Следом за Огоньками

      Пора сходить в домик, забрать и перепрятать пожитки. Однако, кажущийся таким простым поначалу, план наткнулся на неожиданное препятствие — над шезлонгом торчала панама Ольги. Вожатая расслабляется после обеда. Я вильнул в кусты, присел на траву и задумался. Ольга дремлет, но вынести шмотки у неё под носом слишком рискованно. Откроет глаза, и всё пропало! Тогда можно выкинуть рюкзак в окно, а самому выйти налегке. Но что если она застанет меня в процессе? Я почесал затылок. Что остаётся? Ждать? А может отвлечь её как-то? Шишку кинуть, например.       Мои размышления прервал шум приближающихся шагов. Я замер. Ого! Да это физрук! — Ольга, вставай. Нас ждёт Виола.       Ольга звучно зевнула. — Ну, что случилось? Это не может часик подождать? — Нет, не может. У нас проблема, Бродяга в бега собрался. Идём, решать надо быстро. Шезлонг скрипнул, освобождаясь от веса. — Ну, надо так надо. Пошли, Боря. «Да это же они про меня! Это что же выходит, кто-то донёс?»       Мелькнуло смутное подозрение, которое я сразу отогнал от себя. «Нет, не может быть. Впрочем, подумаю об этом позже, а сейчас я должен узнать, что они задумали».       Я выждал, пока парочка скрылась за углом, потом выбрался из кустов и пошёл следом за ними. У последнего домика мне пришлось остановиться. Отсюда до медпункта начиналось открытое пространство. Я осторожно выглянул из-за угла, чтобы увидеть захлопывающуюся дверь заведения Виолы. Пришлось пересечь развилку, чтобы свернуть на тропинку, ведущую к туалету рядом с медпунктом. Отсюда всего несколько шагов до приоткрытого окна смотровой. Согнувшись, как боец под обстрелом, как можно осторожнее, я прокрался к окну и замер. Беседовали вполголоса, но слышно было достаточно хорошо. Борис — Кто у тебя в изоляторе? Виола — Двачевская. Предменструальные боли. Она спит, я вколола ей успокаивающее со снотворным, мы можем говорить свободно. Борис — Принято. Есть информация, что Бродяга собрался возвращаться в свою реальность. В разговор вступила Ольга — Если бы собрался, так уже бы и вернулся. Борис, ты прекрасно знаешь, мы не можем его остановить. — Ну почему же… Бывают такие укольчики… — промурлыкала Виола. Ольга возразила — Продержать какое-то время в виде овоща, чтобы выиграть время, можно, но что это даст? «Что они говорят? Да они совсем тут охренели? Я же для них подросток в конце концов». Борис громко откашлялся. — Попрошу тишины. В это раз случай особый. Бродяга решил взять с собой пассажира. Ульяну. Виола с Ольгой заговорили разом. Виола — Ого! Далеко же у них зашло! Ольга — Ни за что! Его надо остановить, Ульяну я не отдам. Виола, готовь свои укольчики. — Тише, дамочки, тише. Есть распоряжение сверху — не мешать прыжку. Случай хоть и не уникальный, но крайне редкий. Руководство не хочет упускать такой возможности. Ольга — Боря, ты себя слышишь? Ты что говоришь сейчас? Это Ульяна, понимаешь? Ульяна! Она же и тебе как родная дочь!       Физрук в ответ крякнул и пробормотал что-то неразборчиво. — Ольга, это распоряжение сверху, понимаешь? Если они вернутся… — Если вернутся! — перебила Ольга. — а если нет? Виола, какова вероятность возвращения?  — Ну, статистики маловато, ты же знаешь. Но, на данный момент процент возврата… Цифру я не расслышал, но и так было понятно, что шансы совсем не в нашу пользу. — Вот видишь! — Но испытания… — попытался возразить физрук. — Да какие в жопу испытания, Боренька? У нас тут дети, а не танковый полигон. Короче, так. Ты пойдёшь и заберёшь Ульяну у Бродяги, и пусть он прыгает один куда угодно. — А начальству что скажем? — Да то же, что и всегда — ушёл ПСР в параллельную реальность и всё. — Борис, я поддерживаю Ольгу. А по бумагам мы тебя отмажем, в первый раз что ли? — Решено! — Я услышал звук отодвигающегося стула. — По оперативной информации, у нас есть время до ужина. Аккуратненько разыскиваем беглецов и изолируем друг от друга. Что делать с Бродягой, решим по ситуации. Разошлись.       Мне с трудом удалось удержаться, чтобы не ломануть от проклятого окна прямо через кусты. Тихо, как мог, я вернулся на тропинку и только потом быстро, почти бегом, направился к своему домику. «Изолировать значит решили. Укольчики у них такие есть, специальные. Суки».       Я влетел в домик и закрыл дверь на ключ. Выволок на середину комнаты рюкзак и начал кидать в него без разбору свои вещи. Скрип ступенек заставил меня замереть. Дверь кто-то дёрнул снаружи.  — Семён, открой!       Ольга! «Да чёрта с два!» — Секундочку, Ольга Дмитриевна, я не одет.       Я закинул рюкзак на спину, распахнул окно и перемахнул через подоконник. Куда дальше? Потом решу, сейчас главное — убраться подальше от домика и вожатой. Ноги сами забирали влево, в сторону от открытого пространства эстрады. Я пересёк тропинку к умывальникам и… уперся в забор. Погони не слышно. А может её и не было? Может, Ольга до сих пор ждёт под дверью, пока я оденусь? Хотелось бы верить.       Ну так. Куда теперь? Доберусь до Алискиной нычки. Скину там рюкзак, передохну, а потом попробую найти Ульяну. По идее, она сама должна появиться. Если же нет, от полянки можно без особого риска добраться до заднего окна её домика. Ну вот, хоть какой-то план на первое время. Я пошёл вдоль стены влево, двумя скачками пересёк главную дорожку лагеря, всё ещё пустынную в это время, и выбрался наконец на знакомую полянку. Проверил тайник — пуст, Улькиных вещей ещё нет. Я сел на бревно, чтобы передохнуть и задумался. В голове всё время вертелось: «Кто же нас заложил?»       По всему выходило — деятельная и принципиальная помощница вожатой. Верить в такое не хотелось, даже думать об этом было почти физически больно. Я махнул рукой — теперь это не так уж и важно. Гораздо важнее — решить, что же теперь делать? Ну, выбор у меня невелик, я вижу только два варианта. Первый — сдаться. Невозможно же прятаться по кустам до конца смены, да и смысл? Второй — дождаться Улю и валить вместе, как и договаривались. — Семён, почему ты в упор не видишь или не хочешь видеть третий вариант? — вмешался Шиза. «Какой же?»       Спросил я, внутренне холодея, заранее зная ответ. — Валить одному и не вмешивать во всё это девчонку. Не уверен, что так будет лучше для всех, но по крайней мере, честно.       Почему-то мысль о возвращении в свой изначальный мир наполняет меня ледяным страхом смерти, хочется отогнать её, перестать думать. Но Тайлер чертовски прав. Хватит мучить и себя, и окружающих. Прочь из этого лагеря со всеми его тайнами и чудесами. Я должен это сделать. Так же, как в Старом Лагере утром, реальность послушно начала искривляться… и так же, как и тогда, я получил маленьким кулачком в ухо.  — Ай! Больно же!       Какая-то нехорошая тенденция наметилась. — Ты куда это без меня собрался, Семён?       Я повернулся.