Boy In Luv: SAVE ME

      Чимин всё равно не отвернулся от Юнги, даже после произошедшего на крыше. Лишь попросил перестать чувствовать к нему что-то большее, чем просто дружба. Они были друзьями и не могли проявлять романтические чувства, считал Пак. Юнги не спорил с младшим, когда всё равно приперся к нему в следующие выходные и ожидал уже, что Чимин разозлится снова и прогонит прочь, заставит не возвращаться больше никогда. Мин был готов принять любое решение младшего, даже если после них он бы убивался до конца своих дней, даже если бы они разъедали его изнутри, добивали итак израненную душу. Он был готов ко всему и был неимоверно рад, когда младший впустил его в свою квартиру и вел себя, как ни в чем не бывало, словно неловкого момента на крыше и не случалось. Когда все-таки Чимин, которого тоже всю неделю напрягала прошлая ситуация, установил правило, старший согласился сразу же, решив, что навообразил себе невесть что, и какие бы сейчас у него не были чувства к младшему, он спрятал их глубоко в себе, думая, что однажды они вовсе исчезнут. Ничто ведь не вечно. Даже особенные чувства. 11 августа       — Ты его дрессировал?       — О ком ты? — Чимин сидел в компании своих коллег с работы и их общих друзей, среди которых были Чонгук, чувствующий себя неимоверно неловко среди взрослых, поглощая в рот больше всех, поддакивая и совсем не слушая прилипшую к нему полненькую молодую бухгалтершу, которая в свою очередь уже влюбилась по уши в Чона и восхищалась его пропорциями и неземной красотой, и Тэхён, который всегда приглядывал за младшим, но не сегодня, опьяневший с пару стопок соджу, флиртовал с новеньким брюнетом в круглых очках из канцелярской, с которым Пак еще не был знаком, когда один из знакомых коллег спросил его о Юнги, о котором успел уже растрепаться Тэхён, вогнав того в краску. Чимин желал провалиться сквозь этот дешевый ресторан не меньше, чем Чонгук. Он чувствовал себя неуютно с самого начала, сначала на Чонгука напала бухгалтер Лиён, с которой однажды спал Пак, которая оказалась невыносимой фантазеркой, уже напридумавшая себе целую семейную жизнь с Чимином, но тот разрушил все её мечты ранним утром в её квартире, когда попрощался и свалил, добавив, что тот перепихон ничего не значил. Не хотелось встревать между ними, ведь девушка могла рассказать о ловеласных наклонностях Пака. Да и Чонгука было уже не спасти, хотя девушка в постели была ничего. Но младший вообще ни о чем не мечтал и мысленно ревел, как маленький ребенок, чтобы от него отстали, но не хотел опозориться перед всеми, выставив эту девушку и став полным мудаком. Тэхён вообще забыл о друзьях, зажимая щупленького парня, мечтая обойтись с ним в разных позах в самых разных местах, возможно, даже в туалете этого дешевого ресторана.       — О, Юнги. О ком же еще. Он всегда ведь за тобой бегает, — Тэхён совсем не контролировал себя и даже не осознавал, что позорил друга перед его же коллективом.       Жаль у Чимина не было способности испепелять взглядом в прямом смысле, поэтому он делал это мысленно и успел обматерить его так, что сам офигел от себя же. Коллеги вокруг были заинтересованы их недружелюбной беседой, перешептываясь так, что Пак определенно слышал, что кто-то назвал его геем.       — Ничего он не бегает, — перешел на стальной шепот Чимин, хмуро глядя на друга, который чувствовал, как уменьшался в размерах, под напором старшего, замечая как вздымалась грудь друга и как из ушей уже шел пар. — Мы друзья и твои гребанные шутки уже в край меня достали. Юнги же сейчас рядом со мной нет. Так какого хера ты снова называешь его песиком. Он мой друг вообще-то. И получше тебя. Пошёл нахуй, — совсем потеряв голову, Чимин выпил еще стопку и встал из-за стола так резко, что голова в один миг закружилась и всё вокруг в ресторане. Тэхён остолбенел, что после того, как Чимин свалил восвояси, Чонгук оттолкнув прилипшую Лиён и помог другу прийти в чувства. Тот еле сдерживал себя, шмыгая носом, осознавая свой поступок. Ему совсем стало плевать на новенького, поэтому вместе с Чоном они покинули компанию.       — Всё будет в порядке, хён. Но тебе нужно извиниться перед ним.       — Я знаю.       