Зонтик

Однажды в его голове появляется мысль. Ему хотелось бы так думать, но правда в том, что это не внезапно, без каких-либо предпосылок, а есть с тех пор, как она вытащила его из Гидры. Что, если бы она не пришла? Иногда он представляет себе это, сидя или стоя где-нибудь без них. Пустоту мыслей и памяти, боль от криогенной заморозки, электрошока и процедур. То, как он продолжал бы работать на Гидру, оставался бы Активом, пока не пришел в негодность и его бы не устранили. Может быть, однажды, он смог бы сбежать, но это вряд ли. Баки знает, что раньше у неё была другая жизнь, с другими людьми и обществом. Он может попытаться понять, что она испытывает, придя в этот мир, в конце концов, сам жил в начале прошлого века, но это не будет полным. Она говорит о фениксах, драконах, василисках, волшебниках и прочем как о чем-то обычном. "Я однажды боролась с троллем", звучит как: "На улице идет дождь". Он видит её память в омуте, смотрит на этого самого тролля в семь раз выше трех школьников, из которых ни один не знает ни одного нормального заклинания, у них нет ничего кроме глупых палочек и неудобных мантий, на то как эта троица шагает по коридору после - как ни в чем не бывало, словно тролль - это так, мелочь. И задыхается. Он видит василиска, гигантская змея, способная убить лишь взглядом. Дементоры, драконы, русалки, воскресшие мертвецы. Гарри каждый раз встает, словно всё это ничего не значит, сверкает зелеными глазами и как будто спрашивает у мира: - Ну, давай! Я здесь! Это всё, что ты можешь? Я ведьма, и я сильнее! Он ищет шрамы на её коже, которая абсолютно чиста, но когда он с силой проводит по женскому плечу, когда Стив мягко скользит ладонью по её бедру, трудно не нащупать тоненькие ниточки, абсолютно незаметные глазу. - Ты прячешь от нас свои шрамы? - Отступает Стив. - Это не самое красивое зрелище, - недовольно стонет Гарри, когда Баки тоже отклоняется. - Покажи, - Стив наклоняется к её затылку, но лишь обдает кожу дыханием, когда Баки прижимается к ней, для того, чтобы поцеловать другого. Есть шепот, фраза на латыни, и словно исчезает тонкая вуаль чего-то, что они раньше и не осознавали. - Это гламур, - отвечает позднее Гарри, сидя около дивана и держа возле себя корзинку с пряжей, щелкая спицами перед грудью, - что-то вроде иллюзии, скрывает приобретенные особенности тела, шрамы, в основном. - И давно ты в нем? - Стив листает книгу, периодически скашивая взгляд на ровные ряды петель. - С семнадцати лет. Мой шрам, - она указывает обратным концом спиц себе на лоб, - весьма примечателен, пришлось скрывать. Потом уже начала прятать остальные. - И никто не заметил? - Это стало нормой после войны, да и не принято такие вопросы задавать. Так что если кто и заметил, то просто не обратил на это внимание. - Ясно, - разговор затухает сам собой. Плетеная корзинка для вязания появилась в их доме как-то сама собой. В Бруклине Стив часто вязал, переняв эти навыки у своей матери. Как оказалось, Гарри тоже умела, научившись делать простые вещи вроде шарфов в Хогвартсе, а прочее у Молли Уизли, о которой говорила с неизменной теплотой. Стив учит её технике аранского вязания, Гарри терпеливо объясняет, как сварить зелье из простых ингредиентов, как приготовить антидот, как правильно вложить безоар в глотку человека, чтобы тот не задохнулся. А Баки составляет режим тренировок. - Ты слабее даже обычного гражданского без магии. Я за тебя волнуюсь. - Хорошо, - просто кивает она. Ей двадцать пять с хвостиком, она уже не встанет наравне с ними, но дождаться их прибытия, сбежать из плена, скрыться от преследования - это то, чему они могут научить. Когда его шаг внезапно сбивается от звенящей пустоты вместо привычного перелива симфонического оркестра, который перед этим выводил тревожно-болезненные мотивы - это убивает. Она свернулась вокруг себя, вцепившись побелевшими пальцами в столешницу, Джарвис говорит о чем-то с потолка, а Баки видит только Клинта, удерживающего её на месте. Ему нужен один удар, для того чтобы понять, что они не люди, просто подделки со знакомыми лицами. Он связывает Клинта с Гарри зачарованным ремнем, который она подарила не так давно, отступает на шаг назад и понимает, что в комнате есть кто-то третий. Вечность спустя он перестает слышать военный оркестр, но, кажется, будто струны у скрипки сейчас порвутся от напряжения.

