***
После того инцидента, если это можно так назвать, Чосон подошла к Чонгуку и Тэхёну и позвала в клуб. С утра она ведь хотела, и настроение отличное было. Правда кое-кто его недавно испортил, но ночь должна быть весёлой.***
– Чосон! Пошли домой! – надрывает горло Тэхён с Чонгуком, так как девушка не хотела никуда уходить, продолжая танцевать и пить соджу. – Прошу тебя! Ты очень пьяна! – Мальчики, – тянет своим пьяным голосом Чосон. – Давайте танцевать! А потом... – она медленно подходит Гуку. – Возможно будет продолжение. – Нет, я конечно не против, но... Нам вообще-то Чимин запретил, и... Ну, не хорошо получается. Он как бы тебя себе взял, – мнется парень, медленно ведя девушку к выходу. – Я что вещь, чтобы меня брать? – спрашивает Чосон, меняя радость на возмущение. Чонгук с Тэхёном молчат. – Ах, боже... Я домой. Все равно что-то невесело стало, – уныло сказала Чон, и медленно, пошатываясь, идёт к автобусной остановке. – Меня... Провожать не надо... А то я так и чувствую, как вы смотрите на меня, – последние слова она пробурчала под нос, так, что бы её не поняли. Парни все же оставили её одну, и разошлись в разные стороны. Подходя к остановке, Чосон бьют по голове чем-то тяжёлым, и она отключается.***
Пробуждение Чосон досталось ей головной болью, и очень сильной. Пахло ужасно. Вроде плесенью, гнилью, кровью... Она открыла глаза и начала осматривать место. Чосон увидела, что находится в какой-то маленькой, полностью пустой комнате. Теперь понятно, почему так противно пахнет. Вся комната была залита кровью. Пол, стены, и даже частично потолок. Это довольно таки пугало, но ещё больше, так это какое-то копошение за массивной дверью. Она на дрожащий руках, отползла к стене, вжимаясь почти вплотную. В глазах мелькнуло, что Чосон сама вся в крови, и она в страхе начала осматривать своё тело. Руки полностью в чьей-то, или же своей – крови, одежда приобрела бордовый оттенок. Но она ничего такого не чувствует, кроме сильной боли в голове. Не стоило вчера так много пить, ведь знала что потом будет страдать. – Очнулась? – дверь резко открылась, и в неё вошёл какой-то парень, одетый во все чёрное, с красной банданой на правой руке. На лице маска, и кепка, скрывающая глаза и волосы. Он закрыл дверь, поставил стул на середину комнаты, который принёс с собой, и сел на него, пристально смотря на испуганную девушку. Чосон решила просто промолчать, может он сам все скажет, чем устраивать панику, выкрикивая тысячу вопросов. К тому же, голова болит. – Ты хочешь задать вопрос? – у него такой грубый, но одновременно красивый голос. Немного хрипоты, но это не делает его плохим. По крайней мере, первое впечатление о нём. Чосон все сидит, и думает... Он в чёрном, ёбанная бандана на руке. Следовательно, это – Кровавый охотник. Твою мать! А где же наш крутой главарь красавчик? Зачем все это ему нужно? И стоп, что? Красавчик? Он ей совершенно не нравится. Убийца! Садист! Придурок! Ахаха... Придурок... Мягко сказано. – Почему молчишь!? Скажи хоть слово! Как с Чаном, так мы говорим, а я то чем отличаюсь? – он встал со стула, попутно снимая с лица маску, и подходя к Чосон, а позже наклонился, находясь на одном уровне, и смотря прямо в глаза. – Позови его, – спокойно сказала она, не выдавая, свой нарастающий страх. – Кого? Чанёля? – он засмеялся. «Эм... Я что-то смешное сказала? »– подумала Чосон. – А ещё чего хочешь? – он выпрямился, и сел обратно на стул. – К тому же, скажу тебе правду... Ну, чтоб легче было, – он ухмыльнулся. – Его здесь нет... Он не знает что ты со мной... Ни он, ни Чимин, никто другой... Тебе никто не поможет. Даже твой возлюбленный Чимин, и... – Он не мой возлюбленный! – крикнула перебив Чосон. А парень резко оказался рядом, ударив девушку по щеке. – Не смей разговаривать со