I wish I knew what it was like
To care about what's right or wrong
I wish someone could help me find
Find a place where I belong
Баки снились сны. Разные сны: короткие и длинные, приятные и страшные. Но снились они ему каждую ночь, без исключения. Искалеченный мозг не сразу понял, что это воспоминания. Разбитые на мелкие осколки, они склеивались вновь и словно кадры старой киноленты становились единым целым. Он видел в них кусочки забытой жизни: бруклинская квартира, женщина средних лет, подающая ему суп. Он не помнил, кто она. Но каждый раз видя её в своём сне, тянулся к ней, желая коснуться её руки. Там были и другие люди, мужчины и женщины, молодые и старые. И ещё там был Стив. Он увидел его в маленьком мальчике, увидел его в болезном подростке. Увидел его в молодом мужчине, стремящемся на войну. Он увидел и себя в отражении зеркала — в зелёной военной форме. Симпатичного. Любимца девушек. Зимний знал, что это Баки. И знал, что Баки где-то у него внутри. Они были похожи. Зимний и Баки. Он не мог понять, где заканчивался один и начинался другой. Он сам не заметил, как в его голове это перестало быть вопросом. Зимний или Баки, какая в сущности разница. Это был он. Ему было непривычно принадлежать себе. Непривычно не иметь конкретной цели. Сначала он попытался поставить себе цель сам — вспомнить. Этого хотел от него Капитан, этого хотел Командир. Но чем больше он вспоминал, тем сильнее ему казалось, что его целью было вовсе не вспомнить, а просто сделать так, чтобы они оба были довольны. Ему хотелось, чтобы глаза Стива не потухали, как каждый раз, когда он не мог вспомнить. Ему хотелось, чтобы Брок хвалил его за очередной прогресс и улыбался, как умеет только он. Ему все время чего-то хотелось, зачастую всего и сразу. Баки помнил отголоски трепета где-то у себя в груди, там, когда-то в прошлом. Он смотрел в синие глаза Стива и дыхание у него перехватывало. Теперь он чувствовал, определённо чувствовал нечто схожее, просто физическая реакция измененного организма была иной. Вместо щекотки у себя за рёбрами он чувствовал огонь желаний, которые с трудом подавлял. Начиная осознавать себя, он пытался блокировать все неизвестные сценарии, пытаясь оставаться в равновесии. Это удавалось ему не всегда. — Тише, Зимний, — голос Командира был привычной константой, за которую он пытался ухватиться. Но тело не слушалось, заперев разум внутри не раз поджаренной черепной коробки. — Смотри на меня. Он смотрел. На щеке у Брока расплывалась огромная гематома. Это Зимний ударил. Баки бы не стал. — Баки, — Брок звал его всеми именами сразу. Он откликался на каждое. — Сосредоточься. Он сделал усилие и замер, задерживая дыхание. Тело его почти не слушалось, но все же застыло на секунду, достаточную для того, чтобы расфокусированный взгляд вновь обрёл чёткость. Теперь он видел не только силуэт, но и спокойные глаза своего Командира. Брок был собран и уверен в себе. Как ему это удавалось? — Вот так, хороший мальчик, — похвалил он, и Баки почувствовал, как расслабляется. Как напряжённые жгуты каждой каменной мышцы разжимаются, как веки начинают моргать, как восстанавливается дыхание. И как туман в голове рассеивается. — Я не хотел, — проговорил Баки и опустил взгляд, чтобы не смотреть на растущий под глазом у Брока синяк. — Я знаю, Зимний, — ответил ему Брок, подходя ближе. — Это ничего. Хорошо, что живой рукой. Баки зажмурился, сжимая пальцы в кулаки. Одна рука тёплая и мягкая. Вторая твёрдая и холодная. Он весь будто бы состоит из противоположных половин. — Где Стив? — придя