***

Они не двигаются. Стив сидит, опираясь спиной на металлические стеллажи в лаборатории, Гарри утыкается холодным носом ему в мочку уха, Баки прикрывает обоих металлической рукой. Двое из них сейчас наслаждаются отходняком, позволяют Стиву держать их в безопасности, защищать, маневрировать до тех пор, пока они касаются друг друга открытой кожей. Голубые глаза смотрят прямо на Мстителей с легким расчетом возможных реакций. Наташа видит построение схем возможного боя, то как он рассчитывает примерное отступление, угроза в лице Джарвиса и внутренних систем защиты. Она убирает руки от оружия. Клинт упаковывает лук, Беннер едва ли опасен в своем человеческом виде, остается Старк, гений которого величайшее оружие. Стив еле заметно кивает, притягивая двоих к себе чуть ближе, вставая на ноги, почти опрокидывая стеллаж за его спиной. До их комнат они добираются за пять минут. Баки всё время хочет быть то ли где-то посередине, то ли защищать Гарри металлической рукой, то ли обнимать Стива как плюшевого мишку. Девушка же просто желает забраться к нему под костюм, разочарованно ворча, когда находит под спортивной курткой футболку, а потом натыкается на майку и такие звуки он от неё ни разу не слышал. В том чтобы иметь связь соулмейтов есть множество, как хороших моментов, так и плохих. Некоторые подводные камни со временем исчезают, с чем-то приходится смиряться, но всё не так уж и плохо. В их отношениях нет места ревности, недоверию, сомнениям в искренности чувств, они читают друг друга как открытую книгу. Вот только и "личной" жизни тоже мало. Им понадобилось несколько месяцев для того чтобы перестать резонировать после полного закрепления отношений. Не раз и не два, когда у кого-то из них были кошмары - другие вспоминали свои самые мощные страхи, если кто-то из них радовался - смеялись все, горе, меланхолия, надежды - они делились этим между собой, даже не осознавая процесса. Там где у одного была ярость, другие сражались рядом. Там где один не спал, другие находили себе занятие. Постепенно они к этому привыкли, научились иметь что-то глубоко личное только для себя, но, всё равно, поверхностные первые впечатления они делили поровну, особенно если это пробовал только один из них. Когда Стив входит в отведенное для них пространство, то успевает только защелкнуть дверь, потому что остатки бастионов падают не только у Гарри, но и у Баки. Против одного из них он мог бы выстоять, но двое? Из комнаты они выходят только на следующее утро и стараются друг друга не выпускать из зоны прямого влияния. То есть Баки не позволяет никому (и ничему) встать между ними, постоянно осматривает открытое пространство, а Стив мягко улыбается, направляет и извиняется. Гарри, которая плюнула, с полного одобрения обоих, на технологии в комнате еще вчера вечером, расставила походные экранирующие кристаллы по периметру отведенных им комнат и счастливо сняла браслеты вместе с кулоном. И если где-то на этаже перегорела лампа, сломался телефон или пожарная сигнализация, то это не её проблемы. В ту ночь они просто спят. В ванной, потому что Баки кажется, что кто-то обязательно ворвется в комнату, просочится сквозь стены, захватит их тела. Посреди наспех нанесенных кровью рун, потому что Гарри боится снова ощутить вымораживающую пустоту вокруг неё. На Стиве, потому что он не хочет отпускать ни одного из них, слишком это было страшно, оказаться так далеко от них, не суметь прийти на помощь, потому что поверил в безопасность Башни. Утро для них начинается в семь, на общей кухне пустынно, кофеварка грязная и пустая, и им нужен один только взгляд на выключенный холодильник, чтобы едва ли недовольно выдохнуть: - Гарри, - Стив тянет гласные, Баки закатывает глаза. - Почему если где-то отключили электричество, то всегда виновата я? - она пытается казаться невинной. Они ухмыляются, но ничего не говорят, понимая.