Тёмное дитя

Всю неделю стояла невыносимая жара. Тяжелый влажный воздух лесов Фолкрита не давал дышать полной грудью, а редкие дуновения ветра, как назло, были тёплыми. Даже тень не приносила желанного облегчения. Я рыскала по Сосновому бору в поисках убежища Тёмного Братства уже четвертый день, но для местных жителей, которые настороженно относятся к незнакомцам, я притворялась травницей. Собирала цветы, корешки, листья и продавала их всем желающим  — таким образом и сохраняла добрую репутацию и без денег не оставалась. В основном моими покупателями были пожилые травники и знахарки, которым возраст и здоровье, или лень, не позволяли уже ходить на дальние расстояния, а ведь богатый травами Сосновый бор находился на приличном расстоянии от города. Когда я поинтересовалась у одной из знахарок, любительницы почесать языком, почему даже многие молодые жители не хотят заходить в лес, она рассказала, что это из-за жутких слухов о нем: — Одним дверь с черепами среди валунов мерещится, другим — оборотни. А я говорю, что всё скуума. Уйдут, укурятся, напьются, потом видят всякое, и работать не хотят, старикам помогать. Я нахаживала вокруг всех увиденных больших камней и не могла найти никакой двери с черепами или хоть чего-то похожего. Ходила туда-сюда, заглядывала в каждую щель между валунами, там, где позволяло пространство, взбиралась на вершины, бродила по тропам и вымощенной дороге, продиралась сквозь высокие кусты. Безрезультатно. Перевалило за полдень. В бору я снова с раннего утра и уже очень устала, так что решила сделать перерыв. Ещё в самый первый день здесь я приметила небольшое озерцо, плотно окруженное деревьями, из-за чего оно постоянно находилось в тени и казалось чёрным. От него исходила приятная прохлада, что в такую погоду кстати. Но вместе с этим, от воды шла непонятная энергетика, из-за которой постоянно хотелось отвести взгляд в сторону или вовсе уйти подальше, а коснуться воды даже мысли не возникало. После перекуса мясными лепешками на меня резко накатила усталость, и захотелось вздремнуть. Я уговаривала себя встать и вернуться в город, все-таки тут дикие звери водятся, но тщетно. Сквозь дремоту окружающие звуки слышались намного четче. Сердце замирало, когда совсем рядом раздавался треск падающих веток, или шуршали кусты, и успокаивалось, стоило птицам завести свою убаюкивающую трель, только ветер шелестел верхушками деревьев, не обращая ни на что внимания. Громкий стук, будто хлопнула дверь, вывел меня из сна. Я подскочила на месте, осматриваясь по сторонам. Сердце бешено колотилось. Глубоко вдохнув и выдохнув несколько раз, я немного успокоилась и постаралась здраво оценить обстановку и разузнать, что же конкретно меня так напугало. Вокруг по прежнему спокойно. Надо мной дятел застучал по коре сосны, в высокой траве у подножия одной из больших каменных глыб зашевелился мелкий зверь, озерко покрылось рябью. Изнутри него будто что-то смотрело на меня… Большое и хищное, жаждущее смерти… Я доверяла своему чутью, быстро вышла из тени. Солнце ослепило, в краю глаза мелькнула фигура и тут же исчезла. Опять раздался звук, вырвавший меня из дремоты. Я обернулась, разыскивая его источник, и остановила взгляд на плюще, что соединял между собой, как шов, две скалы. В первый день пребывания я уже натыкалась на него. Подумала, что вход в Тёмное Братство вполне мог замаскироваться за ним, и сразу попробовала пройти вовнутрь, однако, как только протянула руку, тут же её дернула, наткнувшись на преграду из острых колючек. Мое оружие растению не нанесло ни единого повреждения, как и магия. На этом мои попытки узнать, скрывает ли что-нибудь «шов», закончились, и я переключила внимание на загадочное озеро и поиск трав. Но, кажется, звук шел именно оттуда. Вполне возможно, что колючий плющ — лишь искусно наложенная иллюзия, дабы отвадить посторонних людей. Или я до сих пор сплю и происходящее — просто мое воображение. И всё же, попробовать стоило. Заклинание «дубовая плоть» должно помочь не получить глубокие порезы. На поддержание более высокого уровня защиты у меня не хватало сил, поленилась уделить занятиям магией больше времени. Возле плюща я остановилась, собираясь с силами и отбрасывая сомнения. в голове засела странная мысль: ты занимаешься ерундой, тебе кажется, там ничего нет, ты навредишь себе. Первой в плющ просунула левую руку. Её обожгло со всех сторон. Несмотря на одежду и магию, колючки впивались с разных сторон, оставляя кровоточащие порезы. Но в конце ладонь провалилась в пустое пространство. Правой рукой я, как смогла, закрыла лицо и стала пробираться сквозь преграду. Кровь вытекала из свежих ран, лоскуты одежды прилипали к телу, сил сдерживать стоны боли не было. И вот