***
Жизнь в Нью-Йорке отличается от того, что у них было раньше, и не только потому, что они вот уже месяц сидят в одном городе, а потому что у них впервые было занятие помимо путешествий и охоты на Гидру. У Стива и Баки теперь есть учеба, они начинают жить за пределами их триады, и Гарри тоже следовало бы найти что-то подобное. Вот только что? Лечить людей? Это было её выбором из-за связи, да и здесь ей нужно получить образование, заплатить взносы, найти работу - не то, на что ей хотелось бы тратить время. Спасать людей? Работа в службе спасения явно будет беспокоить ребят, даже если она просто найдет себе подработку в телефонной службе. В любом случае, большинство возможностей отпадало из-за зацикленности этого мира на электронике. Так что она просто гуляла по улицам Нью-Йорка, нацепив на запястья браслеты, когда случайно наткнулась на флэшмоб местной группы уличных танцоров. Это неожиданно зацепило. Именно так она находит себе занятие. Баки просто поднимает бровь, просматривая видеоролики, и корректирует её режим тренировок. Стив посещает несколько занятий, с разрешения команды зарисовывает несколько набросков, которые потом преобразуются в картины для выпускной выставки в одной из не особенно популярных галерей, после которой часть работ отвозит Сэму в Вашингтон для благотворительного аукциона. Это июль две тысячи одиннадцатого, тридцать первое число. Они ужинают при свечах в итальянском ресторане, не самом дорогом или примечательном, но в том, что нравится всем троим, когда к ним за столик присоединяется молодой мужчина в очках. - Привет, я Тони Старк. И я не сталкер. Вы не подумайте, но просто наткнулся на ваши файлы в новом ЩИТ. Они уже приходили к вам? Надеюсь, нет. Потому что у меня есть предложение для вас. Я видел, где вы живете и это совсем не то место, где должны жить такие ребята как вы. И я всё еще не сталкер. - Простите, - мягко удерживая руку Баки под столом, прерывает Гарри, - но что вам нужно. - О, я Тони Старк - Железный Человек. - Мы знаем, - выпрямляя столовые приборы, говорит Стив. - Изначально это была идея Фьюри, вы знаете, - мужчина бесцеремонно придвигает к себе корзинку с хлебными палочками, - собрать группу необычных людей и бла-бла-бла, для того чтобы спасать мир и прочее. Но вы так эффектно уничтожили ЩИТ, что проект заглох сам собой. И тут я подумал, а почему нет? И решил найти тех, кто был среди кандидатов. - И мы там были? - вежливо улыбаясь, спросила Гарри, сильнее сжимая руку Баки. - Не вы, они на тот момент не знали кто вы, но у меня есть Джарвис, и он может найти любого, хотя меня очень интересует, как вы не отображаетесь на камерах, хотя явно присутствуете в обозначенном месте, или перемещение между континентами. Я просто в восторге. - И как назывался этот проект? - переглянувшись с Гарри, обрывает Стив. - "Мстители", - говорит рыжая девушка из-за спины Тони Старка, - Пеппер Потс, его секретарь. Здесь освободилась кабинка, может быть пройдете туда? Ваш заказ перенесут. - Заказ? Вы уже сделали заказ? Пеп, что мы заказали? Я хочу то же что и они! - Тони. - Хорошо, - прикрывает глаза Стив, - Баки, отбой. Гарри, - вставая и подавая руку в старомодном жесте, пригласил Стив. - Разумеется, - она оправила платье, отпустив чужое предплечье, - ведите, - обращаясь к Пеппер. В кабинке напряженность остается прежней, Баки всё еще цепляется за скрытое оружие, Стив напряженно улыбается, просчитывая ходы, Тони что-то тараторит, а Гарри псевдо-спокойно режет свою лазанью. Всё становится едва ли лучше, когда в помещение входят два шпиона из ЩИТ и один неизвестный мужчина. - Господа, позвольте вам представить, Наташа Романофф и Клинт Бартон, бывшие агенты ЩИТ, а также Брюс Беннер. Обстановка накаляется чуть сильней, потому что Джеймс узнает перебежчицу, пришедшие чувствуют агрессию, и направленное под столом дуло пистолета дело не улучшает. - Хорошо, - берет ситуацию в свои руки Гарри, - давайте успокоимся. Не могли бы вы, более подробно, рассказать, зачем этот фарс, прежде чем мы разгромим наше любимое кафе? - Дело в том, что вы очень хорошо прячетесь, и я, правда, хочу узнать, что за защита стояла на вашем доме в Вашингтоне. - Тони, - плюхается на стоящий рядом стул