flashback
— О, — удивлённо восклицает парнишка пятнадцати лет, открыв дверь квартиры и столкнувшись с одетым в черное пальто отцом, — ты дома? — Ты мне не рад? — улыбается мужчина и обнимает фыркающего сына. — Фу, ты мокрый, — парнишка вырывается из объятий и вытирает лицо. — Почему пальто мокрое? На улице ведь солнце… — Какой ты у меня внимательный, — мужчина треплет его по голове. — А где мама? — Позвони, спроси, мне она не отчитывается, — мальчик разувается и несет сумку с продуктами на кухню. — Хичоль! Я твой отец, она твоя мать, ты не должен с нами так разговаривать, — мужчина следует за ним, не потрудившись снять обувь. Хичоль со вздохом смотрит на грязные разводы на полу — снова мыть полы. — Она мне не мать, — он вымещает свою злость на продуктах, которые безжалостно закидывает в глубь пустого холодильника. — Зачем ты вообще пришёл? — Ты мой сын, я скучаю, — мужчина понимает поведение своего сына и не винит в излишней эмоциональности. — Тогда забери меня с собой! — Мы это уже обсуждали… — Тогда уходи, уходи к своим Минам, служи им верой и правдой, и жизнью не забудь ради них пожертвовать, — с каждым своим словом Хичоль разбивает не только свое сердце, слезы сдерживать трудно, но возможно, поэтому он продолжает, — Король для тебя всё, а на меня тебе плевать! Будь добр, не возвращайся больше. Как видишь, — он обводит руками пустующую кухню со скудным убранством, — я достаточно взрослый, чтобы позаботиться о себе, пока Юри трахается непонятно с кем. — Не говори так о матери! — Не мать она мне! Хотя бы уважай меня, не ври, глядя в глаза. А знаешь, всё равно, прощай, не возвращайся больше. Хичоль отворачивается и усиленно делает вид крайней занятости, не может больше смотреть на него, ещё немного и он зарыдает как девчонка, а этого видеть отцу ни к чему, иначе его речь и гроша ломаного не стоит. Но хлопнувшая дверь слишком оглушительна в звонкой тишине пустующей и ни капли не уютной квартиры, поэтому он срывается на бег в надежде догнать отца, извиниться, обнять, попросить не оставлять его одного. Но вокруг ни души, солнце светит слишком ярко для одинокого пятнадцатилетнего парня. А мокрые следы грязных ботинок отца обрываются на пороге его квартиры.endflashback
— Он пугает меня, — доносится из-под одеяла. — Кто? — спрашивает Чимин, продолжая наблюдать за суетой города. Их опять вернули в эту клетку. Наконец-то. Произошедшее в столовой потрясло и прибавило пару сотен вопросов к и так длинному списку. Тысячи вопросов и ни одного ответа, только список время от времени пополняется. Если так продолжится он и вовсе потеряет какую-либо связь с реальностью и чокнется вместе с этим сумасшедшим садистом-Сокджином, неадекватным тихоней-Тэхёном-Ви, пассивно-агрессивным демоном-Хосоком и открыто устрашающим монстром-Намджуном. Чёрт, что это было там с Хосоком? — Чимин успел заметить незначительные изменения во внешности с другом, когда того прижимали к столу. — Если такая дичь как перемещение по мирам возможна, то и существование подобных тварей тоже оправдано. Он не хотел называть Хосока этим обидным словом, но пока тот ему не объяснит, иное слово будет сложно подобрать. — Намджун. — Меня тоже, — признаётся, чего таить? Он напугал его до заикания. А вот Хосок не выглядел особо напуганным, и, судя по всему, они старые знакомые, очень старые. Не хотел бы Чимин иметь такого врага. — Господин Ви, — в комнату заглядывает Джексон и Чимин действительно ему рад, — я принёс ваши любимые конфеты, — он подходит к кокону и приподнимает край, протягивая руку. Проворная ладошка Ви сразу же принимает подношение и вновь скрывается под одеялом, — Чимин хмурится, глядя на странные конфеты, но предпочитает не обращать на это внимание. Пока. — Джексон, можно у вас спросить? — Можно. Чимин крайне удивлён, что тот так быстро согласился. Подозрительно. — А вы на них ответите? — щурится. — Нет. И чего я ожидал? — Но могу ответить да или нет, — дополняет Джексон, подходя вплотную. Несмотря на свой возраст мужчина выглядит внушительно и угрожающее в каком-то смысле. Если бы Чимин не видел его доброго взгляда, обращённого на Ви, то несомненно относился