Один год

      Он ввалился к ней ночью, едва стоя на ногах. Ниль словила себя на мысли, что жалеет, что открыла дверь. Следовало сделать вид, что её нет дома.       — Нииииль… — пьяно протянул Синан, грузно облокачиваясь на плечо девушки. — Ты скучала по мне?       Ниль поморщилась от запаха алкоголя, который Синан щедро распространял вокруг себя, и обняла бывшего за талию, удерживая от падения.       — Где ты был? — сухо спросила она, ведя его вглубь комнаты.       — Много где, душа моя, много где. Праздновал получение наследства и избавление от предателей. И ты отпразднуй вместе с о мной. Неси шампанского.       — Думаю, тебе на сегодня хватит, — сказала сквозь зубы Ниль, сгружая Синана на диван. — Зачем ты пришёл? Ты ведь ясно дал понять, что мы не будем вместе.       — Ты такая обидчивая, милая, — Синан захихикал, увлекая её вслед за собой. Ниль приземлилась ему прямо на колени, и мужчина тут же расположил свои ладони на её талии. Девушка поморщилась от боли и попыталась скинуть его руки. Не тут-то было. Хватка Синана стала сильнее. — Но я же вернулся к тебе. И тебя должно это радовать. В конце концов, я всегда возвращаюсь к тебе.       Синан притянул её поближе и зарылся носом в шею. Ниль замерла. Вот он, рядом с ней, его губы целуют её, пальцы — гладят. Он всегда возвращается. Как самолёт — на запасной аэродром, когда все остальные уже заняты. Столько лет она хотела стать для него единственной и неповторимой. И стала. Единственным и неповторимым запасным планом.       Ниль почувствовала, как комок подкатил к горлу и стало труднее дышать. На её глазах выступили слёзы. Она вдруг поняла, как много лет она потратила на Синана Эгемена, который вытирал об неё ноги. И он об этом не жалел. Ни капли. Впрочем, чего ещё можно ожидать от человека, который безжалостно растоптал брата, бывшего ему опорой везде и всегда?       Сегодня ему некуда идти и он пришёл к ней. А завтра так же легко, как сейчас целует её, он развернётся и уйдёт к другой. Ниль поняла это с такой отчётливостью, что поразилась, как это не доходило до неё раньше. Будто выбралась из одуряюще сладкого тумана на чистый воздух и глотнула полной грудью.       — Ну, — промурлыкал Синан. — Мне ждать шампанского?       — Убирайся, — прошептала Ниль, сама не веря, что говорит это человеку, которого так безумно любила.       — Что, прости? — Синан отодвинул её. От удивления он даже немного протрезвел. — Кажется, я ослышался.       — Нет, не ослышался. Убирайся, — на этот раз она сказала громко и чётко. Девушка стремительно поднялась с его колен и встала напротив, сложив руки на груди. — Выметайся из моего дома.       Теперь на лице Синана не было улыбки. Был оскал. Он встал вслед за ней. Покачнулся. Ниль замерла, боясь, что он упадёт и вырубится прямо здесь.       — Вот значит как, госпожа Ниль… Хорошо, — его слова сочились ядом. — Ты пожалеешь об этом. И будешь кусать локти. Но будет поздно.       Он прошёл мимо, обдав её парами алкоголя. Дверь за ним хлопнула.       Ниль бессильно опустилась на пол. Заплакала. Заплакала навзрыд.       Она оплакивала те годы, которые потратила впустую, стараясь завоевать любовь мстительного, испорченного мальчишки.       Утро она встретила другим человеком.

***

      В этот раз Ягыз остался дома. Просьба Гёкхана сделала своё дело. Просьба Гёкхана и безмолвная мольба в глазах Хазан. Он не смог отказать ей.       Госпожа Фазилет ещё долго не могла успокоиться после ухода юриста. Она хвалила их мать и говорила, что всегда считала госпожу Севинч очень мудрой. Эти разговоры раздражали Ягыза. Насколько ему было известно, Фазилет с его матерью никогда сильно не ладили. Наткнувшись на его заледеневший взгляд, Чамкыран вдруг замолкла и заторопилась на кухню — узнать по поводу ужина.       Хазан рядом с ним тихо выдохнула. Он нежно сжал её руку.       — Иногда маму просто не остановить.       — Знаю, — Ягыз развернулся к любимой и поправил локон, выбившийся из её причёски.       Они остались наедине. Эдже, извинившись, отправилась проверить Озгюра, а брат — Омрюм.       — Ты в порядке? — спросила Хазан, с тревогой вглядываясь в его лицо.       — Да. Мама… — Ягыз тяжело вздохнул. — От неё можно было ожидать подобного. Она всегда приходила на помощь, даже когда её не просили. Будто интуитивно знала, когда она нужна. Даже сейчас…       Голос Ягыза прервался. Он отвёл взгляд. Хазан, ведомая состраданием и любовью, инстинктивно обняла его. Он сомкнул свои руки вокруг неё, крепко-крепко прижимая к себе. Хазан знала, что именно в такие минуты они больше всего ближе и дороже друг другу. Она вдохнула тонкий аромат его духов.       — Твоя мама была замечательной. И ты тоже замечательный, — прошептала она.       Он не ответил. Только прижал её к себе ещё сильнее.