мной в таком тоне! – грубо сказал парень. – Продолжим. Даже твой возлюбленный Чимин, и твой, так называемый новый друг по имени Чанёль, тебе не поможет. Ты – никто. Тем более для него. Так что не надейся, что узнав, он меня накажет. Наоборот. Даже похвалит, – он аккуратно гладит девушку по голове, так как она готова лить слезы, от сильной пощёчины. Голова раскалывается, так ещё и щека горит. Чосон схватилась за голову, давя рукой, тем самым пытаясь унять боль. – Голова болит? – нежно спросил парень. Чосон еле заметно кивнула. Он встал, и вышел за дверь. Спустя пару минут он вернулся. – Пей, – приказал он. Чосон взяла таблетку и стакан с водой, запила, и вернула пустой стакан владельцу. – Зачем я здесь? – тихо спросила Чосон, боясь опять получить удар, за то что спрашивает без разрешения. – Ну... Потом узнаешь, – коротко ответил парень. Потом кинул стакан в стену, который разбился на несколько осколков, которые долетели даже до девушки. Парень взял самый крупный осколок, сам же порезался, но не обращая внимание на это, подошёл к девушке. Чосон смотрела на него, и не понимала, что тот собирается делать с этим осколком, но... Её пугает то, о чем она думает. Парень сел на корточки, приближая руку с стеклом к лицу Чосон. – Тшш... Не шевелись, больнее будет, – парень улыбнулся. Нежное проводя осколком по светлой коже щеки Чосон, он увидел кровь, которую хотел сейчас ощутить на языке. Как же Чанёлю не повезло. Ведёт себя так заботливо, а надо грубостью, и все будет твоим. Собственно, даже она. Капля крови пробилась из ранки, и парень ловким движением языка, слизал кровь с щеки Чосон. Он блаженственно закрыл глаза, пробуя на вкус и уверяет себя, что это лучшее что он пробовал, и, кажется, теперь ему надо ещё. – А ты вкусная, – улыбнулся парень, смотря в глаза испуганной девушки. – Ты не подумай что я один из кровососов, это не так. Я предпочитаю мясо, но мы же не хотим так рано лишать тебя жизни, так что приходится довольствоваться этим, – он указал на осколок, испачканный в её же крови. – А теперь, будь добра, подай мне свою ручку. – Нет. – Что? – удивился дерзостью Чосон парень. – Нет! Найти другую, и хоть убей! – плачет девушка. Слезы текут по ране, больно щипая. Парень резко схватил девушку за воротник кофты, подняв её на ноги. – Повтори! – прорычал парень. Его глаза отливали красным, готовясь на месте разорвать эту особу, так как уже бесит. – Иди нахуй! – крикнула Чосон. Парень со всей силы ударил девушку головой об стену, и та потеряла сознание, упав на грязный пол. Парень бросив злой взгляд на Чосон, вышел за дверь. Как же достала. Сука! Вернон быстро вышел из здания, и запрыгнув в машину, уехал.***
Вернон проходит вглубь квартиры, попутно снимая с себя кожанку и кепку, бросая их в бок, проходя дальше. Подходя к ванне он стягивает с себя футболку бросая рядом, и входит внутрь, закрывая дверь. За всем этим наблюдал мирно сидящий на диване Чанёль. Он смотрел на закрытую дверь и лежащие вещи, все ещё не понимая, что происходит. Он выключил телевизор, и пошёл у другу. – Боже! Почему эти вещи воняют... – возмущается Чанёль но продолжать не стал, так как это имя очень бесит друга. Но этот запах его настораживает. – Чем? Или правильнее, кем? – изгибает бровь Вернон. Ему собственно нормально лежать в ванне, когда находится не один. Они обычно вместе сидят в ванной, разговаривая, и не смущаясь. Ну а что? Там же пенка все прикрывает, ну кроме груди и торса. – Не важно. Что случилось? – Не важно, – язвит Вернон. Чанёль выходит из ванной, и прикрывая дверь, возвращается к дивану. Вернон громко вздыхает, так как парень снова обиделся, из-за того что он ничего ему не рассказал. А ему что, не обидно когда Чан не рассказывает что-то, он просто плюет на это. Хотя Чанёля можно понять, он же