Властелин смерти и Отец ветров

      Не один месяц подошёл к концу. Народ всего континента успел наслышаться многих вестей: от кончины Великого Короля, до чудес, что он ниспосылает простым смертным. В это же время Истинный правитель Назарика проводил большую часть своего времени в спальне, завалив её различной литературой, превращая её в читальный зал, но скорее в захламлённый чердак, где невозможно было преодолеть «ловушки» даже имея неплохие атлетические навыки. Но никто даже не посмеет назвать такое положение комнаты бардаком в глаза Властелину. — Ну и срач! — Выкрикнул Гайд, споткнувшись о толстую и твёрдую книгу по психологии, он разбил своеобразные башенки экономической и бизнес-литературы, нырнув в бумажную стихию.       Подобное резкое заявление крайне не понравилось Шестой, которая не упустила возможности послать недовольный взгляд в спину торговцу: «Да как ты смеешь называть комнату Владыки Аинза таким похабным словом!» Маленькое наблюдение Гайд сделал не так давно: среди стражей засчёт выполненных операций он заслужил уважения, близкого к Владыке, даже Плеяды, изначально смотревшие на него лишь как на закуску и жалкое насекомое, но даже они стали смотреть иначе на торговца. Чего не скажешь о горничных-гомункулах. Для них Гайд оставался простым нахлебником и покусителем на основы быта и порядка Великой гробницы. Будто только им игроки забыли прописать инстинкты самосохранения и логику.       Аинз уже привык к извечным внезапным визитам и выкрикам товарища, поэтому уже давно перестал сильно удивляться, а тем более вскакивать, как перевозбуждённая школьница. Он отвлёкся от очередного труда, давно уже лишившегося авторского права, кажется, то был Ницше, и перевел внимание на товарища. — Ну, новости у меня две: отличная и гениальная! — Переигрывание на последнем слове было очевидным и не значило ничего хорошего. — Ну, первое, с твоим гробом всё прекрасно. Деми и доппели выполнили свою работу на пять с плюсом… А также мы закончили подготовку к выполнению твоего гениального замысла. — Гайд ехидно скосился на друга и провел воздушные кавычки, намекая на то, кто на самом деле продумал весь план.       Один из пышных и богато обставленных величественной мебелью залов девятого этажа кипел и бурлил голосами десятков, если не сотен разномастных созданий. За возвышающейся трибуной потерянно стоял скелет с потухшими огоньками, он рефлекторно крепко сжал небольшой деревянный молоточек и поправил длинный белоснежный кудрявый парик. Напротив максимально серьёзно сидел Демиург, безустанно перекладывая исписанные с обеих сторон бумаги. Рядом с единственным выбивающимся из общей картины элементом: крупной металлической клеткой, в которой не так давно отбывал наказание Гайд — Восседала Альбедо, пытавшаяся как можно незаметнее расстегнуть верхнюю пуговицу блузки, сражаясь с нагнетавшейся духотой. Немного поодаль от стражей на красных деревянных скамьях собирались разнообразные НИПы и наёмники, а в самом углу отдельно на несколько отличавшихся скамьях сидела «пятёрка худших».       Клетка пустовала, но шлёп раскрывшихся дверей ознаменовал появление обвиняемого. Гайд в основном небесном сете вёл скованного Коцита. Пускай всё тело стража было покрыто панцирем, даже так чувствовалась невероятная паника и напряженность. Обычно морозящий туман, испускаемый жуком, может не стал жарким, но точно приблизился к температуре комнаты. Гайд завёл стража в клетку, в которой жуку пришлось пригнуться, чтобы нормально стоять. — Всем встать! Аинз Оал Гоун идёт! — В один голос проскандировали Альбедо и Демиург. Все присутствующие встали, вводя паникующего Момонгу в ещё более плачевное положение. — Первое дело верховного суда Назарик по поводу яиц