Сборник драбблов Юкичи/fem!Мори

Она вытянула из пачки сигарету, щёлкнула зажигалкой. Долгожданная затяжка, облако полупрозрачного дыма: — Хорошо. В эти выходные они решили арендовать кабинку в караоке-клубе. Наскоро заказанная закуска, выпивка, выбор репертуара. С простотой и вкусом оборудованное помещение: ненавязчивый свет, хитро спрятанные прожекторы для ценителей клубной атмосферы, иллюстрации современных художников на стенах, удобные диваны, стойка с микрофонами и прочей техникой. Юкичи, усмехнувшись, молча протянул ей бокал с ликёром. Мори неторопливо пригубила дразняще сладкий напиток. Внутри разлилось блаженное тепло, тягучее и безграничное, как космос. Она откинулась на спинку дивана, выпустила очередное кольцо дыма весьма причудливой формы, отпила ещё. Всплеск новых ощущений отдавал привкусом апельсина и пряных трав. Третий глоток, пятый. В удушливо сладкой истоме её душа искала яркие огоньки забытья, и, находя их, порхала над опостылевшими рамками обязательств и стереотипов. Юкичи с интересом наблюдал за хмелевшей на глазах Мори, склонив голову на бок и редко прикасаясь губами к своему крепкому напитку. Мори потушила сигарету о пепельницу, потянулась за вытянутой бутылкой, плеснула в стакан, отставила его в сторону. Её тело охватила горячая волна, вызванная алкоголем, отчего Мори с большей рьяностью кинулась в объятия неудержимого танца всепоглощающего веселья. Она схватила микрофон, пощёлкала кнопками пульта; из колонок хлынул плотный поток аккордов и битов, заполняющий разум беззаботностью и желанием двигаться. Захмелевший Юкичи узнал её любимую песню и устроился поудобнее на диване с бокалом коньяка, заранее предвкушая исполнение Мори и незаметно включая на телефоне видеокамеру — ну ни за что же не поверит на следующее утро в то, что здесь вытворяла! Растрёпанные пряди давно разметались по её лицу; крупные серьги она сняла после первой же песни — мешали; в глазах плясала бесконечная энергия, бившая ключом, выплёскивающаяся через край; по блестящему платью и оголённым плечам то и дело пробегали блики неоновых огней. Два поворота, Мори взмахнула руками, приблизила микрофон к лицу и взяв побольше воздуха, начала выводить первый куплет зажигательной песни. Зажмурив глаза, мотая головой из стороны в сторону, она вкладывала в своё пение всю душу, всю себя. Стук её сердца подстраивался под оглушительные биты звуковой волны, наполняя каждую клеточку тела силой и уверенностью. Ей не нужны были ни строчки проплывающего текста, ни атмосферные картинки из клипа, мелькающие на экране. Она сама была этой песней, она жила в ней, она ей верила, в ней она обрела себя и научилась не стыдиться своих чувств, а признавать их как должное. Несколько лет назад, под эту песню, звучащую в её наушниках, Мори встретила его. Юкичи. Каждый запев следующего куплета, каждая интонация и мощный аккомпанемент припева навсегда закрепился в её памяти как ассоциация образа её первой любви. Дойдя до кульминации, она отбросила микрофон, отчего противный лязг на секунду оглушил Юкичи, но совершенно не сбил с текста Мори. Она прижала руки к груди: — With you forever! Музыка продолжалась и яростными волнами сотрясала спокойную атмосферу уютной кабины караоке, оглушительно выводя заключающие обороты, под которые Мори, прикрыв глаза, начала пьяно, но довольно пластично танцевать, изгибаясь всем телом и качая головой. В её душе горел огонь страсти и спокойствия, мира и войны. По лицу от перевозбуждения потекли слёзы, размазывая тушь и тени. Песня закончилась, клип остановился на изображении бушующего океана, пронизанного со всех сторон мерцанием звёзд. В её голове всё ещё продолжали звучать отклики обертонов произведения, когда Юкичи подошёл к ней и уже безо всякого аккомпанемента хриплым голосом пропел последнюю фразу, тем самым утвердив её: — With you forever. Мори открыла глаза. Он отёр несколько мокрых дорожек на её щеках, осторожно взял за подбородок и прильнул к её губам, отдающим дымом и марципаном. — Это песня нашей первой встречи? — спросил Юкичи, на миг прекратив поцелуй. — Я же никогда не говорила тебе. Он ухмыльнулся: — Ты только сейчас пропела мне об этом, заменяя оригинальные слова на собственные. — Не было такого, — она потянула его за воротник рубашки и крепко обняла, пряча краснеющее от смущения лицо. — Как на счёт этой песни? — он ловко пролистал предложенное меню и остановился на одной чувственной композиции.  — Я не знаю мелодии. — Её тебе подскажет сердце, — Юкичи подал ей один из микрофонов, — а точнее фонограмма. Посмеялись. Он нажал кнопку старта и, притянув к себе Мори, слегка неровно запел первую строку текста, путая слоги и отчаянно пытаясь попасть в ритм. Хохотнув и по-обычаю едко пошутив над его музыкальными способностями, Мори присоединилась к нему на втором проведении куплета. В голове по-прежнему шумело, раскаты алкогольных волн продолжали настойчиво бить в их разумы, и слегка размывать понятия дозволенного и пристойного. Согретое нутро рождало активность, которая требовала выхода наружу, отчего их пение, не смотря на фальшь и нервные смешки в паузах, казалось им лучшим исполнением и времяпровождением. До поздней ночи, или скорее до раннего утра, они включали одну мелодию за другой и нестройно выводили замысловатые арии, играли со светом, осушили три бутылки разного вида горячительного. Дурачась, устраивали сценки, кормили друг друга с рук, каждый раз роняя что-либо друг другу на колени. Они чувствовали себя на седьмом небе, в раю, не подозревая, что в своих догадках намного близки к истине, чем сами это могут предполагать.