Зонтик

Гарри всегда знала, что с ней не бывает ничего простого. Соулмейт? Из другого мира, практически мертвый и их двое. Просто, чтобы было понятно, две родственные души говорят только об очень большом потенциале мага. За всю историю магического мира, ни один член триады не был "простым волшебником". Учеба в школе? Психопат, зациклившийся на её смерти. Честное слово, если бы Воландеморт не пытался её убить, она бы первая проголосовала за то, чтобы дети с магическим даром жили среди магов, с её-то прошлым. Да и вся его программа в шестидесятых, действия в семидесятых, она бы и слова не сказала! А вместо этого он три года пытался её убить. Послевоенная жизнь? Масса подражателей и просто психически нездоровых личностей, пытающихся её убить. Толпы репортеров, караулившие её около дома так, словно она снова на седьмом курсе и все они работают на Реддла. Толпа, мнение которой первое время было до того изменчивым, что она не выходила на Косую аллею без щитов класса В. Друзья? Рон, пошедший в Аврорат, отчислился оттуда по собственному желанию, женился на Гермионе и помогает Джорджу в "УУУ". Гермиона, окончившая магловский университет и затащившая туда и её тоже, нашедшая себя в должности заместителя главы Отдела международных отношений. Луна, вышедшая замуж за Скамандера и появляющаяся в Англии только на второе мая, день смерти её отца. Невилл, ставший лучшим учеником Гиппократа Сметвика и самым молодым главой отдела недугов от проклятий. О, её друзья не были обычными волшебниками, даже по меркам их потока. В жизни Гарри не было ничего простого. И, разумеется, когда она покидала Асгард, то знала, что смена мира не могла сменить её карму, судьбу или предначертанное. Так что, когда она вышла из портала на людной улице, то лишь глухо пробормотала проклятия, да изменила свою одежду, чтобы соответствовать течению. Ей нужно было жилье, деньги и найти уже, наконец, своих болезненных соулмейтов. На самом деле, первоначально, она думала, что другие лежат в больнице, подключенные к аппаратам жизнеобеспечения. Потом, когда компас привел её к электростанции, подумала о замаскированной клинике для особо обеспеченных людей. И лишь походив вокруг капсулы с замороженным человеком внутри, она понимает, что её душу заморозили, словно какой-то овощ до лучших времен! - Я убью всех причастных, - под нос бормочет Гарри, осматривая помещение, - найду инструкции? - она еще раз внимательно осматривает комнату, - Или хотя бы сеть, - переводя взгляд на экран телефона, - и сожгу их в Пламени. Связи, что закономерно, нет. Но в помещение входит человек одетый в белый халат с планшетом для записей в руках, и Гарри меняет планы. Тихое перемещение к маглу, мягкое касание палочкой его виска и невербальное: Легиллименс Стерильная камера, человек, её человек, распятый на хирургическом столе, находящийся в сознании, осознающий происходящее. - Отчет, - равнодушный голос врача, держащего скальпель и режущего его тело. - Состояние близко к критическому, - хриплый голос, шепот практически, это всё что он может. — Третьи сутки? Продолжаем, — комментарий врача, полного исследовательского энтузиазма, такого знакомого Гарри, от него выворачивает. Но гораздо хуже от другого, от проводов равномерно закрепленных на теле, от осознания, что Джеймс уже третьи сутки не спит. — Доводим до пяти и запускаем СТРАЙК. Она видит чужие мысли, знает, что он выдержит, что потом его изобьют и расстреляют, ради простого эксперимента. Она найдет каждого из этого видения. - Обнулить, - испуганный приказ. Крик полный боли и ярости, сквозь сжатые зубы с чем-то черным во рту. Жестокое избиение, холодная вода мощной струей на обнаженное, недавно излеченное тело. Равнодушные, пустые, серые глаза. Гарри отшатывается от человека, мрази в человеческом обличье, и даже не пытается исправить нанесенный ему ущерб. Даже Реддл, когда захватывал маглов для своих экспериментов, был более милосерден. Джек МакЭвой стоит и равнодушно смотрит прямо перед собой, его мозг превращен в кашу её стараниями и ей совсем его не