в себя, Баки неожиданно понял, что его нигде нет. И ему очень хотелось, чтобы он все же был где-то здесь. — Ему пришлось уехать сегодня утром. Помнишь? Баки закрыл глаза, пытаясь заставить память работать. Но в голове у себя увидел лишь слепое пятно. — Когда он вернётся? — Скоро, — ответил ему Брок и подошёл ближе, протягивая руку. Он коснулся кончиками пальцев его волос, скрывающих лицо, и заправил прядь за ухо. Его ладонь оказалась на щеке, и он погладил, убеждая поднять глаза. — Всё нормально, Зимний. Баки сделал глубокий вдох и посмотрел. Лицо у Брока было спокойное, но взгляд выдавал его с головой. В этом взгляде Баки видел жалость. Брок бы назвал это состраданием. Тот день прошёл ужасно медленно, он будто растянулся на долгие годы. Баки сидел на подоконнике в гостиной и высматривал, когда появится Стив. Брок наблюдал за ним украдкой, то нарезая овощи на обед, то сидя на диване с какой-то скучной книгой. Утро сегодня выдалось волнительное. Начиналось оно как обычно: с пробежки и завтрака. Но неожиданный звонок разрушил их идиллию играючи просто. — Это Наташа, — оповестил их Стив, поднимая телефон. Нехорошее предчувствие закралось к Броку в кишки сразу же, как на той стороне звонка он не услышал привычной сладкой интонации. Романова говорила серьёзно. Он не мог различить слов, но нахмурившиеся брови Стива говорили сами за себя. Всего за несколько секунд Стив пропал, и на его месте появился Капитан Америка. Брок не мог сказать, что ему не нравился Капитан, но честно говоря, он бы предпочёл видеть его где угодно, но не в этих стенах. Иллюзия мирной жизни с суперсолдатами была ему слишком дорога. — Я должен уехать. Брок не стал расспрашивать и только кивнул. Стив собрался быстро, по-солдатски. Баки ходил за ним по верхнему этажу, не понимая, что происходит. Брок, сложив руки на груди, старался не вмешиваться, хотя очень хотелось. Когда все трое оказались на пороге, они вдруг почувствовали необходимость объясниться. Попрощаться. — Я вернусь так быстро, как только смогу, — первым сказал Стив. — Брок… Рамлоу поднял на него взгляд. По имени зовёт. Который раз. Как тогда звал, до мнимого предательства. — Стив? — Я… — Стиву было сложно выразить то, что он хотел сказать. «Я начал доверять тебе, сам того не желая. Я собираюсь оставить тебя со своим Баки и знаю, что ты не попытаешься сбежать. Не потому, что твои друзья все ещё под стражей. А потому, что ты просто не станешь. Брок, я не хочу покидать вас. Брок, Баки верит тебе. Брок, Баки любит тебя. Брок, я любил тебя? Прости, Брок». — Я прошу тебя, присматривай за ним. — Конечно, — кивнул Брок. Он бы хотел обнять своего Капитана. Было обидно, что он не мог. — Стив? — Баки подал голос. Он шаркал ногой перед собой как ребёнок и нервно перебирал свои металлические пальцы. — А ты присмотри за Броком, ладно? — улыбнулся ему Стив и взял его руку в свою. Баки тоже кивнул и поднял на него взгляд. Стив мог поклясться, что видел в его глазах слезы. Он не успел рассмотреть, потому что Баки неожиданно потянулся ближе, обхватывая другой рукой за шею и притягивая его ближе, чтобы коснуться его губ в несмелом поцелуе. Стив ответил ему. Пытаясь вложить в свой поцелуй все, что хотел бы сказать. Брок сглотнул, смотря на них. Одновременно он чувствовал и нежность, и зависть. Когда Баки оторвался от Стива, он ушёл в дом, неловко махнув рукой. Они со Стивом остались на пороге вдвоём. — Не расскажешь мне? — Я не могу. — Точно, — закатил глаза Брок. — Я подлый предатель, верный служитель Гидры. Мне нельзя