Несносный мальчишка.

jj - truce. mareux - cold summer. BØRNS - dug my heart. Меня зовут Саманта Харрисон. Сэм. Обычная девчонка девятнадцати лет, у которой нет ничего и никого кроме матери. Признаться честно, так было всегда. Когда я была ребенком у меня никогда не ладились отношения с ровесниками, да и с людьми в целом. От рождения я была молчалива и замкнута. Могла разговаривать и смеяться только с самым родным человеком - мамой. Но после и ее будто бы со мной не стало. Это отец. Все из-за него. Я никогда с ним не была в теплых отношениях. Ему было плевать на меня, на мать.. на семью в общем. Все, что он делал для нас это зарабатывал деньги, а после своего тяжелого дня вваливался домой бухой, гремя посудой на кухне, из-за чего мама постоянно вскакивала, чтоб подогреть ужин, отложенный специально для него. Дальше она возвращалась в кровать, а "папочка" падал на свой любимый диван с бутылкой пива и чипсами, громко включая свой сраный футбол. На следующий день нам вдвоем приходилось убирать все это за него. Сейчас я знаю зачем она все это терпела, мама, несмотря на все это дерьмо, что происходило, просто пыталась сохранить семью. Ведь именно так и должно быть. Ребенок должен иметь двоих родителей. Но Господи, лучше бы его вообще в моей жизни не было. Матери давно следовало выставить его за дверь, потому что позже этот урод еще и изменил ей с какой-то курицей с его работы. Его подчиненной, если быть точнее. Я была обычной шестилеткой, но уже в таком юном возрасте в красках понимала о том, что такое ненависть. Застукав этих двоих у себя на кровати, (да она была целиком и полностью ее, потому что "папа" предпочитал ночевать на диване, наверное, просто от пьянства не хватало сил доползти до второго этажа.. и слава Богу) мама чуть не убила их обоих, она вышвырнула его за шкирятник из дома, а та чуть не осталась без противно-блондинистых волос. Серьезно, ее психика здорово пошатнулась тогда. Мне пришлось пожить у бабушки какое-то время... какое-то... пару лет. Меня заменила ее лучшая подруга, она была психологом, присматривала за ней, следила за тем, принимает ли та таблетки. Пришла в себя она только через пару месяцев, ей пришлось полностью возобновлять свою жизнь. Искать новую работу, со старой ее уволили, мама сорвалась на начальство. Те твари, будто и не люди вовсе, даже не стали входить в ее положение: маленькая зарплата для матери одиночки, измена мужа, сильные головные боли, от этого и проблемы с общением. Мы отдалились. Очень. Я все так же продолжала жить с бабушкой, пока мама была занята поисками и прочими проблемами. В итоге ничего достойного так и не нашлось, приходилось швыряться туда обратно. Уборщица днем, официантка ночью.       Через несколько лет наступил конец света, как раз в этот период я и вернулась домой, все вроде бы начинало налаживаться. Мама, закончив свою ночную смену, возвращаясь домой обнаружила одну тварь на нашем крыльце, он.. оно скребло ногтями по двери. Это был ее первый. Мне же досталась бабушка. Я в тот день была у нее только из-за маминой ночной смены. Как только предоставился случай мама рванула к нам. Во время успела. Дверь была заперта, и она только крикнула, что бить нужно в голову. После этого случая по ночам меня трясло, я не разговаривала почти месяц, не делилась с матерью, просто не могла идти на контакт. Она очень хотела поговорить об этом, но настаивать не стала. Ну, знаете, неокрепшая психика... боялась усугубить. Вначале нас эвакуировали, но после пришлось выживать самим. Все развалилось с первой же стаей жутких монстров. Она была кошмарно-огромной, казалось, бесконечной...       Сейчас же мы просто отсиживаемся в гребаном еле живом ларьке. Мы заколотили окна досками, железную дверь заблокировали и просто сидели. Ждали чего-то. Чего? Смерти? Кажется, дождались. Сейчас она стучится в железную дверь. Звонкий звук эхом отдается в ушах, я хмурюсь, возвращаясь в реальность из одного кошмара (сон) в другой. У меня нет сил, как и у мамы. Мы доели всю оставшуюся здесь еду еще два дня назад, той, что съедобна было ничтожно мало. Горло ужасно пересохло, живот сводило. — Мам? Мам, ты в порядке? - хриплым голосом неразборчиво спрашиваю я, взволновано дергая за ее плечо. Мама лежит сбоку, лицом повернутая ко мне. Она раскрывает свои затуманенные карие глаза, сглатывая и положительно кивая. — Это конец, мам. - легко улыбнувшись, я пожала плечами. Я смирилась, мы обречены. Уже плевать, лучше умереть, чем жить так... Нет, не жить, выживать. И нет, я не трусиха, я не боюсь бороться, я просто устала. Эти мучения, черт, им просто нет конца: переживание за единственного любимого человека, холод, ужасный голод и так далее. Ты просто овощ, который едва дышит в данный момент, как здесь оставаться сильной? Я с жалостью смотрю на свое отражение в витрине: вся потная, грязная, тело в ссадинах, темные волосы, что чуть выше плеч взъерошены, светло-серые глаза уже не кажутся светлыми. Раньше