Machine

Стиву не спалось. Он бессмысленно ворочался на постели, бездумно вглядываясь в потолок и невольно прислушиваясь к тому, что происходит в доме. Лёгкий скрип деревянной лестницы — она нуждалась в небольшой реставрации, ночное щебетание птиц за окном, уже ставшее привычным и приятным фоновым шумом, тихое касание капель дождевой воды, скатывающихся с крыши после недавно прошедшего ливня. Похрапывание Брока в соседней комнате и едва слышное дыхание Баки. Сегодняшний день всколыхнул в Стиве много воспоминаний, а его сердце заходилось каждый раз, как к нему приходило осознание, что Баки вспомнил его. Может, только тот кусочек их юности, где он был лишь собственной тонкой тенью, но все-таки вспомнил. А потом позволил себя коснуться. Совсем как позволяет Броку. Стив поднял свою руку над головой, рассматривая её со всех сторон. Длинные пальцы, ровные ногти. Крупная ладонь и массивное запястье. Светлые волоски на предплечье, рельеф мышц, ведущий к плечу. Едва заметные вены, ровная кожа. Когда-то она была совсем другой: худой, настолько бледной, что могла бы принадлежать мертвецу. Но никогда его руки не были такими, как у Брока. Смуглыми, украшенными россыпью побледневших шрамов. Мощными и одновременно нежными. Прикосновения которых были бы такими правильными. Стив наблюдал за ними украдкой. Как пальцы скользили сквозь каштановые волосы. Как костяшка заправляла прядь за ухо. Как ладонь обхватывала металлическое плечо, разминая немеющую мышцу. Как эти руки заключали в объятия и гладили Баки по спине. Непонятное ощущение тихо ворочалось у Стива в горле, когда он смотрел на них. Он будто чувствовал какой-то зуд у себя под кожей. Сначала он думал, что это ревность. Кто-то трогает его Баки, и он ревнует, разве это странно? Но каждую ночь оставаясь неизбежно наедине со своими мыслями, пытаясь их избегать, но не в силах спастись, он просто возвращался к ним, возвращался к тому, как фантомное прикосновение ощущается на его теле каждый раз, когда он видит, как Брок касается Баки. Пробуждая воспоминания о том, как Брок касался Стива. Может показаться странным, но не так много людей горит желанием прикоснуться к Капитану Америке. Люди сильно изменились за прошедший век, и все старались не нарушать его личного пространства, что было для него странным, непривычным. Никто не похлопывал по плечу в знак одобрения, никто не приобнимал на прощание, порой никто даже не пытался поздороваться за руку. Стив чувствовал, будто оказался в вакууме самоощущения, и это чувство непроницаемого пузыря, будто надутого целофанового пакета, усиливалось день ото дня, пока в его жизни не появился Брок Рамлоу. Отвратительно бесцеремонный и слишком тактильный для того, чья маскулинность являлась основой поверхностного образа командира отряда. Он трепал его по волосам за успехи, как ребёнка. Слегка хлопал по спине, утешая. Здоровался за руку. Клал ладонь на бедро, успокаивая. Гладил по щеке, флиртуя. Целовал в шею, прижимая к стене. Так много прикосновений, но Стиву всегда хотелось ещё. Больше. Но его снова лишили даже того, что у него было, оставили только Наташу, которая дарила ему редкое дружеское объятие, за которое он был ей честно благодарен. Просто в итоге Стиву приходилось мириться с мыслью, что чувство, возникающее в нем, это не просто ревность, а зависть, которую ему, образу благородства, чувствовать не пристало. Честно говоря ему уже порядком надоел и этот образ, но почему-то отвязаться от него у него не получалось. Они втроём были здесь с одной целью — помочь Баки. Поначалу Стив думал, что для Брока было важнее спасти свою шкуру и вытащить своих друзей, но теперь он не был так уверен. Долго пытаясь гадать, зачем командиру Страйка Зимний Солдат, Стив осторожно делал вывод, что, в общем-то, незачем. Он или был катастрофически слеп, не в силах разгадать очередной коварный план, или же просто ошибался в чем-то. В чем конкретно — Стив