главарь, и должен все знать, и он не обязан рассказывать все своим союзникам, если он этого не хочет. Но все же, он его единственный лучший друг. Чанёль уже забыл о том что обиделся, так как узнал что послезавтра, группа студентов, отправится в поход в глубь леса. Да, они рискуют. Но как же, природа важней жизни! Возможно именно так и кричат их сопровождающие. Для парня это отличный шанс подкрепиться. Ах да, он забыл о Тэе, но её можно навестить не для этого, если тут он будет сыт. Он улыбается телевизору, и выглядит очень глупо. – Ну прости, – Вернон подходит к Чанёлю, загораживая собой телевизор. – Ты о чем? – спрашивает Чанёль. – Ты знаешь. – Нет, – кратко ответил тот. – Я просто встретил её по дороге. К ней пристали какие-то негодяи, я и защитил её. Потом отвёз в больницу, так как были разодраны локти и колени. Было очень много крови, – как бы невзначай говорит последнее предложение Вернон. По сути, он не соврал. К девушке начал лезть негодяй, и она была в крови, не в своей конечно. А про больницу и защиту, ну... Он соврал. Всего лишь немного. Чанёль не верит его словам. Вот совсем. Да что бы сам Вернон, помог ненавистной девушке, да ещё и в больницу отвёз, так это только в другой вселенной. И то не факт, что там он будет полной противоположностью. – Да мне все равно. Ты не должен о ком-то думать сейчас. Скоро у нас будет война, и я точно в этом уверен, – серьёзно говорит Чанёль. – Если так и дальше пойдёт, как и сейчас, а сейчас у нас все идеально, то можно не начинать её так рано. Я не говорю что мы не готовы, наоборот. Просто если война будет сейчас, у нас будет очень много проблем, – вздыхает. – А мы пока эти не решили. – Да знаю я, – рявкает Вернон, уходя на кухню. – И если ты не хочешь сейчас её устраивать, не мешай мне жить. Я устал участвовать в этих разговорах. Все сложно. И как ты говорил давным-давно, что мой мозг слишком мал, чтобы что-то понять. – Вспомнил тоже, – смеётся Чан. – Живи тогда, а я найду тебе замену, – с этими словами парень встал с дивана, и направился в сторону выхода. Тот ничего не ответил, ведь знал что этого не произойдёт, и со спокойной, лживой душой, начал пить кофе.***
С утра Чосон нет на работе, что сильно настораживало её коллег. Чимин, нервно постукивая пальцем по столу, думал. Что если позвонить ей, спросить где она. А что если она в пробке, или проспала. Но она такая весёлая ходила все время, и не могла опоздать, раз ей тут так весело. Чонгук с Тэхёном точно затрахали её телефон, своими одновременными звонками. Ругали себя все утро, что оставили её одну, в таком состоянии, а сами все скрывают от Пака. Мало ли что им будет. Чимин ясно дал понять, что она – его, и даже если она не рядом с ней, то ты обязан её защищать. И вот Чонгуку интересно, что с ним будет, если надзиратель все узнает. Но он не думает об этом, как при мысли о котором, уже мурашки по коже. Он пытался отпроситься со смены, и сходить домой к Чосон. Но Пак, орёт на него и все. Чимину и так не легко, все сидит советуется с Юнги. Что ему делать, что думать. На что Юнги нудно отвечает, что либо ей лень, либо она спит, ведь сам не против поспать в такое время. А Чимин посылает его каждый раз, говоря что он хочет пойти и поискать её. Никто не слушает друг друга, раздражая обоих.***