***

      — Ну что ж, теперь у него хоть есть деньги, на которые вы сможете жить, — произнесла Фазилет, расстилая постель Эдже.       — Мама! — хором воскликнули девушки. Озгюр на руках у тёти подозрительно сморщил носик. Хазан тут же стала его укачивать.       — Что «мама»? Вы обе прекрасно знаете, что такое бедность. Вкусили её сполна. А бедность в Америке, не то же самое, что и бедность в Турции, — Фазилет закончила с кроватью и встала, уперев руки в бока.       — Я бы отправилась вслед за ним, будь он хоть совершенно нищим, — пылко заявила Хазан. — И потом, я не собираюсь сидеть на шее у Ягыза. Я найду работу.       — А вот это правильно! Нужно быть независимой. В случае чего.       — Мама! — вновь взвилась Хазан. Она передала племянника сестре. — Я пойду, пожалуй. Спокойной ночи.       — А что я такого сказала? — удивилась Фазилет, смотря на младшую дочь, после того, как старшая метеором вылетела из комнаты.       — Понимаешь, мама, не нужно делать намёки на то, что у Хазан с Ягызом всё может не сложится, — деликатно заметила Эдже, гладя сына по крохотной головке.       — Я этого не говорила! — возмутилась женщина.       Эдже выразительно посмотрела на мать. Та смутилась.       — Ладно. Извинюсь перед ней. Завтра. А теперь моим сладким пора спать. И, пожалуй, я останусь у вас. Ты же не против?       — Конечно, мамочка. Только придётся поменять внуку подгузник, в качестве оплаты.       — И тут плату требуют, да, душа моя? — засюсюкала Фазилет, взяв Озгюра на руки.       Ворчала она только для вида.

***

      Хазан честно хотела отправиться к себе. Она даже дошла до двери своей комнаты. Но потом застыла на мгновение и решительно развернулась. Спустя пару минут она тихонько вошла в спальню Ягыза и прикрыла за собой дверь. Он не спал.       — Хазан? — Мужчина удивлённо приподнялся на кровати.       — Тише! Да, это я, — девушка на цыпочках прокралась к постели и легла, укрываясь лёгким одеялом.       — Что ты задумала? — голос Ягыза вдруг охрип. Он тоже заговорил шёпотом, будто боясь, что их услышат.       — Ничего, — невинно сказала Хазан, беря его за руку. — Просто хочу провести с тобой чуть больше времени. Нельзя?       — Конечно можно! Просто… Твоя сестра спит за стенкой.       — И мать…       — И мать? Хазан, ты думаешь, что это разумно? — Ягыз включил ночник и в упор посмотрел на невесту. — Госпожа Фазилет может всё неправильно понять.       — Не бойся, я уйду с первыми лучами солнца, — беззаботно произнесла Хазан. — И потом, мы же не собираемся делать ничего предосудительного? Верно?       Этот вопрос сопровождался опаляющим взглядом из-под опущенных ресниц. Ягызу вдруг стало жарко.       — Да, ты права, — хрипло произнёс он. — А чем… Чем ты хочешь заняться?       — Я хочу просто уснуть рядом с тобой. Держа тебя за руку, — от этих простых слов Ягыза захлестнула волна нежности. — Ну, ещё я хотела бы узнать, каков наш план насчёт Америки. Куда именно мы поедем?       — В Нью-Йорк. У меня там близкий друг — глава одной небольшой, но успешной рекламной компании. Он давно звал меня к себе.       — А разве реклама — твоё поле деятельности? Я имею в виду, что да, ты ей занимался, но это была реклама одежды твоей компании…       — Перед тобой человек с магистерской степенью по маркетингу, — притворно возмутился Ягыз.       — Прости, — Хазан примиряюще чмокнула его в нос. — Я так мало знаю о тебе. Расскажи мне.       И он рассказал. Сначала стесняясь, путаясь в датах и событиях, потому что не привык так много говорить о себе, а потом всё увереннее, глядя на её подбадривающую улыбку.       — Ты прекрасен, знаешь? — спросила она с сонной улыбкой, когда он закончил. Глаза Хазан слипались.       — Нет. Прекрасна ты, — прошептал Ягыз, целуя в лоб засыпающую девушку.