Тео

      Сан-Франциско встретил меня небольшим дождем, прохладным ветром и суровой необходимостью разорваться напополам.       С одной стороны, лейтенант-коммандер Дункан выдал мне обычную полупрозрачную карту для того, чтобы меня пропустили на территорию Академии и показали корпус и общежитие, где мне предстоит жить четыре (три, но я не стал спорить) года. Вместе с картой я получил один форменный спасибо-что-брючный костюм моего размера с бейджиком с моим именем (Т. Райт) на нагрудном кармане и инструкции: по городу в первый же день не шататься, явиться в течение часа с момента прибытия на территорию Академии, отметиться, следовать инструкциям. Явился, к этому моменту дождь перестал, что не могло не радовать; территория закрытая, тут все огорожено, вокруг натыканы в хаотичном порядке одноэтажные домишки, деревья — единственное, что радует глаз. Разумеется, все подчинено какой-то важной цели. Это вам целая Академия, и все было бы круто и впечатляюще, если бы не толпа поступивших, среди которых намешались и сопровождающие. Детский сад на выгуле какой-то. Шум, хаос, вопли, толкание сумками. Я был налегке, мои вещи должны были приехать в течение двух дней. Того, что я натолкал в свою сумку, на это время должно было хватить.       С другой стороны, отписался старикашка-коллекционер и сообщил известия. За такие известия гонцов четвертуют, честное слово. Он не может ждать меня месяцами, как мы договаривались. Он на два года уезжает в командировку за пределы Солнечной Системы. И если я хочу гитару, а я хочу гитару, мне надлежит явиться к нему домой в течение двух часов с момента получения этого сообщения. Иначе все, решение вопросов только по возвращению старика. Откладывать гитару на два года из-за какого-то необязательного коллекционера я не желал, но нарушение устного соглашения взбесило.       Академия располагалась частично на месте Университета штата, и эта информация была в рекламном буклете. Недалеко от главных многоэтажных корпусов довольно броского темного цвета, чьи верхние этажи видно отсюда, находятся озеро и парк. Дом коллекционера — на Потреро-авеню, а это, на минуточку, почти другой конец города. Но что тут думать, хочешь, не хочешь, а идти надо, причем быстро. Туда и обратно, одна нога тут, другая там, как у саперов.       Разглядывая карту города и схему маршрутов общественного транспорта, а тут водился и такой, я пришел к выводу, что проще поймать такси-флайер. Разноцветных линий оказалось очень много. И в любом случае, для побега надо незаметно пробраться через толпу, в которой я медленно шел к контрольно-пропускному пункту. Наплыв народа, однако; могли и более организованно все сделать, группами запускать, например. Зато пока что мне это на руку, я могу свалить и вернуться, и никто не заметит.       — Привет, милашка Тэ Райт, — сурово сказал мне рыжеволосый парень, весь покрытый веснушками, очевидно солнечного типа.       Тяжко ему будет в Сан-Франциско, здесь, судя по описанию в сети, вечно дожди и довольно холодно, правда, это смотря с чем сравнивать. Я скользнул взглядом по парню и снова уткнулся в часы, подарок тетушки Лесли, и только убедившись, что я запомнил основные достопримечательности, по которым можно ориентироваться, начал незаметно оглядываться, потому что одно дело построить план побега из толпы, а другое ему следовать.       — Надменная сучка, — сообщили моей спине, а потом парня утянуло в самую толчею. Сам такой.       Я расслабился и позволил толпе оттеснить меня, а затем и вовсе вышвырнуть в сторону, осмотрелся еще раз — два солдатика с уставшими, мягко говоря, лицами стояли на посту и рассматривали народ. Они старались принять вид, что видят всех и каждого, но все равно ощущение было, что они сейчас упадут и уснут прямо тут.       Так, если я сейчас медленно шагну в кусты, добегу до вон того забора и через него перепрыгну…       Дело сделано. Наполовину. В кусты шагнул, чуть не переломал ноги, запнувшись за торчащий корень, до забора из какого-то странного материала добежал, но прыгать поостерегся — два метра со старомодной колючей проволокой поверху, это не так-то просто, как казалось. Но отступать было поздно, и я снял сумку, которая висела у меня сбоку, через голову, и легко швырнул ее за забор. Теперь точно отступать поздно. Затем пришлось продемонстрировать (и хорошо, что меня никто не видел) чудеса паркура, воспользовавшись примыкающей к забору стеной. Колючая проволока едва слышно гудела от напряжения. Электричество, у меня с ним отличные отношения. Шикарно.       