Чимина реально достала вся эта ситуация с Тэхёном и его ревностью к Юнги, которого он даже не позвал выпить со всеми сегодня, потому что знал, как в последнее время недовольный Ким отреагирует, знал ведь, что снова будет потешаться над ним. И это было несправедливо. Тэ хоть и лучший друг, но сейчас он перешел все рамки дружбы. Хотя толком он ничего не сделал, только сказал пару слов, от которых было больнее больше всего и от которых Чимина уже тошнило. Его бесило эти ситуации, когда с ними в компании был Юнги, а Тэхён насмехался над ним, называл пёсиком Чимина и даже лаял, передразнивая. И если бы Пак не попросил Юнги ничего не делать, Ким бы получил по морде уже давным-давно. «Пошли все к черту. Никого больше не буду защищать».       Не найдя в карманах денег, Чимину хотелось раскричаться на всю улицу от обиды. Ему все-таки пришлось отправиться до дома пешком, что оказалось затруднительно, так как он редко ходил в этих местах, и слишком поздно, чтобы встретить, кого-нибудь, чтобы спросить дорогу. Чимин ступал по асфальту, еле волоча ноги. Голова шла кругом, а дорога вообще «волнуется раз, волнуется два». «Сейчас бы не заблевать».       Чимин удивился своей силе воли, когда прошел невесть сколько времени и узнал окружающие здания. Он был близок к цели. Но район все-таки у него стрёмный. Он совсем не заметил, как за ним плелись бесшумные разные тени. Вдруг стало так страшно, когда из темноты появилась чья-то рука, закрывающая его рот, не давая и пискнуть, другая - обхватила его за талию и протолкнули его в темную зону, где накинулись сразу двое, собираясь осквернить мужское тело. Чимин пытался отбиваться и кричать, но неизвестные оказались сильнее и держали его крепко, запихав в рот кляп с мерзким привкусом не пойми из чего. Лезли под рубашку и трогали остервенело подтянутое тело, ехидно восхищаясь. Слезы омывали щеки, адреналин зашкаливал, парня всего трясло, но тело не сдавалось, даже когда мерзкие руки расстегивали джинсы и залезли внутрь, лапая самое святое. Парень скулил, царапая ногтями омерзительные холодные руки.       — Разве тебе не приятно, куколка.       Чимин задыхался от страха, что его сейчас изнасилуют, от голоса незнакомца, который лизнул жертву по щеке, добираясь до губ, но Пак мотал головой так сильно, что тому пришлось сжать рукой его шею, и Чимин увидел перед собой, как блестели в темноте дьявольски похотливые глаза мерзкого человека. Было слишком темно, чтобы что-то еще разглядеть, только силуэты двух высоких мужиков с большими руками, которые не могли насытиться своей добычей. Несло от них алкоголем, так что Пака чуть не тошнило. Пока один крепко держал парня, так что он не мог глубоко вздохнуть, а ребра, кажется, уже трещали, второй аккуратно пытался расстегнуть рубашку и восторженно заваливался, пытаясь разглядеть идеальное тело Чимы. И парня тут же переклинило. Он не мог позволить кому-то изнасиловать его в темном углу совсем недалеко от его дома. Он не мог сдаться перед самим собой. Никакой герой не спасет его, только он сам может это сделать, понимал он. Взрываясь, заполняясь всем тем гневом, что он излил на лучшего друга Тэхёна, на самого себя за слабость и на этих омерзительных типов, которых он готов был убить, появись эта возможность, и собравшись с мыслями, он осознал, что стоит на собственных ногах, при этом его крепко держали за грудь. Больше ни на секунду не сомневаясь в себе, он пытался отбиться ногами, надеясь, что тот кто держал выдержит его вес, не отпустит в этот же момент, поэтому отталкиваясь от земли, попытался подпрыгнуть, и направил всю свою силу на удар впереди стоящего извращенца, отталкивая его от себя так, что тот завалился на асфальт, матерясь. Второй, осознав, что произошло, выпустил парня, и Чимин рухнул на землю, расшибая колени и ладони, которые он успел поставить перед тем, как его лицо встретит твёрдую поверхность. Наконец, освободившись, он хотел скорее встать на ноги и убежать, но силы покинули его и не успел двинуться с места, его тело приподняли, как какую-то куклу, и опрокинули на спину на холодную землю, сбивая воздух из легких, наваливаясь сверху. К счастью, откашлявшись и застонав от боли, Чимин осознал, что кляп изо рта выпал, и он закричал изо всех сил, пока его снова не заткнули грязной рукой, перекрывая рот и нос.       — Куколке не нравится? — мужчина смотрел в испуганные глаза и чувствовал, как парень еще сильнее задергался под ним от нехватки воздуха. — Сейчас ты вырубишься, и мы отвезем тебя туда, где куколка не сможет убежать. Будем играть с этой куколкой, как и с остальными, — маньяк тихо засмеялся, обнажив свои кривые зубы. «Только не вырубайся. Не смей вырубайся, Пак Чимин» — задыхаясь, Пак отдавал всего себя, чтобы хоть немного получить воздуха, но его силы были не сравнимы с силой маньяка, который наблюдал над скорчившимся парнем.       Краем глаза он заметил, как рядом с ними упало тело товарища, который начал кричать на кого-то. Не успел он поднять голову и увидеть, кто с ним это сделал, как прилетело по лицу с ноги так, что раздался хруст и кровь брызнула на землю. Чимин всей грудью вдохнул воздух, когда руки нападавшего пытались остановить собственную кровь, и продолжал он лежать, восстанавливая дыхание. Когда перед глазами перестали плавать круги, он осознал, что рядом с ним дрались. Второй так и валялся рядом, корчась от боли и держась за свою вывернутую руку. Другому прилетело по яйцам и он сложился пополам, падая на колени. Добили его коленкой по подбородку, с кровью сбив немного зубы, и ничком он свалился на спину, замолкнув, наконец. Чимин открыл глаза и увидел нависающего над ним неизвестного третьего человека. Он не мог сфокусировать взгляд и, казалось, перед ним стояла сама смерть в черном одеянии, скрывая лицо за капюшоном. Черная рука потянулась к парню, и тот попятился назад, боясь, что эта рука уведет его в загробный мир навсегда. Он был уверен, что умер - задохнулся. Рука замерла над ним. Чимин сжался, прикрыв глаза, молясь за все свои грехи, молясь, чтобы Тэхён его простил и Юнги-хён его простил не важно за что. Парень дрожал, лежа на земле, ожидая, когда заберут уже его душу.       — Теперь всё в порядке, Чимина. Это я - Юнги.       — Юнги… — губами повторил Чимин, распахнув глаза и вспомнив всё об этом парне.       Как он спасал его уже пять раз. О посиделках в выходные. Как ночь напролет они могли болтать с ним на крыше их дома, глядя на огни ночного города. Вспомнил и тот день, когда во всем городе отключили свет, и хён повёл его на крышу, показав небесные огни и где он поцеловал Чимина. Как сам разозлился на друга. Сейчас все это казалось такой глупостью. Ему самому хотелось расцеловать парня, за то что был именно сейчас здесь, все еще протягивая руку и ожидая. В воспоминания ворвалась ссора с Тэхёном и ее причина, как друзья смеялись над ними — хозяин и его верный песик. Юнги всегда таскался за Чимином. Юнги оказывался в его компании часто, просто появлялся, приходил к нему домой в их выходные, даже не оповещая. Встречал после работы, и они шли вместе домой, и никто больше не накидывался на Чимина. Они играли вместе в игры, но оба были ужасны в них. Команда Тэхёна и Чонгука всегда побеждала. Чимин всегда расстраивался из-за этого. Побеждать ведь приятно. А Юнги было по барабану. Он был рядом с кем то, кто не отталкивал его, кто смеялся рядом с ним и чувствовал себя комфортно. И он не признавался, что не хочет быть один. Но Чимин догадывался об этом. Он осознавал, что оставить одного Мина уже не сможет. Он не его верный пес, а друг, который будет на его стороне. Чимин узнал черную толстовку и бледную протянутую руку. Но не успел взяться за нее, его обхватили руками и сами поставили на ноги, втягивая в теплые объятия. Точнее обессиленный Чимин сам завалился всем телом на своего героя и, тяжело вздохнув, уложил голову на чужое плечо. Юнги крепко держал его, проводил рукой по спине и шептал, что теперь все в порядке, ощущая, как все меньше трясло младшего.       — Идем домой.       — Нет, — вырвался Чимин из дремы и из последних сил обернулся, чтобы посмотреть на лежащих без сознания маньяков.       — Что такое?       — Нужно вызвать полицию. Один из них сказал, что держит кого-то у себя.       — О, — Юнги это разозлило и ему снова хотелось, врезать этим ублюдкам, хотя это несравнимо с той яростью, с которой он накинулся на домогателей ранее.       