Прошло три дня, как Чосон сидит в этой пустой, залитой её кровью, комнате. За это время, раз пять приходил тот псих, который даже не постеснялся снять маску с лица. Видимо, он хочет позже избавится от неё, а потом она никому не докажет, кто это так над ней издевался. Он ничего не просил, ничего не спрашивал. Кажется, просто вымещал злость, на как будто тряпичной кукле, не думая о доставляемой боли. Не пытался что-то выяснить. Просто приходил, ставил стул, рассказывал как прошёл день. А позже, вставал на ноги и резким движением толкал в стену, начиная свои пытки. Он делал это ради удовольствия. Радовал доминанта внутри себя. Ему нравилось как она кричали от доставляемой боли, просила отпустить. А он все держал её в своих руках, делая больнее, показывая, что не стоит идти против него, а иначе будет хуже. Чосон не помнит какой сегодня день, что делала недавно, и что самое главное, как здесь оказалась. Это чудовище все мозги ей выбило, психику поломало. Что будет дальше с ней, она и сама не знает. Плакать день и ночь, она не будет. Ведь она точно все слёзы выплакала. Может сидеть в ванне, отдыхая, и отмывая всю свою, и не свою кровь? Нет. Это уже не отмыть. Свою может и да. Но чужую – нет. Она не брезгливый человек, и крови не боится. Помоет руки, и забудет. Но здесь не так. Это все будет ей напоминать, что с ней тогда делало это чудовище. Да она даже не знала, что так можно издеваться над людьми. Сколько раз она пыталась сбежать за эти три дня, во столько раз больше она получала боли, и наказаний.***
– Чимин, – сказал Юнги усталым голосом. – Нет, – грубо ответил тот. – Я сам её найду. – Ты не сможешь. Даже если бы и мог, ты бы уже нашёл. К тому же, прошло три дня, а ты знаешь, что если пропал человек, то на третий день об этом сообщают полиции, – стоит Мин на своём. Чимин резко встал со стула, выходя из кабинета. – Эй! Ты куда собрался? – кричит парень в след. – Навестить старого друга, – сказал Чимин, повернувшись к Мину, а потом снова направился в своём направлении.***
Чимин быстро вышел из больницы, попутно доставая телефон из кармана куртки, тыкая пальцем по номеру, на который нет желания звонить. Идут гудки. Снова тишина. "Он вообще собирается отвечать!?" – думает Чимин. И тут же ему отвечают: – Да Чимин, тебе что-то нужно? – спокойным голосом спрашивает Чанёль. – А чего это ты так спокоен? – рычит Чимин. – Эм... Я тебя не понимаю. Ты вообще о чём? – спрашивает парень, не врубаясь в суть разговора. – Все ты прекрасно понимаешь, – усмехается Пак. – Ты ведь похитил Чосон? – Что? – громко выкрикнул Чанёль в трубку. – В смысле похитил? Я никого не похищал!? А если ты про Чосон, то... – он задумался. Что-то пошло не так... Совсем недавно он чувствовал запах Чосон на одежде друга, а теперь она ещё и пропала.. Всё очень подозрительно, и он даже знает, кто всему виной. – Что ты молчишь, придурок!? Раньше времени захотел её убить!? А кто мне говорил что не тронет её и пальцем!? Я не позволю тебе её убить! Ты слышишь!? – кричит Чимин в трубку. Вырвалось. Он уже не может терпеть и ждать, он будет идти напролом. – Я перезвоню, – бросил Чан, и сбросил, не дожидаясь возмущений Чимина. – Вот же мразь! Да чтоб ты сдох, сука! – материться парень на всю улицу, от чего на него возмущённым взглядом посмотрела женщина с ребёнком. – Кхм... Простите, – и он ушёл подальше от той женщины, в то место, в которое никогда бы теперь не пошёл. Все что связано с Чанёлем, ненавидит Чимин.***
– Привет, куколка, – ласковым голосом зовёт её Вернон, проходя вглубь комнатки. Чосон молчит. – Ну, не молчи. Поговори со мной, – парень берет стул, ставит перед девушкой, быстро на него садясь. – Если ты хоть слово скажешь, я тебя не обижу... – он ждёт, а она все молчит, как будто язык проглотила. После этих слов парень ничего не начинал делать, просто сел поудобнее, рассказывая, в очередной раз, как прошёл его день, а точнее пол дня. Но Чосон ведь не знает, утро, день или вечер на дворе, обычно он приходит под вечер. Он сам говорил, что все, день закончен, как он устал, и хочет усмирить своего доминанта. Чосон его не слушает. Как обычно. Он несёт всякий бред, и вообще, у него такие скучные дни, что даже уши режет, и спать хочется. Как будто сидишь на лекции самого строгого преподавателя, не спав всю