Тут я не смогу, наверное, выбраться, хотя… Перебрав руками, подтянулся и навалился животом на край крыши. Вот вроде, казалось, невысокий домишка, а поди же ты, смотреть вниз страшно. Теперь самое время для прыжков веры. Этакое «Разбежавшись, прыгну со скалы». Сделал несколько шагов назад, пригибаясь, чтобы не заметили. И сиганул вперед, через забор, сгруппировался, перекатился вперед и чуть вбок, поднял глаза и уперся взглядом в мужчину в форме, который держал мою сумку в руке. Мужчина оказался чертовски знакомым, и я едва удержался от того, чтобы застонать что-то вроде «Ять». Хотя подмывало.       Но вместо этого пришлось выпрямиться и уставиться на него. Наглость — второе счастье, в конце концов.       — Кадет Райт, — проговорил Кристофер Пайк собственной персоной. Такой подтянутый, активный и суровый. Наверное, пришел проконтролировать, чтобы Кирк, которого в этой толпе я не видел, обязательно попал в Академию. Ну, или просто гордился им и хотел присутствовать на вечернем построении, о котором также рассказывал Дункан.       — Так точно, сэр, — отозвался, стараясь не допускать в голос разочарования.       — Первая самоволка? — он кашлянул, потом улыбнулся, и я не поверил своим глазам. — Исполнение неплохое, какое направление подготовки вы выбрали?       — Служба безопасности, сэр, — я приготовился драпать, но для успешного завершения миссии «Посмотри гитару и вернись тайно в Академию» мне требовалась еще и сумка, а ее взял в заложники Пайк. Не могу же бросить все.       — Хм, — мужчина задумался. Я ждал, чувствуя, как убегают сквозь пальцы секунды, минуты…       — Идем, — Пайк крепко ухватил меня за локоть и повел за собой, прямо по траве между деревьев.       — Извините, сэр. Мне нужно… — я сопротивлялся, но меня неуклонно тянули к входу, игнорируя попытки дать деру.       — Вам нужно пройти КПП, изучить территорию Академии, получить расписание занятий, — в голосе звучало бесконечное терпение. — Познакомиться с командиром группы. Хм.       — Да, да, и оттуда меня уже не выпустят, — проворчал я гневно. Что он забыл прямо в том месте, куда я прыгнул? Просто мимо проходил? Притащился на мою голову.       — В течение двух недель не выпустят, — подтвердил Пайк. Меня это не устраивало, но я замолчал, покорно бредя следом. Сейчас он меня оставит, и я придумаю новый план побега.       — Кто вас там ждет? — спросил капитан, я не ответил, и мужчина вздохнул, пробормотав себе под нос «Хоть ответственности научится».       Мы прошли на территорию, миновали хвост очереди на КПП (ощущение, что тут день открытых дверей). Капитан кого-то высматривал поверх голов, а я принял скучающий вид. Толпа была одноцветная и здорово замыливала взгляд, я даже на миг проникся сочувствием наблюдающим за всем этим безобразием. Они тут с пяти утра!       — Ага, вот и он, — удовлетворенно произнес Пайк и целенаправленно пошел чуть в сторону.       Я посмотрел, куда мы идем, и начал запинаться. У небольшой арки с цветами и вазой стояли Кирк и Маккой, в одинаково смешной форме, но с разным выражением лица. Кирк воодушевленно смотрел на толпу и на мир вокруг себя, на лице Маккоя застыло выражение «Что я, черт возьми, тут забыл». Собственно, первым нас увидел именно Маккой и указал на нас Кирку.       В планшете Доры были маккоевские статьи, которые она изучала наравне со статьями других практикующих врачей, пометок было немного, но они оказались понятными, чтобы я въехал в суть вопроса. Изучать глубже я не стал, доверившись Доре — и если что, у нас с Маккоем теперь есть, что обсудить. Ну, то есть, как обсудить, я как агент-провокатор могу подкидывать тезисы, а Маккой меня пошлет к черту.       Когда мы подошли ближе, я уставился на доктора. У него были очень грустные и уставшие глаза, но, при этом, добрые морщинки — когда-то он часто и искренне улыбался. Пока я разглядывал Маккоя, Пайк и Кирк успели поругаться.       — И поэтому я назначаю тебя ответственным за эту молодую леди.       — Капитан, вы шутите?       — Не в этот раз, — Пайк довольно улыбнулся. — Ты же собираешься стать капитаном, значит, должен нести ответственность за свой экипаж.       — Что? Сэр? — наконец, подал голос и я. Кажется, я пропустил что-то важное и интересное.       — Кадет Райт, я мог бы подать рапорт по вашему действию. Но вместо этого я, пока неформально, назначаю Джеймса Ти Кирка ответственным за вас. Это будет полезно вам обоим. Надеюсь.       Маккой хмыкнул, но как он это сделал! Поймал себя на том, что пялюсь на него. Хм, а если Кирк с Маккоем и в Академии были вместе, то, чтобы мне не терять их из виду, Пайк отлично придумал.       — Окей, сэр, принято к исполнению, — выдавил я.       Кирка перекосило, словно Маккой всадил ему гипо-шприц в шею. Пайк же кивнул, отдал мне сумку и пошел прочь, к воротам, не дожидаясь ответа, но весь его вид ясно показывал, что это проверка Кирка и что Пайк обязательно все это проконтролирует.       — Да чтоб вас всех, — Джим оскалился, посмотрел вслед Пайку, потом вздохнул. — Навязал же. Как тебя зовут? — а теперь он смотрел на меня и тепло-тепло улыбался, будь я девчонкой, растаял бы. Вот повеса.       — Тео. Теодора Райт.       Пришлось выслушивать их имена и делать вид, что я не в курсе, кто они. Прекратить пялиться на Маккоя не удавалось, что начало бесить Кирка. Причем настолько, что не дождавшись от меня очередного ответа, он рыкнул:       — Оставляю вас наедине, сладкая парочка, — и помчался прочь, ближе к турникетам, к одному из которых следовало прикладывать пропуск.       Маккой кисло посмотрел на меня.       — Профессиональный интерес, доктор Маккой, — оправдался я, и в глазах его загорелся огонек. О, мне удалось его заинтриговать.       Часы пискнули, показывая очередное сообщение на повышенных тонах от старика-коллекционера, и я поднял руку, выругавшись про себя. Время, время уходит.       — Вы меня не видели, — сказал я Маккою и ломанулся к тому месту, которое уже было проверено. Прямо сквозь толпу, пользуясь хрупким телосложением и гибкостью. Надеюсь, там-то меня не ждет Пайк снова. А то как-то не смешно будет.       Опять вломился в кусты, но на этот раз не стал избавляться от сумки, а влетел на крышу вместе с ней. Прыжок, перекат, и бегом, бегом!..       Дорога не была здесь оживленной, но через пару кварталов шел какой-то широченный бульвар, по которому наперегонки мчались флайеры, и я рванул туда. Бежать оказалось недолго, на мое счастье, здесь были деревья, и они вполне успешно скрывали меня от возможных свидетелей моего дезертирства. Недалеко от выезда на бульвар даже оказались стоянки для такси, и я помчался к первому же флайеру, но кто-то схватил меня за талию.       — Далеко собралась? — рыкнул на ухо Кирк, прижимая мое тело спиной к себе. Захотелось материться.       — Далеко. Все, что мне нужно, посмотреть чертову гитару, я вернусь через час, максимум два!       — Хм, — Кирк не торопился отпускать меня. — Я с тобой, Теодора.       — Тео.       — Что? — не понял он. От него прямо веяло беспокойством, думаю, он прикидывал, как жестко подставил его Пайк.       — Если хочешь со мной, то называй Тео, Джим, — твердо сказал я, поворачиваясь в его руках и заглядывая в его нахмуренное лицо, чтобы понять, есть ли шанс от него избавиться. Не, разве что выстрелом из фазера в упор.       — Хорошо, Тео, — он даже кивнул.       Шустро соображает. Мы уселись в такси, внутреннее убранство которого напоминало мне почему-то автобус междугороднего маршрута, такой, усеченный вариант, где-то на четверых, я назвал водителю адрес, и мы рванули. Водитель насвистывал какую-то мелодию, поэтому Кирк повернул виртуальный переключатель, и между нами и водителем опустилась зеркальная стенка. В ней отражалась наша парочка, и мне захотелось себя ущипнуть, уж слишком нереальная картина была. Как кат-сцена в игре.       — Гитара, это такое? — Джим показал руками в воздухе что-то, напоминающее очертания снеговика, и я поперхнулся смешком.       — Увидишь, — правда, было проще показать, чем объяснять.       — И зачем она тебе нужна? — мы с Кирком только пересеклись, а я уже хочу знать, где у него находится кнопка выключения.       — Женский каприз, — тоном, не подразумевающим дальнейшие расспросы, выдал я, и отвернулся к окну, в котором проносились редкие деревья, люди, гости Сан-Франциско, здания из серого материала.       — Ладно, как скажешь, — наконец, унялся и Кирк. Но уже следующее мгновение показало, как жестоко я ошибаюсь. — На каком направлении подготовки ты, Тео?       — Служба безопасности, — пробормотал, рассматривая людей на улице, пока мы висели, вроде как красный свет. Пешеходы одеты были просто и неброско, взгляд скользил по ним, глазу не за что зацепиться. Надеюсь, это только из-за погоды, а то мне уже уныло.       Впрочем, вряд ли я так уж часто буду выбираться в Сан-Франциско.       — Серьезно? — Джим уставился на меня, явно не поверив.       — Ага, — отозвался легкомысленно.       — Почему? Ты могла бы идти в связисты, в медики, Боунс был бы… рад… наверное, — он помрачнел, вспомнив друга. По-моему, Джим ревнует, только не совсем понятно, кого конкретно.       — Ваша поездка завершена, — произнес приятный женский голос откуда-то с потолка. Передо мной выдвинулась система для оплаты, я приложил к окошку часы, и платеж прошел. Мы не стали отпускать флайер, потому что рассчитывали быстро вернуться.       Джим открыл дверь и галантно подал мне руку, которую я проигнорировал, выползая на улицу. Снова накрапывало, вокруг все было серым и безликим. Впрочем, вряд ли все это связано исключительно с дождем — дом старика находился за длинным серым забором с черными (внезапно) воротами, рядом с которыми мы и стояли.       Я посмотрел на часы и связался с коллекционером, который ответил моментально, после чего ворота автоматически открылись, но нас никто не встретил.       — Идите по левой тропинке, — сказал старик и отключился.       Мы с Кирком переглянулись и пошли. Внутри оказалось не так грустно, как я посчитал. Здесь были деревья — огромные исполины вдалеке с бледнеющей серой синевой пруда; карлики рядом с дорожкой из неизвестного мне камня, который упруго поддавался при каждом шаге, как если бы мы шли по маршмэллоу. Шли мы недолго, уперевшись в конце пути в низкое и широкое здание. Рядом с дверью стоял мужчина в старомодном костюме, который, при виде нас, выпрямился и направился к нам, чеканя шаги.       — Мистер Хороски ждет вас, — сказал он мне, с поклоном.       Я приподнял бровь, но не ответил, да и вряд ли мужчина так уж ждал ответа — он сразу выпрямился, развернулся и пошел к двери, совершенно не заботясь, идем мы следом или потерялись.       В длинном пустом коридоре было много дверей, за каждой из которых наверняка скрывалось наследие цивилизаций, но нас туда не пустили. Нас целенаправленно повели влево (снова!), а потом громко возвестили, что явилась мисс Теодора Райт со спутником. Спутник развлекался вовсю, рассматривая стены с непонятными даже мне инструментами и время от времени дергая меня за рукав. Да, посмотреть тут было на что, но мое внимание привлек, собственно, сам коллекционер, стоящий у стола к нам спиной и глядящий на гитару. У меня захватило дыхание.       Мистер Хороски обернулся и увидел мою реакцию, после чего расплылся в довольной улыбке. У него был явный японский акцент, когда он подошел ко мне и протянул руку со словами приветствия, почему-то во время общения на расстоянии акцента я не замечал. Я пожал его ладонь, за что и получил недоуменный взгляд старика. Кирк то ли не заметил такого поведения дамы, то ли не придал значения. В случае Джима никогда нельзя быть уверенным на все сто процентов.       — Акустической системы у меня нет, вернее, я не могу ее продать, — Хороски мотнул головой, как от пощечины, а потом сразу перешел к делу. — Стоимость не изменяется.       Вот засранец. Договаривались не так! В предварительном соглашении акустическая система входила в комплект. Я скрипнул зубами, но спорить не стал. Ну его к черту. Настроение слегка испоганилось. Чтоб я еще раз имел с ним дело!..       — Я найду, — со звуковыми системами тут было проще, чем с классическими гитарами, я не отрывал взгляда от чуда цвета стандартного старбеста. — Полуакустика.       — Точно, — на меня посмотрели с некоторым уважением. Грош цена такому уважению, когда он обманывает меня уже второй раз, если все же считать форс-мажор со сроком. — Регулировки…       — Я беру, я беру, не надо рекламных акций, я знаю о ней больше вас, — мне хотелось остаться с этим чудом наедине, и я позволил раздражению на коллекционера прорваться. В двадцать третьем, мать его, веке есть вещь, сделанная кем-то специально под меня. Я как во сне прошел ближе, коснулся грифа, провел пальцем по струнам, потрогал звукосниматели.       — Под Крафтер, — проговорил вслух, лаская пальцами корпус гитары. — Сейчас в акустическом варианте? — посмотрел на Хороски, который завороженно наблюдал за моими манипуляциями, мужчина кивнул. Даже стерпел мое хамство, удивительно. Либо ему все же надо продать эту вещь… либо что-то еще, чего я не знал и, честно говоря, знать и не желал.       Я пробно коснулся струн, вызывая тихий перелив. Пальцы не слушались, были словно деревянными, что несколько раздражало. Ладно, я и не думал, что сразу, как возьму в руки инструмент, заиграю. Но знать, как и куда ставить пальцы, посылать сигналы в конечности, и в результате они не слушались, это вымораживало.       Тренировки и еще раз тренировки. Я опомнился.       — Да, я беру, — неохотно положил гитару на место. — Пришлите в Академию Звездного Флота на мое имя, счет — Аллану Райту, как договаривались, — в конце концов, братец же согласился оплатить мою хотелку.       — Хорошо, мисс Райт, — Хороски улыбнулся. — Рад, что вам понравилось.       — Шутите? — я ответил улыбкой. — Она прекрасна. У вас тут много прекрасных вещей, — я обвел взглядом коллекцию инструментов на стенах, пытаясь сгладить предыдущую эскападу.       — Благодарю. Майк проводит вас.       Кирк молчал, и у меня возникло чувство, что его незаметно для всех подменили.       — Ты так ее трогала, — сказал он тут же, и я снова дал себе мысленный подзатыльник, но не ответил. Джим шел медленно, под влиянием этой встречи. Вот и стоило его с собой брать, но нет же, привязался, как банный лист.       Ладно, а что мне оставалось делать, фазера-то у меня не было. Если бы я, конечно, вообще мог бы выстрелить в Кирка.       Обратный путь прошел как в тумане, потому что перед глазами у меня стояла она. Гитара. Джим пытался что-то спрашивать, но на подъезде к Академии понял, что это дохлый номер, и отвял.       Нас встретил мрачный Маккой, который не дал Кирку рассказать, что тот видел, а схватил нас за руки и потащил за собой. Джим дергал Боунса обратно и все порывался рассказать о коллекции, полагаю, и обо мне тоже. Толпа ощутимо поредела, но мы смогли незаметно в нее угодить и затеряться среди кадетов. После прохождения рамок, Джим на миг сжал мою руку крепче, привлекая внимание:       — Иди к своим, я к тебе загляну позже.       — Хорошо, — отозвался я и перевел взгляд на Маккоя.       Тот смотрел на нас, чуть приподняв бровь, и я залип на этом проявлении мимики. Ва-а, да в живую он круче, чем в фильмах.       — До встречи, доктор Маккой, — пробормотал я, почему-то запинаясь на каждом слове. И выругался мысленно, отличное произвожу впечатление.       — Да, приятно было познакомиться, мисс Райт, — отозвался Маккой, и на лице его было написано «Ха-ха, Кирку не повезло», явно намекая на нашу самоволку. Но затем Маккой улыбнулся, и я даже остановился, улыбался он явно редко.       — Все, хватит, — Джиму не понравились наши переглядывания.       — Ведешь себя, как ревнивый ребенок, — сообщил Кирку Маккой, все еще улыбаясь мне.       — Ах, вот как? — лицо Кирка заледенело. Похоже, он не ожидал такой оплеухи при девушке. Одно дело, когда ты ведешь себя, как мальчишка, другое, когда тебе это тычат в глаза. — Ну и хорошо. Чтоб я тебя больше не видел, взрослый дяденька. Космос — это мрак и болезнь, — Джим разве что каблуками не прищелкнул, когда развернулся и промаршировал прочь. Мы с Маккоем понаблюдали сей демарш, потом я спохватился:       — Вы ведь друзья?..       — Нет! — с искренним ужасом, который веселил меня буквально долю секунды, произнес Маккой. — Только знакомые, не больше.       — Не может быть, — на меня как ведро холодной воды вылили. Если они сейчас совсем разругались, то что тогда? Не представляю одного без другого. Будем надеяться, они все же помирятся.       Но сейчас мне оставалось пойти за толпой мальчиков, среди которых изредка попадались девочки, в часть кампуса, в котором находилось общежитие, что делили между собой будущие инженеры и безопасники. Что ж, теперь я сделал важное дело, что тяготило меня несколько месяцев, и готов к учебе и будням в Академии среди безопасников. Но Кирка и Маккоя терять из виду не хочется. Не помирятся сами, помирю насильно.