Несносный мальчишка.

mr little jeans - oh sailor. novo amor - anchor (ed tullett remix) the stereophonics - i'm alright. jacoo - towards the light.       Хлопнув входной дверью, резко поправляю, спавшую с левого плеча, лямку рюкзака, и убрав с лица надоедливые пряди волос, которые никак не собираются поддаваться мне, за что спасибо прохладному летнему ветерку, быстро спускаюсь со ступенек, ведущих вниз с крыльца. Я иду к небольшому деревянному заборчику, вообще ничего вокруг себя не замечая кроме него. Втаптываю сырую землю с такой яростью, что кажется, еще два-три таких шага, и начнется какое-нибудь тихоокеанское землетрясение. Глаза будто застилает пелена жгучих ненавистных слез, от чего те режутся. Подбородок трясется, а в ушах слышится собственное бешеное сердцебиение. Наконец, буквально сталкиваясь с преградой к моей полной свободе, я резко торможу, и замерев, медлю с минуту, нерешительно пробегаясь взглядом по густому лесу, в который я так отчаянно пыталась сбежать все это время от всех этих придурков. Теперь я не уверена, что это правильное решение. Боюсь, что одна могу вляпаться в какое-нибудь дерьмо, от которого все мои планы стремительно направятся в задницу, но еще больше меня пугает, что без меня с Граймсами может случиться какая-нибудь хуйня, ведь этот придурок, не смотря на его хорошую подготовку, чертовски наивен и добр ко всему, что только движется, а это далеко не те качества, которые требуются для выживания. Мое плечо как-то рефлекторно дергается, тело будто просит меня обернуться к домишке, в котором все еще находится ребенок с забавными, но такими красивыми светлыми волосами и, заведенный мной же, пацан в дебильной шерфской шляпе. Отмечая в голове, что оборачиваться, словно к прошлому, это хреновая идея, нервно потряхиваю головой, цепляясь руками за, впитавшую в себя влагу, доску самодельного деревянного забора. К черту все, эти двое не моя ответственность, не моя проблема. Этот засранец сам ведь вчера говорил, чтобы я проваливала, если мне этого хочется. Отлично.       Подтягиваясь на влажной древесине, отрываюсь ногами от земли и перепрыгиваю через заборчик. Натыкаюсь взглядом на машину, которую нам, к огромному счастью, все же удалось завести в ту ночь, когда будучи окруженными стадом ходячих, казалось, остаться в живых просто невозможно. В одну секунду ощущаю все те эмоции и тот адреналин, кипящий в моей крови. В одну секунду я вспоминаю все, что было тогда: то как мы откровенно, насколько это возможно, конечно, разговаривали, сидя на багаже пикапа, как быстро мы втиснулись в это грязное красное авто, услышав рычание этих тварей, то как толкались от тесноты, как я ненароком терлась грудью о его колени, после чего нам обоим становилось неловко, то как в итоге из-за проснувшегося ребенка нас заметило это гнилье, то как я в спешке трясущимися руками пыталась завести машину, как парень, прижимая испуганного ребенка к своей груди, с трудом вонзал нож в разлагающиеся головы ходячих через щель приоткрытого окна, периодически окидывая меня косым взглядом, горящим надеждой и верой в меня. Да черт тебя побери, засранец, убирайся из моей головы! С трудом отведя взгляд от пикапа, я срываюсь на бег, дабы не видеть больше ничего, что напоминало бы мне о мальчишке и его младшей сестре, все эти воспоминания словно кричат мне о том, чтобы я осталась здесь. Это так сильно мешает, потому как я уже все твердо решила и после всего, что натворила, после всего, что сказала пути назад точно нет. А мне и не нужен этот гребаный путь, который в итоге приведет меня к слабости и боли. Спустя минут пятнадцать я окончательно теряюсь в, кажется, бесконечном множестве высоких густых, похожих друг на друга, деревьях. В момент, когда полностью выдыхаюсь, я останавливаюсь. Сгибаюсь пополам, опираюсь ладонями о колени и шумно глотаю открытым ртом прохладный воздух. Будто по щелчку пальцев у меня начинает раскалываться голова, во рту все неприятно сухо, горло