Тео

      — Ты меня удивила, — сказал Леруа, слегка согревшись.       Губы его, впрочем, все еще были синеватыми. Как и мои, полагаю.       По ощущениям мы сидели на траве в обнимку уже минут десять. Я напряженно размышлял, стоит ли выползать на солнце, учитывая, что в последний раз я оное видел метров двести назад. Или лучше уж дождаться помощи на месте, тем более, что уже так долго сидим. Движение могло бы согреть Леруа, но в этом случае он рисковал добить свою ногу, а я не знал, что там у него — просто вывих или не обошлось без трещины.       Я повел плечами. У меня затекла спина; чтобы не вымочиться о штаны парня, я сидел немного криво.       — Чем же удивил? — уточнил, пытаясь просчитать, сколько времени нам осталось ждать.       — Ты матернулась. Вытащила меня из реки. Дала свою куртку, — перечислил Леруа, наверное, по степени удивления, затем прерывисто выдохнул и прижался щекой и губами к моей шее.       Я дернулся. Это прикосновение показалось неприятно интимным, только чудом я успел остановить рефлекторное подергивание плечом. Еще больше травмировать Леруа не входило в мои планы.       — Холодно? — непонимающе отпрянул парень.       — Да, — решительно соврал я.       — Прости. Знаешь, если так посмотреть, то ты хороший безопасник, — задумчиво сказал Леруа после некоторого молчания. — Лучше меня.       — Что? — невнимательно отозвался. Я оглядывался, чтобы заранее заметить идущего к нам энсина Лерманна. С этими их короткими путями он мог появиться с любой стороны.       — Ну, ты не растерялась. Стала действовать. Спасла меня.       Я издал сдавленный смешок, не глядя на него. Что он мне предлагал, я не понял? Развернуться и сделать вид, что я ничего не видел, что ли? Я мог сколько угодно пытаться избежать опасных ситуаций, но раз уж стал свидетелем, просто уйти не мог. Тем более, что моей жизни ничего не угрожало. Его, наверное, тоже.       — Предпочел бы предотвратить, конечно, — я слегка поморщился, стараясь, чтобы он не заметил.       — Знаешь, — парень замялся, тяжело вздохнул, но продолжил: — Мы… мы вообще не думали, что ты способна на что-то подобное. Думали, ты чисто за отметкой, что прошла стандартные курсы, чтобы потом в штаб… Не въехали, почему именно безопасность. Все же твой отец… и, в общем… ну, так получилось.       Я недоуменно на него покосился. Из этих отрывистых мыслей я с пугающей ясностью понял только, что моя группа от меня не ждет многого. На какую-то секунду это осознание уязвило, но я решительно задвинул это чувство подальше, игнорируя холодную тяжесть в сердце.       — Нет никакого смысла в том, чтобы ты была среди нас, — пояснил тем временем парень. Не сказать, что стало понятнее; что именно он собирался донести до меня, что мне тут не место? — Так почему безопасность?       — Захотелось.       — Ты сказала, что врач, — не отставал Леруа. — Почему не медицина?       — Надоело, — отмазку я придумал давно. — Выяснил, что не мое.       — Тактическое? На навигатора, там. Или уж целый капитан.       — Не мое, — ворчливо повторил я.       — Откуда тебе знать? — поразился он. — Конечно, мы знакомы чуть больше месяца, и пока не видно, в ком лучше задатки лидера. Да и, как оказалось, мы вообще ничего друг о друге не знаем. Прости, что думал о тебе… плохо. Я буду называть тебя героиней!       Я даже уставился на него, не понимая, всерьез он или это такая нервная шутка. Решил исходить из того, что не шутка.       — Лерой Дженкинс! Если ты это сделаешь, я тебя лично притоплю в этой реке, — и мило улыбнулся.       Он нахмурился, но сказать что-то еще не успел.       — Вот вы где, — ассистент Райдера вышел с той стороны моста. — Пришлось побегать. Живые?       — Слава тебе, энсин Лерманн, — сказал я громче. — Осторожно, мост очень скользкий. Леруа с него нырнул, постарайся не повторить.       Парень, уже вступивший на бревна, округлил глаза и вцепился в перила. К счастью, у него была с собой та самая сумка с медицинским значком, так что мы могли хотя бы наложить повязку на ногу Леруа, прежде, чем пытаться вытащить его отсюда. Добравшись до нас, Лерманн оценил ситуацию, вздохнул, поставил рядом сумку и принялся быстро стягивать с себя куртку. Они с Райдером тоже были в спортивной версии формы.       — Надеюсь, у тебя есть обезболивающее, — простонал Леруа. Почуяв избавление, он явно утратил последнее самообладание.       — Держи, — Лерманн повесил свою куртку на меня. Спорить я не стал, с удовольствием напяливая теплую вещь. Парень тем временем открыл сумку: — Обезболивающее есть, но сначала сканер, — он достал названное и действовал, пока говорил. — Это быстро. Ага, вывих. Спрей. Повязка. А теперь осталось решить вопрос с мокрой одеждой, нужно вернуться в академию.       