Тео

      Честно, вечером на просьбу Джима я совсем забил. На следующий день, уже на парах в промежутках между активными записями от балды попытался наваять несколько объявлений бредового характера, оставив редакцию и выбор на Кирка. Захотелось ему поразвлечься, пусть, вперед, с флагом и танцами. Хотя, конечно, придется помогать и развешивать по кампусу. В конце концов, меня начала покусывать совесть. Когда мне было нужно, Джим химичил что-то с передатчиком в моей спине и даже лазал по территории. Не то, чтобы он последнее делал неохотно, скорее, совмещал приятное с полезным, но сам факт. Мне не хотелось быть — даже чувствовать себя — неблагодарным.       — Чем ты там занята? — шепотом поинтересовался сидящий рядом Хью.       Я пожал плечами и пояснять не стал. Сами потом все узнают, а чем меньше народу посвящено в эту авантюру, тем легче будет избежать ответственности. Вряд ли Джим сделает что-то ужасное, матом мы писать не станем, рекламировать запрещенное и разрешенное тоже. В принципе, ничего серьезного не случится, даже если узнают, кто это сделал. Но для ребят все равно пусть останется сюрпризом.       — Как знаешь, завтра по этой теме проверочная, — счел своим долгом сообщить парень. Я благодарно кивнул.       Объявления не особо клеились, но несколько идей я набросал, отправив Кирку в личные сообщения. Хью обреченно вздохнул и переслал мне лекцию с его пометками. Я понял, что должен его чем-то угостить за такое рвение к учебе. На мое предложение Хью хмыкнул и попросил кофе после обеда.       Не откладывая в долгий ящик, мы направились после перекуса в давешнюю кафешку, показанную мне Кирком в первые дни. В этот раз я был в более адекватном состоянии, так что смог оценить приятно-бежевый стиль и атмосферу местечка.       — Мы успеем вернуться? — поинтересовался я, когда мы сели за свободный столик.       Здесь мы оказались не одни такие. Сегодня чуть пахло сладковатой ванилью, от открытой форточки тянуло освежающим ветерком. И хорошо, в закрытом помещении приторность в воздухе мне, скорее всего, показалась бы не столь приятной.       — Успеем, — отмахнулся Хью, растекаясь на стуле так, что я заподозрил его в родственных связях с котами. Всем известно, что именно представители кошачьих жидкость и занимают предоставленный им объем пространства совершенно возмутительным образом.       — Перенос пары, основы картографирования, мы ведь должны встретиться с нашими в начале лабиринта, — пояснил мысль парень. — Сдвоенная пара на воздухе, все, что я люблю.       — Опять Райдер? — я нахмурился и открыл расписание в планшете. Время до начала занятия действительно было.       — Ага, — Хью помотал ложечкой в чашке. — Все дыры нам Райдером затыкают. Но он, Бив говорил, только у первых курсов ведет. Кстати, хотелось бы из первых уст узнать историю, как Леруа нырнул в парке.       — Ну так и спрашивай у Леруа.       — Я спрашиваю у тебя, — не дал сбить себя с мысли Хью.       Я вздохнул, но ничего не ответил, рассматривая стенку за стойкой, украшенную типа винтажными постерами, причем часть из них была сделана под плакаты времен Кохрейна с его цитатой. Что-то вроде «Не пытайся быть великим» — дальше мне с того места, где я сидел, было не видно.       — Ему повезло, что ты пошла за ним, да? — парень глянул чуть исподлобья, делая вид, что пьет кофе.       У меня непроизвольно дернулся уголок рта. Тема мне не нравилась.       — Я, правда, не хочу распространяться, — если еще и Хью начнет говорить, что они не знают, что я забыл на этом направлении подготовки… Не то, что это, в конечном итоге, повлияет на мое решение, но ничего приятного. — Пожалуйста.       — Хорошо, — неожиданно капитулировал Хью. — Я все, идем?       — Идем.       И мы пошли. Иногда я жалел, что кампус разделен на зоны, потому что по прямой мы вышли бы к лабиринту за пару минут, а так пришлось идти десять, так еще и на узком переходе образовалась пробка.       