сам пока не знал. Невольно пустив в голову мысль о том, чтобы снова поверить Броку, он старался от неё отвязаться и подумать ещё. Может, он что-то упускает? Может, что-то лежит на поверхности, и поэтому он не может это заметить? Чуткий слух без особого труда различил в ночной тишине скрип деревянного основания лестницы. Стив приподнял голову, вслушиваясь. Он услышал лишь тишину, но чутье подсказало, что кто-то крадётся от дальней комнаты со стороны лестницы. Так бесшумно это мог делать только Баки, услышать Брока было совсем легко. Стив тихо откинул одеяло и подошёл к двери, стараясь незаметно повернуть ручку, чтобы открыть её и выйти в коридор. Краем глаза он успел заметить силуэт Баки, пробравшегося к Броку в комнату. Стив вздохнул и цокнул языком. Последние пару дней Баки мог проспать всю ночь у себя, но видимо сегодня день был столь насыщенный, что он не мог уснуть. Или, может, ему приснился кошмар? Стив неожиданно для себя начал переживать, и ему лишь хотелось спросить, все ли в порядке, не напугав Баки и не разбудив Брока, но когда он тихо открыл дверь в его комнату, он застыл, стараясь не издать и звука. Баки пробрался к Броку в кровать, стянув с того одеяло. Растянувшись рядом с ним, он взял его руку в свою и коснулся мягким поцелуем его ладони, нежно улыбнувшись. Зрение позволило Стиву различить это даже в темноте. И то, как его взгляд из спокойно-ласкового превратился в тёмный, жаждущий. Он видел, как он облизал свои пухлые губы, как двинулся поцелуями по телу Брока, как красиво изогнулся в спине, передвинувшись ниже. И как его рука сначала несмело, а потом уверенно прикоснулась к члену Брока. Стив не мог пошевелиться, будто его ноги застряли в бетоне, и боялся сделать лишний вдох. Он знал, он чувствовал, что это было, но увидеть своими глазами — это было совсем по-другому. Он почувствовал, как предательская капелька пота скатилась у него по лбу. Он сам облизал губы и задышал чаще, наблюдая, как рот Баки опускается вниз и поднимается вверх, как его язык обводит по кругу — розовый и влажный. Он был заворожен, почти очарован, ни на секунду не задумываясь о том, что видит. Ему лишь хотелось подойти ближе. Заправить Баки волосы за уши, чтобы не мешали. Поцеловать его губы, почувствовать вкус. Может, потом укусить за ляжку Брока посильнее, в отместку за что-то. Может, заставить его проснуться, перевернуть его на живот и снова укусить, теперь за загривок. Схватить его волосы в кулак, откинуть голову, укусить за шею. И тут же облизать. Прижать к кровати, сильно, надавить, пройтись ладонью от талии до задницы, сжать её в ладони. Может, один раз шлепнуть. Или два. Так, чтобы бронзовая кожа порозовела, как будто её обладатель способен испытывать стыд. Брок простонал во сне, откликаясь на движения Баки. Тот тоже тихонько простонал и принялся за дело с ещё большим усердием. Стив сглотнул. Его рука будто сама собой двинулась вниз, и он сжал себя там, пытаясь облегчить жар. — Какого чёрта? — вдруг услышал он и, словно пойманный подросток, вздрогнул, почти убрав руки за спину. — Командир, — прошептал Баки Броку в ответ, и Стив понял, что они все же его не заметили. Его онемение спало, и он обнаружил себя на пороге комнаты подглядывающим за сексом своего лучшего друга, нет, своего возлюбленного и его… Товарища? Предателя? Друга? Или… Своего порочного интереса? Ни один из этих вариантов не был хорош, и одновременно с совестью в нем проснулась и злость. Если Баки повреждён и не отвечает за себя, то теперь проснувшийся Брок сознательно использует его. Использует свою власть над ним! — Баки, — услышал он стон Брока. Он звал его по имени. Не просто по имени, а по имени, которым Стив называл Джеймса Бьюкенена Барнса. Отбирал у него даже эту малость! Даже то, что они делили только на двоих. Стив захлопнул дверь громко. И отправился в душ, желая смыть с себя увиденную сцену и чувства, которые она в нем пробудила.