доверять. — Брок… — Нет, Стив. Определись, как ты ко мне относишься. Если просто терпишь меня ради Баки, ладно, я с этим смирюсь. Как-нибудь. Когда-нибудь, — неопределенно махнул он рукой. — Но если это не так. Если по-другому. То перестань скрывать от меня каждую важную деталь. Я хочу помочь. И я не смогу, если не буду знать необходимого минимума. — Я скоро вернусь. И когда вернусь, я скажу, ладно? Дай мне время. Это все, о чем я прошу. — Ты просишь слишком много. Стив покачал головой, и в тот же момент показалась машина Романовой, которая незамедлительно посигналила, требуя поторапливаться. — Я должен идти. Брок раздражённо кивнул ему и, не оборачиваясь, тоже ушёл в дом. Через пару часов Зимний оказался в чем-то вроде транса, неподвижно сидя на кухонном полу. Брок нашёл его случайно, когда тот не откликнулся на свое имя. Он уже видел его в таком состоянии. Когда его долго не замораживали, когда не было миссий, он терялся, не знал, что делать. Боялся жестокости новых экспериментов и становился агрессивнее с каждым днем. Выходил из-под контроля и иногда что-то вспоминал, чем заслуживал несколько ударов током. Затихал. И замирал вот так, как в этот день на кухне. Брок знал протоколы наизусть, но не хотел их применять. Перед ним теперь был не Зимний Солдат, перед ним был Баки, и это было ясно как никогда. Что-то изменилось. Как изобретатель понимает, что его машина обрела сознание? Брок точно не знал, но чувствовал что-то похожее. Получив по лицу, тем не менее он вернул его к стабильному состоянию лишь своим голосом. Просто находясь рядом, без седативных дротиков и тока. Вспоминать о том, как не однажды Броку собственноручно приходилось делать ему больно, не хотелось. Как много изменилось с тех пор. Но теперь у них была лишь передышка. Гидра не прощает. И не забывает. Стив уехал не просто так. Когда вечером того же дня он не вернулся, Брок забеспокоился. Роджерс ничего не сказал, и он был вынужден гадать, на кой черт Романова забрала его с собой. Было понятно лишь то, что подбитая Гидра потянула свои щупальца вновь, желая схватить то, что упустила. Но Броку оставалось только ждать.***
Плохое предчувствие не отступало. С наступлением ночи оно только усилилось, не позволив заснуть. Зимний тоже чувствовал неладное, и остался в комнате у Брока, решив покараулить. Они оба сидели в тишине: Брок на заправленной кровати, а Зимний на застеленном мягким ковром полу. Тиканье красивых деревянных часов на первом этаже мог различить даже Брок. Время продолжало течь медленно и издевательски надменно. Брок почти закончил скучную книгу, дочитывая последние страницы в свете небольшого ночника. — «Не решусь вам рассказать все то, что я видел, ибо я был свидетелем преступлений, против которых правосудие бессильно», — прочитал Брок вслух, и Зимний посмотрел на него растерянным взглядом. — Как думаешь, Зимний, стоит ли говорить о таких преступлениях? — Не знаю, — пожал плечами тот. — Я стараюсь об этом не думать. Иначе в голове становится душно и тесно. Я боюсь. — Это правильно, не стоит тебе об этом думать, — кивнул Брок. Вздохнув, он захлопнул книгу и бросил её куда-то в сторону. Старку бы библиотеку обновить. Этот дом нуждался в необходимых мелочах, о которых Брок не мог перестать думать, одергивая себя в который раз. Он здесь не живёт. Это место ему служит тюрьмой, хоть и сидит он в ней добровольно. — Командир, — позвал Зимний. Его голос был напряжённым, почти неживым. Брок подобрался. — Я что-то слышу. Брок бросил взгляд в окно. Дурное предчувствие его не подвело. В который раз.