Особенности журналистской работы

Охваченный повседневной суетой, Старк Тауэр напоминал муравейник. Люди практически непрерывным потоком заходили внутрь и покидали здание, еще большее их количество работало в офисах и лабораториях, занимающих рекордное не только для этого района, но и для города количество этажей. Оставалось только удивляться, как при столь интенсивном передвижении персонала и приглашенных служба безопасности Старк Индастрис ухитряется так хорошо, можно даже сказать замечательно, делать свою работу. Ни одного прокола. По крайней мере, того, о котором стало бы известно. И мой начальник хочет, чтобы я обошла этих сторожевых монстров? Уж не сошел ли он с ума? Чем больше я размышляла, тем больше понимала, что соваться внутрь — дохлое дело. Дальше нескольких метров я не пройду. Лучше поберечь силы для попытки подсмотреть что-нибудь интересное с «внешней» стороны. Тем более шеф сам предложил такой способ, как один из вероятных. Я внимательно огляделась, чтобы прикинуть, куда пробраться будет предпочтительней. Когда цель была выбрана, я перебазировалась сначала просто поближе к ней, а затем и внутрь. Да уж, по сравнению с небоскребом Старка тут царили сплошные разброд и шатание: громким словом «охрана» здесь именовался грузный мужчина в форме, мирно дремлющий на стуле вместо того, чтобы отслеживать, кто, куда и зачем идет. Нет, периодически он открывал глаза и окидывал фойе мутно-сонным взглядом, но, ей Богу, на пробегающих мимо куда большее впечатление произвела бы картонная дурилка, изображающая его в полный рост, стоя и с открытыми глазами. Тем не менее, я решила не переть напролом, а на всякий случай перестраховаться, прошмыгнув наверх в период, когда взор бдительного охранника будет направлен «в себя», и чтобы не мозолить глаза, нагло пялясь на сторожа, высчитывая интервал между его бодрствованиями, я подошла к киоску с газетами, журналами и тоненькими книжками в мягких обложках и взяла первую попавшуюся. — Центурии Нострадамуса? — вполголоса прочитала я название. — Неужели это кому-нибудь еще интересно? — Всегда есть кто-то, кому это интересно, — несмотря на то, что вопрос был риторический, ответил старичок-киоскер. — Например, сегодня это вы. — Не из любопытства, поверьте! Просто из необходимости, — ответила я, пытаясь одновременно делать вид, что рассматриваю книгу, и следить за охранником, как раз вошедшим в режим бодрствования. — Хотя, не скрою, одно время мне было интересно узнать, сам-то автор понимал, про что написано в сочиненных им катренах? Ну, допустим, в этом… — я буквально почувствовала безразличный взгляд, каким по мне скользнул охранник, и приготовилась к марш-броску, едва он снова задремлет, но пока продолжала отыгрывать выбранную роль максимально непринужденно. — «Я видел, как разверзлись небеса, и, длинный путь пройдя с звезды Кентавра, на землю устремилися войска. Безоблачным не будет больше завтра…» Ох, как я потом корила себя за то, что из сотни четверостиший прочитала именно это. Разумеется, на самом деле, прочти я другой катрен, ничего бы не изменилось, но я все же так и не смогла отделаться от чувства, что произнесенные вслух слова сработали, как заклинание, ведь именно после них все и началось. Тоже мне, Гермиона Грейнджер, блин. Раздавшийся на улице шум привлек не только мое внимание, на улицу высыпали все, кто в тот момент находился в фойе или поблизости. Мы дружно посмотрели туда, куда уже пялились те, кого происходящее застало снаружи, и я воочию убедилась, как это: «разверзлись небеса» и «устремилися войска». И то, что «завтра не будет безоблачным», тоже стало понятно практически сразу, как только «сошедшие с небес» с упорством маньяков начали пулять по мирным прохожим совсем не мирные снаряды. Единственное, что не получило подтверждения, от созвездия Кентавра ли прибыли незваные гости. Но, кентаврийцы или не кентаврийцы, а твари они были редкие. Я бы даже сказала, редкостные. «Бежать!!!» — пронеслось у меня в голове, когда очередной снаряд буквально вдребезги разнес остановившуюся неподалеку от меня машину-такси. Благо, водитель с пассажиром успели выскочить