i am alive

Я знаю, лейтенант. Не только машины могут быть сломаны, но и люди. Только мы ломаемся функционально, физически, а вы — вы ломаетесь в тех местах, которых в нас априори не будет: в трехстах граммах сердечной мышечной массы, в невидимой, но всегда ощутимой, рваной на ошметки душе. Я знаю, лейтенант, что абсолютно не тот мальчик, чье фото вы храните в столе рядом с пистолетом. Мальчик, которого так хотите увидеть уже так давно, еще с того самого дня. Мальчик с россыпью бледных веснушек на лице и кромкой глаз, такой же глубокой, как Марианский желоб, и той жизнью во взгляде, которую никогда не увидите, глядя на меня. Вы ненавидите нас за его смерть. Вы ненавидите меня. Сколько ему сейчас было бы? Как мне? Он чем-то на меня похож? Простите, лейтенант, за неправильную формулировку. Я на него похож? Простите. Я только учусь ж и т ь. Я знаю, лейтенант, вашу русскую рулетку у виска. И каждый раз, как только спускается курок, миллионы программных сбоев нахрен ломают мою систему, запускают в подкорки вирус под названием "страх остаться одному". Я становлюсь девиантом снова и снова. Я становлюсь практически человеком, но я всегда буду не тем, что вам нужно для счастья. Не оставляйте меня, Хэнк. Я сумею вас спасти. Я смогу заставить вас чувствовать радость. Вы меня знаете, я всегда выполняю свою задачу. Вы сами говорили, какой я упрямый пластмассовый ублюдок. Просто дайте мне еще немного времени. И вы увидите, что улыбнетесь. Я выполню миссию "счастье", я обещаю. Я знаю, лейтенант. Вам больно. Вам надоело жить. Я знаю, где у вас болит, и для этого анализ мне не нужен. Я бы отдал вам свою функцию регенерации, если бы мог, отдал бы ту деталь, что в вас окончательно сломана, лишь бы вы оставались рядом, отвешивали подзатыльников и учили, как быть человеком. Прошу вас, Хэнк. Вы — весь мой мир, вся моя семья. Останьтесь уже хотя бы потому... Потому, что вы — смысл моего с у щ е с т в о в а н и я.