Он поднял голову и закрутил ею, разглядывая окружение.       — Так, если мы пройдем вон там, останется всего двести метров до бокового выхода из парка. Ты… — он посмотрел на меня, я приподнял брови, он продолжил: — Не помню, кто ты, сумка на тебе. Там планшет, сообщи лейтенанту-коммандеру Райдеру, что мы выйдем к входу Е, ситуация Т-Т дробь пять.       — Окей, сэр, — я достал планшет из сумки, закрыл ее и повесил на плечо. Тяжеловато, но не так, как Леруа. Лерманн же занялся нашим пострадавшим. Тот после использования на нем спрея немного оживился, но ногу оберегал.       Двести метров с учетом скорости хлюпающего мокрыми кроссовками Леруа показались вечностью. Когда мы вышли за пределы парка, пройдя через витую арку, нашим глазам предстал ярко-красный флайер. Он, как выяснилось, ожидал нас. Так что мы благополучно запихнули в него пациента травмпункта, подстелив под него найденную в багажнике пленку, и запихнулись сами.       Леруа оставили в больнице, мне же выписали освобождение от физической нагрузки на один день и посоветовали теплый душ и горячего чая или шоколада, тоже горячего. Пусть недолго, но я все же ходил по колено в холодной воде. Саймон — Лерманн попросил называть его по имени, потом что полным обращением я довел его до нервного тика — проводил меня до общежития, после чего отбыл.       Вечером ко мне заглянул Бивер. Выслушав историю о купании в октябрьских речках, рыжий командир тяжело вздохнул и ушел.

***

      Солнце пряталось большую часть дня, поэтому настроение было соответственно мрачное. Повторять кросс по парку пришлось через пять дней, когда Леруа данное действие разрешили медики, и должна была бежать другая группа. Не идти же Райдеру в парк только ради нас двоих.       В этот раз Райдер, к слову, выдернул нас с Леруа с лекции, договорившись с преподавательницей. Та пожала плечами и согласилась, тем более, что она всего лишь дала учебный материал и зачитала первые темы, которые вполне можно было выучить самостоятельно.       Другие кадеты на нас с Леруа косились, что-то шушукались, но напрямую никто ничего не спрашивал — то ли не так уж и интересно, то ли это было ниже их достоинства.       — Мы прошли пять точек, — напомнил я одногруппнику перед стартом. — Будь другом, либо правильно сверни после пятой, либо дождись меня.       Леруа ответил мне жалобным взглядом. Он как-то притих с того раза, похоже, понял, что наговорил немного лишнего. Мне все эти намеки про отца и то, что я тут чисто для галочки, были фиолетово, но демонстрировать не хотелось. В конце концов, не факт, что мы будет на одном корабле в будущем. И не то, чтобы мне жизненно необходимы хорошие отношения со всеми в группе, убеждал я себя. Хотя хотелось бы иметь рядом людей, которым можно доверить спину.       Мы бежали первыми, после самую малость ехидного напутствия Райдера, который сказал, что сейчас не должно быть скользко, но все равно просил быть осторожнее. Первые пять точек прошли довольно быстро, затем я ускорился, отставая от Леруа не далее, чем на десять шагов. Ноги отозвались напряжением. Я точно пожалею об этом ближе к финишу, но если одногруппник опять свалится в речку, будет явно хуже.       Мы промчались мимо знакомых низких кустов, и, когда Леруа на развилке, где начинались высокие и уже порядком поредевшие деревья, опять навострился свернуть налево, я рявкнул так, что напугал сам себя:       — Куда, бл…! — причем по-русски.       Поскользнувшийся от неожиданности Леруа дернулся и между деревьями вернулся на нормальный путь, чуть поежившись и артистично прижав руку к груди. Почему-то справа.       — Напугала!       — Не понимаю! Чего тебя тянет! Налево! — отозвался я и заткнулся, сберегая дыхание. У меня появились серьезные сомнения в топографических навыках этого парня.       — Я! Задумался! — в два выдоха высказался Леруа. — А что ты сказала?       Отвечать я не стал, потому что в этот момент мне вспомнился забавный фильм про неправильный поворот и норку. Или белку? Я подавил смешок. Леруа, судя по подергиванию локтей, решил, что я смеялся над ним. Разубеждать не хотелось.       Дальнейшая дорога прошла без происшествий, но устал я знатно. Последние триста метров бежал на упрямстве и автопилоте, ноги были как ватные и внутри мелко подрагивали.       Вернувшись к Райдеру и Саймону, мы дождались остальных бегунов, слегка отдохнули, после чего направились метать ядра. Хоть в чем-то я вышел на уверенный золотой стандарт.