жаль. Впрочем, он еще может быть полезен. Империо - Убей всех в этом здании. Ей хватит времени, для того чтобы вытащить человека из капсулы. Агент Гидры выходит из помещения, закрывает двери, а Гарри отрезает эту комнату от любой связи с внешним миром, и начинает колдовать: - Акцио, Инструкция, - направляясь к капсуле и укладывая подлетевшую книжку со звездой на красном тиснении в карман. Капсула открывается простой Алохомора, и быстрый медицинский стазис на тело её соулмейта предотвращает любые возможные последствия. Она касается холодной руки, мягко проводит по собственному имени и тихо шепчет: - Гарриет Лили Поттер, - чувствуя, как тепло мягко обволакивает её тело, подобно чужим объятьям. В свой дом она переносит его с помощью порт-ключа, предварительно наложив заклинание Адского Пламени на соседний стол. Её злости и воли вполне хватает на его контроль и огонь принимает форму крайне злого василиска, сжигая вокруг неё все уничтожающим пожаром. Она вернется сюда через полчаса, чтобы успокоить пламя и спрятать его в небольшую, но очень плотную баночку. Гарри размещает Джеймса в заранее подготовленной комнате и долго, внимательно рассматривает. Когда стало ясно, что её души где-то там и практически мертвы девяносто процентов времени, она бросила все свои силы на изучение медицины, как волшебной, так и нет. Невилл с радостью помогал ей, обучал её, и именно на его родителях она познавала все прелести работы с травмированным мозгом. У неё ничего не было просто. Ей пришлось чуть ли не создавать новое направление в магической медицине, потому что все светила в один голос утверждали, что после такого долгого пребывания в коме мозг недееспособен. В результате они с Невиллом распили бутылку из запасов Ориона Блэка двадцатого мая, когда его родителям восстановили способность мыслить и запоминать. Сейчас Джеймс Бьюкенен Барнс был в еще более худшем состоянии нежели Алиса или Фрэнк. У тех было здоровое тело, работающие, пусть и не правильно, мозги. А у него металлический протез с технической начинкой, который должен причинять боль каждый раз, когда он им работает, сожжены три четверти мозга и, в завершение, полное обморожение. Она убьет всех причастных к этому с особым усердием. Они будут часами гореть в Адском Пламени, молча. В любом случае, Гарри выходит из комнаты, запечатывая её, сначала надо вылечить Джеймса. А для этого нужны твердые руки, спокойный характер и галлоны зелий. Она справится. Она же Женщина-Которая-Победила? Не так ли?

***

Первое, что он ощутил, была омывающая его ярость. Кристально чистая, горячая, словно адово пекло, неудержимая ярость. Потом пришло легкое удовлетворение и ворчливое недовольство малой кровью. Он не знал, кто здесь, но чувствовал чужую ладонь в собственной. Маленькая, хрупкая, тоненькая и подвижная, с незнакомыми мозолями, словно постоянно держит небольшой прут. Он хотел сжать в ответ, но не мог. Следом пришло легкое, отравляющее сожаление и что-то мягкое, не ощутимое, укрыло его от остального мира. Он плыл на волнах, чувствуя, что его якорь прочно зацепился за дно, а цепь несокрушима. Это успокаивало и усыпляло. Он чувствовал чужое спокойствие, уверенность в собственных силах, стылый страх и неизменное теплое, укутывающее нечто. Смутно знакомое, невероятно родное и близкое, нужное и бесконечно любимое. Иногда, он слышал чужой голос, что шептал незнакомые слова, иногда, он видел самого себя, лежащего на бежевой кушетке, укрытого разноцветным, аляповатым покрывалом, под странным, переливающимся радужным цветом куполом. В душе царила странная уверенность, что это неправильно, так не должно быть, а как должно - не ясно. Однажды он увидел другую комнату, тяжелый, массивный стол, странный котел с булькающим нечто нежно-розового цвета и зеленым пламенем внизу. Это тоже было неправильно. Он чувствовал чужой злой азарт, легкий флер безумия и заботы. Бесконечно трепетного отношения к кому-то, к кому он испытывал злость. Его первая самостоятельная эмоция - ворчливая, слабая злость на того, о ком заботится неизвестный.