мне по большому счету было плевать на свое тело, но сейчас стоит признать тот факт, что была я ничего: высокая, стройные ножки, руки, зад был вполне неплох, впрочем, как и упругая грудь второго размера. Сейчас же... черт... кости выступают, мне противно и жалко себя. Еще три настойчивых стука. — Саманта Харрисон, закрой свой рот и соберись. - моментально напрягшись, эта упрямая женщина поднялась, опираясь телом о холодильник. — Успеем еще отдохнуть на том свете. - мама достала из кобуры пистолет, зарядила его. И тут все шорохи за щельчатой дверью прекратились. Не спеша, почти бесшумно она подошла к двери. Прищурившись, сквозь большую щель, которую те не замечали, мама принялась осматривать незваных гостей. — Четверо. - сказала она одними губами, показывая мне четыре пальца. — Давайте просто поговорим?! Мы не причиним вам вреда! - поставленный голос с британским акцентом. — Те люди от которых вы прячитесь. Их больше нет. Мы позаботились. — С чего вы взяли, что мы скрываемся?! - откашлявшись, тем же бесстрашным голосом спросила мама. Я же с глупой, насмехающейся улыбкой смотрела в потолок. Вот нахрена? Снова собирается довериться незнакомцам? Эта женщина совсем не учится на своих ошибках. Вдруг это просто дружки тех насильников, от которых нам с большим везением удалось сбежать. — Просто предположение. - ответил, кажется, лидер той компании. Опустив голову и покачав ей, мама шумно выдохнула, из-за чего прядь ее светлых волос взлетела. — Мы хотим помочь вам. Вам ведь нужна помощь? Сколько вы уже здесь сидите? — Хотите помочь?! Проваливайте! - не выдержала я, бросая недобрый взгляд на дверь. — У нас есть еда, вода. Нет-нет-нет. Что за вопросительный взгляд? Она же не собирается поверить в эту херню. Ну же.. ты ведь всегда была разумной, была лидером. — Ты что вообще нихрена не понимаешь?! - мама морщится на ругательство, хочет сделать замечание, но после понимает, что это неважно в данный момент. — Это ловушка! - тихо прошипела я, хмуря брови. — Нам нечего терять... - в глазах надежда на спасение. — Я думала, ты не собираешься умирать сегодня. - издав громкий раздраженный смешок, я отвернула голову в сторону, дырявя кассу прожигающим взглядом. — Рик, пятеро с восточной стороны. - как бы поторопил четкий хрипловатый женский голос. — Так вам нужна помощь? До утра вас ждать мы не собираемся. - судя по всему, этот самый Рик терял терпение. Мы в один голос крикнули совершенно разные ответы, я, конечно, принимать помощь не хотела. В наше время нет таких людей, которые вот так просто захотят помочь. Отдадут тебе часть продуктов, которых почти не осталось. Все это слишком подозрительно. Бесплатный сыр только в мышеловке.       Она все же собирается впустить их, возится с дверью. Я трачу свои силы, которые на пределе, с чувством ударяя локтем холодильный аппарат, служащий мне опорой.       Дверь распахивается так же быстро как и захлопывается. Мама крепко сжимает в руке пистолет, готовая спустить курок в любой момент, этим я не отличаюсь. Внутрь входит кудрявый мужчина с топором за поясом. Я почему-то сразу понимаю, что он и есть главарь. Может по походке? Или тому как он оглядывается назад на своих людей, которые идут за ним? Вторая - темнокожая женщина с катаной за спиной. Хах, самурайша, забавно. Следом азиат. Кореец? На вид он мне показался самым мягким, что-то в его глазах такое было. И последний... Какой-то мальчишка, думаю, ненамного младше меня. Длинные волосы, дурацкая шляпа. Тинейджер... Нет, ну серьезно? Странная компашка: темнокожая самурайша, кореец, подросток в дебильной шляпе и их главный. Эм, наверное, покажется, что я расистка? Боже упаси. Но группа действительно интересно выглядит.       Между нами царит напряжение, я с трудом поднимаюсь, сжимая в руке оружие, но не поднимаю его. Мама выглядит измученно, но несмотря на это, пытается, что-то из себя представить, гордо выпрямляясь. Компания незнакомых людей изучают ее взглядом. Рик смотрит внимательно, оценивающе; женщина с дредами хмуро, но холода в больших глазах нет, мне кажется, ей жаль ее; кореец с легкой улыбкой, а парень с подозрением, немного прищуренными глазами, но не на маму... на меня, его палец лежит на курке, думаю, если захочет выстрелить, то мешкать не будет. Продолжая стоять в углу, я дарю ему такой же недружелюбный взгляд. Он мне не нравится и я ему тоже. Да, неплохое начало. — Рик Граймс. - мужчина протягивает матери руку. — Это Мишонн, Гленн, Карл. - когда очередь дошла до подростка он плавно перевел с меня свой неприятный сощуренный взгляд на кудрявого мужчину, а потом уже, наконец, на маму. — Эллен Харрисон. - слабо жмет руку Рику, с сомнением, но все же убирая второй рукой пистолет обратно в кобуру. — Моя дочь - Сэм. — Саманта. - резко исправляю я. "Сэм" зовут только друзья, а эти, я их впервые вижу. Друзья-я-я... Кто? Мама. Боже, что за ирония? — Мы зададим вам пару вопросов. - кивнув, тем самым говоря "приятно", продолжил мужчина.