На занятие мы не опоздали, но преподаватель и его ассистент (я кивнул Лерманну, как старому знакомому) уже находились на месте, у третьего южного входа. Группа собралась вся, и мы начали.       Некоторое время Райдер ставил нам задание — мы должны небольшими группами войти в лабиринт и зарисовать его максимально информативно. При этом кое-где там на стенах есть вот такие вот метки, их мы тоже должны перенести на схему. Да, есть много способов картографирования на местности, в том числе, высокотехнологичных, но мы, вообще-то, должны были уметь делать это не только машинным способом, как сказал преподаватель, прежде, чем перейдем к использованию. Масштаб и объем информации мы должны были задать сами — в этом нам дали, цитирую, «ха, карты в руки». У нас у всех от услышанного лица приняли сложные выражения. Кроме Эджувотера. Тот, судя по физиономии, никакого внутреннего напряжения не испытывал. Завидно.       Я вспомнил о том, что Беннет уже сбросил мне карту, но решил об этом не рассказывать. Нам было разрешено разделяться, чтобы быстрее составить план лабиринта. Конечно, если мы доверяем товарищам по команде. Преподаватель, говоря это, мягко усмехнулся, но никого не выделил, в отличие от Лерманна, который демонстративно уставился на покрасневшего от такого внимания Леруа во все глаза.       — Если вдруг потеряетесь совсем, то пишите энсину Лерманну, — сообщил напоследок Райдер.       На планшет тут же пришло приглашение от названного энсина в беседу, все подтвердили присоединение, и мы направились к указанному нам входу. Помимо этого нового обсуждения у нас уже были созданы подгруппы — в моей, кроме меня, были Хью, Эджувотер и Бивер. Изначально там мы планировали договариваться о совместных тренировках, а сейчас — обсуждать, где мы и куда идти. Карту целиком должен был создать Бивер, а от нас требовалось отправить ему кусочки.       Разделяться решили единогласно, на первой развилке отсеялся Эджувотер, потом Бивер. Дойдя до очередного перекрестка, на этот раз тройного, мы с Хью переглянулись, поставили точку отсчета на уже отрисованной карте и разошлись в разные стороны. Он налево, я направо.       Можно было, конечно, схитрить и воспользоваться картой Беннета, но мне было интересно сделать это самому, тем более, что никаких сверхъестественных знаний такое занятие не предполагало — только время от времени понимать, в какой стороне север. Просто гуляем, рисуем и определяем дистанцию. С глазомером у меня было все в порядке, кроме того, я прекрасно знал свою длину шага, так что подставить ребят не должен был. После того, как чуть не пропустил метку на стенке, все свое внимание обратил на занятие.       Бивер прислал в чат кусочек своей карты. Он зашел в тупик и возвращался к собственным развилкам, уточняя, какие мы уже охватили. Мы поступили также. К счастью, лабиринт не был большим. Двигались мы довольно быстро, но первым закончил Эджувотер, чей вклад был практически равен нашему вместе взятому. Вот уж кто у нас темная лошадка. То он Беннета вычислил, то заметил, что тот мне «соврал», то вот теперь… Хотя, конечно, не мне о таком говорить.       Мы закончили через два с половиной часа и вышли к Райдеру, разминувшись с группой Леруа, который, весь такой грустный, ходил в паре — все в общих чертах знали, что с ним случилось в парке, так что его напарники отпускать его в одиночку не стали. Мы не были первой группой, которая закончила с картой, но разница по времени оказалась незначительная.       — Ну, вы можете идти, — непонятно сказал Райдер, обращаясь к Лерманну. Тот кивнул, что-то активно делая в своем планшете.       — Да, сэр, могу я взять кого-нибудь в помощники? — сказал тот, уже шагнув к лабиринту.       — Берите, энсин, — охотно согласился преподаватель. — Кого возьмете?       Энсин Лерманн оглядел нас восьмерых оценивающим взглядом.       — Кадет Р-р-айт! — ну, конечно, даже ожидаемо. Из нашей группы ближе он был знаком еще с Леруа, но его тут не было.       — Энсин Лер-р-рманн! — эхом откликнулся я, и парень чуть скривился, но поправлять не стал. Почему-то не нравилось ему, как звучит его фамилия в моем исполнении, а разрешение называть его по имени не распространялось на случаи, когда рядом был старший по званию. — Каковы будут указания?       — Вот двадцать меток, нужно установить на новых местах, — он передал мне вытащенный из сумки пакет. — Старые снимаете и складываете отдельно. Следуйте за мной, кадет.       — Да, сэр, — с некоторой долей ехидства согласился я. Метки выглядели иначе, не как те, которые должны были искать мы.       Райдер с интересом на нас смотрел, но от комментариев воздержался.       Мы с Саймоном, уткнувшимся в планшет, прошли в лабиринт. Он вел меня довольно замудренным маршрутом, время от времени останавливаясь и тыкая пальцем. Тогда я лез на стенку — а они, как оказалось, везде в основе своей имеют металлическую решетку, а Саймон делал отметку на своем экземпляре плана. Ветки деревьев и кустов иногда царапались, но я это браво игнорировал.       Управились мы быстро, практически не разговаривая («Здесь», «Вот», Ага», «Все ок?»), за что я парню был благодарен. Я учился не так долго, но стандартные вопросы уже поднадоели. Почему именно тут, Райт? Почему безопасность? Хорошо хоть, про медицину спрашивали только посвященные в эту часть моей биографии.       Пока я ползал по стенам, изображая человека-паука, в голову лезли разные мысли. В частности, меня настораживало молчание моих нынешних родственников. Да, Эйлин, мать Доры, сказала, что примет мое любое решение, лишь бы я был жив. Но не отряд же самоубийц, в самом деле. Родственники, однако, ни словом не обмолвились, что недовольны моим выбором. Общались мы редко и не особо долго, но если бы они испытывали негативные эмоции, они бы сообщили. Наверное. Это было странно, понять я это самостоятельно никак не мог, так что отложил эту мысль в сторону. Мы как раз вышли к моей уже полностью закончившей задание группе, так что это было вовремя.       — Ну, вот и все, — преподаватель отметил время и оценки за точность карт в своем планшете. — Кадету Райт дополнительный балл за помощь энсину Лерманну. Общая теория у командира группы, распространить, изучить. Все свободны.       Услышав про балл, я отмел мысли о том, что Саймон мне за что-то мстил. Благодетель! Несколько таких баллов можно было обменять на еще одно увольнение, а на втором курсе — на пропуск дежурства.       Группа попрощалась с преподавателем. Я намеревался пойти и съесть что-нибудь этакое.       — Тео, стоять! — обрезал мне крылья на подлете Бивер. — Идешь с нами.       Рядом с командиром стояли Хью и Эджувотер. Так, похоже, меня ждут тренировки.

***

      Остаток недели пронесся моментально. Из событий этих рабочих дней следовало отметить то, что, случайно встретившись с Маккоем на кампусе, я сдал ему Кирка со всеми потрохами, дескать, поаккуратнее там, Джиму у нас скучно стало, могут быть осадки в виде фрикаделек. Леонард немного порасспрашивал меня, но потом, в свою очередь, не стал долго думать, и уже на завтра ко мне с утра прибежал Джим. Не могу сказать, что он был зол, скорее, слегка раздосадован, причем больше на себя, что не заметил ловушку. Мне, как ни странно, не попало за то, что я переметнулся. Честно говоря, мне даже показалось, что Кирк в восторге.       Маккой, как выяснилось чуть позже, воспользовался его идеями и лабораторией в медкорпусе. В итоге Джим пару дней ходил со светло-бурыми руками. Рассказывать, как именно Леонард поместил слабый раствор йода под кран, доктор не стал. Я вообще считал, что йод — это совсем уж прошлый век, Маккой снизошел и пояснил, что кое-где в учебной лаборатории используется и он, но сейчас крайне редко.       У меня был еще один вопрос по поводу произошедшего.       — Почему именно этот вариант подкола, Лео?!       — Чтобы Джим догадался, кто мне подсказал, конечно, — даже удивился Маккой и улыбнулся. Лицо в эти дни у него вообще было довольное.       