побаливает от долгой пробежки, глаза все так же щиплют, а живот болит так, как будто бы меня пронзают ножами. Ощущение, словно сейчас я чувствую себя в раз пять хуже, чем с утра, когда только раскрыла свои глаза. Через пару секунд, не спеша выпрямляюсь, и устало запрокидываю голову к небу, продолжая вдыхать в легкие воздух, но уже не так жадно. Вдруг, у меня появляется желание рухнуть на мокрую зеленую траву и, пялясь на затянутое черными тучами небо, проклинать весь этот чертов, постепенно умирающий и впитывающий в себя всю гниль мир, за то какой пиздец в нем происходит. Будь все как раньше, то думать не нужно, все было бы совершенно иначе. В жизни каждого из нас: мамы, бабушки, Барри, Джуди, мелкого Граймса, царило бы спокойствие и мир. Каждый жил бы той жизнью, какой для себя желает. Мне сложно представить себя в мире, в котором нет монстров и каждый день проходит без убийств и нервных срывов, но об окружающих подумать - раз плюнуть. Неожиданно гремит гром, из-за чего я вздрагиваю, а через полминуты вновь начинается холодный дождь, который с каждой новой секундой разрастается. Проходит еще две минуты после того, как мелкий дождь перерос в ливень, а я все так же стою одна посреди огромного леса в незнакомой мне части, не знаю куда податься и что вообще дальше делать. Одежда промокает насквозь, прилипая к телу, руки сами собой сжимаются в кулаки, а по телу бегут мурашки. Я могла сложить ладошки в чашу и попытаться напиться, сэкономив тем самым бутылку воды, лежащую в рюкзаке, но, не смотря на, дающую о себе знать, жажду отнюдь неприятными ощущениями во рту, я не делаю этого, потому как нахожусь в каком-то трансе. В серебристых глазах все затуманено, я не двигаюсь, лишь медленно пробегаюсь по округе отрешенным стеклянным взглядом, даже не слыша позади себя хруста веток и тяжелых шагов. — О-о-о, гляди-ка, Пит! - "просыпаюсь" только, когда слышу мерзкий хриплый мужской голос. — Вот и наша принцесса! - с этими словами резко оборачиваюсь, вынимая из кобуры пистолет и, перезарядив, направляю его в голову высокому здоровому, одетому в какие-то висящие грязные тряпки, мужику, лица которого почти что и не видно благодаря тем, зарослям, которые он себе отрастил. Едва достающие до широченных плеч, черные волосы, которые он, похоже, не расчесывал с начала апокалипсиса, такая же темная густая борода, карие большие глаза, а на лбу "w". Волки. Окончательно понимая с кем имею дело, ни секунды не думая, делаю неожиданный для него выстрел, намеренно попадая куда-то в район его селезенки. Мне ведь нужна информация о том, что сейчас происходит в Александрии. Этот мудила нужен мне живым. — Ебаная сука! - с чувством выкрикивает тот, падая спиной на дерево, стоящее сзади него. Отмечая, что у этого ублюдка нет никакого оружия кроме как секиры, я собираюсь обернуться в другую сторону, но не успеваю, потому как вторая тварь, которую я не успела заметить, рывком притягивает меня к своей груди и резко прижимает всем телом к длинному крепкому стволу дерева. — Ну что, попалась, малышка? - противно усмехается тот над моим ухом, заламывая мне руки за спиной. Шумно дышу через нос, будто, блять, какой-то разъяренный бык, брыкаюсь, но вырваться нихрена не получается, потому как Пит в два раза крупней и сильней меня. — Мы вас уже давно-о-о ищем. - наваливаясь, продолжает шептать мне тот. Чувствую вонь из его рта, запах пота и грязи. Вжимаюсь щекой в жесткую кору дерева, как-будто это хоть как-то поможет мне отпрянуть. Морщусь, чувствуя порывы рвоты, которые начались еще после пробежки. — Уже как дня четыре походу мы ходим по вашим следам. Думали седня опять ниче не обломится, но все-таки решили попытать удачу... и вот! Ты сама нас нашла, Сэ-э-эмми. - прилипая своими сухими потрескавшимися губами ко мне, тянет мое имя этот урод. Мои глаза сами собой раскрываются шире, а сердце делает кульбит. Только мама называет меня так. — Откуда ты, блять, знаешь мое имя? - едва ли не рычу, с приливом