Клинт, прерывая и беря на себя разговор, - вы слышали про инцидент в Нью-Мехико? - Изгнание Тора за вылазку в Йотунхейм? - Именно, - кивает Бартон, обменявшись взглядами с рыжей и Старком, - вы тогда опубликовали весьма интересную информацию... - Вы её публикуете вот уже пару лет на викиликс и мне очень интересно узнать, почему именно тогда вы слили всё в прессу и прекратили свою вендетту... - Тони, - спокойно прерывает Бартон, - именно тогда Фьюри посчитал вас перспективными участниками инициативы "Мстители". - В вашу защиту вы прятались просто великолепно, Джарвису понадобился год для того чтобы сузить ваш поиск до двух парней и девушки и установить приблизительные черты лица, только в прошлом месяце мы вас нашли. До этого, когда вы жили в Вашингтоне, это были ребята из ЦРУ, которых заинтересовали странные показания в вашем районе, а не ЩИТ… - Суть в том, что есть один очень мощный предмет, - прерывает Романофф, - для хранения которого необходимы ресурсы. У Фьюри их нет, а у Старка - есть, но не хватает квалифицированных специалистов, способных сделать такую защиту, чтобы через неё никто не прошел. - Что за предмет? - серьезно спрашивает Стив. - Тессаракт, - впервые говорит Брюс Беннер, подходя к столу и извлекая на стол папку с данными, - в нем сокрыта энергия, способная уничтожить планету. - Секретное оружие Гидры, - едва только глянув на первую страницу, отрезал Стив и передал папку Гарри. - Я слышала о нем, - рассматривая снимок, кивнула девушка, - один из шести камней бесконечности. Что вам нужно? Уничтожить его? - смотря снизу вверх на рыжую шпионку, ухмыльнулась Гарри. - Нет, - среагировал Барнс, - скорее подчинить, разобрать на запчасти и изучить. - Как бы нам этого ни хотелось, но нет. Его надо просто сохранить, - спокойно говорит Тони, - а вы, ребята, мастера в том, чтобы скрыть что-то. Гарри закрывает папку с легким сумбуром в мыслях, Баки смотрит на неё с принятием, а Стив с поддержкой. - Мне надо будет на него взглянуть, проверить, что это не подделка. После этого сможем договориться об установке защиты. - Отлично, - хлопнул в ладоши Тони, - ваши комнаты на втором частном этаже, я там всё обставил и устроил. - Простите, - прерывает его Баки, - комнаты? - А, я не сказал? Ну, в целом, это ведь гораздо безопаснее для всех жить в Башне. Это будет здорово. Совместные ночевки, друзья по интересам и всё такое. - Хорошо, - выдыхает Стив, - ладно, - поднимает руки. - Мы согласны, - препарируя взглядом Роджерса, отвечает Баки, пряча пистолет и откидываясь на спинку стула. - Не хотите присоединиться? - Спрашивает Гарри, - у меня сегодня день рождения и мы отмечали. Все отказываются, по разным предлогам, покидают помещение и только после Гарри укладывает голову на сложенные руки, пронзая взглядом стоящий рядом стакан. - Полагаю, это тот самый момент, когда мы можем открыть бутылку настоящего шотландского скотча, - говорит Стив, массируя голову девушки. Вечер безвозвратно испорчен, его не спасает даже фирменная паста, заказанная Пеппер Поттс в качестве извинений.***
Их нахождение среди Мстителей в первые дни можно описать как: "вы нас привели, вот вы и найдите нам занятие, только мы будем саботировать всё, что вы нам дадите" и усугубляется тем, что настоящих имен они не говорят, но все понимают, что документы - липовые. Это по-детски, и понимающе на них смотрит только Брюс, который прячется на своих уровнях или отводит взгляд в сторону. - Интересно, когда упадет второй ботинок, - однажды ночью шепчет Баки в женскую лопатку. - Когда придет директор ЩИТ, - ответ едва ли слышен для возможной прослушки, которую не обнаружили, но сжигать всю технику в комнате у них нет намерения, не в ближайшие дни. - Фьюри? - также тихо выдыхает Стив в женскую шею. Сегодня у них ночь ленивого, мирного и приторно-сладкого секса. Все движения словно нехотя, больше внимания уделяется эмоциям, которые вызывают те или иные прикосновения, нежели самому процессу. Если бы Стива спросили, как он ощущает их связь, то он бы описал это как цветомузыку. Некоторое время назад они попали на "Прометея" Скрябина. Это вышло абсолютно случайно, они просто проходили мимо филармонии в Лондоне и увидели объявление об исполнении этого произведения