Я не нашелся, что ответить, махнул рукой и стал готовиться к увольнению, как обычный среднестатистический кадет.       В Сан-Франциско вообще было куда сходить и что посмотреть. Например, мост Золотые ворота, визитную карточку города, пока его не разрушили. Его же в кинематографе, да и в играх тоже, очень часто пытались поломать, то Магнето, то Халк, то еще кто. Не обошли вниманием и в «Звездном пути» — а вдруг это не для красоты картинки сцена была создана. Я, конечно, смею верить, что мы с Беннетом достаточный фактор для того, чтобы изменить судьбу Сан-Франциско, но кто его знает, мы все же не всемогущие боги. Как спасти Вулкан вот я пока так и не придумал, но у меня еще три года на планирование.       Так что я собрался и поехал туда, просто посмотреть вживую. Мост впечатлял. Он с момента его строительства, естественно, тысячу раз реставрировался, но поездка сюда того стоила.       Естественно, я не удержался, доплатил остатки стипендии и отправился дальше, на остров недалеко от гавани. Мне было интересно побывать в музее-тюрьме. Алькатрас вообще, по-моему, одна из знаменитых тюрем в мире. Я убил на него три часа, но ни о чем не жалел.       Сам остров уже внушал удручающие мысли, не говоря о мрачном здании, куда меня в группе таких же любопытствующих, повели на осмотр. Довольно узкие, тесные комнаты, проходы с решетками — здание словно давило на присутствующих, и складывалось впечатление, что оно не тронуто временем. Некоторые посетители, правда, все равно умудрялись переговариваться и хихикать, удивляя меня крепостью нервов. Я чуть отделился от толпы, что прочувствовать атмосферу. Ожидал скрипов и пугающих звуков — но тут была гнетущая мертвая тишина из углов, что напугало едва ли не больше. Сам себя ввел в трепет и смятение, в общем, и ощущения были не из приятных. На богатое воображение никогда не жаловался, так что вывалился на октябрьское солнце пришибленный.       Возвращался уже сильно за обед, в почти пустом кафе неподалеку от Академии встретил Рэ. Немка не отказалась сесть за один стол, мы выпили кофе и заказали по мороженому.       Эденгайзер была из тех немногих людей, которым по барабану, что я делаю на безопасности. Вероятно, потому что она не хотела, чтобы ей задавали аналогичные вопросы. Я и не спрашивал. Мы просто молча сидели за столиком друг напротив друга и наслаждались холодной сладостью — благо, на улице наступило что-то вроде очень запоздавшего бабьего, а по местному индейского лета.       Два парня через столик от нас кого-то ждали, и один нервничал все больше и больше, стуча сначала пальцами по столешнице, потом ногой по полу. Второй пытался сначала успокоить, потом и уговорить уйти, но у него не получалось, первый задался целью непременно дождаться кого-то. Мы с Рэ лениво наблюдали.       — Ты опоздала! — неожиданно рявкнул нервничающий юноша и подскочил. Его почти трясло.       — Спокойнее, Маркус, — вмешался другой, сидящий рядом с ним, он протянул руку к другу, но касаться не стал. Первого почти трясло. Он стоял, опершись ладонями в столешницу.       — Простите, простите, — быстро заговорила вошедшая девушка, направляясь к ним. — Я не смогла дозвониться и сказать, что опаздываю. Простите! Маркус!       — Черт!.. Мы договаривались обсудить это именно сейчас, я готовился, и я… — и следом, — не Маркус, — совсем другим тоном сказал, собственно, Маркус. Мало того, что тон другой, так еще и в речи послышался акцент. — А ты Лейла. Я тебя помню.       Мы с Рэ переглянулись. Я почувствовал, как у меня вытягивается лицо.       — О, — сказала девушка, словно ничего такого не происходило. — Генрих.       Парень с аристократическим спокойствием кивнул и плавно сел обратно на стул. Посмотрел на чашку с недопитым кофе перед собой, едва заметно поморщился и отставил ее в сторону.       — Закажите мне смузи с кокосовым сиропом, — попросил он и обаятельно улыбнулся. — На чем мы закончили в тот раз?       