уже правая нога ступила на свободное от плюща пространство, последний рывок — и свобода. Я будто целую вечность провела в колючих ранящих путах. К удивлению, на теле не осталось ни следа, одежда цела, а преграда просто развеялась на глазах. Это и правда была иллюзия, дабы отвадить любопытных. Только боль продолжала отдаваться на каждом сантиметре тела. Я повернулась и уткнулась в чёрную дверь: посередине каменного полотна изображен большой череп с ладонью на лбу и без нижней челюсти, под ним полусидя расположился скелет, у ног которого лежала горка мелких черепов с воткнутым в нее кинжалом. Пустые глазницы «главного» черепа будто смотрели в самую душу. Стоило лишь чуть вглядеться в провалы, как в голове медленно зашептал голос: — Что есть музыка жизни? — Тишина… — тут же вспомнив вторую часть ответа, добавила: — Брат мой! — Добро пожаловать домой. Дверь отворилась, выпуская наружу мягкий свет. Я оказалась в коридоре, уходившем вниз. На стенах по бокам висели потрепанные временем красные знамена с изображением кровавой руки. Навстречу мне никто не вышел, но издалека донесся дружный смех. Спустившись вниз, я оказалась в широком зале. У стен справа стояли несколько шкафов с книгами, украшениями и какой-то одеждой, слева — открытая дверь, правее двери — стол, заваленный документами. Если двигаться прямо от входа — очередной спуск вниз. Оттуда снова донесся смех, уже более отчетливо. Из левого прохода тихо вышла фигура, я вздрогнула от неожиданности. Это была женщина со светлыми распущенными волосами, в кожаных брюках и сапогах, в обычной светлой льняной рубахе. В руках она держала несколько бумаг, которые, увидев меня, тут же скинула на стол. — А, наконец-то! — она оперлась бедром о стол и скрестила руки на груди. — Мы наблюдали за тобой всё это время. Долго же до тебя доходило, как сюда попасть. Но я рада, что ты добралась. Как дорога? Не утомила? — насмехалась она. — Могло быть и похуже, — ответив тон в тон, тут же прикусила язык. Так и жизни лишиться можно. — Меня зовут Астрид, я тут главная, — не обратила внимания женщина. — Принимаю заказы, раздаю их опытным убийцам. Новичками занимается Назир — редгард, не пропустишь. Найди его и задавай любые вопросы, он на всё ответит. Заодно познакомишься с остальными членами семьи, они сейчас все на месте, такое редко бывает, так что тебе повезло. — Она устало вздохнула и села за стол, придвинув к себе несколько документов. — Теперь начнется твоя настоящая жизнь, в Тёмном Братстве. Ты теперь член Семьи, Изольда. Цени это. Никого не зли и не беспокой меня по пустякам. Я поблагодарила за совет и направилась на гомон голосов. Следующий зал уходил ещё ниже под землю. В нём могла бы разместиться целая армия. В левой стороне остывала кузня. Оружейные стойки рядом с ней и несколько открытых сундуков пестрели различными видами колюще-режущих орудий. По правую руку в озерцо спускался невысокий водопад. Начало он брал из щели под навесом с панорамным круглым окном, украшенным фреской в виде уже знакомого черепа. Под потолком висели сталактиты. Несколько самых крупных дотягивались до пола, образовывая таким образом широкие колонны. Я не торопясь двигалась по тропе из уложенных плит. Чуть дальше источника воды — снова лестницы, только уже наверх. Одна вела в очередной проход, вторая к стене, исписанной драконьим языком. В детстве мне много о них рассказывали, и несколько даже довелось увидеть собственными глазами. Тогда они казались в десятки раз больше и величественнее. — Ха-ха-ха! Ещё! Ещё! Изобрази, как он пытается купить тебе конфет!.. — громкий гогот вывел меня из воспоминаний. Шипящий говор явно указывал на расу его обладателя. Пасть зелёного аргонианина была широко раскрыта в улыбке, открывая все ряды острых зубов. Небольшая компания скопилась вокруг маленькой девочки. Несколько человек – пожилой лысый мужчина и тёмная эльфийка неопределённого возраста стояли, облокотившись об большой камень. Широкоплечий крупный норд хмурил брови, но улыбался вместе с остальными, стоя поодаль на пригорке. От него издали пахло, как он зверя. Чутье подсказывало, что это оборотень. Редгард стоял ко мне боком. На мгновение все они обратили свои взоры на меня, а после снова к маленькой девочке. Её лицо мне показалось очень знакомым. Я остановилась в нескольких шагах ото всех и прислушалась. — «…О, да, хочешь, конфетка, я дам тебе конфетку?», — она попробовала сделать свой голос более грубым, пародируя мужчину. — «- Добрый господин! Конечно! Через этот переулок до конфетной лавки совсем недалеко. Я так хочу кушать!», — продолжила она своим, и снова мужским: — «Очень хорошо… А ты не боишься темноты? А то тут так темно. И ты такая красивая и маленькая. Какая… какая милая