***

Гарри дышит медленно, спокойно, размеренно, когда заканчивает первый этап лечения. Всё это время, заходя в своеобразный медкабинет, она отказывала себе в любых иных эмоциях кроме безграничного спокойствия. Потому что от неё зависит многое, и благополучие другого человека здесь на первом месте. А дрожащие от волнения руки, прерывистый голос - это не помощники в тонком деле. Джеймс Бьюкенен Барнс полностью здоров физически. Она вылечила всю живую плоть и сделала сочленения с протезом менее болезненными. Металлическая рука теперь должна причинять гораздо меньше боли, а некоторые руны - блокировать сигнал возможных маячков и маскировать её от взглядов посторонних. Второй этап выздоровления - это психологическое здоровье. То, где она уже сделала всё возможное, а для дальнейшего его надо пробудить ото сна. И делать это надо медленно, постепенно и аккуратно, потому что все следы чужого ментального контроля она удалила, вместе с памятью и прочим. Теперь дело за ним. Он должен вспомнить всё, пережить это заново и принять, а она сможет лишь наблюдать. Иногда, это тяжелее всего. Джеймс Бьюкенен Барнс видит мягкое свечение прямо под его веками, слух улавливает тихую мелодию откуда-то извне, рука ощущает ток чужой крови прямо под его ладонью. Он открывает глаза и видит бежевый потолок, с пляшущими на нём солнечными зайчиками, голова поворачивается вслед за взглядом и он видит девушку. Рыжие волосы, отливающие золотом, зеленые глаза, с заботой наблюдающие за ним, аккуратный нос и россыпь веснушек, и тонкий розовый рот. Кисть, которую он слегка сжимает и поднимает, исследуя, бледно-розовая, с коротко обстриженными ногтями. Он уже где-то видел эту кисть. - Кто ты? - Гарриет Лили Поттер, - так же тихо, как и он, отвечает девушка. А в его голове взрывается светошумовая граната. Боль, кровь, Пирс, Гидра, Кулак Гидры, убийство, охрана, криокамера, Зола, поезд, Стив, Стив, Стив. Он неосознанно сжимает руки все сильнее, загребает ими свои волосы, и только чувствуя чужую ладонь на лбу, возвращается в реальность. - Где я? - США, округ Колумбия, Вашингтон, северо-западная седьмая улица. Сейчас двенадцать часов дня, двадцать второго декабря, две тысячи девятого года. Он моргает, потом трясет головой и садится, только сейчас осознавая, что всё еще держит чужую ладонь, но уже не причиняя боли. Отпускать её он не намерен. - На кого ты работаешь? - Ни на кого, - равнодушно отвечает девушка, - я твой соулмейт и, поверь, найти тебя было той еще проблемой. - Лучше бы не находила, - признает очевидное он, - я опасен. - Не более, чем я. Есть хочешь? На кухне спагетти с соусом, салат и кофеварка. Если хочешь, могу что-нибудь приготовить, - она не пытается вырвать руку или хоть как-то отвоевать личное пространство, что немного сбивает с толку. - Вот так просто? - А как иначе? Разобраться во всем том, что обитает в твоей голове можно и на сытый желудок, тем более, - она прикрывает глаза и утыкается лбом в его плечо, - я устала, Джеймс, семь лет знать, что вы где-то там, на грани жизни и смерти, иногда приходя в себя не более чем на семь суток. Бояться, что вот сегодня даже эта тоненькая ниточка исчезнет. Поверь, тебе от меня теперь не избавиться. Он чувствует, что она улыбается, её рука все еще в его, и что-то внутри сворачивается в клубок, мешая говорить. В любом случае, она каким-то образом вытащила его из Гидры. Если это не очередная постановка или выверт его сознания, то он должен её хотя бы защитить, потому что за ней придут. Когда они узнают, они придут. Найдут его и придут. На первый этаж они спускаются вдвоем, он внимательно наблюдает за тем как она кружит по кухне, собирает на стол и легко взмахивает хрупкой палочкой, заставляя предметы самим лететь и сервировать стол. - Это? - сосредоточенно начинает спрашивать Джеймс и не успевает договорить. - Магия. Я - ведьма в каком-то там