Один год

      Насчёт журналистов Ягыз не ошибся: они появились у стен больницы той же ночью и начали искать способы пробраться внутрь. Каждый из них хотел первым добраться до сенсации: сделать пару шокирующих снимков, расспросить медицинский персонал, дабы узнать подробности. Благо, предупреждённая охрана больницы была на чеку, и не один из ушлых писак до сих пор не попал в здание. Тем не менее, они продолжали сторожить подступы ко всем входам и выходам из больницы. И даже начавшийся дождь не разогнал их по домам.       — Оф, посмотри на них! Вылитые гиены, — процедил Гёкхан. Он стоял у окна в отделении реанимации и наблюдал, как промокшие до нитки представители СМИ продолжали жаться к дверям. — Их ничто не остановит.       — Это их работа, — устало бросил Ягыз, становясь рядом с братом. — И они отлично её выполняют.       — Спасибо, братец, — позволил себе усмехнуться Гёкхан. — От этого мне не легче.       Ягыз проигнорировал подначку и пару минут братья провели в тишине.       — Как Ясемин? — наконец поинтересовался Ягыз, прерывая молчание.       — В стабильно тяжёлом состоянии, — Гёкхан помрачнел и сжал руки в кулаки. — Её прооперировали. Хирург говорит, что сделал всё, что возможно. Дальнейшее зависит только от Бога.       Ягыз взглянул на брата, лицо которого было искажено гримасой боли. Кто бы мог подумать, что после всего, что произошло между ним и Ясемин, Гёкхан до сих пор так сильно её любил?       Во время операции он не отходил от дверей операционной и безумными глазами провожал всякого, кто выходит оттуда. А после слов доктора, что операция прошла успешно, старший сын семьи Эгемен не смог сдержать слёз.       — С ней всё будет в порядке. Не волнуйся. Ясемин — очень сильная женщина. — Ягыз успокаивающе похлопал брата по плечу. — Ты поговорил с полицией по поводу своего водителя?       — Да. И кое с кем другим — тоже. Видит Бог, если первыми его найдут полицейские — Кудрету крупно повезёт. — На этот раз лицо Гёкхана исказилось лютой злобой.       — Только не совершай глупостей, брат, — последнее слово Ягыз произнёс с тайным трепетом.       Гёкхан уловил что-то в его интонации и повернувшись к Ягызу всем телом, заключил в крепкие объятия.       — Не буду. Не волнуйся обо мне. Пришло моё время быть тебе старшим братом и снять бремя ответственности. Знай, что был, есть и всегда будешь моим братом. Всегда будешь Ягызом Эгеменом.       — Спасибо, — только и смог выговорить Ягыз.       — Господин Ягыз… — появление Эрдала прервало братские объятия.       — Говори, Эрдал, — Ягыз поправил смявшуюся куртку и посмотрел на своего помощника.       — Мы нашли господина Синана. Он сильно пьян.       — Где он?       — В «Огнях Стамбула». Ребята пробовали его увести, но он всякий раз устраивает скандал. — Эрдал отвёл взгляд, стыдясь сообщать плохие новости братьям Эгемен.       — Ох, Синан, ох! Когда у тебя, наконец, появятся мозги? — Воскликнул Гёкхан, с силой проведя рукой по волосам. — Ладно, я поеду за ним. Не хочу, чтобы репортёры добрались до него и раздули ещё больший скандал. А ты, Ягыз, оставайся здесь. Тем более, есть кому составить тебе компанию.       Гёкхан улыбнулся Хазан, которая неслышно подошла к говорившим. Ягыз обёрнулся и поймал её робкую улыбку.       — Тебе нужно было остаться дома, Хазан. С сестрой и матерью. И как следует выспаться. — Произнёс Ягыз, нахмурив брови.       — Я не могу оставить тебя одного, — упрямо сказала Хазан.       — Но…       — Так, всё, голубки, заканчивайте препираться, — вмешался Гёкхан. — Хазан, он ничего не ел. Прошу, позаботься об этом. Ягыз, если вдруг появятся новости об отце или Ясемин, сразу звони мне. Я отвезу Синана домой и вернусь.       — Не нужно. Я… — Ягыз взглянул на решительное лицо возлюбленной. — Мы пробудем здесь до утра, а потом можешь сменить нас. Не волнуйся, я присмотрю за ними обоими.       Гёкхан кивнул и быстрым шагом пошёл прочь в сопровождении Эрдала.       — Вы нашли Синана? — решилась спросить Хазан, после того как они поужинали едой, которую из ближайшего ресторана привёз один из людей Эгеменов.       — Да. Он в клубе, делает то, что ему удаётся делать лучше всего — пьёт. — Ягыз откинулся на спинку стула и обвёл взглядом пустой кафетерий больницы.       — Ты… ты с ним поговорил? — Хазан осторожно подбирала слова, касаясь больной темы.       — Да. У могилы мамы.       Хазан выжидающе посмотрела на любимого. Он поймал её взгляд и грустно улыбнулся.       — Мы не поладили, Хазан. Прошу тебя, давай поговорим об этом потом.       — Хорошо, если ты не хочешь говорить, то не будем. — Девушка перегнулась через стол и горячо сжала руку мужчины. — Только знай, я всегда готова выслушать тебя.       — Я знаю, — тихо произнес Ягыз. — Спасибо.       И это «спасибо», сказанное проникновенным, благодарным шёпотом, было для Хазан намного лучше тысячи громких уверений в благодарности.       Музыка неприятно била по ушам. Гёкхан поморщился, физически ощущая, как и без того паршивое настроение, начало бешено стремиться к нулевой отметке. Толпа извивающихся в полутьме тел тоже не доставляла приятных эмоций. А помнится, в молодости Гёкхан мог провести в подобных заведениях всю ночь и даже больше, успешно прожигая жизнь и отцовские деньги заодно. Сейчас он вспоминал о тех временах с ужасом и благодарил Бога, что изменился к лучшему.       — Где он, Эрдал?       — Вот, господин Гёкхан, — помощник указал на пьяного Синана, который, в данный момент, опустошал очередную бутылку виски прямо с горла, ничуть не заботясь о том, что подумают окружающие.       Гёкхан до боли сжал кулаки и скрипнул зубами. Пока отец лежит при смерти, этот бессовестный позволяет себе такое! На секунду у Гёкхана появилось желание плюнуть на брата и уехать. Сбежать, хоть на время, от неприятностей. Свалить всё на Ягыза. Опять. В конце концов, ему так прекрасно удавалось держать Синана в узде! Наваждение быстро прошло. Гёкхан расправил плечи и шагнул к младшему брату. Отныне и навсегда он будет вести себя так, как подобает старшему сыну семьи Эгемен. Это его ноша. И только его. Он больше не будет бегать от ответственности.       — Пойдём, Синан, — тяжёлая ладонь Гёкхана легла на плечо Синана.       — Брат? — Синан резко обернулся и его повело. Пьяный взгляд с трудом сфокусировался на стоящем рядом мужчине. На губах появилась неприятная усмешка. — Что, пришёл читать мне нотации? Поорать на меня? Если так, то иди к чёрту. Я всё сделал правильно и не тебе меня судить.       — Сейчас ты прекратишь истерику и, поднявшись со своего места, последуешь за мной. — Угрожающе сказал Гёкхан.       — И не подумаю. Я праздную день своего освобождения от ложных семейных уз. Не мешай мне.       — Если ты сейчас не поднимешься, то я ударю тебя, братец, — выплюнул сквозь зубы старший Эгемен. — Наша сестра мертва, а отец в реанимации. Хватит вести себя как чёртов ублюдок!       — Что ты сказал? — на лице Синана отразилось непонимание.       — Что слышал. Пошли.       — Подожди, Селин… Она мертва? А отец… Что с отцом? — Непонимание сменилось неподдельным ужасом.       Гёкхан заметил эту перемену и немного смягчился.       — Пойдём, расскажу в машине.       На этот раз, оглушённый услышанным Синан без возражений последовал за братом.