***

      Мы сидели в аудитории, ожидая начало пары по медицине, последней на сегодня, к счастью. Мои ноги слегка дрожали, но, надеюсь, это было незаметно. Половина группы где-то шлялась, но несколько минут до начала было, так что никто особо не беспокоился.       — Сохранить лекции, выучить, будет тест, — сказал Бивер, отправляя мне записи.       Я проигнорировал сокращенное название дисциплины, открыл, чтобы проверить неповрежденность файла, и из чистого любопытства выбрал произвольную страницу. В планшете появилось изображение довольно схематично нарисованного человека, бегущего по плоской крыше задом наперед, потому что его стягивало стропами куда-то за пределы экрана.       — Мы… прыгаем с парашютом? — слегка охрипшим от волнения голосом поинтересовался я.       — В начале ноября, — кивнул Бив. — Сказали, кто сломает шею, будет отчислен.       По спине невольно пробежал холодок. Ноябрь наступал неизбежно и виднелся на горизонте.       В прошлой своей жизни я как-то собирался прыгать, но сначала денег лишних не нашел, потом времени, потом… в общем, не сложилось. Друг прыгал и был в диком восторге, а вот меня миновало, но готовился я знатно, инструкции читал. А когда этот самый друг хотел получать разряд и, подружившись на аэродроме почти со всеми инструкторами, вынес теоретический материал в толстенной папке, я тоже приобщился. Так вот, картинка в тамошней распечатке была точь-в-точь, что эта. Я тряхнул головой, пытаясь избежать погружения в ностальгические воспоминания о былом.       — Это шутка, — сказал рыжий вдруг.       — Что? — не понял я, задумчиво пролистнув еще одну страницу. На следующей картинке человечек бежал по смешным маленьким двускатным крышам, придерживая стропы. По масштабу походило на бег по собачьим будкам.       — Про шею и отчисления. У тебя такое лицо было… испуганное и мечтательное одновременно.       Я поморгал, но это не помогло — я так и не нашелся, что ответить на такое высказывание нашего уважаемого командира.       — Ладно, а тест когда? — уточнил я, наконец.       — В конце месяца.       Я прикинул сроки. По всему выходило, что за это время теорию можно было выучить так, чтобы отскакивало от зубов. Мысленно перебрав свои тусклые воспоминания о том, что и когда учил, попытался отделить важное на текущий момент.       — Что еще я должен знать? Первый прыжок на управляемом? Купол круглый? Высота?       — Ты прыгала с парашютом? — вопросом ответил Бивер.       — Ответишь? — я предпочел игнорировать его интерес.       — Купол круглый. Неуправляемый, ученический, раскрытие автоматическое, все, что потребуется от нас — после раскрытия и наполнения основного купола перевести запасной парашют в ручной режим. Первый раз высота девятьсот метров. Но у нас еще будет занятие для вопросов. Перед непосредственно прыжками тоже инструктаж и проверка.       — Ага, понял, спасибо, — я кивнул Биверу и отложил планшет на край стола, поудобнее устраиваясь на стуле.       — Так прыгала? — спросил он. Я замер, не зная, что ответить — прыгала ли Дора, мне было неизвестно. Молчание затягивалось.       — Нет, — наконец, сказал я и улыбнулся.       — Спрашиваешь так, словно… а, ладно, — Бив дернул головой. — Кстати. Я тут глянул наши результаты по стандартам.       Я мысленно застонал, понимая, что теперь меня начнут подтягивать, не обращая внимание на мои желания. Честно, не то, чтобы я против, в чем-то даже за. Сам я не настолько рационален, чтобы выстроить план и четко ему следовать, выходя на пробежку чаще двух раз в неделю. А вот с кем-то, кто может вытащить меня за ногу из комнаты, это становилось более реальным.       — Так вот, все очень печально. Мы разбились на группы. Ты со мной, Эджувотером и Моррисом, не против?       Названные парни помахали мне рукой, Хью так и вовсе подмигнул.       — Наши приоритеты — скорость и выносливость, — сообщил Бив. — Отказаться вообще нельзя, только сменить группу. Первое занятие вообще-то сегодня, но для тебя завтра.       — Нормально, — согласился я, вздыхая.       — С завтрашнего дня начинается картографирование и ориентирование на местности… — продолжил Бивер сообщать новости. Я глянул на часы на руке, до пары оставалось две минуты. Значит, это последние новости, и это хорошо, загрузил рыжий меня знатно.       — Надо было проводить эти занятия до того, как отправлять нас бегать в парк! — хмыкнул, реагируя на командира.       — Мы должны будем разбиться по четыре человека. Так ты не против, если мы так и останемся с Хэлом и Хью?       — Я за кого угодно, кроме Леруа, он топографический кретин, — выдал я.       Бивер как-то подозрительно закашлялся.       — Значит, договорились, — он сделал отметку в своем планшете. — Тогда это все. Пока что.       Я только вздохнул. Учеба как-то резко и быстро навалилась и начала меня перемалывать, вместе с костями и прочим ливером.