ночь, и при этом, боясь уснуть, и получить выговор. Тут так же. Только это не какое-то там замечание, или крики, а это физическое наказание. Бывает что он просит повторить, что он сказал, замечая, каким пустым взглядом смотрит Чосон в одну точку. И разумеется, что она не могла ответить, а потом получала заслуженную дозу боли, за непослушание. В этот раз, она слушать тоже не хочет, и получать за это тоже, так что она иногда пытается его слушать. – ... Сегодня был ужасный день, – разочарованно говорит Вернон. – И да, я это уже говорил, – усмешка. – Я пришёл потому, что хочу продвинуть наши отношения, и перейти на новый уровень, – парень улыбается. – Но все совсем не так, но ты так думай. Просто меня все бесит, и Чанёль начинает подозревать. Так что я удовлетворяю свои человеческие потребности в сексе, и освобождаю тебя. – он задумался. – По идее, ты мне больше не нужна. Хотя, ты была отличной игрушкой для моего расслабления, в последние несколько дней, но... Ты и вправду мне не нужна. Ты – никто... Чосон сидела с опущенной головой, внимательно вслушиваясь в каждое чёртово слово. Её трясло от страха, от того, что если она правильно поняла и её хотят изнасиловать. А если она просто не поняла, то... Он вроде её отпустить просто так хочет. Но она и сама понимает, что придумывает себе сказки, о том, что он отпустит её просто так, так что она пытается смириться. Хотя хули она должна смириться с тем, то что её первый раз будет "таким", что она будет изнасилована каким-то психом, к тому же, он ей всю жизнь этим испортит. Есть шанс того, что это все быстро пройдёт, и как она знает, возможно это все сказки, девственная плева может восстановиться, но если половой акт будет долгим, то прощай... Жизнь... Нет, она не будет убивать себя, из-за случившегося, но страдать точно. Её психика будет нарушена, и вообще, в её жизни не будет красок. Не будет веселья, не будет счастья, не будет любви... Ведь кто захочет быть с той, у кого уже был первый раз, которую к тому же, изнасиловали. Парни любят быть у девушек первыми. Первая любовь, первый поцелуй, первый раз. Всегда и во всём – первыми. Чосон подняла на него глаза, а тот уже успел снять с себя кожанку, начиная спускаться руками к низу футболки, поднимая её вверх. – П-пожалуйста... – шепчет Чосон. Страх охватывает каждую клетку её тела, не давая трезвой голове нормально думать и говорить. – Что ты там говоришь? – грубо сказал парень. – Не н-надо... Прошу, – Чосон начинает плакать. Тихо. Что бы он ничего не услышал, и потом не ударил. Но когда парень резко набрасывается на неё, придавливая своим телом, принимаясь целовать её шею, она начинает в голос реветь и кричать, что бы он её отпустил. – Заткнись сука! – рыкнул Вернон, силой снимая с неё окровавленные джинсы. Чосон сопротивляется, пытается удержать руками одежду, но парень быстро заводит её руки над головой, придерживая своей рукой, а свободной, стягивает, на данный момент, не нужную вещь. Девушка пытается вырваться, хотя она уже поняла, что уйти целой и невредимой из этого места не получится. Но надежда умирает последней, так ведь? Она надеется, что если будет сопротивляться, парню всё это надоест, и он её просто отпустит, хотя Вернон не так глуп, чтобы отпустить такое чудо. В прошлый раз Чанёль не выполнил своё обещание, по поводу использования Чосон, так что, в роль вступает он сам. Стянув джинсы с ног Чосон, парень отбрасывает их назад, отпуская девушку и отходя от неё на шаг. Та в свою очередь быстро отползает к стене. – Расстёгивай брюки, – приказывает Вернон, испепеляя ту взглядом. – Я не... – и не дав Чосон договорить, перебил её. – Мне похуй! Я сказал, значит выполняй! – рычит парень. Чосон не хочет этого делать. Это считай, она сама его раздевает, и предлагает... Себя!? Она