сил отталкиваясь грудью от гребаного дерева, к которому так же быстро возвращаюсь. — О-о-оу, а ты сильная девочка. - мужик трется своей грязной тушей об мою спину так, что я вновь могу чувствовать запах пота, грязи, крови и дешевого бухла. — Мне нравятся такие. - на этот раз Пит раскрывает свой рот и берет в него мое ухо целиком, медленно, специально меня мучая, проводя своим мокрым мерзким языком по хрящу. Чудесным образом рвоту удается предотвратить, и я со всей, что только осталась, силы бью его своим затылком по лбу. Прорычав ругательство, мужик тупится на какое-то время, и пользуясь этим, я высвобождаю руки из его хватки, после отталкиваясь от дерева вместе с ним же. Шустро подбираю с земли пистолет и держу Пита на мушке. На вид ему лет двадцать пять, взъерошенные густые каштановые волосы, щетина, серые глаза и шмотки, ничем не отличающиеся от тех, что висят на его кряхтящем дружке, которого в данный момент волнует лишь его кровоточащая рана. Стремно признавать это, но, думаю, если бы его запихали в горячий душ на неделю, то эта мразь выглядела бы довольно привлекательной. — Откуда ты знаешь мое имя? - шиплю я, не отрывая блестящий яростью взгляд от Пита, которому достаю только по кончик носа с горбинкой. — Говори! - срываюсь на крик, когда в ответ вижу лишь насмешливую ухмылку. — Рылся в твоей комнате, искал какой-нибудь журнал с порнухой, чтобы скоротать свободное время, твоя фотка стала хорошенькой заменой, "Саманта Харрисон". - глядя на меня через плечо, играет бровями тот, картинно закусывая нижнюю губу. С души будто камень падает от того, что причиной тому стала не мать, ведь это значит, что возможно она в безопасности. Спустя секунд пять чувство облегчения сменяется на отвращение, когда до меня до ходит то, зачем ему понадобилась моя фотка. — В жизни ты намного красивее. - вспоминая, что на обратной стороне фотографии, на которой мне шестнадцать написано мое имя и фамилия, я раздраженно закатываю глаза. Дерьмо, мне же так нравилось это фото. — Больной ублюдок. - укоризненно покачивая головой, корчусь не скрывая своего отвращения. — Это еще что... - издавая смешок, все так же расслабленно ведет себя тот, будто мне не хватит духу нажать на курок. — Ты сказал, что вы искали нас. Нахрена? Зачем мы вам? Вы ведь хотели Александрию. Вы ее получили. Так какого черта еще вам нужно? — Ну че за тупой вопрос? - скулит тот, поднимая темно-серые глаза к небу, — Нам ведь нужно как-то развлекаться. Думаешь почему мы называем себя волками, детка? - Пит вопросительно приподнимает бровь и, ни капли не боясь, приближается ко мне. — Эй! Не двигайся. - угрожающе дергаю пушкой. — Мы хищники. Мы не можем сидеть на месте. Мы жаждем крови... криков... зрелища. - с каждым словом эта тварь становился ко мне все ближе. — Я. Сказала. Стой. На месте. - стальным тоном чеканю я, увереннее сжимая в руке пистолет. — Еще шаг, клянусь, останешься без яиц. — Бля... - Пит звонко усмехается, игриво покачивая головой. Мне кажется, этого урода заводят мои угрозы. — Ничего ты мне не сделаешь, крошка. - делая миловидное лицо, лепечет мужик. — Чертовски ошибаешься, мудила. - колко улыбаясь, без сомнений нажимаю на курок, после чего слышу глухой щелчок. — Пу-у-уф. - смеется надо мной дикарь, а я, округлив собственные глаза, с изумлением и разочарованием гляжу на оружие. — Я вытащил патроны, тупая ты сучка. - понимая, что сбежать от него не удастся, потому как он находится слишком близко ко мне, я рывком вынимаю из ножен охотничий нож и уже намериваюсь вонзить его в Пита, но тот перехватывает мою руку за запястье. Я борюсь с ним где-то с минуту пока не валюсь возле колючих кустов на мокрую траву животом вниз. Щеки горят огнем от ударов, а разбитые костяшки щиплют. Эта мразь наваливается на меня сверху, упираясь своим вставшим членом в мою пятую точку. — Знаешь, Сэмми, в нашей стае, чтобы присвоить одному из сородичей какую-то вещь принято метить ее. Тебе повезло, обычно мы... - снова