за минуту до взрыва. В пользу спасения говорило и появившееся из дыры в небе гигантское чудовище, напоминающее железную рыбу, с которого на стены и в окна зданий тоже начали десантироваться вооруженные инопланетяне, и бесполезные усилия прибывших полицейских взять ситуацию под контроль. Считая подобное отличной идеей, я развернулась и побежала прочь, как и сотни других горожан, застигнутых врасплох межгалактическим вторжением. Однако, в отличие от других, убежала я не очень-то далеко. Все-таки журналист — это не только профессия, но и диагноз. Поначалу поддавшись панике, я вдруг осознала, что судьба предоставила мне долгожданный шанс. По сути своей, творящееся вокруг — что, как не сенсация? В кои-то веки я в первых рядах на месте происшествия. Так зачем же бежать? Надо работать! Опасно, да. Но кто не рискует, тот… Короче, я повернула обратно и приготовила фотоаппарат. С ума сойти! Я убегала, кажется, всего-то пару минут, а за моей спиной уже столько всего успело произойти. Инопланетяне, конечно, продолжали наступать, но теперь появились и те, кто, в отличие от полицейских, мог им действенно противостоять. Прежде всего, сам Железный Человек, снимки которого так понадобились руководству моей газеты. Я тут же наделала их что-то около дюжины, и пусть только попробуют сказать, что я не выполнила редакционное задание. Но облаченным в металлический костюм Тони Старком дело не ограничивалось. Компанию ему составляли еще несколько человек не менее оригинального вида, фотографии которых тоже осели на карте памяти. Чего только стоил зеленокожий гигант, появившийся последним, но первым же ударом нанесший армии захватчика нешуточные потери. А светловолосый красавчик с молотом? А мускулистый парень со щитом? Оставшиеся двое смотрелись на их фоне несколько блекло. В смысле нарядов, но не в смысле способностей и личного вклада в общее дело. И одной из этих двоих была девушка. Я — не феминистка. Но увидев, как облаченная в черное и облегающее рыжеволосая красотка с шикарной фигурой, с первого взгляда ставшей предметом моей зависти, ничуть не уступая мужчинам, метелит инопланетян, посетивших нашу планету с совсем не дружественным визитом, испытала гордость за то, что среди нашей сестры есть такая. Поэтому, когда герои-защитники для более эффективного исполнения возложенной на себя миссии разбрелись по кварталу, я осталась на месте, как и героиня, я ни минуты в этом не сомневалась, моего будущего репортажа, и продолжала снимать ее из своего убежища. Приютила меня перевернутая машина, то еще место с точки зрения удобства и безопасности, но поблизости не было ничего лучшего, учитывая, что инопланетяне перли, как лемминги во время миграции, в том числе и в нашу с защитницей — если я правильно расслышала, ее зовут Наташа — сторону. С восторгом наблюдая, как девушка пустила в расход очередную пару инопланетных тварей, я, естественно, продолжала снимать. И в скором времени убедилась, что некоторые суровые воительницы гораздо лучше начинающих журналисток усвоили некий урок, который обычно вдалбливают в головы дочерям матери: женщина должна всегда оставаться женщиной. А именно, следить за тем, как она выглядит. В частности, на фотографиях. Вот уж, казалось бы, где в такой суматохе заметить вспышку и услышать стрекот камеры, поставленной в режим автоматической съемки? А Наташа заметила. И от предупредительного выстрела, объясняющего наглому папарацци, что действовать исподтишка нехорошо, меня спасла только вовремя закончившаяся обойма. — С ума сошла? — Наташа так резво выцарапала меня из укрытия, что я и пикнуть не успела. — Твое счастье, что патроны закончились. Я-то тебя за очередного читаури приняла. Объясняла бы теперь апостолу Петру, что ты на тот свет попала по ошибке, — тут девушка многозначительно ухмыльнулась. — Впрочем, приключение с апостолом ты еще можешь пережить, если напечатаешь хоть одну мою фотографию без разрешения. Ты же журналист? Я правильно поняла? — Правильно, — буркнула я, прекрасно понимая, что шутки шутками, но проигнорировать предупреждение столь решительной дамы будет очень глупо с моей стороны. Но