поколении по отцовской линии. Тебя это напрягает? - А что еще ты можешь? - Много чего, - на стол ставится блюдо с салатом, тосты, джем, тарелка со спагетти, кувшин с соком и высокие стаканы, - перемещаться туда, где уже была, уменьшать и увеличивать предметы, обездвиживать и замедлять объекты, превращать их во что-то на некоторый срок времени, варить зелья, всего и не рассказать. - И вытащила ты меня с помощью магии. - И вылечила, и нашла. Я из иного мира, Джеймс, здесь всего четыре месяца, два из которых выхаживала тебя. И, откровенно говоря, вся эта технология меня пугает. - В твоем мире её не было? - Была, но не настолько развита. Всё-таки магия конфликтует с техникой и весьма серьезно. Я как-то купила здесь телефон, так у него сгорели внутренности за три минуты. Так что ничего иного, для того чтобы вытащить тебя, я не могла использовать. - И какие у тебя дальнейшие планы? - Джеймс налил себе сока и взял несколько тостов, - соус, кстати, вкусный, но не хватает специй. - Учту, а планы у меня простые, дождаться твоей полной готовности и отправится искать Стивена Гранта Роджерса. - Он мертв, - глухо пророкотал Джеймс. - Он жив, - закатав рукав кофты, ответила Гарриет, показывая метку, - видишь, буквы черные и четкие? Это означает, что он жив, но в тяжелом состоянии. Приблизительно как ты, пока был в заморозке. - А буквы твоего имени стали зелеными, - нахмурившись, заметил Барнс, скосив взгляд на свою метку. - Это значит, что я жива и в порядке. Смотри сам, - второй рукав оказался задран, чтобы продемонстрировать серо-голубую метку, - метка меняется, после того как ты произносишь чужое имя. - Я тебя не звал. - Не важно, сколько пройдет времени, - она пожала плечами, - ты мог прошептать это имя, прочитать по чьей-то просьбе, неважно. До тех пор пока имя можно прочитать, человек жив. - И как ты будешь его искать? - Так же как и тебя. Есть заклинание "компас", указывает прямое направление к цели. Я засеку в одной точке, потом в другой, проведу линии и на месте пересечения - он. Потом спланирую, как туда добраться. И мне понадобится помощь, где бы он ни был, - она ожидающе посмотрела на него, чуть склонив голову. - Учти, нам лучше не выходить из дома. - Почему? - По всему городу расставлены камеры, Гидра вполне может к ним подключиться и отследить нас по лицам. - Магия, помнишь? Я наложу на нас чары, специально против этого. Твоя рука, кстати, уже замаскирована. Любой посторонний увидит только перчатку. - Транспорт? - Я умею водить мотоцикл, но не более. Есть метла, но для полетов на ней нужна сноровка и ковер-самолет, но это тоже не так-то просто. - Метла? - Я же ведьма, - она пожала плечами, на его недоумение, и легко взмахнула палочкой, убирая посуду. - Заметил. Деньги? - Я взяла из своего мира несколько драгоценных камней, три из них обменяла на местную валюту. Осталось около восьмидесяти тысяч долларов. - И что это были за камни? - Три грандидьерита. Впрочем, не самые лучшие из моей коллекции. - И это не привлекло внимания? Или тоже магия? - Магия. - Тогда остается вопрос со снаряжением, который определится, как только мы узнаем его примерное расположение и техникой. Если всё так плохо, как ты говоришь, то почему моя рука всё еще работает? Из-за этих рисунков? - Джеймс обвел пальцами несколько рун, которые, как казалось, были просто выдавлены на металле. - Нет, у тебя рука из странного сплава, незнакомого мне. Если надо, у меня есть амулет для передвижения по городу или несколько заклинаний для помещения. Так что, если хочешь, можешь найти себе компьютер или еще что-нибудь, я экранирую комнату, и ты сможешь там работать. - Отлично. Тогда так, завтра ты находишь местонахождение Стива, я достаю себе оружие, ты же не взяла? - Я в нем не разбираюсь. - Ага, а потом мы планируем маршрут. - Замечательный план, Джеймс. - И зови меня Баки. - А я Гарри, приятно познакомиться.