос и нервно заламывая пальцы. Что он сейчас делает? Он не понимает, что с ним происходит. Почему внутри будто лаву разлили, будто вулкан взорвался, будто ему нужно сделать не гребаный поцелуй, а раздеться до гола! Он проклинает ботаника и гадалку. Проклинает весь мир. Ибо сейчас чувствует неизведанные ему эмоции. И уж точно несоответствующие ему самому. — Это шутка такая? Ты решил со мной поиграть? Или же спор с кем-то? — Намджун нахмурился и стал толкать все дверцы кабинок, проверяя, нет ли где дружков Юнги с камерой. — Нет, придурок, — Шуга кашляет и впервые радуется этому, так как нужно собраться с мыслями, — давай покончим с этим. Это не подстава. — Нет. — Что? — Я сказал нет, пока не узнаю, зачем тебе это, — встал напротив Намджун. — Почему именно я? Иди целуй, кого хочешь. Разводи других, но не меня. — Я знаю, что ты любишь меня, — выпаливает Юнги и видит как серые глаза шокировано раскрываются, потом сужаются, бегло проходят по помещению и смотрят в ответ. — Кто тебе такое сказал? — Я просто знаю. — Ничего ты не знаешь, — рычит парень, и Юнги замечает злость напротив. Его вмиг хватают за плечи, яростно вжимают в стену и припадают к губам. На них будто разлили горячее железо. Сердце учащенно забилось, а ноги стали подкашиваться. Вот он. Снова этот зверь. Его нижнюю губу кусают, затем проводят языком, и Юнги готов слиться со стенкой от переполняющих чувств. Намджун посасывает его верхнюю губу, слегка причмокивает, издаёт пошлые звуки, накаляет и до того уже горячую обстановку. Блондин сначала не поддается, но чувствует как постепенно размякает, расслабляется, хочет обнять Кима за шею, но все еще пытается сохранить трезвую голову. Хоть и удается с трудом. Язык врывается в его полость, обводит ряд зубов, нёбо, поглаживает чужой язык, который пытается ответить, слиться в страстном танце искушения. Юнги мычит в поцелуй, не ощущает земли под ногами, не помнит, как дышать, где он и кто он сам. Только знает, что напротив Ким Намджун. Который высасывает из него воздух, все тяжелые мысли и оставляет опьянение, горячую страсть и первый поцелуй. Который запомниться ему до конца его дней. Который затянул его в бездонную яму наслаждения и желания. Намджун пытается прорваться языком еще дальше, стать единым целым с человеком напротив. Гладит, кусает, целует его и нехотя отстраняется, смотря своими пылкими, полными страстью, глазами в прикрытые, затуманенные напротив. Юнги покрасневший. Юнги горячий. Юнги расслабленный и тяжело переводящий дыхание. У Юнги губы зацелованные и в алом оттенке. Они манят, зовут, умоляют еще. Но русоволосый не поддается. — Надеюсь, ты получил то, что хотел, — и уходит. Оставляет Юнги наедине с бесконечными вопросами, чувствами, непониманием. Он до сих пор не может прийти в себя. Даже не замечает как пропало удушье в горле. У него в голове Намджун. Его губы. И как они целуют. Он хочет еще, но вспоминает поздно — Намджун уже ушел. Сейчас бы его вернуть обратно и снова почувствовать этот вкус. Вкус его губ. Юнги думает так, да. Но спустя час, он будет это спихивать на ложные причины, будет сам себе оправдываться и говорить, что «нет, я не хочу и не хотел этого» и в тоже время вспоминать, закатывать глаза в истоме, закусывать губу, проводить по ними пальцами, лишь бы ухватить остатки той сладости. Он все это будет делать. Но не сейчас. Сейчас у него лава внутри разливается, обжигает все участки тела, но горят по-настоящему только губы. Лишь потому что их касались. И не кто-то, а Ким Намджун. Человек-загадка. Человек, который любит его. А Юнги уж точно не ненавидит.***