бы к нему с особой осторожностью. — Что хочет спросить молодой Господин? — Давайте без вот этого вот, — морщится, за эти сутки ему уже конкретно надоели все эти вычурные обращения. — Как скажите, молодой Господин, — улыбается Джексон, явно подтрунивая на Чимином. — Ви действительно брат Короля? — Да, с чего вдруг вы спрашиваете? — приподнимает одну бровь Джексон. — Да так, — размыто отвечает, отводя взгляд в сторону, никому не стоит знать, что Ви — тот самый Ким Тэхён. Даже Джексону. — Намджун сверхъестественное существо? — Да. — Опасное? — Несомненно. Это было очевидно, зачем только спрашивал? — Он в подчинении у Сокджина? — Да. — По своему желанию? — Больше нет. — Вот как? Интересно. — На сегодня достаточно, мне не разрешено задерживаться здесь, — он разворачивается и выходит за дверь прежде, чем Чимин успевает высказать своё негодование. По сути, он ничего стоящего не узнал, лишь больше вопросов появилось. За окном бушует непогода. Чимин никогда не любил грозу, ему было неуютно и страшно, а раскаты грома вызывали дрожь. Единственный кто знал об этом страхе и помогал с ним справится — Тэ. Его объятия были лучшим успокоительным и снотворным. Чимин смотрит на уже спящего Ви, ненужное одеяло отброшено в сторону, а задравшаяся майка оголяет живот. Чимин бессовестно пользуется появившейся возможностью и пялится, пока очередная вспышка молнии не озаряет на мгновение комнату. Следом разносится дребезжание стекла от раската грома и Чимин вновь смотрит на Ви, вот только теперь во взгляде не сексуальное желание, а лишь поиск убежища. — Ну, а почему бы и нет? — шепчет он и забирается на кровать, осторожно, стараясь не разбудить, притягивает к себе и обнимает. Поддаётся порыву и зарывается носом в его волосы, втягивая такой родной и одновременно чужой запах. Впервые Чимин позволяет себе расслабиться, отпускает рой мыслей и сосредотачивается на спокойном, размеренном дыхании Ви. Понемногу, мышца за мышцей напряжение покидает его тело, даже дышать легче стало. Он и не замечал, как был зажат всё это время. Осталась лишь лёгкость во всём теле. Уж не в Ви ли дело? — Меня сейчас стошнит, — раздаётся совсем рядом недовольный, полный отвращения голос Чонгука. Чимин испуганно дергается и в следующее мгновение замирает, потому что Ви начинает сонно ворочаться, удобнее устраиваясь под боком. — Тихо, заяц, — шикает на нарушителя спокойствия. — Разбудишь. — Кролик, — как бы между прочим поправляет его Чонгук. — С каких пор ты заботишься об этом отродье? — он брезгливо морщится, присаживаясь на край кровати. Маска его снята, поэтому в частых вспышках молний можно отчётливо разглядеть искривлённое лицо. — Ничего ты не знаешь, Джон Сноу, — ворчит Чимин, не надеясь, что его отсылку заценят. — Он не такой как Сокджин. — Вся их семья такая, не обманывайся милой мордашкой. Влюбился? — Не неси чепуху, — отрицает громче, чем хотел. Чонгук лишь ухмыляется. — Говори зачем пришёл, уж не спасти ли меня? — Нет, если ты исчезнешь из закрытой комнаты, подозрения сразу падут на меня, тупой хён. — За тупого хёна огребёшь, — шипит Чимин, но обнимающая поперёк его тела рука Ви не дает добраться до шеи этого пацана и удушить. — Я здесь по делу, у Агуста есть план, мы тебя вытащим, сиди тише воды, ниже травы, не нарывайся на Вонхо, а то весь двор наслышан о ваших перепалках. Не груби Королю и за милю обходи Намджуна. — Скажи мне что-нибудь новенькое, — ворчит, — думаешь я сам ничего не понимаю? — Чувство самосохранения у тебя отбито напрочь, — Чонгук тыкает Чимина пальцем в лоб и впервые за последние месяцы смеется, получив ощутимый шлепок по руке. — Ты, ребёнок, я старше тебя, почему ты ведёшь себя так неуважительно? — Потому что ты чертовски милый, когда раздражён. — Что? — Что? Чонгук сам не понимает, почему это сказал. Единственное, что он сейчас чувствует это неловкость и мечтает убраться отсюда как можно быстрее. Что он, собственно, и делает, с разбегу врезаясь в гладь зеркала, крикнув напоследок «не чуди, глупый хён». — Кто из нас чудит тут? — хмурится Чимин и всё же останавливается на варианте со слуховыми галлюцинациями, так проще, чем придумывание иных