дышит тот мне в ухо, забираясь своими противными грязными руками под мою расстегнутую свободную рубашку, после чего дико, будто впервые видит женское тело, гуляет ими по моему изнывающему от боли животу и талии. — Отъебись от меня! - рычу я, после чего мне удается ударить этого ублюдка локтем в твердый напряженный живот. — Черт. - сквозь сжатые зубы шипит Пит, в момент когда мне удается немного отползти от него, подтягиваясь за землю и траву, которую с легкостью вырываю от того, что слишком сильно цепляюсь за нее пальцами. — Продолжай брыкаться, мне так даже больше нравится. - снова сдавливает он меня своим весом, срывая с меня рубашку, после чего вновь, поймав мои руки, сжимает между собой мои тонкие запястья, больно перевязывая их, найденной им только что на земле, веревкой. Спустя какое-то время он принимает удобную для себя позу, чем полностью меня обездвиживает. И в этот момент я понимаю, что мои шансы избежать это дерьмо кончились. Мне становится страшно. Я боюсь, что после того как он безжалостно поимеет меня, я возненавижу себя настолько сильно, что захочу пустить пулю в собственный лоб, а я ведь и так недалеко от этого желания. По факту меня останавливает только мама и мысль о том, что такой поступок считается поступком слабого человека. Мужик задирает мою майку цвета хаки до застежки бюстгальтера, и в ту же секунду я чувствую на своей коже холодные капли, постепенно успокаивающегося, ливня. После того, как моя спина намокает Пит грубо скользит своей большой ладонью вверх по моему позвоночнику, оставляя на моей белой коже черные следы своих грязных рук. Когда шатен доходит ладонью до моей шеи, сжимая ее, я чувствую его вторую мерзкую руку на нижней части своего живота. Я позволяю себе заплакать, успокаивая себя тем, что в подобные моменты можно давать слабину. До боли жмурю глаза, изнутри закусывая нижнюю губу, дабы тот не услышал моих всхлипов, ведь подобное эту мразь только больше возбудит. Вздрагиваю, когда слышу, как он расстегивает ширинку моих черных джинс и выдергивает пуговицу из петли. Когда Пит жадно сжимает своими длинными пальцами мои ягодицы, я раскрываю свои мокрые покрасневшие глаза и бегаю ими, не теряя надежду на свое спасение. Ублюдок продолжает медленно, но с силой тереться об мою задницу своим стояком, дразня этим самого себя. — Блять, ну какая же ты горячая. - шатен дергает застежку моего нижнего белья с такой силой, что крючки гнутся и лифчик сам по себе расстегивается. Пропуская услышанную хуйню мимо ушей, я замечаю неподалеку двух шатающихся трупов, от которых в груди зарождается огонек радости. — Прекрати! Черт, урод прекрати это дерьмо! - начинаю кричать, тем самым призывая ходячих. — Давай поговорим! Давай просто поговорим! Чего ты хочешь от меня?! Скажи! Я сделаю! Все, что хочешь! Только прекрати это! - отмечая, что ходячие медленно разворачиваются в нашу сторону, я не могу скрыть нервную улыбку. — Ого-о-о... - утыкаясь своим носом мне в нижнюю челюсть, "сладко" тянет тот, на что я только кривлю гримасу. — А я-то думал, ты так и будешь со мной в молчанку играть... — Черт, да прекрати! Хватит! — Не-е-ет, нет, милая, не хватит. Мы с тобой только начали. Расслабься, детка, тогда тебе понравится. - моя довольная улыбка сразу же исчезает с лица, когда я отмечаю, что двое ходячих внезапно тормозят, замечая отключившегося амбала, сидящего возле дерева, в которого я выстрелила. — Нет... - едва слышно шепчу, — Нет-нет-нет! - яростно дергаю плечами в тот момент, когда ходячие шатающейся походкой направляются в сторону обросшего мужика, не обращая на нас никакого внимания. — Эй! Нет! - все так же стараюсь привлечь внимание тварей, пожирающих одного из волков, но это все так же безуспешно. — Расслабься. - решив, что я искренне молю его, рычит Пит в район моей шеи, после впиваясь в нее своими зубами и со свистом втягивая в свой широко раскрытый рот мою белую нежную кожу. Эта мразь пробирается своими руками мне под