со световой партитурой. Забрали последние места, на самой дальней галерке и на полчаса отрешились от мира. Фортепиано, хор, оркестр, орган и свет - они вышли оттуда абсолютно ошалевшие, несколько минут просто стояли, обнявшись, в тени здания. Их связь выглядит для него также. Абсолютно поразительная, изменчивая, не постоянная и, в то же время, нерушимая. Он, иногда, по ночам, когда настроение состоит из меланхолии и грусти, закрывает глаза, погружаясь в ощущение причастности, словно в темный омут. Ему это никогда не надоедает. Это всегда немного иначе, чем прежде, меняясь, зачастую, у него на глазах. То она полна умиротворяющих оттенков, с белыми вкраплениями и мягкими взрывами более насыщенных тонов синего цвета. То она радостно-желтая, пронзительная, искрящая, освещающая, но не сжигающая. То она рождает ярко-красные и сочно-оранжевые тона, переплетая их в причудливые сочетания. То становится темным, напоминающим предгрозовые облака, среди которых прячутся искристые вспышки разрядов. Наблюдение за этим завораживает. Самое близкое, что он когда-либо находил к своему пониманию связи, были интерактивные инсталляции. Темнота раскрашивается в разные картины просто от его мыслей, ощущений, действий. Стив мягко и нежно прижимается своими губами к женским устам, и все его восприятие окрашивается в розовую камею. Его рука оглаживает мужскую, и мир становится цвета биттерсвита. Холодный металл скользит по его загривку и под веками вспыхивает лаймовый пунш. Цвета меняются быстро, преображаясь, перетекая из одного в другой, вспыхивая словно фейерверки, раскрываясь подобно цветкам, и он дополняет картину оттенками насыщенно страстных цветов. Чем ярче и всепоглощающе оттенки, тем быстрее чужое дыхание, перестук сердец, шум крови в собственных ушах. Пряный оранжевый, темно-зеленый и индиго, кульминация, взрыв переворачивает его мир, на смену приходит мед, трава и ангельский голубой. Он открывает глаза, чтобы найти зелень листьев среди солнечных лучей напротив, чтобы ощутить приятную истому во всем теле, чтобы окунуться в тепло чужих тел. Ему не хочется говорить и разбивать прекрасную тишину, но чужой шепот, мягкий, женский, подобный шелесту ветра в листьях парковых деревьев, лишь дополняет картину: - Что ты видишь? - Цвета. Сотни и сотни разных оттенков, названия которых я не всегда знаю. Привычные цветовые комбинации, наполненные новым смыслом и значением. Музыку в цвете. Сильнее сжимая руки, притягивая партнеров к себе, Стив говорит, формируя мысли-образы в слова и давая обозначения своим ощущениям, немного лихорадочно, проглатывая некоторые звуки и окончания. - Художник, - усмехается Баки, отводя налипшие пряди от потного лба блондина. Связь расцветает кремовым, светло-желтым, персиковым, перламутровым, бледно-бирюзовым и завершается серебряным. Главное очарование их связи для него, помимо очевидного, состоит еще и в таинственной непостижимой глубине, которая всегда есть где-то там. Если сосредоточится на перламутре чужой нежности, рассмотреть её в метафорической близи, то можно найти фосфорическое свечение индиго вместо обязательного красного, морской аквамарин вместо необходимого желтого, искры красно-фиолетового, песчинки иссиня-черного. И чем внимательней рассматривать один цвет, тем больше абсолютно невозможных цветов и комбинаций. Разве это не та тайна, что должна оставаться не раскрытой? Однако, второй ботинок падает раньше, чем появляется третья заинтересованная сторона. Это их третий день в Башне, когда, едва ли обращая внимание на утреннюю болтовню Старка, Гарри скользит взглядом по всем присутствующим, в надежде найти то, что раздражает её вот уже несколько часов. Она мягко оглаживает ребристую поверхность браслетов, скользя по ней подушечками пальцев не решаясь их снимать. Без магии она практически беспомощна. Баки обучал ее, как стрелять из пистолета - это получалось сносно. Молодежь из танцевальной банды начала учить паркуру, - это получалось так себе. Она слабое звено, и прекрасно это понимает. Вот только что-то царапает самый край сознания, сдерживает, сковывает, как потерявшая упругость кожа, которая вроде бы и по размеру, но нет. Она бы могла решить, что дело в поглотителях, однако