Salai

По какому принципу студенты ходили на его пары, Лухань так и не понял даже за продолжительное время работы здесь. Аудитория могла то ломиться от учащихся, то их можно было по пальцам пересчитать, а иной раз приходилось выгонять с кабинета незванных молодых людей с совершенно другого курса, которые прятались на задних партах. Такое внимание, желание и рвение слушать его лекции, несомненно нравилось Луханю, но пренебрегать правилами он не собирался. Да и закрадывались мысли, что хитрые студенты просто не хотят идти на математику. Луханю рассказывали четвертую биографию Тициана, который, неожиданно стал любимчиком юного поколения, и дело было вовсе не в отличном качестве готового в интернете доклада, что вы, нет конечно. Это была работа Луханя — различать добросовестную работу и скачанную с интернета, а тут как бы не старались перефразировать и переставлять предложения — Лухань не дурак. Кивая и вполуха слушая уже пятую биографию того же Тициана, Лухань развернул свою папку. Лекции вчерашние, на завтра, пометки, стикеры и…вчерашний листок Бэкхена. Лухань поднял глаза на сидевшего перед ним омегу и тут же опустил обратно, не смея задерживать взгляд. Он едва понимал, о чем рассказывает ему студентка, зато уже в который раз изучал наброски карандашом на листке. Голова в профиль, птица в полете, ветвистое дерево, случайные слова и… Лухань. Мягкие очертания его лица легко узнавались в наброске, нахмуренные брови, складочка между ними, растрепанные волосы. Бэкхен рисовал его. Он смотрел на него. — Тайлер. — Хань мягко закрыл папку и отложил её на край стола. Отвечающий студент вопросительно посмотрел на преподавателя. — В чем разница между докладом и рефератом? — Э… Нет разницы? — Неверно. Реферат это краткое изложение заданной работы. Доклад — объемное. Я задавал что? — риторический вопрос. — Д-о-к-л-а-д. Минус тебе. Мне не нужны твои факты из википедии. Садись. Бэкхен, ты готов? Лухань бросил взгляд поверх своих очков на омегу. На самом деле очки были с простыми стеклами и их ношение — Лухань в этом не признается — это беззащитная попытка казаться старше и взрослее, чем он есть. — А можно я после пары расскажу? — В чем причина? — Я стесняюсь при всех рассказывать?.. — с вопросительной интонацией ответил омега. — Вчера вам ничего не мешало спорить на весь кабинет. — раздраженно возразил Хань. — Мистер Лу, сказать пару предложений это не то же самое, что становится перед всей аудиторией и пересказывать реферат на десять страниц. Лухань почувствовал бы себя настоящей сволочью, если бы позволил себе заставить студента наступить себе на горло и запинаться перед всей аудиторией. Он прекрасно понимает, какого это и не может поступить иначе. Особенно если это Бэкхен. — Хорошо, после пары никуда не уходите, будете расскаывать мне, но…- его «но» было прерванно вибрацией телефона и, извинившись, Лухань разблокировал телефон. «Очки вам идут, вы выглядите таким беззащитным ;)* Лухань свел брови и на несколько секунд растерялся. Как-то само-собой он поднял взгляд на Бэкхена. Тот подмигнул ему. -…но огромный и жирный минус вам за это. — стараясь контролировать свой голос медленно закончил Лухань и отложил телефон, перед этим отключив и звук и вибрацию. — Кто следующий?… ☆ — Прежде чем вы положите мне на стол ваш реферат на десять страниц и начнете слово в слово пересказывать все, что там написано, я хочу спросить: откуда у вас мой номер телефона? — Попросил у ректора. — ответил Бэкхен, послушно кладя серую папку на стол к Луханю. — И что, он просто дал? — Лухань открыл папку и пробежался глазами по тексту. Шрифт был крупнее, чем полагалось и Хань злорадно поставил галочку, чтобы влепить за это минус тоже. — Я сказал, что вы назначили мне дополнительные и мне нужен ваш номер, так как вы ушли, а я никак не мог с вами связаться. — беззаботно ответил омега, но Лухань заметил, что беззаботность была наиграна и Бэкхену нравилось свое поведение и реакция на это Луханя. — Приступай. Бэкхен сел на край стола и Лухань не мог закрыть глаза на очередную вольность студента. — Сядь нормально и начинай. Бэкхен выдохнул и послушался. — Рафаэль Санти родился 28 марта 1438, он итальянский живописец, график и архитектор… Так вот к чему были вчерашние вопросы к Луханю про то, кто ему нравится. Хань едва удержался, чтобы не выпалить: «А не подлизываешься ли ты ко мне?!», но вовремя прикусил себя за язык. Бэкхен настолько увлекся, что уже не просто рассказывал, а ярко жестикулировал, не сидел на месте и Хань невольно улыбнулся уголком губ. Спустя несколько минут болтовни, Лухань убедился, что омега действительно хорошо подготовился и ему не за что ставить минусы. И это не особенно его огорчило. — Ладно, Бэкхен, подготовился. Приятно меня удивил. Поделишься мнением насчет его картин? Бэкхен снова сел на край парты и облизнул губы. — Глядя на его картины, складывается впечатление, будто он пытался довести человека до совершентсва. У него мир, красота внешняя, красота внутренняя. Гармония. Бэкхен мягко соскользнул со стола и подошел к учительскому столу. Лухань ощутил острое желание встать, а не смотреть на студента снизу-вверх из-под прозрачных стекл. — Он пишет о том, как хотел бы жить. — как завороженный, Лухань смотрел, как длинные пальцы омеги тянулись к нему, как цепляют оправу очков и тянут вниз. — Трагичность юных лет, лиризм и, все нежные цвета его творчества выражали глубокую любовь. Это западает в душу. Лухань ощутил, как тяжелый запах омеги оседает на языке бархатной горечью при первом же вдохе и нестерпимо хотелось вдыхать еще и еще, чтобы заполнить им легкие. Бэкхен медленным движением надел очки на себя и продолжил рассказывать, и услышал Лухань его только тогда, когда ему с нажимом задали вопрос. — Мистер Лухань, я сдал? — Чт… — Лухань моргнул и моментально пришёл в себя. — То есть, да. Конечно. Отличный доклад. — «Отличный доклад?» И все? — А вы что-то ещё хотели услышать? — нарочито раздраженно цокнул Лу. — Я поставил вам пять с плюсом, а свою работу можете сдать мне, возможно, я как-нибудь зачитаю его первокурсникам. — Я его всю ночь делал для вас, а не для первокурсников. — Хорошо, — голова гудела, а в висках били молоточки. — если вам так хочется, Бэкхен, я заберу этот доклад домой, положу его на журнальный столик и буду перечитывать длинными ночами. Лухань легонько хлопнул ладонью по папке. — Свободны. В следующую секунду Лухань пожалел о всех сказанных омеге словах, потому что плечи Бэкхена опустились и вид его стал усталым. Бэкхен кивнул и медленным движением снял очки, чтобы положить их рядом с рукой Луханя.