SS или Совсем другая история

Самайн. Этот день для Гарри всегда был неудачным. Все неприятности в Хогвартсе случались с ним именно 31 октября. На первом курсе — тролль, на втором — открытие Тайной Комнаты, на третьем — попытка Сириуса проникнуть в гостиную. И только четвертый курс обошелся без проблем. Гарри вздохнул. Неужели он разорвал этот порочный круг? Ну, а что? Праздник уже закончился, все ритуалы совершены, до полуночи осталось двадцать минут. Задернув полог кровати, Гарри полез в сумку за блокнотом. Он любил рисовать. Не картины и не пейзажи. Гарри любил делать маленькие наброски, похожие на маггловские комиксы, через которые выплёскивал свои эмоции. В доме Дурслей друзей у него не было. И поделиться своими переживаниями было не с кем. Только огрызок карандаша и старые газеты. Там можно было рисовать на полях. В Хогвартсе друзья появились. Он мог поделиться с ними радостью, а вот свои переживания по-прежнему доверял только бумаге. В его картинках нет реальности: только мечты, только фантазии. Из потайного отделения школьной сумки Гарри достал блокнот и открыл на первой странице. Вот он и живые родители. Мама готовит в кухне, а они с отцом летают на метлах. Это рисунок с первого курса, когда он только узнал, что его родители были волшебниками. Гарри листал блокнот. А вот тролль, связанный веревками, которого друзья лупят дубинами по голове. Именно через эти картинки он тогда пытался избавиться от ночных кошмаров. А тут уже второй курс. Локонс в женском парике с павлиньим хвостом, а тут Волдеморт посаженный в банку, как жук. Третий курс. Василиск, Слизерин и впервые на картинках появляется Снейп. Сначала треплющий Гарри за шкирку, как кутёнка. Позже — как щит между Гарри и ураганом из карикатурных лиц, искривленных злобой. А вот последняя картинка. Тут Снейп уже другой. Черная мантия сливается с ночным небом, пристальный взгляд и особенно тщательно прорисованные тонкие длинные пальцы, что касаются абриса губ. На этой картинке Гарри застрял, не спеша переворачивать страницу. Он знал, что там дальше и это знание заставляло его кусать губы. И все же он решился. Последняя страница в блокноте — последняя картинка. Он в дуэльном зале и держит палочку. А Снейп сзади, вплотную. Пытается исправить корявую стойку. Одна рука обнимает за пояс, разворачивая корпус. Вторая держит запястье с палочкой, ставя кисть в правильное положение. Головы обоих повернуты так, что их лица разделяет лишь тонкая, как волос, полоска бумаги. Да, в тот день он так и не решился преодолеть ее. Гарри долго смотрел на эту картинку. Как он тогда смог выстоять при легилименции, не выдав своих фантазий? Да он сгорел бы со стыда, узнай Снейп Северус его самое тайное желание. Но это было летом, а сейчас… После возвращения из Министерства и той двусмысленной ситуации, в которую они попали, Гарри одолевали совсем другие желания. Пальцы чешутся взять в руки карандаш и позволить себе помечтать. Вот только страниц в блокноте больше нет. Недолго думая он залез в школьную сумку в поисках хоть какой-нибудь бумаги. Чистый пергамент? Подойдет! Первые штрихи ложатся неровно. Класс, взорванный котел. О да, он будет в ярости от такого. Особенно сейчас, когда сам взялся учить его зельям. Следующий квадратик: они уже одни в классе. Его глаза прищурены, как всегда, когда злится. Это выражение Гарри знает и оно не сулит ничего хорошего. Он же не оставит такое безнаказанным? Нет. Третий набросок выходит нервным, нетерпеливым. Пальцы взмокли, держа карандаш, но Гарри не останавливается, потому что знает: второй раз повторить такое он не сможет. Он прижат к стене, как там, в Министерстве. Только в этот раз сорванная мантия валяется на полу. Рубашка расстегнута и спущена с плеч, его тонкие пальцы с силой сжимают волосы на затылке, а между их губами больше нет пустоты… Нервно отбросив карандаш Гарри смотрел на рисунок. Скулы заливал жаркий румянец, но он продолжал смотреть на рисунок, как будто желая чтобы тот ожил. Минута, две, и Гарри с тихим стоном повалился на кровать, а рука сама потянулась к резинке штанов.