это не так. Последний раз она снимала их в двадцатых числах июля, когда у них был обязательный пикник на природе, в Нью-Мехико. Её воспоминания о той естественной красоте до сих пор будоражат ум. Даже с таким обилием техники вокруг, к которой не то, что подходить, смотреть на неё боязно, время у неё еще есть. Дело в чем-то другом. Стив с утра на пробежке, Баки где-то тоже пропадает, а у неё чешутся руки, браслеты натирают запястья, кулон тяжелеет. - Джарвис, - подняв голову к ближайшей камере, - какие у тебя есть встроенные датчики? - Температура, влажность, дым, утечка газа, движение, присутствие и свет. - Ультрафиолет камеры видят? - Гарри вцепилась руками в столешницу, удерживая себя от того, чтобы натирать браслеты. - Да, - сухо ответил Джарвис, - с какой целью вы интересуетесь? - Можешь осмотреть помещения в двух типах, обычный и ультрафиолет, и сопоставить информацию? Если есть нетипичное излучение, сообщить? Напряжение начало нарастать, голова гудела так, словно она снова попала под технику Древней с одним из её трюков. Яркий свет раздражал, громкий звук чужой ходьбы нарастал и становился всё четче. - Несколько секунд. Свет от окна раздражал всё больше, голова болела всё сильнее, кто-то положил руку ей на плечо, магия, буквально, хотела уничтожить источник чужой энергии, звуки выбивали сознание, цвета раздражали даже сквозь закрытые веки, ощущение связи с каждой минутой становилось всё меньше, мир вертелся, шатался и кружился, мысли были похожи на перепуганных тараканов. Она отключилась.***
Стив на пробежке в центральном парке, когда связь внезапно окрашивается в болезненные фиолетовые тона и тревожные красные, оттенки быстро приобретают насыщенность, а потом исчезают. - Гарри, - Стив хрипит, сжимает левое предплечье и непроизвольно опускается на правое колено. Кроваво-красная ярость, резонирует с чем-то внутри, заполняет пустоту и только остатки здравого смысла, а может надежды, убеждают его не бежать, а доехать на метро. В вагоне поезда, вместо того чтобы накручивать себя, он рассматривает буквы, проговаривает имя, успокаивая себя тем, что они всё еще четкие и читабельные, пусть и потеряли свои переливы, замерев в одном оттенке. Когда до его станции остается меньше пяти остановок, накатывает вторая волна. Это цвет запекшейся крови, боевая ярость сродни той, что овладела ими на злополучной базе в Канаде, когда Гарри несколько минут была без сознания. А потом ощущения пропадают. Если бы он стоял, то упал бы от оглушительной тишины и безмолвия. Словно кто-то разом выключил свет, и он единственный кто раскрашивает их полотно в тревожно-светлые тона. Он бежит, мчится до самой башни, перепрыгивая автомобили, нарушая сотню и одно правило дорожного движения. Врывается в помещение, не позволяя панике и отчаянию завладеть собой, сосредоточившись на том, что надписи всё еще цветные, что их еще можно прочитать. Стив не слышит ничьих слов за шумом крови в голове, сносит преграды, словно бумажные ширмы, бежит по лестнице, перепрыгивая через половину пролета разом, не осознавая, куда он стремится, ему просто надо двигаться. Отточенная годами интуиция выводит его из-под удара металлической рукой. Его противник выглядит как Баки, вышедший из тира, но это не он. Там нет ни ментального контроля, потому что в этом случае связь бы осталась, заглушенная, перевернутая, испоганенная, но осталась бы. А здесь их просто - нет. Словно и не было никогда. И это вымораживает. Щит сам возник в его руке где-то между потерей ощущения Баки и появлением на общем этаже в Башне, потому что двери он сносил, прикрываясь им. Там где ярость Баки - вопреки всем слухам - горячая, искрящееся безумие боя, больше подходящее для берсерка, чем для обычного человека, Стив остается холодным аналитическим умом с фотографической памятью. Так было всегда, даже в прошлом, когда он знал как, но не мог выполнить. Противник ведет себя как Баки, использует его приемы, но словно бездушно копирует, без понимания действий. Ему нужно несколько минут боя, в который входит вытирание стен, удары о потолок, бросание на уцелевшую мебель и прочее, для того чтобы нокаутировать противника и пронаблюдать как у того затягиваются раны с феноменальной