Появилось ощущение, что я получил сердечный приступ — голова поплыла, свело ноги, больно кольнуло в груди, стало некомфортно. Рэ аккуратно дотронулась до моей руки.       — Ты в порядке? Выглядишь страшно бледной.       — Да, — решительно соврал я, отворачиваясь от сцены, что разыгралась перед нами. — Я в порядке. Мне нужно вернуться в общежитие, — я порадовался, что мы уже заплатили. В голове было удивительно пусто, я резко поднялся, покачнулся, но удержался на ногах.       Раздвоение личности! Ничего себе! Классика! Я вымелся из кафе, не доев.       — Я с тобой, — поспешно сказала Рэ, следуя за мной. Некоторое время мы молча шли, потом она выдала: — Что ж, это было неожиданно.       — О чем ты? — я сосредоточился на ней.       — Диссоциативное расстройство личности. Иногда называется также идентичности. Тебя это напугало? На самом деле, это нормально, чувствовать страх или неприязнь. Не все люди могут спокойно к такому относиться. Парень, видимо, безвреден в любой ипостаси, раз его привели в общественное место, — расщедрилась обычно молчаливая девушка на пояснения.       Я только кивнул. В данный момент я ощущал безграничную благодарность Беннету и Грейсону, подтвердившим тот факт, что я попаданец, а не альтернативная личность. Хотя кто его знает, какой вариант предпочтительнее. Да и Дора явно где-то там, внутри, я же слышал ее голос как-то.       Мысль засела. Голову словно ободок сдавливал, потихоньку, потихоньку — и все сильнее. Сердце стучало все громче, отдавая в виски и уши, нарастая барабанным боем. В глазах вдруг потемнело, я схватился рукой за так удобно растущее и огороженное понизу дерево, царапая ладонь о жесткую кору. Андреа торопливо поддержала меня за другой локоть.       — Райт? — она участливо, но настороженно заглядывала в лицо. — Ох.       Я учащенно дышал, пытаясь избавиться от ощущения удушья, и старался избежать ее взгляда. Она, кажется, поняла это, поэтому перестала наседать. Некоторое время мы так и стояли посредине улицы. Я слегка успокоился, паника отступила так же резко, как накрыла. Чуть подождав, рискнул отпустить дерево и понял, что все прошло окончательно.       Пугало другое.       Это была не моя реакция.       — Это была паническая атака? — девушка чуть отодвинулась. — И часто они у тебя?       — Нет! — нахмурившись, отозвался я, с трудом сглотнув комок в горле. — Вообще не часто, в первый раз. Мне действительно стало сильно не по себе в кафе.       — Охохо, — только и сказала Рэ и подала мне пачку одноразовых платков. — Вытри лоб.       Я не сразу понял, что весь вспотел.       — Спасибо.       — Ясно-ясно, — девушка кивнула словно своим мыслям. — Пойдем, я провожу тебя до контрольно-пропускного. Там дойдешь? Я хотела еще сходить… кое-куда.       — Да не беспокойся, — я уже полностью держал себя в руках. Мысль о Беннете и о том, что я не один такой, грела душу. — Я могу дойти сам.       — И все же я настаиваю на том, чтобы проводить тебя. Не дури.       — Не нужно, правда.       Она отчетливо скрипнула зубами и прищурилась.       — Райт. Ты знаешь, чего тебе не хватает для того, чтобы считаться действительно хорошим безопасником?       — Что? — я непонимающе посмотрел на нее.       — Раз ты не знаешь ответа, тогда заткнись, и пошли.       Мы прошли несколько кварталов по улице, перешли дорогу. Молчали. Андреа косо поглядывала на меня время от времени. Я старательно отгонял мысли о том, что, вероятно, психически не здоров. Право слово, такое и здоровому человеку может крышу снести.       Я сосредоточился на том, кто я есть. Несмотря на то, что тело у меня теперь женское, я все еще упрямо считал себя парнем, парнем в женском теле. Молодым парнем, только-только ставшим совершеннолетним. Максом, начинающим экономистом и механиком по вечерам. Возможно, эта твердолобость не могла влиять на меня положительно. Возможно, наоборот, она заставляла меня жить дальше, пусть и вот такой двойственной фигурой. Как бы там ни было, признать, что я девушка, Дора, я не мог, словно что-то мешало, словно это была запретная территория. Словно это буи в заливе, и если я заплыву за них, то меня с удовольствием сожрут акулы. Я сопротивлялся. Я цеплялся за свою личность. Тео Райт было чем-то вроде творческого псевдонима.       