***

Баки не желал уходить, как бы настойчиво Брок ни просил его провести остаток ночи в своей комнате. Он уже знал, что Стив и так утром устроит ему по-настоящему сладкий денёк и не хотел усложнять ситуацию. Но Зимний был непреклонен. Успокоившись со своим страстным порывом, теперь он требовал объятий и не собирался уходить без них. Итак, теперь они лежали в обнимку у Брока в постели и молчали, оба не в силах уснуть. — Капитан хочет подключить меня к своим миссиям? — вдруг спросил Зимний. Он не поднимал глаз на него, просто лежал рядом, перекинув руку через торс. — Почему ты так решил? — аккуратно поинтересовался Брок. — Капитан выполнял миссии, которым я должен был помешать. Рыжая женщина тоже выполняла миссии, которым я помешал. — Хм, думаешь, они выкрали тебя для оптимизации выполнения своих заданий? — хмыкнул Брок, разглядывая потолок. — Капитан знал меня давно. Почему раньше не забрал? Брок тяжело вздохнул. Он опустил взгляд на взъерошенные на макушке волосы спрятавшего лицо у него на груди Баки. — Знаешь, Зимний, когда-то давно он не смог спасти тебя и думал, что ты мёртв, — не стал он лгать. Зимний заслуживал правды, раз спрашивал. — Он и сам застыл во льдах. Пока тебя замораживали и размораживали по кругу, он… спал. — А когда проснулся? — А когда проснулся, нашёл меня. Мы с тобой тогда уже были знакомы, но я понятия не имел, что ты, Зимний, это Баки Барнс, — Брок закусил внутреннюю часть щеки. — Мне понадобилось некоторое время, чтобы до этого допереть. — И ты сказал ему, командир? — Не сказал, — у Брока стало кисло во рту. — Хочешь знать, почему? — Если командир так решил, значит так было нужно, — спокойно ответил Зимний. Брок снова тяжело вздохнул. Он обнял Зимнего покрепче, прижимая к себе. Он хотел бы забрать у него всю боль, но не мог. — Тогда зачем Капитан забрал меня? — Для него ты вовсе не оружие, Зимний. Разве ты этого ещё не понял? — Понял. Но не понял, почему так. — А почему для меня это не так, м, Зимний? — мягко улыбнулся Брок, погладив того по спине. — Тебе нравится меня целовать, — непосредственно ответил он. — Может, я для тебя как питомец? Брок тихо посмеялся. — Я уверен, когда-нибудь ты сам все поймёшь. А пока это будет слишком сложно объяснить. Просто знай, что как отношусь к тебе я, так относится и Стив. — Стив, — словно смакуя имя, протянул Зимний. — Хочет, чтобы я откликался на позывной «Баки». Я могу, но почему-то все время забываю. Хорошо, что он током не бьёт за нарушения. — Боли он тебе не причинит и подчиняться себе не потребует, — твёрдо сказал Брок. — Запомни это. — Принял, командир. — Тебе не нравится это имя? — Оно странное, — задумавшись, ответил он. Вопросы о «нравится или нет» до сих пор вызывали у него трудности. — Мне всё равно. Не знаю, почему раньше был сбой из-за него. Брок знал, почему, но предпочёл пока об этом не говорить. — Если Капитан относится ко мне так же, как командир, значит и Капитану понравится меня целовать? Брок почти подавился собственной слюной. Зимний задавал вопросы, которые мог бы задавать ребёнок: спросить что-то личное с совершенно невинным лицом. — Знаешь, Зимний, я не могу этого сказать за него. Поговори об этом с ним, — выбрал самый нейтральный ответ Брок, а потом, чуть замявшись, продолжил. — А ты бы хотел, Зимний? — Мне не нравится, когда меня трогают. Но я хочу, чтобы Командир трогал. И хочу, чтобы трогал Капитан. У него приятные руки. Брок постарался подавить удивлённый выдох. Зимний был не только потрясающе разговорчив, но и действительно прямолинеен, как всегда. Брок видел, как возведенные стены постепенно дают трещину, и как с каждым днем Баки проявляется в Солдате все ярче, отнимая себя обратно, оживая на глазах. Он одновременно не мог дождаться и был в ужасе от того, что скоро от Зимнего ничего не останется. Будет только Баки Барнс. И только он будет решать: отнять себя и у Брока или позволить себе остаться. Зимний лёг поудобнее, положив голову Броку на грудь и зевнул, разглядывая в окне медленно поднимаюшееся солнце. Ему больше не хотелось разговаривать, он слишком устал и теперь хотел немного поспать. С командиром ему было уютно и тепло, и больше ничего для хорошего сна ему было не нужно.