Он просто гулял по району поздним вечером, хотел купить выпить, но передумал и возвращался домой. Он был один сегодня, потому что Чимин не звал его никуда. Юнги не обижался, зная от обиженного Тэхёна подробности, когда тот позвонил и зачем то извинился перед старшим. Он шел совсем недалеко от этого темного места, когда услышал Его крик. Он узнал бы этот голос из миллиона голосов. Пронзительный крик из темноты заглушился также резко, как и появился. Рванув с места, он увидел перед ним неясную картину. Один полный мужчина в черной куртке и кепке стоял рядом с двумя лежащими. Юнги был уверен, кто лежал на земле. И ему не нужно было время на размышление. Он сразу накинулся на первого, повалил на асфальт, врезав по лицу и свернув руку до хруста. Разобравшись с одним, он со стальным взглядом и яростью повернулся к лежащим и, увидев на секунду лицо лежащего Пака, выпучившего глаза, врезал с ноги второму, не жалея.       Юнги вызвал полицию. Пришлось дожидаться минут двадцать. Чимин отказался от скорой помощи и психолога и его попросили проехать в отделение, чтобы написать заявление о нападении. Юнги взяли как свидетеля происшествия. Только через два часа их отпустили и подвезли до дома. Чимин еле держался на ногах, запинаясь о ровную дорогу, его клонило в сон. Мин помог добраться ему до дома и, раздев, оставив в нижнем белье, помог залезть в душевую кабинку.       — Не нужно, — Чимину было неловко. Теперь Юнги увидел его грязным, осквернённым и беспомощным. Совсем не хотелось выглядеть таким в глазах друга. Он просил, чтобы хён шел домой и тоже отдыхал. Но тот стоял в ванной комнате и держал крепко Пака за руку, чтобы тот не свалился.       — Ты слаб. Еще упадешь здесь.       — Ладно, — сразу сдался младший, включая воду и совсем не реагируя на смену температуры, когда старший обеспокоенно сам настроил на среднюю. Юнги помог дойти до спальни и уложить в кровать.       — Ты в порядке? — сбивая подушку и подкладывая под голову, спросил Мин.       — Я в полном порядке, — соврал младший. — Спасибо большое. Если бы ты не пришел, они бы похитили ме… — Чимин поджал губы, сдерживая слезы. Вспоминая произошедшее, тело снова затрясло, казалось, ощущения прикосновений так и не исчезли и навсегда отпечатались в памяти. Юнги взял одну руку в свою и крепко сжал, возвращая Пака в реальность.       — Не бойся, Чимина. Они больше не тронут тебя. Я рядом, — хлюпая носом, парень посмотрел на своего героя, которому тоже досталось, рассекли губу. Чимин горько улыбнулся. Юнги поцеловал чужую ладонь и погладил по влажной голове.       — Я останусь с тобой, если хочешь.       — О нет. Не хочу доставлять тебе еще больше хлопот, — зарываясь под одеяло, Чимин сам не отпускал чужую руку. Так казалось спокойнее. Чужое дружеское тепло отгоняло гадкие воспоминания и слезы больше не заполняли глаза.       — Все в порядке. Я присмотрю за тобой. Отдыхай.       — Тогда можешь лечь со мной, — Юнги завис от такой просьбы и, кивнув, снял с себя куртку, затем джинсы. Все еще оставаясь в нижнем белье и футболке, он лег рядом с пододвинувшимся Чимином. Пак повернул голову к другу и почувствовал прикосновения к щеке и громко выдохнул, ему все еще было неприятно чувствовать чужое касание. Юнги убрал руку, понимая это без слов, но продолжал смотреть на младшего.       — Обещай мне, что никогда не отвернешься от меня, — хрипло начал Чимин, заходясь в слабом кашле, чувствуя как коленка едва касалась его ноги, отдавая теплом и согревая их обоих.       — Обещаю, если ты обещаешь быть моим другом.       — Ты и есть мой друг.       — Обещай.       — Обещаю… Нужно закрепить наши обещания, — совсем слабо подумал Чимин вслух, чувствуя как веки тяжелели.       — Что?..       Не успел сообразить Юнги, как Чимин потянулся к нему и, закрыв глаза, оставил на губах влажный след их заключенного договора. Старший широко распахнул глаза, совсем не ожидал этого, как и Чимин не ожидал от себя. Младший улыбнулся, ощутив как покраснели щеки и отвернувшись, блаженно прикрыл глаза. А Мин продолжал смотреть на чужой профиль, на приоткрытые влажные губы, хотелось снова почувствовать их тепло и дрожь, и не заметил, как сам уснул, отдавая сладкому Морфею вместе с Чимином свои израненные связанные души.