Энтомы объявляется открытым. — Демиург передал документы защите в лице Альбедо и судье Аинзу. Подобная трактовка заставила Гайда подавиться собственной слюной. Коцит лишь вздрогнул и скосился на Кёхаку, сидевшего среди пяти худших присяжных. — Прежде чем мы заслушаем показания пострадавшей я прошу суд учесть, что данное обвинение основано лишь на расовом принципе, иначе говоря, Король ужаса также находится под подозрением. — Отвергла обвинения Альбедо, отстав от всё никак не расстёгивающейся пуговицы. — Протестую! Владыка Аинз, я, как и любой мой подданный боюсь подойти к госпоже Зете на расстояние вытянутой лапки! Это смертельно опасно! — Выпискнул таракан и указал тремя лапками на скамьи, откуда поднялся весьма крупный таракан: один усик и две верхние лапки у него были оторваны напрочь, а две другие лапки серьёзно повреждены. — Я всего лишь отвернулся, а она меня чуть не сожрала! — Безумно орал таракан.       Аинз несколько раз стукнул молотком, но так и не смог подобрать верных слов, вверяя продолжение заигравшимся стражам. — Спасибо, Ваше Великолепие. — Поклонился Демиург и кивнул стоящим у дверей Гайду и Марэ.       Через считанные секунды двое конвойных привели Энтому, державшей что-то сыпучее в приподнятом подоле платья, а едва слышный хруст напоминал работу челюстей хищного насекомого. — Забавно… Но отвратительно… — Пробурчал Гайд. Марэ кивнул, соглашаясь с недовольством человека.       Хотя торговец и пытался вести себя тихо, но защита и обвинение не пропустили мимо ушей слово Гайда. Лишь тогда они увидели, как потихоньку Энтома доставала по небольшому зеленоватому склизкому кругляшку и со смаком пожирала. — Что-то не так? Я просто избавлялась от пустых яиц… А меня куда-о потащили… Дядя! — Энтома слегка пискнула и подняла вверх руки, окутанные объемными рукавами. Остатки яиц со шмяком упали на пол, некоторые из низ разбились, лишь подтверждая сказанное плеядой. — Кхм… Думаю, решение вопроса очевидно… — Аинз снова подтолкнул стражей к самостоятельным действиям. — Вы правы, Владыка… — Альбедо и Демиург кивнули друг другу и попросили освободить подозреваемого. — Первое дело Великого суда Назарик объявляю закрытым! — Аинз стукнул молотком, прочитав записанную фразу среди поданных бумаг.       Второе дело не заставило себя долго ждать. Состав заседавших практически не изменился, если не считать, что Альбедо выступала не только адвокатом, но ещё и обвиняемой. Но её ограничили гораздо сильнее: Руки были плотно обкручены металлической прочной и толстой проволокой на запястьях и у локтей. Руки девушки были выгнуты и практически не могли двинуться, к лодыжкам были прикованы две массивные цепи с внушительными грузами на конце. Венцом всей безопасности были тройной замок и плотная чёрная ткань, закрывавшая обзор суккуба. — Соглашусь, мы изрядно все устали… Особенно Гайд-сама и Марэ, пока успокаивали Альбедо, поэтому давайте не будет тянуть… — Демиург раздражённо поправил очки, выгибая средний палец. — В темницу её за попытку украсть мое… Нашего Владыку! — Первой высказалась… зался… залось Нейронист, но быстро уселась обратно, словив несколько недовольных взглядов изрядно уставших стражей, игроков и НИПов. — Нет… В словах Нейрониста есть смысл… Альбедо стоит остыть… — Аинз поправил порванную мантию и отвёл взгляд от суккуба.       