***

      Вечером пришел Кирк, сел на стул, посмотрел на меня яркими голубыми глазами и спросил, как дела. Вопрос прозвучал настолько подчеркнуто невинно, что вызвал параноидальное подозрение. Я замялся, откладывая гитару, на которой подбирал мелодию на слух.       — Мне тебя уже заложили, так что давай, колись, — сказал Джим, закидывая ноги на стол.       — Э-э-эй! — протестующе вскинулся я и помахал рукой. — Ноги. Кыш, кыш.       — Ладно, — Джим неохотно убрал конечности. — Ты была в больнице. И... я, в принципе, уже все знаю, но мне интересен взгляд с твоей стороны.       Я вздохнул и под ехидные комментарии будущего капитана неподробно поведал чудную историю про октябрьские купания. Скоро об этом будут знать все, мне кажется.       — О, — ответил Кирк, когда история подошла к концу, и не сказать, что прям счастливому. Немного посидев молча, он вытащил из карманов два небольших яблока и одним кинул в меня. — Угощаю.       — Благодарю, — отозвался я, откладывая плод на тумбочку.       — Споешь? — Кирк захрустел своим яблоком.       Я пожал плечами. Припомнил недавно восстановленную по памяти простенькую песню и решительно подтянул к себе гитару.       — Сыграю, — петь не хотелось.       Через несколько минут Кирк, дергающийся в виде подтанцовки, изобразил аплодисменты.       — Слуш-й, Тео Райт! — с каким-то резким акцентом, проглатывая звуки, вдруг сказал он. — Пока Боунс на дежурстве, как насчет того, чтобы подшутить над ним?       — Звучит как… — я отложил гитару. — Плохая идея. Если без подробностей. По поводу чего пошутить? И откуда этот акцент?       — Я всэ-егда так говорил! — воскликнул Джим, глядя на меня настолько хитрыми глазами, что поверить ему было сложно. Я и не поверил.       — Да неужели, дорогой! — отозвался я, имитируя почему-то не то грузинский, не то армянский говор. Насколько смог спроецировать его на английскую речь. Получилось, видимо, внушительно, потому что Кирк на миг опешил и заткнулся. Он несколько раз открывал рот, чтобы что-то сказать, но закрывал его, так и не выдав своих мыслей. Потом потряс головой и заговорил уже без акцентов.       — Я не говорю о всяких там пранках, которые выходят из-под контроля. Да и вообще… Ты представляешь, чтобы я — и потерял контроль над чем-либо?       Я изобразил, словно задумался.       — М-м-м… да. Представляю.       Кирк кисло на меня посмотрел.       — Не будь такой скучной, Тео. Это просто дружеская шутка, не делать же мне все в одиночку. Скоро Хэллоуин. А я уже месяц ни над кем не прикалывался.       — Через две недели, — поправил я. — И не думаю, что тут можно сделать что-то реально веселое, а не вызывающее инфаркт. Ну, там, знаешь, выпадающий скелет из шкафа, разводы крови на полу.       Кирк облокотился на стол.       — Ну, у нас сосед — одногруппник Боунса, так что, если что, откачает. Шутка, — добавил он, увидев мой взгляд. — Да мало ли праздников в октябре. Знаешь, типа международный день карих глаз. Хороший же праздник.       — Ага, — я невольно улыбнулся. — Только ни у меня, ни у тебя, ни у Маккоя глаза не карие.       — Незадача, — без доли веселья согласился Кирк. — Как насчет цветных линз?       Я вздохнул и посмотрел на него взглядом, в котором, по идее, должна была читаться фраза «ты сейчас серьезно?».       — А зачем нам вообще праздник, разве мы не можем подшутить над другом без какого-либо повода, — развил мысль Кирк.       — Он нас прибьет, Джим, — выдал я пророчество. — И будет прав.       — Но ты же в деле?       — Ну не могу же я это пропустить. Давай, рассказывай, что задумал. Не пришел же ты ко мне без идей?       — Я хотел начать с таблетки пищевого красителя в кране. Он встает раньше меня, так что это может быть забавно. Но я рискую это не увидеть, и это как-то мелко для моего гения, - с легкой иронией сказал он.       — Не говоря уже о том, что он, вероятно, тебя разбудит, — задумчиво подтвердил я. Невольно хмыкнул — розыгрыш с разноцветной водой иногда, в прошлом, устраивали коммунальные службы, так что это не особо смешно.       — В эти выходные увалы, — сказал неожиданно Джим. — Мы подготовимся и нанесем удар в городе!       Я вопросительно на него уставился. Кирк улыбнулся, но поправляться не стал.       — Мы напишем статью от его имени… — начал генерировать идею он, размахивая рукой. — Дескать, нашли интересный способ… ну… чего-нибудь. Я укажу его вторую почту в качестве ящика для сбора предложений и критики, и, когда он выйдет из-под заглушки, его похоронит лавина писем. М?       Я серьезно обдумал это предложение. На первый взгляд оно казалось безумным. На второй — тоже.       — Нет. Публикация от его имени? Ты знаешь, что он довольно известен в медицинских кругах? Мы разрушим его репутацию, я за это не возьмусь. И тебе не советую. Это слишком серьезно.       — Анонимно.       — Уже лучше, — согласился я. — Но вообще, ты думаешь, он обрадуется куче писем непонятно от кого?       — А почему нет? — не понял Кирк. Я фыркнул и поднял глаза к потолку.       — Почему бы тебе не пошутить над всей Академией? Как-нибудь невинно, чтобы не попасть под санкции.       — Хм, — Джим задумался. — Ты что-то придумала?       — Я? Это ты хочешь приколоться над кем-то. Только давай без этих приколов, типа выпустить трех поросят с надписями один, два и четыре.       Кирк серьезно покачал головой:       — Не говоря уже о том, что принести живность на территорию Академии… эта шутка всем известна. Но если взять отсюда лишь элемент…       Я нахмурился.       — С тебя, Тео, пять объявлений юмористического характера. Отдашь мне, я распечатаю в городе. У каждого листа будет свой номер, с пропусками, пусть поищут.       — Что? — не понял я. — О чем ты?       — Ты пишешь пять смешных объявлений. Я тоже. Я распечатываю их в городе и развешиваю по территории. Хотя в этом можешь помочь.       — Если не заметят, будет обидно. И что за объявления? Медицинский центр просит сдать соседей на опыты? — предположил я.       — Да. Будет забавно.       — Делать тебе нечего, что ли? Меня тут привлекли к тренировкам, Джим, я не могу.       — Но тебе осталось четыре объявления! — он подскочил, не в силах больше сидеть на месте, и взмахнул рукой. — Это ведь немного и несложно.       — Ох. Ладно, ладно. Завтра отдам тебе задумки, — я понял, что он не отстанет, а переупрямить его я не смогу, разве что просто лечь на кровать, смотреть в потолок и игнорировать. Но такой ход меня никогда не привлекал — уж слишком для собеседника обидно. Обижать Кирка в мои планы не входило, мне нужно, чтобы мы оба были на «Энтерпрайзе» через несколько лет.       — Отлично! — обрадовался Джим и почесал подбородок. Глаза его сияли. Как мало надо некоторым для счастья. — Как думаешь, Боунс втянется?       — Смотря как подашь и чем будешь шантажировать, — ляпнул я, не успев подумать.       — Чем шантажировать? — удивился Кирк. — Я знаю несколько его слабых мест, но это было бы слишком подло и низко. Я на такое не пойду.       — Ты меня радуешь, — признался я.       Он смутился и постарался это скрыть, но уши у него горели.       — Вообще не знаю, — медленно произнес я, словно размышлял. — Чего ты так завелся с темой приколоться над кем-то. Тебе не хватило того, как ты меня подставил?       — Я не знал, Тео!       — Ну, может, теперь начнешь думать о последствиях, — хмыкнул я. Веры в это особо не было. Мы переглянулись — судя по лицу Джима, мы оба считали, что в таких делах последствия будущим капитаном будут игнорироваться.