причин этой фразы. Рука живёт отдельной жизнью, зарываясь в волосы Ви и пропуская мягкие пряди сквозь пальцы. Чимину впервые не хочется контролировать и ограничивать свои желания, поэтому просто наслаждается. Только вздрагивает время от времени из-за особо громкого раската грома и дребезжания окна. Ви, словно чувствует, сильнее прижимает к себе, и Чимин подумывает над тем, чтобы вздрагивать почаще. Маленькая шалость так и остаётся на стадии мыслей. Выматывающий день дал о себе знать, тело медленно, но верно погружалось в дрёму, вот только заснуть не дало бормотание Ви. — Тебе бы гриндить мобов в нубятне, а не рейды на боссов возглавлять, краб, — бессвязный бред повторяется в изобилии используя мудрёный сленг онлайн-игр. Чимин открывает глаза и пялится в потолок, осмысливая сказанное, а пока мозг запоздало обрабатывает информацию, память уверенно подкидывает давний рейд, который он организовал, сам прекрасно осознавая, что слишком неопытен для этого дерьма. Тогда он только начал стезю геймера, в надежде отвлечься от постоянных физических болей в колене и моральных мучений отвергнутого сердца. В этом весь Чимин, вместо того, чтобы побороть свою зависимость в Тэхёне, он заменил её другой зависимостью, вытягивающую из него последнее накопленное. Вложив в снаряжение своего персонажа все деньги, что у него были, и проведя в игре сорок два часа, Чимин решил, что абсолютно готов к чему-то большему и смело подал заявку на участие в ивенте. Это было глупое решение, фиаско было ожидаемо. Вот только не этим запомнился тот рейд, а тем, что это была первая онлайн-встреча с Mad_Hatter. Чимин переводит взгляд на Ви, изучая черты его лица. — Нет, — тянет он, — быть того не может. Может, — подкидывает голос разума, ведь в этом мире нет онлайн-игр.***
— Когда я тебе уже надоем и ты меня прикончишь? — спрашивает Чимин у своего отражения в окне машины. — А ты этого хочешь? — спрашивает Сокджин не отвлекаясь от чтения информации на планшете. — Уж лучше кормить червей в земле, чем всё это, — он окидывает взглядом свой бардовый костюм, коих он перемерял за последний месяц сотни раз. Никто не пришёл, как заверил его Чонгук, ни через день, ни через неделю. Счет дней перевалил за один месяц ещё вчера, а вестей так и нет. Словно на него забили, словно решили оставить всё как есть. И пусть эти люди ему никто, но Чимин чувствовал внутри разъедающую пустоту. Его бросили. Опять. В чужом мире, где он никого не знает, у него ничего нет, и сам он никто. Его каждые два дня наряжают, прихорашивают, отвозят на званные ужины высокопоставленных лиц, водят за ручку, показывают каким-то людям, которые не хотят замечать его отнюдь не праздничного настроения, представляют героем, спасителем несчастных детей, которых удалось уберечь от возможных терактов. Они скалят свои лица в приторных фальшивых улыбках, пожимают руку и оставшуюся часть вечера не обращают на него ни малейшего внимания. Чимин рад в такие моменты быть пустым местом. Сегодня иначе, сегодня тот редкий случай, когда Сокджин отправляется на какой-то очередной приём вместе с ним, от этого ничего хорошего ждать не стоит. В первый раз, когда Сокджин взял его с собой, он стал свидетелем казни, во второй — убийства членов семьи одного из чиновников, в третий – невольным наблюдателем оргии. Чимин давно не невинная ромашка, но даже он смущённо отводил глаза и сверлил взглядом шкуру медведя по которой скользили потные тела явно обдолбаных юношей и девушек. Он нервно взглатывал каждый особо громкий стон или вскрик, всё надеялся, что его не заставят в этом участвовать. — Хочешь сказать, что последний приём, на который я тебя взял, тебе не понравился? — словно читая его мысли спрашивает Сокджин. — Что это за развлечение такое? Сидеть и смотреть лайв-порно? Вы богачи совсем умом тронулись. Деньги некуда засунуть? Чимину пора бы уже заткнуться, он и сам понимает насколько перегибает, но уже как-то всё равно кто перед ним, что он говорит, какая разница, если финиш его ждёт один? — Ты постоянно забываешь кто перед тобой, — в спокойном тоне нет и намёка на злость или недовольство, но Чимин не позволяет себя