Парень идет по коридору, быстрыми шагами направляясь в класс. Еще немного, и он взорвется, как атомная бомба медленного действия. Намджун заходит в помещение, говорит сонбэ, что Юнги в медпункте и падает на парту. Учитель продолжил вести любимый урок парня — английский, но, если честно, ему сейчас абсолютно не до этого. В голове слайдами идет недавний случай. Намджун не может понять, что так резко переклинило в этом парне. Для чего он это все устроил. С какой целью? Хотя, русоволосый уже ожидает каких-нибудь скандальных унижений, по типу, отфотошопленные фотки или стёбы со стороны его дружков. Пусть. Намджун еще потерпит. Он и раньше терпел, вот и сейчас потерпит. Катиться уже не куда, шутки Юнги никто не заценит, зная его сущность, так что это была пустая трата времени. Джун действительно любит блондина. И сам удивляется, как ему удалось подхватить такую занозу, шишку, садиста, насильника, хулигана, матершинника, двоечника… Сколько можно найти ему характеристик. И хоть бы одна хорошая. Но и без того тяга к Юнги только сильнее. Только сильнее с каждым ударом. Хотя он должен ненавидеть его за это и действительно показать на что способен Намджун. А он способен. Но только не хочет. Не хочет, потому что это Юнги. Потому что Намджун верит — за злобной ухмылкой прячется хрупкое, нежное существо, которое удар — и он рассыпется на маленькие частички. А этого Ким не хочет. И также не хочет из-за любви к нему. Он руку поднять не может на этого человека. Намджун вроде бы сильный, но Юнги это его слабость. С каждым годом он всё больше хотел быть с Мином. Смотря на его характер, эти мысли отступали назад. Юнги жестокий, и Намджун это знает. Скажет лишнее, и тот засмеётся ему в лицо, ранит чувства парня, побьёт еще сильнее, с большей ненавистью, и будет хохотать над умирающим сердцем Кима. Не хочется этого. Абсолютно. Поэтому он просто потерпит снова, придет домой, в особняк, послушает причитания родителей, мол, «Скажи имя этого ублюдка, который тебя ударил, и мы его в гроб живьем положим», не ответит, сказав, что все в порядке, сделает уроки и пойдет в свою музыкальную студию. Намджуна это место вдохновляет. Он здесь чувствует спокойствие и радуется мысли о том, что, может Юнги к нему лично не симпатизирует, зато обожает RM. Ему постоянно приходится слушать как из наушников соседа по парте звучит его музыка. Юнги пока не знает, что это Намджун, но сам русоволосый верит, что когда-нибудь наступит тот день, и он раскроет личность. Только когда — это пока неизвестно. Ким вроде бы знает парня больше, чем другие, но все же чувствует себя далеко от него. Его же ни во что не ставят. И Намджун удивляется как это терпит. Ради любимых можно. Конечно, сегодня расстояние между ними резко сократилось. Может Юнги и правда сделал подставу, но в его взгляде читалось обратное. Намджун определяет, когда блондин искренен. Да и сегодня он вообще превзошел себя. Все же, зачем Мин Юнги поцелуй именно от него? Почему он так старательно и неумело пытался ответить? Зачем дарить свой первый поцелуй Намджуну, который еще больше страдает, чем от острых слов блондина? Откуда он знает, что Ким любит его? Юнги пользуется его слабостями? Хочет растоптать до конца и так наполовину умершую душу? Блондин так жесток и так наивен. Он ведь не знает чего стоило Намджуну сдержаться от искушения, от беспомощности человека напротив. Мин Юнги такой страстный, такой податливый, как можно было просто не взять его? Не изнасиловать прямо в туалете, не показать, что, вообще-то, Намджун тоже человек, имеет чувства и, на самом деле-то, сильнее. Русоволосый сжимает волосы, пытается выдрать дурные мысли, Юнги, поцелуй и его алые губы. Ким хочет избавиться от тумана в голове, оставшейся страсти и возбуждения. Если это был первый и последний поцелуй с ним, а он и был таковым, то Намджун хотел бы стереть его с памяти. Это его еще больше заставляет страдать. Лучше бы избили. Честно. В класс заходит ни чуть не мрачный Юнги. Намджун смотрит и пытается уловить взгляд. Но чёлка скрывает глаза. Шуга лишь хватает рюкзак и уходит, ни слова не произнеся. Ким хочет застрелиться. Умереть быстрой смертью. Он запутался в сетях Юнги, попал в его ловушку и не может выбраться. Как и понять, увидеть что внутри этой злой маски. Действительно ли там беззащитный, маленький ребенок? Действительно ли он плачет и молит о помощи? Или же тоже смеется коварным смехом?