Возможно, именно такое вот сопротивление мешало тем гипнотизерам ввести меня в нечто бессознательное. Но если тогда мне ничто, в принципе, не угрожало, то сейчас, казалось, исчезновение смерти подобно.       Я хотел жить, это я понимал с горячей убежденностью.       — Дойдешь? Дальше? — Рэ вздохнула снова. — Знаешь, погоди. Мы свяжемся с Бивером. Он сейчас на территории, у него увал на следующей неделе.       — Э-э, погоди, — я не хотел ставить в известность Бива. Немка замерла, глядя на меня с ожиданием, но никакие аргументы в голову, как назло, не лезли.       — Тео! — окликнули меня очень вовремя.       — Джим, — сказал я, не оборачиваясь. — Вот, он меня и проводит.       — Точно? — с подозрением оглядела меня Рэ. — Но Биву я все равно сообщу. Что, если причина только в разовом сильном стрессе? А что, если нет? Ты можешь поставить под угрозу всех.       — Что-то случилось? — Кирк подошел ближе. Через плечо у него висела сумка, парень заговорщически улыбался. Но когда он увидел мою мокрую челку и, полагаю, все еще бледное лицо, улыбка словно сползла. — Тео? Ты в порядке?       — Проводи меня, пожалуйста, — попросил я. — Мне не очень хорошо.       Рэ почему-то одобрительно кивнула. Кирк решительно сдвинул сумку за спину. Мы отметились на входе и медленно пошли к моему общежитию.       — Ты не станешь рассказывать, что случилось?       Теперь, по прошествии какого-то времени, та вспышка паники казалась мне смешной и глупой. Я пожал плечами.       — Я могу не указывать этого в отчете для Пайка, — добавил Джим, чуть помолчав, словно именно это останавливало меня от искренности.       — Как хочешь. Просто я не слишком хорошо воспринимаю некоторые заболевания у людей. Меня это пугает и вводит в состояние сильного стресса. Вот тебе и медик.       — О? — не понял Кирк. — Типа как… как человек с протезом?       — Типа, — согласился я.       — Ну, сам я к этому спокойно отношусь, так что вряд ли смогу понять. Но один мой знакомый не переносил вида беременных женщин.       — Это удручает, — сообщил я. И, подумав, добавил: — А я еще был сегодня в Алькатрасе, там мрак. Наверное, накопилось.       — Не был там, надо сходить, — задумчиво пробормотал он. — Дорого?       — Да не особо, не обеднеешь, — я хмыкнул. — Но в целом, любопытно.       — А я был в торговом центре. Ну, он не только торговый, он еще и развлекательный. Забавно. Сходи туда потом. Там были прикольные выставки, надеюсь, к следующему увалу они не закроются.       Некоторое время мы обсуждали наши визиты в город, не касаясь моего состояния и Андреа.       — Я хотел попросить тебя помочь мне с объявлениями, но ты, наверное, не в состоянии ходить по кампусу? — несколько напряженно сказал Джим, когда мы дошли до общежития.       Спокойная беседа с Джимом помогла мне снова обрести уверенность в себе, так что я не согласился с ним.       — Почему же. Ты ночью пойдешь? Распечатал объявления?       — Ага, в нескольких экземплярах, чтобы охватить побольше кадетов. Ты вот часто с медиками пересекаешься?       — О как. Логично. Тогда напиши мне.       — Конечно, — Кирк и не подумал отказываться от моей посильной помощи, судя по ухмылке. — Забавно только, что ты не спрашиваешь, зачем мне это нужно. Типа, как? Раз надо, значит, надо?       Я согласно хмыкнул и ушел к себе.       Ночью, уже после отбоя, мы встретились у входа в лабиринт. Умудрившийся подкрасться в полутьме Кирк схватил меня за руку — вернее, за часы на ней, и я чудом не заорал во весь голос. Некоторое время мы шипели друг на друга, а потом снова вышли на территорию, пробираясь иной раз через кусты, как заправские ниндзя. Кадетов ждали объявления.