Следом за Огоньками

      Ульяна была не одна. Рядом с ней стоял Тоник и…  — Лена!       Я бросился к девушке, но остановился и замер на расстоянии вытянутой руки. Самые разные чувства разрывали меня. Радость от того, что Лена всё-таки здесь, грусть от того, что скоро придётся расстаться, нежность, желание обнять, страх обидеть неосторожным словом, неловким движением. — Ты всё-таки пришла! — Да, пришла. Ты же звал, я решила — не вежливо — не проводить тебя… вас. — девушка подняла на меня глаза. — Ведь это так важно.       Лена замолчала и просто смотрела на меня, будто ждала чего-то. Какого-то поступка или слов. Но я молчал тоже, не зная, что говорить, что делать. Наконец, девушка вздохнула и опустила взгляд, так и не дождавшись чего-то своего. — Но как вы добрались сюда так быстро?       Лена просто махнула рукой. — Тоник свернул дорогу в свою коробочку, нам и идти-то особо не пришлось. Несколько шагов и мы тут. «Вот так просто. Свернул дорогу. Понятно». — Я… принесла тебе подарок на память. — Лена достала листок бумаги. — Вот.       Это был ночной пейзаж гуашью. — Я хочу, чтобы он напоминал тебе про тот прекрасный вечер, который мы провели вместе. — Спасибо. Спасибо огромное. — тут меня осенило. — Лена, у меня для тебя тоже подарок. Я вёз его тебе из своего мира. Постой…       Дрожащими руками я развязал свой рюкзак и нашёл в нём коробку карандашей Фабер Кастел. — Вот, смотри. Карандаши. Это тебе.       Лена осторожно взяла подарок и некоторое время смотрела на него, как будто не понимая, что это. Потом открыла коробку и долго разглядывала острия грифелей. Зелёные глаза медленно наполнялись слезами. Она судорожно вздохнула, осторожно закрыла карандаши и вдруг бросилась мне на шею. — Сёма, Сёмочка. Это правда? Ты вёз это для меня? Только не лги мне сейчас. Я выдержу что угодно, только не ложь. — Конечно правда, милая. Я не знал, что выбрать тебе в подарок… Это хорошие карандаши, самые лучшие, какие только смог найти. «Господи, что я несу?» — Лена, ты только дождись, пожалуйста!       Девушка смотрела мне прямо в глаза, а я тонул в этих бездонных зелёных вселенных.  — В Лагере люди всё забывают, ты знаешь, но я лишена этого дара — не помнить. Я буду ждать тебя. — она посмотрела на карандаши и улыбнулась. — и рисовать тебя тоже буду. — Я вернусь, обещаю. И тогда мы уйдём отсюда. Знаешь, мы можем пойти на Дорогу! Она творит невероятные вещи.       Девушка опустила руки и как-то съёжилась, как будто из неё разом откачали весь воздух. — Я знаю, я была там сегодня. — И ты видела Алёну? — Да. Видела. — пришёл ответ на краю вздоха. «Нашла мир, где сестра жива, но не осталась там».       Меня затрясло с головы до ног. «Так вот какой выбор ты сделала, Лена. Я вернусь, я обязательно вернусь. А потом найду для нас невероятный, блистающий мир. Мир, в котором все живы. Теперь просто нельзя по-другому». — Простите, но вам надо торопиться. Сюда идут. — прервал мой внутренний монолог Тоник. — Иди, Сенечка, иди. Договорим, когда вернётесь. — проговорила Лена.       Я кивнул. Улыбнулся всем. — Уля, иди сюда! Давай руку. Мы уходим! «Ещё одно». — Нет, стой! Давай оденемся в зимнее на всякий случай.       Мы торопливо натянули на себя джинсы и свитера прямо поверх летней одежды. Вот теперь всё. Я взял девочку за руку и закрыл глаза.