Следом за Огоньками

      Какое-то время мы шли молча. Наконец, Уля не выдержала. — Ну так что, Сёмище, какие планы?       Планы. Я задумался. И верно, никаких планов, одни страдания, да самоуничижение. А ведь я отвечаю теперь не только за себя. — Ну, я думаю, нам собраться надо серьёзно. Берём фонарики, ножики, термос… — Тёплые носки. — подхватила в тон Уля и сразу прыснула. — Зря смеёшься, тёплые вещи берём обязательно, неизвестно в какое время мы попадём. Чтобы не светиться, пока тихий час и лагерь пуст, забираем наши рюкзаки из домиков и прячем их в Алискиной нычке. Оттуда и до задних ворот можно добраться незаметно. Не прыгать же в лагере — пионеров пугать.       Алискиной нычкой мы звали небольшую полянку среди густых кустов недалеко от домика рыжих. Там, под большим поваленным деревом, был сделан отличный схрон. Вот туда-то мы и сложим до времени наши вещички. — Вот, кстати. Сёмище, только не смейся, но прыгать надо из старого лагеря. Не спрашивай, почему. Я вот знаю, что так надо и всё. — И не буду спрашивать, раз знаешь. В таком деле, мелочей не бывает. Значит, прыгать будем оттуда. К тому же, там нам точно никто не помешает.       До лагеря мы добрались как раз к середине обеда. Мелкие уже поели, и в столовой заседал старший отряд почти в полном составе. Не хватало только Алисы. — Пойдём, расскажем Звезде. — Улька потянула меня к столику, за которым сидели её мальчишки. Я кивнул. «Хорошо. По крайней мере, хоть в этот раз, отдуваться придётся не мне».       Мы подсели к «мушкетёрам». Уля окинула взглядом свою гвардию: — Ребята, мы уходим.       Даник понял это по-своему: — Нет проблем, мы почти готовы. Когда сбор? — Да нет же, уходим мы с Семёном.       Ульяна начала рассказывать события этого утра, а я отвлёкся, глядя на мальчишек. Отличные ребята, светлые, целеустремлённые. Сразу видно, из них будет толк. Но ведь у каждого из них за спиной есть что-то, что толкнуло его на поиски Дороги, заставило год за годом посылать в путь Огоньки. Наверняка были разочарования, неудачи, просто неверие, хотелось всё бросить. Но ведь не бросили же! Что же это такое, что никак не прочесть в ваших ясных глазах, «мушкетёры»? Потеря самого близкого человека? Предательство? Собственный поступок, за который стыдно так, что хочется рубить руками воздух при одном только воспоминании? Я наверное никогда не узнаю, да и не моя это тайна. Не это важно. Предпосылки могут быть разные, а причина одна. Всегда одна. Это любовь. — Вот так вот мы и сходили. — закончила свой рассказ Уля. — Распадается наша Звезда. — задумчиво произнёс Даник.       Уля нахмурилась, покачала головой, но потом взглянула на своих «мушкетёров» с вызовом. — Жаль конечно, но классно же было! — «мушкетёры» дружно кивнули. — Звезда свою функцию выполнила, Дорога найдена. Нечего горевать, надо идти дальше. А Дорога… — Дорога всегда в нас. — подхватил Тоник. — Верно! Выше нос, ребята! А мы ещё вернёмся, вот увидите. — Когда уходите? — перешёл к делу Даник. — Сразу после ужина — хорошее время. Перед началом дискотеки будет не до нас, не сразу спохватятся. — Мы проводим? — Конечно. Встречаемся у задних ворот, на тропинке к Старому Лагерю.       Я решил прогуляться по Совёнку, погрустить, повспоминать. Ну что за настроение, глупое сердце? Как-будто я прощаюсь с этим местом навсегда. Нет же, конечно нет! Я обязательно вернусь!       Спортплощадка, любимое место Ульянки, совсем рядом, только свернуть налево и ты уже там. Память услужливо достала нужный шар с воспоминанием с одной из своих полок. Рыжик кричит мне: — Эй ты! Пошли играть!       Каким же зацикленным я был. Сейчас бы включился на раз и плевать, что в джинсах и босиком.       Узенькой тропинкой от бадминтонного корта, я вышел на развилку дорожек. Вот библиотека, где хорошая девочка Женя всё ждёт, не дождётся своего вихрастого принца. Да только принц ей попался уж больно стеснительный.       Дорожка направо ведёт к бане. Сладкое и немного стыдное воспоминание заставило меня смутиться. Да ладно уж, Семён Персунов, вуайеризм — не самый страшный грех. К тому же, девушка тебя давно простила.       А эта широкая аллея упирается в эстраду. Память по поиску выдала нужный шар. Полихимния из колонок на полную мощность и большие, как блюдца, раскрытые от удивления глаза Ульки: — Это что было?       Я покачал головой и улыбнулся. Какая бравада перед девчонкой.       Проход между домиками привёл меня к музклубу. Шар воспоминания уже готов был предстать перед глазами, но я отрицательно покачал головой: «Не надо, я и так помню.»       Дальше по идее, можно было бы зайти к электроникам, но я решил свернуть на площадь, чтобы избежать ненужных вопросов. Лучше так, мысленно попрощаюсь с вами. «Пока, ребята. Удачи вам в сборке вашего чудного робота.»       Я прошёл мимо Генды, бесконечно поправляющего очки к сверкающей на солнце синеве реки. Там, где в детстве проходило каждое моё лето, был ритуал, который соблюдался неизменно и со всей серьёзностью — поздороваться с рекой в день приезда и попрощаться уезжая. Ну что же, не буду нарушать эту традицию.       Я вышел на лодочные мостки, снял обувь, опустил ступни в воду… И время замерло…