вот что касается остальных… И только я собралась уточнить, можно ли без согласования с кем бы то ни было использовать снимки остальных защитников, с неба упал, в прямом смысле этого слова, мускулистый парень, облаченный в трико цветов американского флага. — Нат, что за девичник вы тут устроили? Всех гражданских — эвакуировать! Передай ее полицейским, а нам есть, чем заняться. — Как скажешь, Кэп, — ответила Наташа, успевшая за время нашего короткого разговора перезарядить оружие. Ей понадобилось от силы пять минут, чтобы препроводить меня к полицейским, после чего она скрылась так быстро, что я даже не успела уточнить, как же быть с тем, что я наснимала. Печально, но задуманного репортажа о девушке-защитнице, кажется, не будет. Это сейчас я знаю, что для Щ.И.Т.а и его агентов, в принципе, нет ничего невозможного. А тогда я очень удивилась, когда на следующий день в дверь позвонили, и, открыв, я обнаружила на пороге Наташу. — Фотки-то покажешь, журналистка? — усмехнувшись, проговорила она вместо приветствия, глядя на мою обалдевшую физиономию. — А! Да, конечно. Проходи… те, — я отступила, пропуская девушку внутрь. Спустя минуту Наташа смотрела фотографии, а я исподтишка разглядывала ее. Сегодня на ней была обычная одежда, но выглядела она все равно потрясно. И я снова обзавидовалась, решив с понедельника сесть на диету и начать делать зарядку по утрам, раз уж на фитнес денег не хватает. — В принципе, нормально, — наконец, девушка подвела итог просмотру. — Только третью, седьмую и четырнадцатую переснять. — И как вы себе это представляете? — я послала гостье недоуменный взгляд, ответом на который была очередная многозначительная улыбка. К тому моменту, как дополнительная фотосессия закончилась, произошли две вещи. Во-первых, три раза поссорившись на почве разногласий между художником и моделью, мы с Наташей перешли на ты. Во-вторых, я побывала на базе Щ.И.Т.а. Глаз мне никто не завязывал, страшными карами за болтливость не угрожал, на обратном пути никакую «сыворотку забвения» не вкалывал. Я даже как-то разочаровалась. Правда, Наташа сказала, что какой-то Фьюри очень рассердится, когда узнает, что мы не по назначению используем производственные мощности, но это не прозвучало излишне сурово, а потому не очень-то меня впечатлило. А вот «производственные мощности» впечатляли. Я таких компьютеров и программ для них даже в кино не видела. К тому моменту, как результат удовлетворил обеих, мы вымотались и сблизились настолько, что предложение отправиться отдохнуть в какой-нибудь клуб показалось не только приемлемым, но и было встречено с неприкрытым энтузиазмом. Клуб мы выбрали солидный, однако не учли одного обстоятельства: даже в солидном клубе встречаются мужчины, считающие, что одинокие девушки приходят туда с вполне конкретной целью. Разумеется, парочка таких немедленно постаралась попасть в поле нашего зрения. Меня это напрягало, но Наташа, игнорируя навязчивых кавалеров, сохраняла полнейшую невозмутимость, и, в конце концов, я решила последовать ее примеру. После пары коктейлей настроение значительно улучшилось, усталость отступила, и о докучливых поклонниках я вспомнила только тогда, когда поняла, что отлучившаяся в дамскую комнату Наташа как-то подозрительно-долго не возвращается. Естественно, я отправилась на поиски, хоть и подозревала, что если и стоит за кого-то переживать, то за потенциальных ухажеров, а не за мою спутницу. Она из породы тех «баб», как говорил мой шеф, которые любого «отфеминиздят». Исходя из вышеуказанного, я не была удивлена, когда, вывернув в коридор, ведущий к туалетам, обнаружив там драку. Отсутствие среди дерущихся Наташи поразило меня куда больше. Но я тут же снова переключилась на фееричное зрелище, на автомате доставая камеру и перенастраивая ее на режим видеосъемки. Да, запись не будет иметь профессиональной ценности, но для личного пользования… Словом, через полминуты я, передвигаясь вне пределов досягаемости, фиксировала, как шестеро очаровательно-нетрезвых мужчин активно махали руками и ногами, стараясь раскидать по полу побольше своих зубов. Периодически, кто-то из