скоростью. - Черт, - выдыхает Стив, вытаскивая пояс и связывая руки псевдо-Баки за спиной. Судя по тому, что мычащая невдалеке Гарри, определенно живая, но связанная ремнями из формы Баки, не может из них выбраться - это должно его удержать. - Кто ты такой? - удерживая голову за волосы, вкладывая всю свою ярость, спрашивает Стив, как только видит, что пришелец пришел в себя. - Где Гарри и Баки? Что происходит? Отвечай! - последнее слово больше похоже на рык, чем на человеческую речь. Впрочем, выслушивать ответ ему мешает град пуль, ударивший в то место, где он раньше находился. - Романофф? - окликает Стив. - Если бы у нас были еще разведчики, то ты бы узнал сам, - говорит тварь её голосом.***
Клинт не знает куда смотреть: на новенькую, которая сложилась в небольшой клубок и едва слышно скулит от боли, растирая кожу, или на внешний мир, в который никак не пробиться, где её партнер сражается против его копии, побеждает и связывает обоих пришельцев ремнями, не замечая подкрадывающейся сзади тени. Он падает на колени, когда странный фиолетовый пришелец поглощает его, пытается бороться, но проигрывает и оказывается рядом. Первое что он видит - это девушка, явно не наслаждающаяся местным колоритом. - Твою мать, - вскакивая на ноги и подбегая к девушке, говорит парень, - Гарри. Во внешнем мире, внезапно, вполне человеческая рука становится металлическим протезом с красной звездой. - Зимний Солдат, - отшатывается Клинт от оригинала, во все глаза смотря на то, как упомянутый кошмар спецслужб нежно укачивает сходящую с ума от боли девушку, расстегивая цепочку на шее. - Проблемы? - один взгляд холодных стальных глаз, и Клинт поднимает руки в знак капитуляции. - Никаких, бро. - Гарри, - всё внимание Солдата вновь сосредоточенно на девушке, - ты как? - Паршиво. Она растирает шею, когда во внешнем мире в помещение врывается тот самый рыжеватый, зеленоглазый блондин, со щитом Капитана Америки наперевес. - Капитан Америка? - потрясенно выдыхает Клинт, во все глаза, рассматривая бой. - Он самый, - кряхтя, поднимается Гарри, опираясь на руку Солдата, - проблемы? - Нет, нет, просто, черт. Фьюри думал о том, что Джеймс Бьюкенен может быть Зимним Солдатом, это была жизнеспособная версия, с единственным промахом в виде человеческой руки, но в то что Стив Грант на самом деле Капитан Америка не верил никто. - А про меня что говорили? В этот момент в их пространство попадают сразу двое: Тони Старк, уже в броне, и Наташа Романофф, в тренажерном костюме. - Это потрясающе, - выдыхает Старк, - абсолютно невероятно. Брюс Беннер в облике Халка появляется через несколько секунд, рыча и выкрикивая что-то нечленораздельное. Какофония звуков и криков, сопровождаемая хаотичными перемещениями и попытками всех убедить других в чем-то не обрывается, когда еще больше "стремных фиолетовых инопланетян" или просто "тварей" предпринимает попытку прорваться через них к порталу, около которого Гарри уже что-то творит. Через несколько минут портал открывается в обе стороны, Мстители возвращаются в свой мир, "космические фантомы" остаются в своем, разведчики неделикатно уничтожаются. Первое, что делает Стив, прижимает к себе Баки и Гарри, обнимая их, наслаждаясь восстановившейся связью. Впрочем, не то чтобы кто-то из них возражает. Гарри устраивается поудобнее, позволяя Баки застегнуть застежку от кулона до того, как её магия обесточит верхние этажи Башни, Барнс изворачивается так, чтобы самому прижиматься к обоим. Щит Кэпа валяется на полу рядом с ремнями, Халк разочарованно ворчит, осматриваясь и, не находя врагов, уменьшается в подходящие размеры, являя миру Брюса Беннера. - Капитан Америка! - Недоуменно восклицает Тони Старк, смотря сначала на щит, а потом на потерявшего рыжину блондина. - Зимний Солдат? - указывая репульсорами на человека с металлическим протезом. - Я выиграл у Фила двадцать баксов! Ха! - вскидывает кулак Бартон. - Клинт, - отвешивает подзатыльник Наташа, - что с вами? - Они соулмейты, - отвечает на вопрос Беннер, - и, хотя это не вполне изучено, доказано, что после разрыва связей люди могут быть не устойчивыми. - Триада? - поднимая щит, уточняет Тони. - В точку, - отвечает Стив, не отклоняясь от куче-малы, но поднимая голову.