хочет чтобы он её просто отпустил, не мучал, не делал больно. Было бы глупо просить его, о том чтобы он был не груб, а нежен, но... Кто её будет слушать? К тому же, он не тот, кто будет играть по чужим правилам. Его правила просты: делать больно. Ему нравиться доставлять боль, так что, Чосон без боли, как человеку без воздуха, не обойтись. Она не хочет этого делать. Но она знает, кто такой этот псих, и чего-то нового от него, она ожидать не собирается. То что он уже кричит, это значит он зол, он на пределе, ещё капля, и его не остановить. Боль, кровь, насилие. В его репертуаре. Лучше слушать этого садиста, чем быть чёртовым мазохистом. Чосон на дрожащих ногах поднимается на колени, и руками медленно приближается к молнии брюк. Она поднимает глаза вверх, смотря на чужое лицо, и видит ухмылку. Ей от себя противно, а он тут ещё и улыбается. « Обещаю, когда я тебя найду, ты – умрёшь ». Одной рукой, она аккуратно берет за кромку брюк, а другой – за замок молнии. Вздохнув побольше воздуха в лёгкие, она расстегивает ширинку, а затем и пуговицу. Но не успев отсесть обратно, её сразу впечатывают в пол, опять блокируя руки над головой. – Пожалуйста, отпусти меня, – хнычет Чосон, когда тот проходится холодной ладонью по внутренней части бедра. – Отпущу, – уверяет Вернон, и удивляется, почему она не сопротивляется, не кричит, а просто терпит и принимает все, что он делает сейчас? Она просто приняла свою участь. – Тебе приятно? – продолжает гладить её бёдра, поднимаясь выше. – Отвратительно, – шипит Чосон, от рук парня на своей груди. На это парень смеётся, приближаясь лицом к шее Чосон. Та в свою очередь, отворачивается от его лица, что открывает вид на свою шею. Тот легонько кусает нежную кожу на шее, зализывая укус. Чосон же ничего не чувствует. Ни тепла, ни нежности, ни возбуждения. Хотя откуда ему тут взяться!? Ты лежишь распятый на кровавом полу, и ждёшь когда тебя изнасилуют. По идее, ты продаешь своё тело, взамен на свободу. На месте Чосон, другие выбрали бы умереть с голоду, или от физической боли, но не свободу. Слишком большая цена за такую роскошь. Лучше умереть, чем быть распятой на холодном полу. – Если ты попросишь, я буду нежней, а если ты и дальше будешь лежать как бревно – то я тебя порву, – вроде угрожает, а вроде предупреждает. Но Чосон его не слушает, думает лишь о свободе. А будет ли потом действительно «свобода»? – Ты сама так решила, – хмыкает парень, и потянувшись рукой к брюкам, он достал свой орган, довольно внушительных размеров. Видимо, то что он сказал, была правда. Он её порвёт. В любом случае. Интересно, у всех оборотней большой..? Медленно, пару раз проведя по члену рукой, парень все наблюдал за лицом Чосон, которая не отводя глаз, следила за его рукой. – Нравится? – смеётся Вернон, смотря, как та отводит взгляд в сторону. Чосон ничего не ответила, лишь громко сглотнула слюну, не поворачиваюсь лицом к нему. Но когда тот начал раздвигать её ноги, она повернулась к нему лицом, толкая свободными, наконец, руками, в его плечи. Вернон зло посмотрел на девушку, но та продолжала держать его за плечи, слегка сжимая. – Бойся, сейчас будет « очень » больно, – чётко выговаривает каждое слово Вернон. – Пожалуйста, – шепчет Чосон, отталкивая его. Но тот не слушает её совсем, он как-будто одержим чем-то, заинтересован, что не может оторваться. Вернон оставляет засосы на шее и ключицах. Потом сильнее прижимается к её телу, пристраиваясь между ног Чосон, и пока та била его руками и кричала отпустить, он отодвинул её трусики в сторону, и резкое вошёл в неё на всю длину. Чосон раскрыла рот в немом крике, чувствуя невыносимую боль внизу живота. Что-то внутри сворачивалось, сжималось, принося ужасные боли. Как-будто резали изнутри. Хотя, все возможно. Она уверена, он её