обмануть. — Типа тебе это во мне не нравится, — хмыкает и впервые за весь путь поворачивается к Королю, чтобы встретить высокомерный взгляд и вздёрнутую бровь. Отдалённо мозг понимает, что эту фразу можно было принять за флирт, но сказанного уже не вернёшь, остаётся лишь нервно прикусить губу и вернуться к созерцанию проносящейся за окном пустоши. Они уже час как выехали за пределы города и без остановки, в сопровождении четырёх машин и двух мотоциклов мчатся под двести в неизвестность. Спустя ещё час конвой останавливается на лужайке загородного дома, которая полнится ещё десятками машин и сотнями людей с оружием. Их проводят внутрь и Чимин на мгновение теряется в окружившей его роскоши. Казалось бы, за это время он уже должен был привыкнуть к подобному, но это убранство было ещё пышнее, чем у Короля и всех тех, у кого Чимину довелось побывать, вместе взятых. — Слишком броско и безвкусно, — бормочет, щурясь от ослепляющего блеска огромной люстры, освещающей холл. — Согласен, — так же тихо бормочет Сокджин, натягивая искусственную улыбку, чтобы поприветствовать хозяина вечера. Соблюдя все формальности, они прошли в зал ещё более сверкающий. Столько золота Чимин не видел за свою жизнь. — Не делай так, — шепчет он Сокджину. — Как? — Не соглашайся со мной, не будь таким… нормальным, мне от этого не по себе. Я знаю тебя, ты хороший актёр и манипулятор, но на мне твои приёмы не сработают. Так что скинь с себя уже эту маску и прекрати жалкие попытки склонить меня к своей стороне. Прости за каламбур, это я образно, а не про твою маску, — Чимин неловко крутит пальцем возле лица Сокджина, лишь усугубляя всю неловкость и полностью уничтожая весь эффект от собственной речи. Последняя фраза явно была лишней, — мысленно критикует себя не в силах что-либо исправить. — Ты меня не знаешь, Пак Чимин, — шепчет Сокджин ему на ухо и от этого внутри всё скручивает от страха, потому что в голосе нет ничего кроме угрозы и недовольства. В другом конце зала раздаётся звук битого стекла и Чимин облегчённо вздыхает уважительному предлогу отойти подальше от Короля. Никто из гостей не обращают внимание на сгорбившегося на полу официанта, над которым грозной тучей нависает Хосок. Выглядит он довольно внушающе и заметно выделяется среди фраков, смокингов и вечерних платьев, своей чёрной косухой и рваными джинсами. Хосок сверлит взглядом Сокджина и уже направляется в их сторону, когда его перехватывает Хичоль. Вот это неожиданность. Чимин чувствует внутри покрытое толстым слоем льда озеро разочарования, которое исчезает под лавиной из боли от предательства. — Мне надо выпить, — он выхватывает у Сокджина бокал и залпом выпивает его содержимое. Это будет долгий вечер. Спустя час долгожданное веселье накрыло Чимина с головой. Вечер больше не казался таким скучным и напыщенным, наоборот, гости оказались до безобразия смешными и нелепыми, чего только стоят эти высокомерные дамы с невообразимыми высокими причёсками и с гордо вздёрнутыми носами, считающими себя писаными красавицами и супермоделями. Чимин исподтишка, прислонившись к одной из колонн, спокойно себе хихикал, когда в поле зрения появилась улыбающаяся физиономия Хичоля. — Тебя только не хватало, — отнюдь не дружелюбно бросил ему Чимин и попытался уйти. Безуспешно. — Чимин, ты мне не рад? — А должен? — Нет. Ну хотя бы не отрицает своей вины. — А ты, я смотрю, бываешь не обкуренным? Неожиданно… Выглядишь странно. Тебе не идет быть трезвым. — Как себя чувствуешь, Чимин? — ухмыляется Хичоль, разглядывая парня и отмечая про себя, что Сокджин крайне щепетильно следил за внешним видом своего пленника, ведь Пак Чимин красив, а Пак Чимин над которым поработали стилисты — просто восхитителен. Даже гетеросексуальный Хичоль вынужден признать это. — Безумным. В последнее время мой любимый ответ. Нужно закрепить за собой авторские права. — Значит, становишься одним из нас, — понятливо кивает Хичоль. — Это хорошо, Чимин, очень хорошо. — Что хорошего в безумии? — хмыкает, и достаёт из внутреннего кармана конфету, которой перед выходом поделился с ним Тэхён. — Что это? — Хичоль вырывает её из рук, рассматривает узор на