***

Ненавижу праздники. Старшие курсы норовят то пронести спиртное, то устроить обжимания в пустых классах. И ведь даже фантазии не хватает чтобы делать все это тихо и с умом! Самайн. Этот день у меня ассоциируется с Поттером и неприятностями. На первом курсе — тролль, на втором — открытие Тайной Комнаты, на третьем — попытка Сириуса проникнуть в гостиную. И только четвертый курс обошелся без проблем. Неужели! До полуночи всего ничего. Я плеснул себе огневиски и устроился в кресле перед камином. Сегодня я могу позволить себе расслабиться. Наверное впервые после той истории в Министерстве. Бумаги Кингсли я отдал, а он, взамен, поделился кое-какой информацией об Ордене и вернул мантию Поттера. Поттер! Моё проклятие! Ну почему этот род доставляет мне столько проблем. Сначала Джеймс со своими идиотскими выходками, а теперь Гарри. Правда, проблемы с ним несколько иного плана… Но мне от этого не легче. Мерзавец. В тот день, когда Минерва и Блэк застали его в моей комнате, я готов был признаться в чем угодно. И плевать мне было бы на репутацию. Подумаешь, ушел бы с преподавания — не велика потеря ради возможности назвать его своим. Но нет, обошлось. Выкрутились. Если на свою репутацию мне давно плевать, то подставлять Гарри я не хотел. Он еще совсем молод. Он только начинает жить и любить. И все у него будет хорошо, а я переживу. Мне не привыкать смотреть со стороны на чужое счастье… Еще глоток огневиски. Через две минуты полночь. Едва я пригубил янтарную жидкость, как сработал магический вызов. Откуда? Перерыв свой стол я, наконец, достал сквозной пергамент. Второй такой я давал Гарри, когда он уходил с Кингсли в Министерство. Быстро развернув сложенный трубочкой лист я застыл в изумлении. Три рисунка. И вполне узнаваемые персонажи. Вот только сюжет… — Бред! — выдохнул я не в силах оторвать взгляд от последнего. — Что за шутки! С трудом выровняв дыхание, я плеснул и залпом выпил полстакана огневиски. Не помогло. Картинка на пергаменте меняться не желала. Неужели Поттер потерял пергамент и кто-то решил им воспользоваться. Узнаю чьих рук проделка и этот умник у меня уже завтра из школы вылетит! Еще через пару минут я сообразил, что чары, наложенные на пергамент, можно отследить. Я, конечно, не мастер чар, но на такое моих умений хватит. Десять минут работы и Протеева нить становится видимой. Карты Хогвартса у меня нет, зато есть домовики. — Тинки! — Тинки слушает, сэр. — Видишь эту нить? — Да, сэр. — Мне нужно знать, у кого на руках сейчас второй пергамент, что соединен этой нитью. Домовик исчез и появился буквально через секунду. — Тинки узнал, сэр. Второй пергамент находится у мистера Гарри Поттера. А вот это неожиданно! Я разное подозревал. От дурацкого розыгрыша в стиле близнецов Уизли до чей-то больной фантазии. Но предположить что автором рисунков будет являться сам Поттер, не смог. Это следовало обдумать… Пара Слизерин-Гриффиндор проходила под моим особым наблюдением. Сегодня я курсировал по проходу, заглядывая то в один, то в другой котел. — Забини, хорошо. Не торопитесь, когда мешаете. … — Финниган! Лаванду немедленно! … — Браун, внимательнее! Что вы сыпать собрались?! … — Лонгботтом, в сторону! Эскуро! Я остановился за спиной у Поттера. И целую минуту наблюдал за его действиями. Он занервничал, и стал совершать ошибки. — Поттер! Что вы творите! Вам слава Лонгботтома покоя не дает? Хотите тут все разнести, к Мерлину? Когда корень имбиря кладете? Исправляйте немедленно! К моему удивлению, Гарри сориентировался быстро. Без паники и спешки нейтрализовал действие корня и вернул зелье в нормальное состояние. — Простите, сэр, отвлекся. — абсолютно спокойно и уверенно ответил он. Я вернулся за кафедру. Не сработало. Если он действительно автор тех рисунков, то на угрозу взрыва котла должен был среагировать по-другому. Если только… Если только Поттер вдруг забыл, что тот пергамент — сквозной! — Поттер, задержитесь! — велел я ему после пары. — Да, сэр? — Поттер, я считаю что вам надо вернуть прежнюю нагрузку. До шести я занят, поэтому с семи до девяти ежедневно у нас будут занятия. Дуэлинг или зелья — я решу сам. С директором вы занимаетесь по выходным? — Раньше да, но сейчас он отменил занятия. Сказал, что времени нет. — Хорошо, тогда я и в выходные заберу время. Возражения есть? — Нет, сэр, — вдруг улыбнулся Гарри. — Значит ежедневно с семи до девяти. Вы предупредите декана Макгонагалл? — Разумеется. Идите.