майку, больно и дико сжимая голую грудь, а правой лезет к запретной зоне снизу, от чего я вся сжимаюсь под его тяжелым телом, чувствуя лишь отвращение ко всему и всем вокруг. Вновь жмурю глаза и меняю положение собственной головы, утыкаясь лбом и носом в сырую землю. Отрываясь губами от моей шеи, Пит внезапно прекращает лапать меня и чуть отстраняется. — Тебя че, уже кто-то метил? - слышу в его голосе непонимание и замешательство. — И походу это было не так давно. Ты мелкая шлюшка.. - усмехается тот, покачивая головой. Через секунду слышу громкий выстрел, и тело, нависающее надо мной, падает на меня всем своим весом. — Блядство! Какого хуя? - Пит с трудом сползает с меня в левую сторону, а я все так же лежу замерев, даже глаз не раскрывая. Выстрел, еще один, еще, еще и еще. Кто-то потратил на него всю обойму, кто-то хотел, чтобы эта тварь помучилась. Проходит минута, а я все еще лежу не двинувшись. После чувствую осторожные прикосновения пальцев на своих запястьях, которые развязывают веревку. Освободившись, обессиленные руки сами собой падают на мокрую траву, а я все так же лежу, боясь пошевелиться, будто если я сделаю это, то все вернется. — Черт, Мэни... - слышу такой знакомый приятный мальчишеский голос, в котором слышатся явные ноты беспокойства. От его тихого голоса внутри все надрывается, в горле появляется ком, мне хочется реветь, и я позволяю себе сделать это, при том не издав ни звука. Господи, я так рада, что он рядом. Я, блять, никогда так сильно не была рада ему. Мне не верится, что все прекратилось. Не верится, что теперь я в безопасности. Не верится, что мальчишка нашел меня. У меня шок, я не могу ничего сказать, а от каждого простого движения словно током бьет по мокрому, полуобнаженному телу, в некоторых местах которого уже успела засохнуть лесная грязь. Оперевшись раскрытой ладонью о землю, я медленно разворачиваюсь набок, дрожащими длинными пальцами застегиваю молнию на своих джинсах, и, не спеша, притягиваю к груди свои колени, при этом обвив все еще побаливающий живот руками. Я не отрываю замерший взгляд от мужика с разодранным брюхом и от двух приконченных ходячих, которые им нажрались. — Уже все, Сэм... Все закончилось. - Карл аккуратно касается своей теплой ладонью моего локтя, от чего я рефлекторно отдергиваю руку. Меня будто зашугали. От того, что я свернулась в клубок, подросток сразу же замечает на моей все еще мокрой, согнутой спине черные следы от мерзких лап уже мертвого ублюдка. Младший Граймс подбирает с земли мою красную рубашку, впитавшую в себя воду прошедшего дождя, и отряхнув ее, бережно, но спешно вытирает от грязи мое трясущееся тело. Я вновь содрогаюсь, ощущая горячей бледной кожей мокрую и холодную ткань. — Эй, Сэм, все хорошо. Все хорошо. Иди сюда. - парень нежно касается своими руками моей талии и осторожно тянет, словно парализованную, меня к себе спиной, поднимая мою промерзшую тушу с сырой земли. Ощущая сзади себя тепло, исходящее от крепкой груди Карла, я не выдержав, иду на поводу у своих желаний, хотя нет, даже у самой настоящей потребности и, внезапно развернувшись, припадаю на твердую грудь подростка, мертвой хваткой цепляясь тонкими пальцами за края расстегнутой рубашки мальчишки, тем самым притягивая того ближе к себе. Утыкаюсь заплаканным лицом в район его, заметно выступающих, ключиц, прижимаюсь собственной, горящей от ударов и ссадин, щекой к белой, словно снег, теплой и чистой мальчишеской коже. Где-то в районе живота появляется какой-то теплый комок, когда я ощущаю на своей пояснице и лопатках его ладони, которые теснее прижимают меня к себе так, будто ограждая от всего дерьма. Беззвучно плачу в его руках и все никак не могу унять дрожь по всему телу, но пацан может, и он делает это, сжимая меня в объятьях так сильно, что та действительно волшебным образом утихает. Карл правда испугался за меня, и этот факт льстит мне. Разве за грязную, скользкую и мерзкую суку можно так париться? С прикрытыми от