Lemniscate.

Что ж, на этот раз, спустя столь долгое время пустых, "чёрных" видений меня забросило в очередной, более осознанный и реалистичный сон. Было сухое лето, что покровительствовало испепеляющему солнцу. Жара стояла неимоверная и казалось что всё вокруг сейчас превратится в безжизненную пустыню и вспыхнет пламенем под натиском солнечных лучей. Путь лежал в детский лагерь и орава подростков, шумных и диковатых, ехала в жёлтом автобусе. Окна были раскрыты, как и люки на крыше, но едва ощутимый ветерок слабо помогал. Определить свой возраст мне не удалось. И вот мы прибыли в лагерь, где неистово любили жёлтый. Какой противный цвет. Вожатый, облаченный в белое и жёлтое встретил нашу группу. Вроде неплохой человек. Лагерь располагался в глубине леса, и деревья там были очень высокие. Много тропинок, словно паутина, петляли меж деревьев. Травы почти не было. Некая полупустыня с высокими деревьями. Очень сильно ощущался аромат мёда. Мне казалось странным чувствовать запах во сне. Ощущать то, чего нет. А может быть это нормально. Дома, в которые нас распределили, тоже были выкрашены в жёлтый. Всем детям раздали жёлтые треугольные платки, носить которые нужно было обязательно. Внутри дома были деревянные, без утеплителей. Жилистые доски, плотно покрытые лаком, словно стеклом. Жили по четверо в каждом доме. Закинув синий рюкзак со множеством брелков на верхнюю койку, я быстро забралась на неё по лестнице. Здесь всё было из дерева. И всё было пропитано мёдом. Обед. Банальная столовая, причём не из древесины. Может, это здание было построено здесь раньше лагеря? Отряды уселись за столы на длинные скамьи. Столовая была в белых тонах. В предчувствии чего-нибудь вкусненького, перед глазами оказывается стопка оладий. политая янтарным мёдом, который стекал вниз словно липкая смола. Отвратительно. Поморщившись, отодвигаю тарелку и отрицательно мотаю головой. Вожатый, заметив протест, настаивал и заставлял меня поесть.Делать это, разумеется, я не стала. Лес. Сердце лагеря. Он шелестел ветром, давая ему возможность говорить листьями. Он воздвигал высокие и крепкие деревья, словно стену, что охраняет цитадель. Он укрывал почву тенью, давая спасение животным. Здесь не было власти у солнца. Изумрудная крыша с пробоинами защищала его. Я ощущала как ветер, невидимый властелин, коснулся моего лица. Как плавно прошёл по коже, обтекая скулы. Как коснулся русых волос, слегка растрепав их. Закрываю глаза и делаю вдох. Свежесть, кислород, лёгкий холод. Нет этой сковывающей духоты. Тенистость и ветер. Солнечные блики и пение птиц. На мгновение ощущается единение с природой. Происходит некое переосмысление себя и своей жизни. Это было похоже на сон во сне. Но ничто не вечно. Гул толпы вернул разум в привычную колею. Рой жёлтых жужжащих пчёл окружил меня со всех сторон. Вожатый следовал впереди, что-то громко рассказывая и объясняя. Я стояла в потоке подростков, являясь для них препятствием. Толпа гудела, заполняя собой пространство. Нервно выдохнув, я последовала вместе с другими, но шла я молча. Лес уже не казался спасением. Снова начало тянуть мёдом. Весь лес постепенно пропитывался им. Жёлтые платки, жёлтая форма вожатых, деревья, солнце, ветер, воздух - всё превратилось в липкую массу. Всё вызывало ассоциации с мёдом. Всё вызывало отвращение. Оказываюсь в доме. Утро, вожатый, не постучавшись, заходит в нашу скромную обитель и начинает будить противными воплями. Завтрак - оладьи с мёдом. Обед - оладьи с мёдом. Ужин - оладьи с мёдом. Я каждый раз отказывалась. Снова лес, снова гул толпы, снова дом. Всё это повторялось несколько раз. Монотонное времяпровождение в лагере, который оказался временной пётлей, накинутой мне на шею. Подростки снова проходят мимо меня. Снова лес и мнимая свобода. Развязываю узел и стягиваю жёлтый платок. Гул становится тише, а после умолкает. Люди становятся прозрачнее, блёкнут и исчезают. Снова закрываю глаза. Ощущение лёгкости и чистоты. Пение птиц и шелест листвы. Блики солнца и благословенная тень. Я - сердце леса.