обёртке. — Что за манеры, — Чимин с трудом держится на ногах, колонна — его последняя опора, — отдай, это моё, — протягивает руку и ждёт, надув губы как ребёнок. — Ты хоть знаешь, что это? — Хичоль ухмыляется и отдаёт сладость обратно. — Кто тебе её дал? — Какая разница? — Мне? Абсолютно никакой, всего-то лёгкие наркотики, они не страшны в маленьких дозах. — Какого чёрта? — он останавливает руку с конфетой в сантиметре от своего рта и брезгливо её осматривает: обычная карамель, ни намёка на незаконность. Что за мир такой? Чимин бросает конфету в бокал с шампанским, который держит Хичоль, и зачёсывает волосы назад, незаметно утирая выступившую испарину со лба. — Жарко? — от пронзительного взгляда Хичоля ничто не ускользает, в том числе и участившееся дыхание с расширенными зрачками. — Что-то мне подсказывает, что это не первая твоя карамелька. Идём, я отведу тебя в уборную, — он ставит свой бокал с моментально покрасневшей жидкостью на поднос проходящего мимо официанта. — Никуда с тобой больше не пойду, опять продашь кому-нибудь? Что тебе дали за мою поимку? — ответ на этот вопрос его особо сильно волновал. — Не говори глупостей, — он поддерживает его за талию и уводит за угол, — я ничего не делаю, просто так, в том числе не сдаю своих. Не тупи, Чимин, так надо было, просто поверь. — Тебе нужно постараться, чтобы вновь заслужить моё доверие, — язык еле поворачивается, а сознание уплывает. И как он только умудрился пропустить тот момент, когда уже всё, хватит пить? — Не сомневайся, сделаю всё возможное, а сейчас тебе нужно съесть вот это, — он заталкивает Чимину в рот маленький кусочек шоколадки, по крайней мере Чимин надеется на то, что это всего лишь шоколадка, а не очередной опиум. — Это нейтрализует действие твоих карамелек, жуй. Чимину не остается другого варианта кроме как покорно жевать. — Отвратно. — Терпи. — Меня тошнит. — Тебе кажется. — Хочешь поспорить? Бессмысленный разговор прерывает ворвавшийся внутрь Хосок. Не говоря ни слова, он сминает Чимина в объятиях, шепчет «скучал», полное тоски, и Пак почему-то верит. — Его уже ищут, быстрее давай ему ключ и сваливаем, — это уже сказано Хичолю и тот, чертыхаясь роется в своих карманах. — Не переживай, мы о тебе не забывали, просто трудно попасть туда, куда тебя привозят, — это уже Чимину. Туман в голове понемногу рассеивается, но это не помогает здраво реагировать на происходящее. — Нашёл, — восклицает Хичоль и кладет на ладонь Чимина металлический ключ. — И что мне с этим делать? — он пытается сфокусировать на ключе взгляд, но получается до ужаса плохо. — Зачем так надрался? — возмущается Хосок и, пользуясь моментом, зачёсывает прядь волос Чимину за ухо. — Это всё карамелька Квази. — Откуда она у него? — Ты меня спрашиваешь? — Заткнитесь! — слишком громко требует Чимин, потому что слушать этот бубнёж уже сил нет никаких. — Нахрена мне этот ключ? — Как только мы выйдем, вставь ключ в замочную скважину, представь дом Агуста, поверни ключ и открой дверь, — тараторит Хосок. — Слишком быстро, — Чимин морщится и трёт виски. — Это портал, просто представь место. Я тебе позже всё объясню, только не тормози, сделай сразу как за нами закроется дверь, понял меня? — Хосок встряхивает Чимина и, дождавшись кивка, уходит. — Просто представить место, говоришь? — Чимин разглядывает ключ, а в мыслях уже вспоминает свой ванрум, четыре голые стены, компьютер и кровать, и не представляет места уютнее этого. Желание вернуться домой настолько сильно, что Чимин не раздумывая, выполняет все инструкции, и открыв дверь не верит своим глазам. В проёме виднеются знакомые очертания, это действительно его ванрум. Он вдыхает полной грудью и еле сдерживает выступившие слёзы — пахнет домом. — Это дерьмо реально… Впервые за все эти недели он смеётся, громко, заливисто, истерично. Смеётся пока закрывает дверь. Смеётся пока достаёт ключ и прячет его за резинкой трусов. Ну, а чё? — спрашивает его пьяный мозг. — Там искать не будут. Пак Чимин решил остаться. Этот мир уже проник в него воздушно-капельным путём, заразил каждую клетку, отравил кровь, затуманил разум. Пак Чимин совершенно точно безумен.