столь желанного спокойствия и наслаждения глазами я ерзаю в теплой, крепкой, но одновременно с этим нежной хватке младшего Граймса, чувствуя себя каким-то маленьким зверьком, забившимся в теплый уголок собственной норки, в один из холодных зимних вечеров. Ощущаю тепло, защищенность и уют. Слышу, как быстро бьется сердце Карла, чувствую то, как его грудь вздымается и то, как он касается своим лбом моей макушки, словно нежась, в этот момент так же как и я, прикрыв свои голубые глаза. — Было так страшно... - признав это вслух, жмурюсь, будто ожидая удара. — Ничего не боятся только спятившие ублюдки. - помедлив немного, выдает тот, легонько отстраняясь. — Кто-то вроде этих тварей. - глядя на меня сверху, засранец кивком указывает на трупы, на которые я не хочу смотреть. — Вставай. - поднявшись с холодной земли и согнувшись пополам, Карл с легкостью приподнимает меня, помогая мне встать на ватные ноги, держа меня так, будто подбирает с пола мокрого, трясущегося от холода котенка, хотя, Боже, все так и есть, только вот я не котенок. Я обхватываю себя руками, словно обнимая, и стыдливо, как-то затравленно опускаю голову вниз, чувствуя, как распустившиеся при попытке вырваться, волосы ледяными мокрыми сосульками касаются моих раскрасневшихся щек. Меня вновь передергивает, и я ненароком издаю судорожный вздох. — Дерьмо. Тебе холодно. - покривив губы, Граймс мешкает пару секунд. — Вот, возьми. - парень в шляпе стягивает с себя черную рубашку в клетку, оставаясь в одной серой футболке, и будто укутывает меня в ней. — Мэни, посмотри на меня. - мягко просит тот, склоняя голову, тем самым стараясь словить мой пустой взгляд. — Все закончилось. С тобой только я, слышишь? - Карл делает шаг ко мне, смотря на меня таким чистым и добрым взглядом, что кажется, я его не достойна. — То, что чуть не случилось... об этом никто не узнает. Я обещаю. Ты слышишь меня? Все кончено. — Я... - громко сглатываю и медленно неуверенно поднимаю красные изученные глаза, все же встречаясь с голубизной глаз мальчишки. — Карл, я чувствую себя такой... - ощущаю себя маленьким сопливым ребенком, но сейчас мне глубоко насрать на это. — Это пройдет. - обрывает меня парень, зная, что мне не хочется говорить подобное о себе. — Все пройдет. Ты справишься. Ты ведь чертова Саманта Харрисон, ну. - меня берет оторопь и мой взгляд неожиданно меняется, я смотрю на младшего Граймса так, как еще никогда не смотрела. "Сильная. Справишься". Так всегда говорила мама, и это были самые приятные слова, которые я когда-либо слышала. Будто утонув в его глазах, цвет которых напоминает океан, я забываю обо всем, что произошло на этом гребаном месте, этот засранец будто гипнотизирует меня, внушает, что все и впрямь хорошо. — Спасибо. - помявшись, внезапно шепотом выдаю я то слово, которое говорю крайне редко, подростка же я не благодарила ни разу. Граймс как-то рефлекторно легонько вскидывает брови от изумления, фыркает себе под нос, издавая тихий довольный смешок, а в его светлых глазах играют огоньки приятного удивления и толика смущения. — Нужно валить отсюда. - разбивая неловкий и до тошноты милый момент своей фразой, засранец указывает туда, откуда мы пришли. — Выстрелы могли услышать. — Куда? Домой? Ты издеваешься? - сдвигая меж собой брови, недовольно морщусь, поправляя рубашку Карла, весящую на мне, которая спав, оголила мое плечо. — Нет, сходим к озеру. Тебе нужно умыться, переодеться. У тебя же есть одежда? - вдруг вспоминаю о своем собранном походном рюкзаке, который отбросил в сторону, увлеченный мной в тот момент, Пит. Не хочу возвращаться в дом, в котором меня ждут новенькие хотя скорее НЕ ждут, но понимаю, что быть по отдельности нам нельзя. С сомнением глядя на мальчишку в шерифской шляпе, делаю положительный кивок, после чего парень подбирает мою сумку. — Идем. - указывая глазами в нужную сторону, подросток пропускает меня вперед, чтобы прикрыть меня в случае чего, ведь я ноги то едва передвигаю.