Подобные заседания оказались чересчур утомительными, но они так и не желали прекращаться. В злополучной клетке, хоть и с меньшими мерами был посажен Марэ. Стрессовая ситуация выбивала порой неловкие, если не озлобленные взгляды эльфа. — А его уже за что? — Демиург просто надеялся решить всё как можно быстрее. — Ах да… Альбедо же не с нами… — Неподобающее гробнице одеяние, если я правильно помню цитату… — Пробурчал Гайд, опёршись спиной о клетку. — Стоять! Стоять! — Оживилась Аура, перескакивая через поредевших зрителей на скамьях. — Почему наряды Букубуку Чагамы считаются чем-то противозаконным? Может тогда и меня посадите? — Возмутилась эльфийка, она едва успела заметить, как сильная рука Гайда впихнула её к брату. Хотя, по его выражению казалось, что сделал он это больше для смеха и юмористической ситуации. — Гайд-сама… Думаю, она права… — Демиург собирался расторгнуть дело, но его прервал Марэ, вновь перешедший в опасное для окружающих состояние. — Да как же меня всё это, ebore, asuty! Каждый, кому не лень хочет мне сказать про юбку… Только попробуйте и я посчитаю ваши зубы на своём ebore посохе! Вы когда-нибудь пробывали бегать в миниюбке, пытаясь не задрать её? А?! Потому что каждый неловкий жест может вывалить… Неважно что!       Гайда прошиб холодный пот, ему буквально казалось, что одно неловкое слово станет смертным приговором любому в этой комнате. Торговец открыл дверь клетки и обратился к впавшему в замешательство Аинзу: — Марэ прав, нам стоит учитывать его положение и пойти на уступки… Как насчёт дня юбок… Нет, день перевёртышей. — Сквозь хитрую улыбку купца проступала боль, ведь он тоже должен будет в этом участвовать.       Стук молотка ознаменовал официальное закрепление подобного мероприятия сначала в Назарике, а вскоре и по всему Колдовскому Королевству.       Ближе к вечеру, когда огни волшебных фонарей окрашивали однотипные городские улочки в самые замысловатые цвета: от классического желтоватого, до до жути неестественного голубого, разделяя таким образом городские зоны, в салатовой, торговой зоне было по-прежнему многолюдно, «Бархатный карман работает круглосуточно, будь то лавка съестного или ателье. Пока пожилой, слегка полноватый мужчина со смешными и до безумия длинными усиками пытался объяснить женщине своего возраста что-то личное, в одно из главных зданий гильдии запархнул Горацио. Этот гном всегда следил за своим внешним видом. По городу среди торговцев ходила шутка: «Увидишь Безбородого в грязном сюртуке — протри глаза и прекрати пить, а лучше проспись!»       Горацио привычным маршрутом преодолел своеобразный пост охраны из пары местных вышибал. Он махнул им тыльной стороной ладони и поднялся на этаж выше к непосредственному начальству.       В кабинете Гайда можно было застать крайне редко, особенно после его назначения на пост министра, поэтому теперь даже Горацио записывался за неделю. Гном, уже привыкший к кольцу, увеличивающему рост, сделал три стука в дорого отделанную дверь и осторожно распахнул её. Безбородый застал начальника, пытавшегося разгрести накопившиеся бумаги со стола, хотя, единственное, что он делал — это перекладывал кипы макулатуры со стола на шкафы и тумбы или наоборот. Гайд тяжело вздохнул, приставив руки к бокам и лишь тогда заметил вошедшего подчиненного. Привычного купеческого наряда не виднелось, лишь странная и непонятная мозгу местного одежда.       Голубая плотная материя, которую торговец назвал «джинсовой» едва опускалась ниже бёдер, оставив сильные ноги человека абсолютно голыми, а верх был прикрыт полупрозрачной хлопковой тканью. То была не рубашка и даже не жилет: странную одежду держала лишь пара бретелек на плечах, а низ не доходил до пояса, открывая чёткий пресс. — Не правда ли жарко, Горацио? — Нервно усмехнулся торговец, будто оправдывая свой образ. — Отчеты готовы? — Да… Конечно… — Гном достал из поясной грубой на вид, но практичной сумки несколько свитков. — Наверное, от женщин в таком виде у вас перебоя нет… — Улыбнулся гном и отвернулся, собираясь уйти.       