улыбка. Открой свой ротик и закрой глаза, у меня завалялась одна конфетка в кармане… Ох, какие зубки… А-ах, ммм, ааааААААААААА!!!!!» — девочка широко открыла рот и резко его закрыла, делая вид, что что-то откусывает. Мужчины из компании поморщились и заухали, эльфийка захохотала: — Ох, Бабетта, ты такая озорница! — Фестус, — заговорил редгард, когда перевел дух. — Чем закончился твой последний контракт? — О, прошу тебя, старик! — в словах оборотня слышался сарказм. — Услади наш слух своими мудрыми рассказами… — Эх, молодые вы и глупые, — отмахнулся лысый. — Всегда смеетесь над умными и опытными. Мой контракт прошел хорошо, спасибо большое. Опробовал новое заклинание. Вот настолечко получилось близко к тому, чтобы вывернуть того жреца наизнанку, — он показал не до конца сведенные большой и указательный палец. — Ужасно грязно. — А ты что расскажешь, Арнбьорн? Каджит, да? Торговец? — поинтересовалась эльфийка у оборотня. — Большая собачка бегает за киской! Как мило! — захохотала Бабетта. Остальные подхватили. Арнбьорн нахмурился и скрестил руки на груди: — Во-первых, не мило, во-вторых, не торговец, а каджит-монах, мастер школы Шепчущего клыка, — зарделся он. — В-третьих, он мёртв… А у меня новая набедренная повязка. Ещё более громкий гогот пронесся по всей пещере. Я прыснула в кулак. Шесть пар глаз повернулись в мою сторону. Они смотрели с любопытством, оценивали конкурентоспособность, пробирали до самых внутренностей. Возникшую тишину прервал Назир: — А это новенькая, о которой вы все уже наслышаны, — он приобнял меня за плечи, вселяя уверенность. — Изольда. — Убийца старушек! — воскликнула девочка. Я почувствовала, как к лицу приливает кровь, и уши начинают гореть. Все снова засмеялись. Еле-еле удалось выдавить из себя улыбку. — Не пугай девочку, маленькая проказница, а то обидится, сбежит, и мы потеряем перспективную убийцу. — Ну, да, старушки уже сами не справляются. Нужно, чтобы кто-то им помогал, — оскалился оборотень. Внутри меня закипала злость. — Ладно вам шутить над новенькой. Всё, расходитесь по делам, увидимся за ужином, — отмахнулся от всех редгард и повел меня на собой. — Не обижайся на них, — он смягчил тон, — со временем привыкнешь к здешнему юмору. Он бывает жестковат, но какова профессия, таковы и шутки. Он привел меня в длинный коридор с дверьми и сказал, что могу выбрать любую незапертую комнату, разложить вещи, а после подойти к нему в столовой, и удалился, не объяснив, где она. Долго выбирать не пришлось: первая от меня комната оказалась запертой, вторая — нет. Вот в ней я и решила остаться. Из мебели в ней присутствовали кровать, тумбочка, шкаф и сундук для вещей, стол и табурет. А ещё слой пыли и паутина по углам в качестве декора. Раскладывать мне особо было нечего. Плащ остался в комнате постоялого двора, за ним можно сходить позднее. Сумка на поясе практически ничего не весила из-за наложенных на неё чар. Но все-таки я сняла её и ножны с клинком, оставив вещи на столе. Не думаю, что мне стоит опасаться местных обитателей, если они уже назвали меня членом своей семьи. И еще таким образом я хотела показать своё доверие. Спуск в столовую обнаружился дальше по коридору. Назир сидел во главе длинного стола и перебирал бумаги. Я молча подсела сбоку. Спустя время он обратил на меня внимания, одарив широкой улыбкой, за раз похвалив за выдержку и поругав за отсутствие оружия. — Никогда не знаешь, что может случиться в следующее мгновение, — он поднял указательный палец вверх, — вдруг, в этот самый момент снаружи готовиться облава на наше убежище. Чем будешь защищаться? Я понурила голову и извинилась. И меня снова похвалили и отругали одновременно: — Хотя твоё доверие с первых минут польстило, а вот сомнение в том, что тебя не будут защищать члены семьи — нет. Моё обучение началось без предупреждения. Назир задавал мне вопросы, я отвечала на них предельно честно и изредка задавала свои. Когда редгард узнал, кем являются мои родители, то присвистнул от удивления:  — И что дочь прославленных героев делает у нас? Неужто перебить нас всех решила и тоже прославиться? На моё замешательство он громко рассмеялся и перевел тему, сказав, что пошутил. Осадок, однако, остался. Прославленные герои… О которых забыли. А кто-то так и не узнал, что миру вообще когда-то грозила такая напасть, как конец света… Поздним вечером я вернулась в город собрать оставленные там пожитки. Травы, что собирала накануне, что могла, продала, остальное просто выкинула. Ночевать так же осталась в таверне, хотелось ещё разок отдохнуть в мягкой постели, прежде чем окунуться в новую страницу жизни. Завтра меня ждала уборка в комнате, более тесное знакомство с остальными членами Братства и продолжение обучения.