порвал. – В тебе так тепло, – прошептал парень. Вернон не ждал когда та привыкнет, сразу перешёл на быстрый темп, доставляя ещё больше боли. Он и не хочет все делать правильно, медленно, нежно. К черту ему это делать!? Ему нравиться делать больно занимаясь сексом, а с девственницей, это трофей. Обычно он брал элитных шлюх, за бешеные деньги, и издевался над ними, воплощая самые извращенные фантазии в реальность. Крики боли разносились по всей пустой комнате, радуя доминанта внутри Вернона. Именно волка. Волк жаждал это тело, и он наконец его получил. Нарадоваться не может, хочет больше, хочет глубже. Парень и так по самые яйца вбивается в Чосон, а та кричит, доставляя этим удовольствие. Он надеется, что она ни капли удовольствия не получает. Вернон её не целует, не гладит, только до синяков бедра и талию сжимает, оставляя только одну боль. Чосон чувствует парня везде. В себе, рядом, вокруг. Все тело ломит от невыносимой боли. Постепенно боль уходит, но противные звуки шлепков двух тел, раздражают её. Она лежит на полу, залитом новой её кровью, не двигаясь. Лопатки впиваются в пол, стирая кости в порошок. В ребрах чувствуется невыносимая боль. Локти все разодраны, кровоточат. На лице нет сухого места, все залито водопадом слез. Лежит, ничего не делает. Только ждёт когда это все закончится, и он выкинет её как очередную шлюху, но она будет рада. Парень продолжает агрессивно втрахивать девушку в пол, хлюпая кровью. С каждым разом он все сильней в неё входит, готовый кончить. И вот пару грубых толчков, и он выходит из Чосон, кончая ей на живот, с громким стоном. Ему не надо чтобы по случайности она забеременела, или чего хуже. Вернон встал на ноги, застегнул брюки, кинул какую-то тряпку рядом с Чосон, и вышел со словами: – Приведи себя в порядок, за тобой придут мои ребята. Чосон тянется рукой к этой чёртовой тряпке, и пытается сесть, но у неё это плохо получается. Поясница болит, не давая даже двинуться. Но не думая о боли она поднялась, и уперлась об стену. Посмотрев на кофту, она вздохнула, и начала оттирать от неё сперму. Потом кровь с ног. Ей бы не помешал душ, чтобы смыть все это кровавое месиво с её тела, но сейчас, довольствуйся только тряпочкой. Подняв джинсы с пола, она поочерёдно и медленно, натянула на каждую ногу одежду. Сев обратно на пол, и сложив ноги в позу лотоса, а потом пожалев, она просто вытянула их вперёд. Так она просидела минуты 3, как за ней пришли два мужчины в чёрном, и подняв Чосон за руки, увели на выход.***
Чосон посадили в машину, заводя мотор, и увозя подальше от этого места. Все это время до машины, у неё были завязаны глаза, понятно даже почему. Все это время, её не покидала мысль, о том, что все закончено. Теперь она свободна. Но то что она заплатила своим телом... Она даже не знает, что будут думать её родные, и друзья, узнав что с ней случилось. Возможно её будут жалеть, ведь бедняжка, подверглась насилию, а другие будет обсуждать за это. То что она грязная, грешная и одинокая на всю жизнь. Ну ничего, у неё будет 42 кошки, вот и личная жизнь. Кошки добрые, хотя им все равно. Главное корми и гладь их. Они ничего взамен тебе не дадут. Будут только напоминать людей. И она будет помнить до конца своих дней, насколько люди жестоки. Такие же наглые существа как и люди. Что будет дальше, она не знает...***
Привезя к какому-то зданию, с неё сняли повязку, и она поняла что это больница, в которой она работает. Её подхватили за руки, ведь сама идти уже не в состоянии. Её тело ослабло, и все ноет. Внутри боль непрерывно пульсирует, мешая нормально дышать. И в последний момент, когда её доводят к дверям больницы, она теряет сознание, выскальзывая из рук мужчин, на асфальт.***
– Если хочешь жить, не приближайся ко мне, – слышится шёпот, с долей грубости.