Сказанное гномом вывело из простоя Леинас, остерегавшей своего начальника и стоявшей скромно в уголку. Её щеки порозовели и она не решилась поднять глаз на торговца, чтобы не смущать себя и не питать и без того жаркое воображение. — И да… Я тебе этого не говорил. Скоро появится праздничный день переодеваний… — Добавил купец.       Пока в королевстве еще ничего не утвердилось, Назарик переживал последние часы своеобразной практики. Именно тогда каждый страж ощутил: насколько тяжело приходится Марэ и какие трудности он испытывает в казалось бы обычных вещах.       Альбедо, пускай, и продолжала отбывать назначенное судом наказание, но также входила в программу. Глава стражей переоблачилась в строгий деловой наряд, так бы сказали Гайд и Аинз, для многих же остальных обитателей гробницы это походило на костюм дворецкого странного дизайна.       Демиург навещал провинившуюся в сопровождении эльфов-близнецов несколько раз за день, Их внешний вид также претерпел немалые изменения, особенно у архидемона. Наряд Демиурга было тяжело охарактеризовать даже игрокам, ведь его уже почти столетие не использовали, приписав в раздел ретро. Школьная женская форма прямиком из далёких и тёмных времён становления и развития страны мирового социализма.       Аура чрез каждый шаг останавливалась, нервно одёргивая короткую белую юбчонку, в то время, как её братец просто блистал от удовольствия, порой прерываясь на любование штанами, которые за долгие годы существования эльфа прикрывали его тоненькие ножки впервые. — Владыка Аинз! Вам идёт любой наряд! — Воодушевлённо скандировала Шалтир, сместив набок желтую лёгкую каску, её голубой комбинезон в сочетании со странным головным убором представлял многим японцам знакомый и привычный внешний вид детсадовца. Шалтир к счастью или несчастью, благодаря языкастому создателю и его энциклопедии отлично знала об этом. Возможно, поэтому она и отвлекалась на Владыку, чтобы скрыть свою досаду.       Аинза в тот момент можно было использовать в качестве экономичного источника зеленоватого света. Его пассивка работала без остановки, но никак не могла избавить нежить от стыда ношения классического диснеевского платья: пышные украшения, зауженная талия и шикарный подол платья, едва прикрывавший миниатюрные хрустальные туфельки. — Шалтир, ты надоедаешь Владыке! — Громогласно заявил Коцит, болтая весьма длинной шотландской мужской юбкой. В руках же вместо оружия он сжимал неведомый музыкальный инструмент, больше похожий на большую флягу.       Особняком от всего безумия стоял отряд плеяд, возглавляемый Себасом. Статный дворецкий старался не встречаться взглядом с Владыкой, а тем более с подчиненными. Технически его костюм не изменил функционала, но поменял пол. Горничная Сабас Тиан сжала крепкие руки, подавая пример двум плеядам, выделявшимся на фоне сестёр.       Нарберал старательно пыталась не запутаться в оливково-рыжей ткани камзола, а шляпа была до безумия большой, скрывая её смущение, малохарактерное «холодной принцессе». Недовольное жужжание источала не Сизу, а её соседка по строю. Наряд Энтомы не изменил пола, но приобрёл конкретные черты той, кого арахнид ненавидела больше всего. Хотя сама концепция маски поверх маски ничем иначе, кроме как глупой и смешной не назовёшь. Кто, если не Гайд придумает надеть белую маску поверх жука-маски. Правильно, никто.       Как и было решено: день перевёртышей официально закрепился в Колдовском Королевстве, а через считанные недели и в Империи Бахарут, и в Святом Королевстве Робл. -Товарищ, Демон Соцреализма! — Штирлиц безуспешно пытался разбудить своего начальника, сжавшего в крепких объятиях наган. Штирлиц знал максимально быстрый способ пробудить демона, но не желал расходовать на собственное воскрешение ресурсы гробницы. — Нам пора выдвигаться!