них, решив, что ему достаточно, тихонько отползал, но его место практически сразу же занимал следующий, прибежавший на крики и в виду ограниченности пространства получивший «первоначальный в нос», что автоматически переводило его из числа зрителей в число участников. Куда только смотрит охрана? Второй раз я задала этот вопрос, когда один из участников побоища заметил мои манипуляции. — Какого черта ты снимаешь?! — раздался вопль, за которым последовал мощный рывок в мою сторону. К тому моменту, когда кто-то пронесся перед моим носом, сминая нападающего и впечатывая его в стену, я мысленно успела восхититься, каким прекрасным будет последний кадр, и попрощаться с камерой, да и — а вдруг? — со своей симпатичной мордашкой. Какое же облегчение я испытала, когда увидела, что это Наташа, зажав голову агрессивного парня под мышкой, наносит удар, призванный привести его в чувство. — Пойдем отсюда, — затем обратилась она ко мне, отшвырнув посягавшего на видеосъемку обратно в «кучу-малу», — дальше здесь не будет ничего нового… Следующее после развлечений в клубе утро выдалось просто отвратительным: ужасно ярко светило солнце, отвратительно щебетали птицы, гадкий легкий ветерок шелестел отвратительно-свежей изумрудной зеленью на деревьях. А все потому, что этим утром мне было настолько же плохо, насколько хорошо было вчера. А еще я вдруг осознала, что пресловутое «вчера» помню как-то выборочно. Помню, как пришла в клуб в компании Наташи Романофф, агента очень странной организации Щ.И.Т. с кодовым именем «Черная вдова». Помню, мы пили. Помню, была драка. Помню, как Наташа все же съездила по физиономии одному из прилипчивых кадров, посмевшему ущипнуть меня за зад. Потом мы опять пили. И все… Дальше как отрезало. Почему меня так интересовало, что было дальше, что я не помнила? Я проснулась не одна. Кто-то завернутый в одеяло довольно сопел в моей кровати, не поддаваясь никакой идентификации. Но это полбеды. Вторые полбеды в лице различных предметов одежды были хаотично разбросаны по самым неожиданным местам моей крохотной спальни. Единственное, что меня вроде как утешало: даже не мои, предметы туалета все же были женскими, что позволяло предположить, что я все же не притащила домой одного из клубных специалистов по «бабсклею», а просто оставила ночевать у себя новую подругу. Подтверждая мои слова, кокон из одеяла пошевелился, и с одной его стороны показалась изящная ступня, а с другой — рыжие волосы. — Ух, как я ненавижу похмелье… — раздался чуть хрипловатый со сна голос, и Наташа с «радостью», аналогичной моей, оценила прелести солнечного утра. — Надеюсь, у тебя дома найдется, чем его можно вылечить… — Вообще-то, ничего такого я дома не держу, — я искренне чувствовала себя виноватой. — Могу предложить разве что аспирин и крепкий кофе… — Годится… — ответила Наташа и проследовала за мной на кухню. Кстати, моя пижама с котятами шла ей гораздо больше, чем мне. Кофе оказал на нас поистине целебное воздействие. Во всяком случае, память восстановил настолько, что мы обе вспомнили, как ретировались после того, как помимо навязчивых поклонников нам начали досаждать клубная охрана и участники драки с одной и той же просьбой: «Посмотреть — в другой интерпретации «позырить» — кто первый начал». Мои возражения, что я прибыла ближе к середине, безжалостно отметались обеими сторонами. В конце концов, терпение лопнуло у обеих, и мы… Впрочем, что «мы» уже не важно. Главное, после этого оставаться в клубе нам было нельзя. Тогда-то, взяв такси, мы и прибыли ко мне домой. — Ты меня позавчера спасла, и вчера три раза выручила, — «вспомнив все», благодарно улыбнулась я новообретенной подруге. — Если бы ты была мужчиной, я вышла бы за тебя замуж. Чуть не поперхнувшись, Наташа удивленно посмотрела на меня. Я даже испугалась, что ляпнула что-то непозволительное. Но тут девушка улыбнулась: — Чем каждый раз «выходить замуж» за своих защитников, училась бы лучше сама себя выручать, — и она окинула меня оценивающим взглядом. — Пожалуй, я займусь твоей подготовкой… По-дружески. Надеюсь, никто не сомневается, что Черная Вдова всегда держит свое слово?